Аврора сидела во главе массивного стола, уверенно, по-королевски опираясь о подлокотники своего кресла. Она смотрела на советников, предлагавших свои планы по восстановлению королевства под властью вчерашней принцессы… девочки, слушавшей их спокойно, и, казалось, совершенно не заинтересованно. А могут ли в принципе заинтересовать юную королеву скучные вопросы… как его там? Развития экономики. Произнести-то такое и то скучно!

Следует заметить, что при общении с советниками Аврора, не стесняясь, использовала некоторые приемы, которым научилась у Малефисенты. Например, загадочно поднимала бровь, когда чего-нибудь не понимала. Да, Малефисента была ее врагом, но разве зазорно перенять что-то полезное, пусть даже и у злейшего своего врага?

По левую сторону трона стояли Флора, Фауна и Меривеза. Присутствие фей окружало юную королеву ореолом таинственности, а заодно очень отрезвляло тех советников и придворных, кто по привычке злоупотреблял словом «принцесса».

По правую руку от нее сидел Филипп. Пока что принц считался лишь почетным гостем королевы. Он почти все время молчал, а если кто-нибудь обращался непосредственно к нему, с вежливой улыбкой переадресовывал вопрос королеве.

Шевельнулся, отодвинулся в сторону прикрывавший входную дверь гобелен, и из-за него появился старый слуга, служивший еще отцу короля Стефана.

— Ваше величество, все подданные, кто способен передвигаться, собрались во дворе и ожидают, когда вы обратитесь к ним с речью, — с поклоном напомнил он.

— Благодарю вас, Кристер, — кивнула Аврора. Она надеялась, что никто не уловил в ее тоне явного облегчения. Сидеть на этом совещании для нее было скучнее, чем на уроке математики. Она обернулась к своим советникам и с улыбкой объявила: — Благодарю вас, господа. Обсуждение… м-м… экономических проблем королевства мы с вами продолжим как-нибудь в другой раз, после коронации.

Вот это сказано было хорошо. Так хорошо, что, можно надеяться, каждый из сидевших за столом почувствовал, что это именно его так тепло поблагодарила королева, а для придворных это очень много значит!

Как только все покинули зал заседаний, Аврора обмякла в своем кресле и приложила ладонь ко лбу.

Еще не так давно она сотворила бы сейчас себе большую кружку сидра или заставила бы лежащие на столе бумаги вспорхнуть в воздух, словно стая воробьев.

Но такое Аврора могла позволить себе лишь во сне, а сейчас-то она проснулась!

— Это было великолепно, просто великолепно, — сказала Фауна, кладя свою почти невесомую ручку на плечо королевы. — У тебя определенно есть этот… как его… управленческий талант, вот.

— Неплохо, неплохо ты их всех построила, молодец, — поддержала свою подругу-фею Флора.

— А я бы того, что вон там, в углу сидел, превратила в жабу, — заметила Меривеза. — Заслуживает он того, и не нужно меня переубеждать!

Аврора кивала, слабо улыбаясь и думая о том, что принимать похвалы от своих бывших тетушек приятно, конечно, кто бы спорил, однако у нее было такое чувство, что она уже слишком взрослая, чтобы ее вот так опекали.

— Ну-ну, — с напускной строгостью сказала королева. — Я, между прочим, еще не простила вас за то, что вы мне столько лет лгали. Фу! И не надо ко мне подлизываться, я этого не люблю.

— Ну, что ты, дорогая, мы вовсе не подлизываемся, — возразила Флора. — Но ты и нас тоже постарайся понять, Роза. Мы хоть и феи, но подданные этого королевства. Лгали тебе? Да, лгали, но таков был приказ короля. Разве мы могли ослушаться?

— Так хотел король, так хотела королева! — фыркнула Аврора. — А кому первой пришла в голову мысль запихнуть меня в лесной домик и держать там, пока мне не исполнится шестнадцать лет? Королю или вам?

— Нам, — согласилась Фауна. — Но тогда эта мера казалась нам оправданной, и едва ли не лучшим выходом из положения.

