– А зачем вам Оскар? – спросила Маша.

– Мне он, вообще-то, не нужен, – сказала Аня. – Но теперь тоже интересно, где он.

– Вот-вот, – подтвердил Карл Хейниц. – Знание ведь откуда берётся? Сначала возникает вопрос. Потом человек начинает искать на него ответ. И в процессе данного поиска натыкается иногда на массу всяких интересных сведений, о которых раньше он ни сном, ни духом, что называется.

– Ага, – буркнула Маша, занятая просмотром какой-то информации на «доске объявлений». – Давай, давай, расскажи мне. О мотивациях познания, человеческом любопытстве и всём прочем. Но вопрос этот, про Оскара, и правда, интересный. Хотя бы тем, что ответа на него у меня нет.

– А у кого есть? – немедленно осведомился Хейниц.

– Ни у кого, – покачала головой Маша. – Никто не знает, где находится Оскар, когда его нет с нами. Кроме тех случаев, когда он сам об этом заранее сообщает или поддерживает связь.

– Как это может быть? – удивился Карл. – Мы же всегда знаем, где находится каждый из нас в любой момент времени. Это вопрос безопасности, насколько я понимаю. И нашей личной и, будем так говорить, общей.

– Ты прав, – сказала Маша. – Но Оскар этим правилам не подчиняется.

– По-моему, так быть не должно, – сказал ефрейтор. – Понятно, что он не человек, понятно, что он хранитель Пирамиды и всё такое, но… Непорядок это, вот что я скажу. А там, где непорядок, рано или поздно жди какого-нибудь серьезного сбоя в работе. Вплоть до беды и даже катастрофы.

– А чего его ждать, – пожала плечами Маша. – Эти сбои у Оскара и так постоянно происходят. Вы разве не знали?

Аня и Карл посмотрели друг на друга.

– О чем? – спросил Карл.

– О том, что Оскар время от времени как бы выключается? Мартин разве не рассказывал?

– Мне – нет, – сказала Аня.

– И я ни о чём подобном не слышал, – промолвил Карл.

– Ясно… С другой стороны и времени-то у Мартина не было всё вам рассказать…

И Маша поведала им о неожиданных исчезновениях Оскара, во время которых он, по его же словам, полностью выпадал из окружающей действительности и прекращал всякую деятельность, включая мысленную.

– … сам он считает своё такое состояние чем-то вроде маленькой смерти, – пояснила Маша. – Думает, что всё это преддверие смерти окончательной.

– Погоди, – сказала Аня. – Он что, умирать собрался?

– Ну… он так считает. Говорит, что раньше, ещё там каких-то две-три сотни лет назад, не говоря уж о тысяче, ничего подобного за собой не замечал. Говорит, что это, наверное, симптом. И это не лечится.

– Даже Пирамидой? – спросил Карл.

– Пирамида на много способна, – вздохнула Маша. – Но и она не всесильна. А всё, что когда-то родилось на свет тем или иным способом, когда-нибудь этот свет и покинет. В обязательном порядке. Закон природы, никуда не денешься.

– Значит, Оскар умирает? – не отставал любознательный ефрейтор.

– Да хрен его знает! – воскликнула Маша. – Говорю же – неизвестно. Одно точно: в некоторые дни он совершенно никому и никаким образом не доступен. И найти его нет возможности.

– Тогда откуда мы знаем, что он, и правда, выключается из жизни, как говорит? – осведомился спокойным голом Хейниц. – Если никто его, как ты утверждаешь, не видит? Сказать можно что угодно.

– Постой, – растерянно произнесла Маша. – Ты что же, считаешь, что Оскар нам лжёт?

– Я только говорю, что теоретически это не исключено.

Маша задумалась.

– Вот не было печали, – сказала она, наконец. – Теоретически, конечно, может быть и так. Но всякая ложь преследует какую-то цель. Если Оскар лжёт, то зачем? И где он находится, и чем занят на самом деле, когда вот так вот исчезает?

– Ага, – улыбнулся Карл, – теперь, значит, ты мне вопросы задаешь, на которые я ответить не могу.

