Глава восемнадцатая
Москва
15 июля 1945 года
Служебная легковушка была старенькой: внутри все дребезжало, а двигатель даже на пологих подъемах натужно выл. Однако при желании она все-таки могла ехать быстрее. Подводила ползущая за ней полуторка с сержантом в кабине и тринадцатью бойцами в кузове. Эта застуженная «старушка», вероятно проехавшая пол-Европы, выжимала из себя последние силы.
Сидя рядом с водителем, Васильков то и дело оборачивался и, глядя через маленькое заднее стекло, цедил сквозь зубы:
– Ну, давай же, поднажми! Немного осталось!..
Все трое: Васильков, Бойко и Баранец целый час провели в отделе возле телефона. Они сидели, словно на иголках, в ожидании вестей от дежурного. Но вестей не было. И тогда Александр принял решение: «Едем!»
Когда, наконец, добрались до расположенного в конце Звенигородского шоссе милицейского поста, небо на востоке начало светлеть.
– Старшина Сибирцев! – козырнул подошедший к автомобилю милиционер.
– Здравствуйте. Майор Васильков, следователь-стажер Московского уголовного розыска, – представился Александр, пожимая старшине руку.
– Вы по поводу проехавшего по шоссе генерала?
– Да.
– Значит, не зря я всполошился?
– Не зря, старшина. Скажите, в котором часу вы его остановили?
– Около полуночи. Точнее сказать не могу, – он виновато развел руками, – не поглядел на часы.
Олесь Бойко вынул из планшетки фотографии арестованного несколько лет назад Казимира Железнова.
– Похож на вашего генерала?
Небо светлело, однако выглянуть из-за линии горизонта солнце еще не успело. Старшина включил карманный фонарик и внимательно изучил фотографию. Почесав коротко стриженный затылок неуверенно сказал:
– Пожалуй, он. Только наш постарше будет – годков пятьдесят с гаком.
– В кабину не заглядывали? – подключился к разговору Ефим Баранец.
– Заглядывать не решился, но заприметил на заднем сиденье чемодан. Большой такой. Фибровый. Светло-коричневый. И вроде как угол канистры.
Муровцы переглянулись.
– Старшина, вспомните, что генерал говорил и как себя вел.
– Обыкновенно, – пожал тот плечами. – Я как заметил генеральские погоны, так и проверять его не решился. Однажды вот так остановил одного хозяйственника из 6-й гвардейской армии, так меня потом в Особый отдел таскали. Всего-то и был полковник, а тут цельный генерал.
– И все-таки постарайтесь вспомнить, – настаивал Васильков. – Нас интересуют любые детали.
– Остановился его «Wanderer» чуток подальше, чем ваша машина. Я сразу на нее обратил внимание: почти новенькая, краска так и играет. Из кабины генерал не выходил. Стекло в его дверце было опущено, так он мельком показал удостоверение и заторопился. Недовольно буркнул: «Некогда мне, старшина, тут с тобой беседы разводить. Дела у меня срочные в области».
– Так и сказал?
– Слово в слово. Беспокоился он – это заметно было. Я подумал, и вправду торопится. Ну и козырнул, дескать: счастливого пути.
– Спасибо, старшина, – поблагодарил Васильков и на прощание предупредил: – Если вдруг снова его увидите на своем участке, немедленно сообщите по команде.
– Слушаюсь, товарищ майор…
* * *
И снова служебная муровская легковушка бежала к западу от Москвы. Позади натужно гудел двигатель старенькой полуторки с отделением солдат в кузове. Проехали Звенигородское шоссе. Бойко шуршал картой, Баранец подсвечивал ему фонарем.
– Куда он мог намылиться?.. – сам себя спрашивал Олесь. – Через километр от поста есть поворот налево в Нижние Мневники. Вот он, подъезжаем.
Легковушка приняла вправо и остановилась. Сзади прижалась к ней полуторка.
– Это тупик, – напомнил Ефим. – Дальше с Мневников дороги нет.
– Так здесь кругом тупики, за исключением одного пути.
– Какого?
– Через километр Хорошевский мост в Серебряный Бор. А перед ним поворот направо, на Живописную. По ней он легко доберется до Волоколамского шоссе, а там ищи ветра в поле.
Васильков возразил:
– Если бы у него имелся такой план, он давно бы им воспользовался. А милицейские посты с Волоколамского сообщили, что черный «Wanderer» мимо них не проезжал.
– Тоже верно. Тогда у него остались два варианта: либо нырнуть налево в Нижние Мневники, либо поехать прямо через мост в Серебряный Бор.
– Либо свалиться в реку, – добавил Баранец. – Этот вариант представляется мне самым предпочтительным.