Аврора посмотрела на фей и задумчиво сказала:

— А я потом из-за этого заточения в лесном домике уколола себе палец веретеном. От отчаяния. От того, что думала, будто никогда больше не увижу своего Филиппа.

— Ну, прости, мы же не знали, что так получится, — огорченно покачала головой Флора. — Если честно, мы и не подозревали о том, как тебе грустно и скучно в лесу. Ты же наш первый ребенок.

Филипп пробурчал себе под нос что-то такое, к чему лучше было не прислушиваться.

— И вообще, знаете что, люди, выполняйте-ка вы свои человеческие законы сами. Вы их придумали — вы и отдувайтесь, нечего все на фей валить, — грубовато заметила Меривеза. — И кому только первому втемяшилось в голову, что люди должны наследовать право управлять страной? Вместо того чтобы выбирать того, кто больше других для этого подходит? Придушила бы этого умника. Но, как уже было сказано, мы, феи, всего лишь подданные этого королевства и должны были выполнять приказ короля. Это вы такие правила завели, не мы.

— Но мы любили тебя, Роза, — всхлипнула Флора, гладя Аврору по голове. — И сейчас любим. Даже если и не получилось из нас идеальных родителей, так что ж…

— Со следующим ребенком у нас все будет по-другому, — бодрым тоном заверила Фауна.

У Авроры защемило сердце.

Она любила своих тетушек и конечно же в душе давным-давно их простила. Кроме того, если хорошенько подумать, то детство-то у нее, пожалуй, было таким счастливым, что любая другая принцесса позавидовать может.

Но вот своего ребенка этим чудесным милым феям она не отдала бы.

Ни за что.

Аврора невольно улыбнулась, когда у нее в голове прозвучали эти слова Малефисенты.

— А теперь пойдемте, пора, — сказала она, вставая из-за стола и направляясь к двери. Филипп шел за спиной Авроры и, как всегда, любовался ее легкой летящей походкой и пышными золотистыми волосами, которые сейчас по-деловому были заплетены в заброшенную за спину косу.

В комнате, с балкона которой короли по традиции обращались к своим подданным, сидел король Губерт. Вокруг него стояло несколько молодых дворян, почтительно выслушивающих его байки.

— Так вот, друзья мои, однажды, давным-давно, я оказался в бескрайнем темном лесу. Нет, он правда был бескрайним, честное слово! Я целую вечность бродил по нему в одиночестве. Моя жена умерла несколько лет назад, где мой старший сын, я не знал. Хотелось надеяться, что хотя бы все младшенькие дома, в безопасности, — разливался старый король, польщенный вниманием молодежи. — Когда-то мы все жили вместе, в замке, но со временем многое меняется. Жены умирают, старшие сыновья вырастают, начинают интересоваться принцессами и даже простыми девушками и уезжают от тебя навсегда…

— Добрый день, король Губерт, — сказала Аврора, подходя к нему и целуя старика в щеку.

— Юная леди! — обрадовался Губерт, сжимая ее руки в своих. — А я как раз им рассказывал… Вы ведь та принцесса… нет… — он умолк, внимательно всмотрелся в лицо Авроры. — Нет, я ошибся. Ведь вы — та королева, на которой женится сегодня мой сын?

— Не сегодня, король Губерт, не сегодня, — улыбнулась она, убирая упавшую на лоб старика седую прядь.

— Не сегодня? — огорченно переспросил король. — Жаль. Но я надеюсь, что все равно скоро, скоро… Я мечтаю дожить до того времени, когда у меня будут внуки. Я бы им рассказывал… Внуки всегда любят слушать истории, которые рассказывают им дедушки, правда?

— Отец, мы очень скоро вернемся к тебе, а сейчас прости… — сказал Филипп, нежно похлопав старого короля по плечу.