– Но хоть что-то ты можешь сказать по этому поводу?

– Могу.

– Так говори, блин!

– Я думаю, что Оскара надо найти. И сразу всё станет ясно.

– И как же нам его найти? Циля Марковна не в курсе, мы уже выяснили. А Пирамида – это… Ты хорошо себе представляешь её размеры?

– Чего ж не представлять, – сказал Хейниц. – Два километра шестьсот восемнадцать метров над уровнем озера. И ещё на кубическом основании стоит. В общем и целом больше двадцати кубических километров объёма. Это если вместе с основанием. Даже не знаю, с чем сравнить.

– С хорошей горой, – предложила Аня. – Только полой. Но ничего даже близко похожего и сооружённого руками человеческими мы нигде не встречали, это верно. И всё равно странно, что ЦМП не в курсе. Он ведь всем тут управляет, верно? Буквально на молекулярном уровне, как мы уже выяснили неоднократно. А возможно даже и на атомарном. Это ведь так?

– Да, – подтвердила Маша. – У нас это называется нанотехнологии. Модная тема в нынешней России. Да и во всём мире тоже. Тут, в Пирамиде, всё на этих самых нанотехнологиях построено. Чистая фантастика, короче. Что же касается Цили Марковны… Понимаете, мы же все тут компьютерщики так себе. На уровне продвинутого пользователя в лучшем случае. К тому же и ЦМП не простой комп, а вовсе даже созданный вымершими представителями иной цивилизации. Мы давно знаем, что нам здесь хороший сисадмин нужен, чтобы во всех возможностях Цили Марковны разобраться. И даже не просто хороший, а гениальный. С парой-тройкой гениальных же программистов, ясное дело.

– И не только они здесь нужны, – сказала Аня. – Я давно думаю. Что такое десяток или даже два десятка человек, не считая киркхуркхов, на такую громаду? Смешно. То есть, смешно до такой степени, что впору плакать.

– Нехватка личного состава и хронический кадровый голод, – объявил Карл. – Знакомая история. Но мы ушли в сторону. А я тем временем вот о чём подумал. Если Циля Марковна Оскара не может найти, то, может, ты, Аня, своими методами попробуешь? Ты ж у нас колдунья, как-никак.

– А я пробовала уже, – усмехнулась Аня. – Сразу, как только речь об этом зашла, и стала пробовать.

– И… что?

– Глухо. Как в подбитом танке. Я даже не могу определить, в Пирамиде он или нет. Полный ноль. Такое впечатление, что такого существа, как Оскар, и вовсе нет на свете. И никогда не было. Или он так искусно маскируется, что я бессильна. Впрочем, можно ещё попробовать. Есть методы. Но для этого мне надо уединиться и, как следует, сосредоточиться.

– Так уединись, – сказала Маша. – Кто мешает? Может, тебе Олю дать в помощь? Она тоже ведь колдунья в некотором роде. Щупач. Разбудить её?

– Пока не надо. Сначала сама попробую. Потом уж, если не получится или пойму, что без неё не обойтись, может, и сама разбужу. Всё, пошла я к себе. Счастливой вахты.

– Счастливого поиска.

– Удачи, Ань, – Карл помахал рукой. – Извини, что напряг. Но мне кажется, что это важно.

– Правильно сделал, не за что извиняться. Мне и самой интересно.

Толкая перед собой коляску со спящей Лизкой (Локоток тут же соскочил на пол и засеменил рядом), Аня покинула машинный зал. Маша и Карл проводили её глазами.

– Ничего, если я пока здесь, в кресле, вздремну? – спросил ефрейтор. – Чтобы не бегать туда-сюда, если что.

– А ты не храпишь?

– Вроде нет, – смущённо улыбнулся Карл.

– Тогда спи, – разрешила Маша и улыбнулась в ответ. – Если что, разбужу.