Чиркнув спичкой, Александр прикурил.
– А вы бы как поступили?
– Сложный вопрос. Мы же не знаем, что у него на уме.
В это время водитель служебной легковушки – пожилой ветеран Петр Степанович, – протирая лобовое стекло ветошью, произнес:
– Вы уж меня извините, товарищи следователи, что вмешиваюсь. Я до войны не раз в этих местах рыбачил с приятелем. Так вот, ежели спрятаться и пережидать, то надежнее в Серебряном Бору. Там настоящие леса и народу проживает немного. А Нижние Мневники – что? Большое село на безлесной луке. Там чужаку от глаз не скрыться. Тем более на автомобиле.
– Вот мы и определились. Спасибо за ценную подсказку, Петр Степанович, – уважительно проговорил Васильков. – Тогда курс на Серебряный Бор…
* * *
Перемахнув через мост канала Хорошевского спрямления Москвы-реки, легковушка и полуторка въехали на остров Серебряный Бор. В эту же минуту позади над столицей показался край ярко-оранжевого солнца.
Сразу за мостом справа виднелись длинные старые сооружения – то ли конюшни, то ли казармы. Дорога раздваивалась: влево к прибрежным лугам уходила грунтовка; прямо вел плохонький асфальт, терявшийся в густом смешанном лесу.
– Ого, – невольно подивился Бойко необъятным размерам леса. – Я и не представлял, что остров такой огромный.
– Остров большой – гектаров двести, – подтвердил водитель.
– Как же мы тут отыщем главаря? – вторил ему Баранец. – Сюда батальон пехоты нужен, чтоб засветло все прочесать.
– Если он здесь – отыщем, – уверенно пообещал Васильков. И попросил водителя: – Тормозните, Петр Степанович.
Легковушка остановилась, едва съехав с моста.
Александр распорядился:
– Олесь, бери пару автоматчиков и оставайся дежурить возле моста. На виду не болтайтесь. Лучше схоронитесь под кустами и внимательно следите за дорогой. Заметите черный «Wanderer», попытайтесь остановить. Не подчинится, стреляйте по колесам. И помните: главарь нужен живым.
Кивнув, капитан Бойко покинул кабину легковушки и направился к грузовику…
* * *
По просьбе Василькова автомобили по лесной дороге ехали неторопливо. Сам Александр во все глаза смотрел по сторонам и, если замечал нечто похожее на просеку, по которой мог проскочить «Wanderer», сразу же просил остановиться. Покинув кабину, он внимательно осматривал следы на грунте. Только убедившись, что в лес с разбитого асфальта в этом месте никто не сворачивал, давал команду двигаться дальше.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился отвратительный запах тины.
– Заболоченные протоки, – объяснил Петр Степанович. – Никто их не чистит, они разливаются, вот и гниет древесина. Глухие здесь места.
– Куда же ведет дорога?
– На краю острова стоит несколько домишек и опять же заливные луга по-над берегом.
– Притормозите-ка, – попросил Васильков.
Машина встала аккурат на том месте, где изломанный асфальт окончательно сменился обыкновенным глинистым грунтом.
Бывшего разведчика заинтересовала колея, уходящая влево – как раз туда, где, по словам пожилого водителя, находились заболоченные протоки.
Вначале он осмотрел сломанную ветку придорожного куста. Затем присел на корточки и тщательно изучил следы протектора автомобильных шин. Отломив кусочек засохшей грязи, Александр размельчил его пальцами и даже понюхал. Неподалеку нашел несколько примятых растений.
Он вернулся к легковушке, в кабине которой терпеливо дожидались сослуживцы.
– «Wanderer» здесь, – кивнул он на едва заметный поворот с грунтовки. – Но самого главаря рядом с машиной нет.
– Как нет? – удивился Баранец.
– Так. Спрятал автомобиль и ушел.
– Куда?
Васильков улыбнулся:
– Это по следам ботинок узнать трудно. Ну что, товарищ старший лейтенант, выгружаемся. Пора приступать к работе…
По приказу Александра возле машин остались только водители. Оба были вооружены автоматами и при появлении преступника могли дать отпор. Все остальные отправились следом за майором.
* * *
В это утро майор Васильков мысленно вернулся на пару лет назад в пригород Рыльска, в одну из опорных точек южного плацдарма Центрального фронта. Там тоже был густой смешанный лес, там тоже пришлось искать умного и коварного врага. Причем врага требовалось захватить живьем, чтоб получить от него ценнейшие сведения. Одним словом, сейчас все напоминало июль 1943-го.
