Долго и счастливо
Когда Аврора проснулась, она первым делом почувствовала, как сильно давит ей на грудь тугой корсет платья, просто дышать не дает. Уходя из сна, она дала себе слово, что сразу же, как только проснется, примется за работу, но сейчас немного помедлила, разглядывая свою кожу — свежую, упругую, шелковистую.
— Мне кажется, во сне я была немного старше, — сказала Аврора, заново прислушиваясь к своему мелодичному голосу. — Наверное, это жизнь рядом с Малефисентой на меня так действовала.
Она скинула с кровати свои сильные, длинные, без единой царапины, ноги. На полу потягивался и зевал Филипп.
— Просыпайся, принц, — сказала Аврора, хлопая его по плечу. — Давай, поднимайся. У нас дел непочатый край.
Вместе с Авророй проснулся и весь замок. Сонная тишина сменилась стуком шагов, обрывками сказанных кем-то фраз. Зазвучали и крики, когда оказалось, что не все очнулись от волшебного сна. Умерли.
С тихим жужжанием в комнату влетели три крошечные феи — зеленая, красная и голубая — и сразу же превратились в любимых тетушек принцессы.
— Тетушки! — задыхаясь от радости, закричала Аврора. Она вскочила с кровати, подбежала к ним, крепко обняла, стараясь обхватить руками всех троих разом.
— Роза! — всхлипнула Фауна. Впрочем, слезы на глазах блестели у всех троих. Даже у Меривезы, между прочим.
— Мы еще обязательно обо всем поговорим, — прошептала Аврора на ухо Флоре. — Обо всем, обо всем. Только чуть позже.
— Ну конечно, дорогая, но…
— Миледи!
В дверях появился один из стражников. Принцесса давно уже заприметила, что он был одним из самых сообразительных и расторопных среди охраны. Наверное, следует повысить его в должности, ну, и в звании, само собой. Сейчас стражник был бледен и охвачен ужасом.
— Король и королева… Ваши родители… Они мертвы! Убиты! И вместе с ними еще многие придворные… и дамы… Слуги тоже…
В отличие от принцессы и принца, никто из тех, кто спал вместе с ними в заколдованном замке, ничего не мог знать или помнить ни о Малефисенте, ни о тех событиях, которые происходили во сне. Сейчас они, разумеется, ничего не понимают, они растеряны, потрясены неожиданными смертями.
— Благодарю, — сказала стражнику Аврора. — Я, к несчастью, уже поставлена в известность о непростом положении, в котором мы оказались. Это все результат дьявольских козней Малефисенты.
Филипп тем временем уже поднялся на ноги и сейчас мрачно обдумывал все, что еще оставалось нерешенным. А нерешенного оставалось много, очень много.
Стражник не уходил, явно ждал приказаний. И получил их.
— Возьмите побольше людей из охраны и прочешите весь замок. Проверьте, не осталось ли в нем слуг Малефисенты. Если найдете — уничтожайте на месте, без промедления, — распорядилась Аврора. — После этого соберите отряд, отправляйтесь к логову Малефисенты и спалите его. Дотла. Проследите за тем, чтобы было уничтожено абсолютно все, что могло иметь отношение к ней. Назначаю вас старшим. Выполняйте.
— Слушаюсь, миледи, — стражник явно был рад тому, что кто-то наконец взял на себя командование, хотя быть старшим в такой операции… — Прошу прощения, миледи, но, может быть, операцию лучше возглавить принцу Филиппу или вашему кузену Фендаллу?..
— У них будет много других дел, но, если они найдут возможность помочь вам, буду только рада этому. Оставляю участие в операции на их усмотрение, — вслух сказала Аврора, а про себя подумала: «Нет, дружок, с твоим повышением придется слегка повременить…»
Она отпустила стражника, а затем сама вышла из спальни. Следя за тем, с какой врожденной грацией, но внезапно добавившейся вдруг величавостью шагает Аврора, Фауна прошептала, вздохнув:
— А ведь она уже стала королевой…
Три феи и принц Филипп вышли следом за Авророй.
Когда-то, в реальном мире, принцесса провела в этом замке лишь несколько часов, но он — если не считать незначительных деталей — был точной копией Тернового замка. Или Терновый замок был почти точной его копией? Как бы то ни было, отыскать тронный зал было несложно, тем более что из него доносился шум и крики.