Ей определённо нравился этот пытливый и скромный немецкий парень. С другой стороны, ей и ещё один немец из этой удивительной, прибывшей в Пирамиду, словно к себе домой, команды сразу понравился – долговязый обер-лейтенант с бледно-голубыми холодными глазами настоящего арийца и тонкой усмешкой опытного сердцееда. Хельмут Дитц. Но он сейчас далеко – в тысячах световых лет отсюда. Вместе с Мартином, Никитой, Мартой и остальными. Влада и Свема вытаскивать полетели. А этот, веснушчатый, здесь… Так, отставить греховные мысли, подруга. Ты на вахте, между прочим, и, к тому же, оставлена здесь за старшую. Изволь соответствовать.

Маша вздохнула и покосилась на Курта Хейница. Ефрейтор уже спал на спине, превратив кресло в кровать, и надвинув на глаза свою военную немецкую кепку. Очередная вахта началась.

Атмосферный катер, найденный сравнительно недавно в недрах Пирамиды одновременно с боевыми роботами и кучей иных игрушек для взрослых, вмещал, как показала практика, семьдесят пять имперских десантников– киркхуркхов вместе со снаряжением (за исключением огнестрельного, лучевого и парализующего оружия).

– Интересно, сколько из них захочет покинуть остров и вернуться на родину, – подумал вслух Женька и выключил двигатель. – Уверен, что не меньше половины. Их здесь сейчас сто тридцать четыре…. Отставить. Сто двадцать четыре. Десять отправились с Владом и Свемом. Значит, шестьдесят семь – семьдесят. Влезут легко.

– А если все захотят? – осведомился Вешняк. – Два рейса сделаем?

– Придётся.

Сначала из грузопассажирского отсека, воспользовавшись верхним люком, на фюзеляж катера, с ловкостью, достойной какого-нибудь лесного зверя-хищника, выбрался боевой робот и, словно предупреждая неведомого противника о том, что раздумывать и сомневаться перед тем, как открыть огонь, он не станет, повёл из стороны в сторону плазменной пушкой и крупнокалиберным пулемётом.

Катер сел на обширную лесную поляну – там же, где уже приземлялся и раньше. С трёх сторон поляну окружал лес, а с четвёртой – южной – стороны она была ограничена сплошными неприступными на вид скалами.

Место для устройства лагеря, а также взлёта-посадки атмосферного катера было весьма удобным и даже живописным.

Со скал, с высоты пятидесяти-шестидесяти метров падал красивейший водопад, образуя внизу озерцо, из которого выбегала и пряталась дальше в лесу то ли малая речка, то ли крупный ручей – неиссякаемый источник чистой пресной воды.

Сама же поляна была достаточно велика, чтобы на ней свободно поместились и палатки для ста тридцати четырёх киркхуркхов, и посадочная площадка для катера, и ещё оставалось много места на тот случай, если бы новоявленные островитяне задумали возводить здесь себе посёлок для постоянной жизни из подручных материалов – того же, к примеру, дерева (лес на острове рос в изобилии).

– Сели, вроде, правильно, – сказал Аничкин. – Задницей – к скалам, мордой к лагерю. Слева озеро. Всё кругом просматривается. И в прошлый раз тут Никита садился, и в позапрошлый. Привычное местечко уже. Ну что, я пошёл?

– Подожди, – сказал Вешняк.

– Чего ждать-то?

– Я пойду.

– Почему? Ты же их вообще не знаешь!

– Зато я имел дело с военнопленными, а ты – нет. К тому же, я не умею водить эту штуку. Давай так. Ты сиди за управлением и будь на связи. А я выйду и за всем прослежу. Если что, будет кому катер в воздух поднять.

– Только без этого «если что», ага? Нам ещё проблем с пленными киркхуркхами не хватало.

– Так они уже есть, проблемы эти, – усмехнулся Сергей. – С тех самых пор, как вы их победили. Иначе, чего бы мы тут забыли, на острове этом, за тыщи вёрст от Пирамиды? Сидели бы сейчас дома, чай пили… Ладно, всё будет нормалёк, разберёмся.

Сергей Вешняк высунулся из двери, огляделся и спрыгнул на землю – в густую тень, отбрасываемую бортом катера. Эта тень заканчивалась шагах в трёх, а дальше отчётливо отпечаталась на траве разлапистая тень от стоящего на крыше грузопассажирского отсека боевого робота.