Неспокойные мысли Александра раз за разом переносились в Москву, в район Марьиной Рощи, куда отправилась вооруженная группа бойцов НКВД под началом Старцева. Незаметно вздыхая, Васильков задавался одними и теми же вопросами: «Как они там? Сумели отыскать бандитское логово? Если отыскали, то удалось ли спасти Валентину?»
Ответов пока не было. Тем не менее, Александр был благодарен Ивану, потому что именно в Серебряном Бору довелось вспомнить фронтовую специальность разведчика. Его любимое и понятное до мелочей дело. А за делом, как известно, некогда предаваться унынию, некогда думать о плохом.
Бесшумно следуя сбоку от колеи, Васильков машинально «читал» следы автомобиля и взрослого мужчины, прошедшего в обратном направлении всего несколько часов назад. Не забывал он изучать и прилегающее к едва заметной просеке пространство. Через каждые десять-пятнадцать метров майор останавливался и смотрел вперед. Коллеги и бойцы шли строго за ним, старательно выполняя приказ не шуметь, не ломать веток и не курить.
Отдалившись от оставленных на дороге машин метров на двести, Александр внезапно остановился и вскинул вверх левую руку. Отряд прекратил движение.
– Что случилось, Александр Иванович? – тихо спросил Ефим.
– Пришли, – ответил тот.
Баранец беспокойно завертел головой.
– Куда пришли?
– Машина впереди. Неужели не заметил?
Только теперь молодой офицер обратил внимание на темневший неподалеку большой куст.
– Это не куст, – пояснил опытный разведчик. – Это замаскированный автомобиль. Видишь, верхние ветки с обломанными черенками?
Баранец удивился:
– Ну, Александр Иванович, вы и глазастый!
* * *
Несмотря на уверенность, что главарь покинул Серебряный Бор, к машине осторожно подобрались с двух сторон. Мало ли что может случиться? Всего не предусмотришь.
Бойцы окружили замаскированный «Wanderer». Сержант откинул пару больших разлапистых веток, и в лучах поднимавшегося над лесом солнца блеснул лакированный бок немецкого автомобиля.
Далее началась работа оперативно-следственной группы. Но прежде, повинуясь фронтовой привычке, Александр расставил вокруг дозоры.
– Внутри фибровый чемодан, канистра и хромовые сапоги, – радостно сообщил Ефим. – Значит, это точно машина липового генерала! Старшина говорил про эти вещи.
– Хромовых сапог он не видел.
– Они же темные. Мог и не заметить.
Баранец хотел потянуть за блестящую ручку и распахнуть дверцу, но Васильков его остановил:
– Не трогай!
Тот замер, растерянно хлопая ресницами.
– Почему?
– Не забывай, с кем имеешь дело, – оттеснил его майор. – В таких случаях всегда надо опасаться «сюрпризов». Открыл, не проверив, и…
– Понял, – согласился старлей.
Осмотрев кабину снаружи, изучив дверцу, они все-таки открыли замок и получили доступ к находившимся внутри вещам.
Как и предполагалось, в канистре оказался бензин. А вот чемодан разочаровал.
– Вещи. Обычные вещи, – поморщился Баранец. – Генеральский мундир, свитер, рубашка, исподнее, перевязанная бечевкой пачка писем, два галстука, пяток платков… И совершенно непонятно, где золото.
– Я бы тоже задал главарю вопрос на этот счет, – сказал Александр.
Он сидел рядом на корточках и, судя по потерянному виду, не ожидал увидеть в чемодане одежду и прочие вещи, не имеющие отношения к золотым изделиям из коллекции Генриха Шлимана. До сего момента в его голове складывалась относительно четкая картина: забрав золото, главарь пытается ускользнуть из Москвы. При этом оставалась масса непонятных моментов. Почему, к примеру, бандит решил сбежать из Москвы один? Зачем сделал остановку в Серебряном Бору и спрятал здесь машину? Куда и с какой целью скрылся? Теперь, после фиаско с чемоданом, пропало четкое представление ситуации.
На всякий случай муровцы осмотрели весь автомобиль.
Поначалу повезло – в перчаточном ящике Ефим обнаружил деньги. Новенькие советские красновато-серые пятирублевки в шести плотных пачках.
– Прилично, – оценил он. – Тысячи три.
И все же для главаря банды, завладевшей несколькими килограммами золотых изделий, такая сумма показалась скромной. Принялись искать дальше.
Сзади под запасным колесом находилась крышка небольшого багажника, но внутри Васильков увидел лишь домкрат, ручной насос, автомобильный инструмент и прямоугольную банку немецкого технического масла.
Под крышками капота отдыхал давно остывший шестицилиндровый двигатель. Под задним сиденьем имелось углубление, но в нем лежала только ветошь.
– А может, он побоялся, что машину обнаружат, и припрятал золото где-то рядом? – предположил старлей.