На мгновение Аврора задержалась в дверях зала, того самого, который она совсем недавно уничтожила во сне. Настоящий зал несколько отличался от того, снившегося ей. Слегка длиннее стены, чуть выше потолки, мебель на других местах расставлена, цвета другие, украшений много. Ну, с украшениями как раз все понятно, ведь этот зал готовили к празднику…
«А точнее, его готовили к моей свадьбе», — вспомнила вдруг Аврора.
В него она должна была войти рука об руку с Филиппом, приветствуя своих родителей и короля Губерта. Теперь ситуация резко изменилась.
Это чувствовали и музыканты, которые промолчали при появлении принцессы, не стали играть бравурный марш. Ну, хоть похоронный марш не заиграли, и на том спасибо. Заполнившие зал мужчины и дамы растерянно бродили сейчас среди сидящих за столом или раскинувшихся на полу мертвецов. Что и говорить, жуткое зрелище.
— Народ! Мои добрые подданные! — воскликнула Аврора, вспомнив обращение короля Губерта, пришедшего, чтобы увести уцелевших обитателей Тернового замка в лес.
Некоторые повернули к ней головы, но далеко не все. Заметив музыканта с трубой, Аврора подала ему нетерпеливый знак.
Музыкант, как и стражник незадолго перед этим, очень обрадовался тому, что получил наконец хоть какой-то приказ. Он вскинул свою трубу и сыграл несколько тактов королевского марша. Знаете, даже если он при этом и сфальшивил слегка — не страшно. Задачу свою музыкант выполнил. Как только прозвучала его труба, движение в зале прекратилось, и все, как один, повернули головы к своей новой королеве. Многие начали узнавать ней принцессу из своего сна, начали вспоминать, как она вышла сражаться против дракона.
— Благородные дамы и господа! — громко начала Аврора. Громко потому, что ей нужно было заполнить своим голосом все пространство этого огромного зала. — Сегодня печальный день в истории нашего королевства. Мое сердце скорбит вместе с вами о тех, кого мы потеряли навек. Я знаю, что нет таких слов, которые могли бы утешить вас, приглушить вашу скорбь. Но сейчас не время предаваться грусти, нас ждет работа, за которую всем нам необходимо приняться, причем немедленно. Тех, кто не нуждается в помощи, я прошу вернуться в свои покои. За вами пришлют, как только слуги приведут здесь все… в порядок.
Кое-кто недовольно бурчал себе под нос, однако все, кто мог уйти, сделали это с видимым облегчением. Они расходились по двое, по трое, перешептываясь и делясь впечатлениями о том, что им довелось пережить в своем удивительном и странном сне.
Тем временем к Авроре направился человек в строгой черной одежде. За ним — еще несколько человек, тоже во всем черном. У всех у них на груди висели толстые золотые цепи с медальонами из драгоценных камней. «Министры и секретари, — решила для себя Аврора. — И этот еще… кастелян. Такие же, как те, что были недовольны мной в кошмаре, том самом, что приснился мне в стогу сена».
Да, случится же такое! Как это принято говорить в таких случаях — сон в руку, кажется?
— Ваше высочество, это прекрасно, что вы взяли все происходящее под свой личный контроль, — заговорил первый человек в черном. — Но поскольку управление государством для вас в новинку, и вы не обладаете опытом в подобных делах…
— И, более того, вы женщина, — вставил другой.
— Да-да, и кроме того, вы женщина, — продолжил первый, — то ваша тонкая натура просто может не выдержать вида того, что стало с вашими родителями, не говоря уже о принятии решений о действиях, которые следует предпринять. Я хочу сказать, что вы могли бы возложить решение текущих вопросов на нас, советников вашего отца. Или, может быть, на вашего дядю, принца Жандри…
Аврора внимательно посмотрела на него, и человек в черном невольно потупил глаза.
— Скажите, а разве не я вышла на битву с драконом, когда вы вместе с остальными моими подданными прятались в лесу? — спросила она.
— Да, но… Я не… — побледнел и замялся советник.
— Нет-нет, вы все прекрасно помните, не притворяйтесь, не делайте вид, что на самом деле ничего такого не было, — твердо произнесла Аврора, стараясь не зашипеть при этом так, как сделала бы на ее месте Малефисента. — Я думаю, это достаточно веское доказательство того, что мне под силу взять на себя решение э… административных вопросов. Разумеется, если у вас возникнут какие-то сомнения в правильности принятых мною решений, вы сможете изложить свою точку зрения, когда вас пригласят на совещание. И впредь будьте любезны обращаться ко мне так, как подобает, — не «ваше высочество», а «ваше величество».