На балконе стояли трубачи, уже готовые протрубить фанфары. Сияла на солнце надраенная медь, трепетали на легком ветру привязанные к трубам голубые, с золотым шитьем, ленты. Перед Авророй появилась фрейлина, державшая в руках атласную подушку, на которой лежала диадема. Не маленькая детская корона, которую соорудили для нее когда-то феи, но и не настоящая, большая и, наверное, очень-очень тяжелая, которую наденут на нее завтра. Легких корон не бывает, знаете ли. Это всегда такой груз…

А для сегодняшнего выхода к народу Аврора выбрала в сокровищнице вот эту диадему — простой старинный золотой венец. Она взяла диадему, кивком головы отпустила фрейлину.

— Как бы мне хотелось видеть сейчас рядом с собой Лиану, — с напускной небрежностью сказала Аврора, надевая диадему себе на голову. Точнее, старалась сказать небрежно, но все равно не смогла скрыть своей печали. — Она сейчас придумала бы что-нибудь необычное. Волосы уложила бы как-нибудь по-особому…

— Не волнуйся, ты великолепно выглядишь, — заверил Филипп, прижимая ее ладони к своей груди. — Если все, кто там стоят, хоть чуточку похожи на меня, они влюбятся в тебя так же, как я, с первого взгляда.

— Да-да, прямо как ты, с первого взгляда, — кивнула она, подумав, что когда-то и она сама влюбилась в Филиппа с первой секунды. А потом забыла об этом. Уснула.

А позже познакомилась с принцем как бы во второй раз. Сколько всего они пережили тогда вместе с ним! Аврора вспомнила, как Филипп помогал ей, никогда не бросал в беде. Заставлял через силу идти вперед и старался своими шутками поднять ей настроение. Убивал демонов, болтал о своей дурацкой лошади и ел прямо руками ненавистную кашу. С каштанами.

Нет, во второй раз она влюбилась в него не с первого взгляда. На это ей потребовалось несколько дней.

— Слушай, — неожиданно попросила она. — Задай мне какой-нибудь арифметический пример.

— Арифме?.. А, чтобы удостовериться, что мы больше не спим? Четыре плюс четыре.

— Восемь. Но это слишком просто. Еще.

— М-м… двадцать восемь минус пятнадцать?

— Тринадцать. Еще!

— Ну, ладно, принцесса Всезнайка, держись! Двести двадцать пять разделить на пятнадцать, а?

— Пятнадцать, конечно, это же квадратный корень.

Они несколько секунд помолчали, оценивая случившееся.

— А ведь я и в самом деле принцесса Всезнайка, — медленно произнесла Аврора, удивляясь самой себе.

— Нет-нет, — возразил Филипп. — Ты королева Всезнайка.

Аврора посмотрела на их переплетенные руки и спросила, вздохнув:

— Ты завтра возвращаешься домой?

— Да. Думаю, в нашем королевстве тоже пришло время сменить власть, — он коротко взглянул на своего отца. — Пора и мне стать королем. Буду делать то, чему меня учили.

— Тебя-то хоть учили, в отличие от некоторых, — заметила Аврора.

— Я думаю, ты прекрасно справишься.

— Правда?

— Конечно. А еще, мне кажется, на горизонте вскоре появится еще одна проблема. Понимаешь ли, в одном королевстве юный король, в другом юная королева. Оба одинокие, оба симпатичны друг другу…

— Мы можем хотя бы на пару минут забыть об этом?

— Можем, конечно. Просто я хотел сказать…

— Я знаю. Объединение двух государств сделает их в десять раз сильнее. Ты прав, конечно, но…

Они оба почувствовали себя неловко и замолчали. Снизу, со двора, доносился шум толпы и оклики стражников, призывавших народ успокоиться.

— Послушай, королева Аврора, — с лукавой улыбкой сказал принц Филипп. — Прежде чем начнется суета с нашими коронациями, давай сразу решим, что делать дальше.

— И что ты предлагаешь?

— Можно, я тебя поцелую?

Аврора слегка покраснела и ответила:

— Да…

Принц Филипп крепко обнял и нежно поцеловал королеву Аврору.

Ну а дальше, как вы сами уже могли догадаться, их ждала долгая и счастливая жизнь…

…хотя, правда, и не совсем такая, какой они представляли ее себе раньше.