– Запросто, – без энтузиазма отозвался Александр. – Если закладка рядом, мы ее найдем. А если где-то дальше, придется серьезно прочесывать лес.
– И что же мы предпримем?
– Ближайшую округу мы, конечно, осмотрим, – поднялся Васильков. – А вообще я думаю так: главарь хорошо подготовился к отъезду из Москвы, а потому следует ждать его появления.
* * *
По приказу Василькова служебную легковушку и полуторку отогнали подальше от неприметного поворота. Местность вокруг немецкого автомобиля он проверил сам, осторожно пройдясь по спирали до удаления сорок – сорок пять шагов.
Увы, в подлеске и кустарнике ничего найти не удалось.
Впрочем, хоть Александр и прошелся по округе, про себя версию Ефима Баранца всерьез не воспринял. Главаря до определенной поры что-то удерживало в Москве. И это «что-то» было настолько для него важным, что он прилично рисковал, оттягивая момент отъезда. Ну а золото матерый преступник, скорее всего, намеревался забрать в последний момент или же хорошенько его припрятал до лучших времен. В любом случае, все пути к похищенному золоту вели через главаря.
– Живьем, товарищи. Только живьем, – проверяя назначенные огневые точки, повторял Васильков. – Сначала громкий и четкий приказ сдаться. В случае неповиновения – предупредительная очередь поверх головы.
Главаря он ожидал со стороны дороги. Тем не менее, бойцов расположил вокруг автомобиля. «Wanderer» заново забросали ветками, поправили, как было изначально. Затем Александр лично назначил место каждому бойцу, указал сектор обзора, помог с маскировкой.
И, устроившись под кустом рядом с коллегой из МУРа, принялся ждать…
* * *
В районе одиннадцати часов со стороны дороги послышались приглушенные мужские голоса. Кто-то шел вдоль колеи, в точности повторяя путь муровцев и бойцов НКВД.
Приготовив оружие, засада замерла…
Голоса приближались. Вскоре, раздвинув кусты, на дороге появились двое. Пятидесятилетний мужчина в ладно сшитом темном костюме шел налегке. За ним шагал молодой парень в светлой рубашке. На согнутой правой руке он нес пиджак, на левом плече его висел выгоревший на солнце армейский вещмешок.
– Ничего-ничего. Обоснуемся на новом месте и заживем, – приглушенно приговаривал первый. – Захочешь, подыщу тебе нормальную работу. Или учиться пойдешь в университет.
– Выучиться бы неплохо, – отвечал парень. – Я только не понимаю, для чего такая спешка?
– Это он, – прошептал Баранец.
– Вижу. Сиди здесь, – ответил Васильков и ужом прошмыгнул на соседнюю позицию.
Когда до лежащих в засаде бойцов оставалось шагов двадцать, сержант крикнул:
– Стоять! Руки вверх!
Неизвестные бросились на землю.
– Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Приказываю бросить оружие и сдаться!
В ответ прозвучал пистолетный выстрел.
– Отец, ты же обещал! – послышался надрывный голос молодого парня.
Слова заглушила автоматная очередь. Пули защелкали по стволам деревьев, сверху посыпалась листва и мелкие ветки. Несколько бойцов короткими перебежками обходили незнакомцев слева и справа.
Пистолет выстрелил еще дважды.
– Отец!
– Антон, я им живым не сдамся!
Автоматы ударили сразу с трех точек. Бойцы по-прежнему стреляли поверх голов, стараясь не задеть лежащих на земле людей.
Внезапно молодой вскочил и, пригнувшись, побежал прочь. Его мелькавшая за деревьями белая рубашка была хорошо видна.
– Прекратить огонь! – крикнул Васильков.
Перекатившись за ближайшее дерево, он поднял на секунду голову и, почти не целясь, выстрелил.
Вскрикнув, парень упал.
– Антон! – крикнул пожилой.
Парень не откликался.
Несколько долгих секунд в лесу было тихо.
И вдруг снова щелкнул пистолетный выстрел.
– Черт… – прошептал Васильков. – Неужели застрелился?..
Он медленно поднялся в полный рост и направился в сторону неизвестных.
Антон оказался жив – пуля, как и задумал Александр, задела широкую мышцу левого бедра, не причинив серьезного вреда. Правда, ранение было болезненным, и к тому же при падении парень сильно приложился головой о землю.
С его отцом – главарем банды – дело обстояло намного хуже. Он лежал, уткнувшись лицом в траву, правая ладонь сжимала потертый «браунинг». Из небольшого отверстия в правом виске крупными каплями стекала темная кровь.
Когда Васильков взял его запястье, сердце главаря еще слабо билось. Через минуту пульс пропал.