Поэтому для того, чтобы убедиться, что робот бдит, можно было и не отходить от катера и не смотреть на крышу.

Но Вешняк всё же отошёл и глянул.

Облитый с ног до головы солнечным светом, чуть присевший на мощных двухсуставчатых ногах-лапах (стопа автоматически приспосабливается к любой поверхности – от сухого песка до мокрого отполированного металла), с плазменной пушкой наготове в одном манипуляторе и пулемётом в другом, робот внушал.

Сергей посмотрел в сторону лагеря, нарочито поправил висящий на груди парализатор и махнул рукой.

От ближайшей палатки отделились трое киркхуркхов и медленно двинулись в его сторону.

Сержанту показалось, что одна из них – женщина (киркхуркхи несмотря на явные отличия от людей были белковыми и млекопитающими существами, и поэтому их женщины, как и женщины Земли или той же Лекты, не только имели грудные молочные железы, но и более широкие, нежели у мужчин-киркхуркхов, бёдра), и, когда троица приблизилась ещё на пару десятков метров, Сергей понял, что так оно и есть.

Он остановил их жестом в десяти-двенадцати шагах от себя и, не здороваясь, спросил:

– Ну что, сколько из вас готовы покинуть остров?

– Кто вы? Мы раньше вас не видели, – перевёл транслятор слова высокого киркхуркха, стоящего посредине троицы.

– Ты Рийм Туур, что ли? – Вешняк с показушной ленцой сунул в рот сигарету, прикурил и выпустил струю дыма в сторону пятиглазых (ну и чудища же, всё-таки, страхолюдные, прости, Господи! Даже ирюммы-ящеры, помнится, казались симпатичнее). – Здешний командир и начальник?

– Хар, – ответил киркхуркх, и Сергей и без перевода догадался, что это означает «да».

– Значит, Рийм, слушай сюда. Знать тебе, кто я такой и как меня зовут, вовсе необязательно. Достаточно того, что я человек. А это значит, вопросы здесь я задаю, а ты отвечаешь. – Он красноречиво повёл стволом плазменной винтовки и осведомился. – Это понятно?

– Хар, – чуть помедлив на этот раз, снова ответил киркхуркх.

– Очень хорошо, – кивнул сержант. – Итак, повторяю вопрос. Сколько из вас готовы прямо сейчас покинуть остров? Ваш канал домой открыт. Пока.

После недолгих переговоров выяснилось, что уже собрались и готовы загрузиться в катер сто четыре киркхуркха.

– Значит, всё-таки два рейса делать придётся, – подытожил Вешняк. – Ну да никуда не денешься. А остальные двадцать – что, хотят здесь остаться, на острове?

– Они надеются, что им это разрешат, – сказал Рийм Туур. – И просят об этом.

– Лично я бы не разрешил, – сказал Вешняк. – Но вам повезло, моё слово здесь не решающее. Ладно, давайте, начинайте погрузку, не до ночи же мне тут с вами торчать. Значит так, порядок у нас будет следующий…

Это произошло, когда в катер грузился последний десяток киркхуркхов.

Потом, анализируя случившееся, Сергей Вешняк, пришёл к однозначному выводу: сам виноват – расслабился под самый конец, не углядел, не почувствовал засады, решил, что уже почти всё. И вот на этом-то «почти» его и подловили. Быстро, просто и эффективно.

Вероятно заранее заготовленный обломок скалы весом в пару-тройку тонн был при помощи рычагов сброшен в нужный момент с каменистого уступа, расположенного над катером, ударил боевого робота точно по голове и мгновенно превратил его в неподвижную груду металла, сам при этом расколовшись на четыре неравные части. И, если бы сержант вовремя не отскочил, один из кусков пришиб бы его за милую душу.

Отскочить-то он отскочил, но на ногах при этом не удержался, покатился в сторону, и тех мгновений, в течение которых разведчик старался вновь принять вертикальное положение и обрести контроль над ситуацией, нескольким киркхуркхам-десантникам хватило, чтобы добежать, навалиться, блокировать оружие и оглушить человека крепким профессиональным ударом по голове…