— Да, конечно, ва-ва-ваше величество, — заблеял советник, нервно оглядываясь на своих спутников. Все они предпочли отвести взгляд в сторону.
— Прекрасно, — сказала Аврора. — Благодарю вас. Буду с нетерпением ждать, когда мы сможем собраться все вместе и обсудить предложенный мной план действий.
Она решительно зашагала прочь, за ней, словно свита, двинулись принц Филипп и феи. Принц прикрывал себе рот ладонью, чтобы никто не увидел, как он улыбается.
Идти до того места, где стояли два трона — один для короля, второй для королевы — было недалеко, но тем не менее эта короткая дорога заняла довольно много времени. Оно ушло на то, чтобы раскланиваться с придворными, которых Аврора узнавала далеко не сразу, так сильно изменило их пребывание в Терновом замке и пережитое при пробуждении горе.
Наконец ей повстречался человек, которого она давно хотела увидеть. Это был герцог Уолтер из Пяти Дубов — низенький рассудительный человек средних лет, муж — теперь уже вдовец — леди Астрид. Живя в Терновом замке, Аврора общалась в основном с его женой, самого же герцога видела довольно редко.
Сейчас глаза герцога были мокрыми от слез, он стоял на коленях перед телом своей жены и никому не позволял его унести.
Аврора опустилась рядом с герцогом на колени, взяла его за руку.
— Мне так жаль, — прошептала она.
Герцог кивнул, но взгляд его оставался пустым. От постигшей утраты его не могло отвлечь ничто, даже появление храброй принцессы, спасшей их всех от дракона. Аврора поднялась с колен и отправилась дальше.
У молодых, влиятельных, но теперь, увы, мертвых маркиза и маркизы Лонгбоу осталось трое детей, старшему из которых едва исполнилось двенадцать. Он старался держаться молодцом, храбрился, но в глазах у него стояли слезы.
— Мало, мало заплатила Малефисента за свои злодеяния, — прошептала Аврора, целуя по очереди всех троих детей в лоб. К сожалению, это было все, что она сейчас могла для них сделать.
Наконец, Аврора приблизилась к мертвым телам своих собственных родителей. Король Стефан и королева Лия продолжали сидеть каждый на своем троне в густо залитых почерневшей засохшей кровью парадных одеждах. К их телам до сих пор никто не решался ни прикоснуться, ни даже просто приблизиться. Дело, видите ли, в том, что ни в одном своде правил этикета не сказано, как следует поступать в таких случаях.
Аврора наклонилась, заглянула в мертвые лица матери и отца. Как жаль, что ничего уже не спросишь у них, не узнаешь…
— Я прощаю вас, покойтесь в мире, — сказала Аврора, по очереди целуя каждого из них в ледяной лоб.
Потом она подала знак слугам, чтобы они унесли тела.
Король Губерт, судя по всему, заснул прямо возле королевской четы, беседуя с ними в ожидании Авроры. Лицо старого короля все еще было мокрым от слез, но он уже не плакал, а оживленно пересказывал свой сон какому-то стоявшему рядом с ним и удивленно слушавшему вельможе.
— Я годами жил в диком лесу, после того как чертова колдунья прогнала меня из замка. Годами! Однажды наелся каких-то странных грибов… Плохо было, но даже эти чертовы грибы не справились с королем Губертом. Это он с ними справился! Чтобы какой-то поганый гриб свел меня в могилу? Не дождетесь!.. А, это ты, Филипп, мой мальчик!
Стоило старому королю увидеть принца и принцессу, как в его глазах загорелся огонек.
— Я вот тут рассказывал этому пареньку, — он указал на вельможу, — как бродил по диким лесам. А что твоя мать, сынок? Она не вернулась вместе со всеми, нет?
Принц печально посмотрел на отца. Бедный старик! Слегка тронулся умом. Впрочем, кто бы на его месте не тронулся?
Филипп крепко обнял отца. На глазах принца блеснули слезы, и он тут же заморгал, чтобы прогнать их, а потом вздохнул тяжело, глубоко, судорожно вздохнул.
Да, колдовской сон изменил всех, даже жизнерадостного юношу Филиппа.
— Почему ты так тяжело вздыхаешь, сынок? — удивился король Губерт. — С нами же теперь все в порядке, разве нет?
— Отец…
Мы так и не узнаем, что хотел сказать отцу Филипп. Принца перебил тревожный крик, долетевший с противоположного конца зала:
— Миледи!
Это был тот самый стражник, которого Аврора отправила ликвидировать все, что осталось от Малефисенты. Он был бледен и испуган.
— Мы нашли нечто… Это может быть останками Малефисенты, или дракона, или… Я в затруднении, ваше величество.
Аврора выпрямилась и спокойным тоном приказала стражнику:
— Отведите меня туда. Я сама хочу взглянуть.
Следом за ней отправились Филипп, три феи, да еще с десяток стражников, которых они прихватили по дороге. На всякий случай.
Снова сквозь суету и неразбериху тронного зала, мимо накрытых столов, за дверь, через двор и дальше, через подъемный мост к окрестностям замка. Принцесса старалась не задерживаться, чтобы взглянуть со стороны на замок, в котором она столько лет провела взаперти. Крепостные стены были чистыми, без малейших следов терновых стеблей. У самого подножия стен росли только какие-то синенькие, очень симпатичные цветочки.
Трава на поляне перед замком была выжжена, до сих пор тлели подожженные во время схватки с колдуньей кусты. На том месте, где нашел свой конец дракон, дымилась черная воронка. Здесь же до сих пор торчал воткнутый в землю меч Филиппа и шевелились обгоревшие шелковые лоскуты.
А в воронке…
Нет, в воронке лежали не останки Малефисенты, там лежала Лиана.
В реальном мире она скорее была похожа не на человека, а на странное свиноподобное чудище. Хотя у Лианы сохранились ее пышные черные волосы и красивое платье фрейлины, изо рта у нее торчали кривые длинные клыки, а тонкие нежные руки заканчивались безобразными грубыми когтями.
Не поворачивая головы, она посмотрела на Аврору и слабо улыбнулась.
— Ты жива, — сказала Аврора, опускаясь рядом с Лианой на колени.
— Я никогда не была жива, — всхлипнула Лиана. — Ни в этом мире, ни в другом. Я просто плод воображения Малефисенты и черной магии. Я — никто, пустой звук. Сейчас я умираю, если, конечно, можно так сказать о неживом существе. И вместе со мной умрет последний осколок души Малефисенты.
Аврора взяла в ладони когтистые руки Лианы, крепко сжала их и спросила:
— Но почему тогда… Почему ты меня спасла?
— Потому что ты была моей подругой, — просто ответила Лиана.
У Авроры на глаза навернулись слезы — в который уже раз за этот день? И не сосчитать, пожалуй.
Лиана подняла глаза к небу так, словно ей было тяжело смотреть на юную королеву.
— Благодаря тебе я научилась… — голос Лианы звучал все тише, все слабее. — Научилась понимать, каково это, когда тебе кто-то небезразличен и когда кому-то небезразлична ты сама. Этому можно научиться, даже если ты… не создана для этого. Малефисента тоже могла бы научиться, но не захотела… не стала. А ведь тогда все-все могло бы быть совершенно по-другому.
Дыхание Лианы прерывалось, вдохи становились все реже и короче. Все труднее становилось разбирать ее слова.
Всхлипнув, Аврора посмотрела на Филиппа, и тот понял ее без слов. Принц снял с себя плащ, протянул Авроре, и она, сложив его в несколько раз, подложила под голову умирающей.
— Спасибо, — прошептала Лиана. — И за это… и за все.
Глаза ее остановились и остекленели.
Аврора сдавленно вскрикнула. Филипп крепко обнял ее и сказал, указывая кивком головы на мертвую Лиану:
— Смотри.
Черты Лианы начали оплывать, таять, но вместо того, чтобы превратиться в ничто, оставив после себя, как демоны, лишь жалкую кучку шипящей черной сажи и пепла, она начала преображаться.
Теперь на земле лежало уже не уродливое чудище, а молодая красивая девушка с пышными длинными волосами, высокими скулами и торчащими из головы маленькими черными рожками. На ее губах застыла тихая светлая улыбка. Лиана умерла в мире с собой.
— Это же Малефисента, — потрясенно прошептала Аврора. — Такой она была с самого начала. И такой могла бы оставаться всегда.
Филипп вдруг замотал головой, выругался и спросил, раздраженно топнув ногой:
— Так что же, неужели вот так выглядит счастливый конец нашей с тобой истории?
