В реальном мире
Замок спал, и вместе с ним спало все королевство. Спали люди и лошади, собаки и кошки, мыши и мошки. И фонтаны, и ручейки тоже спали, и даже ветерок спал в листве. Вокруг тишина и покой, мирная — по крайней мере, на первый взгляд — картина. Спящих тихо обвивали лозы, на которых время от времени распускались крупные алые цветки.
Но все-таки спали в замке не все.
Во-первых, уже не спал мертвый крестьянин.
Во-вторых, не спали три порхавшие по замку феи.
Сейчас они были в спальне, смотрели на лежащую в постели принцессу. Аврора спала неподвижно, сложив руки на груди, и лишь ее глаза быстро-быстро двигались под прикрытыми веками. Принцесса видела сон, который не должен был ей сниться.
Рядом с кроватью на полу лежало обмякшее тело принца Филиппа. Бедный мальчик! Ожидалось, что именно он должен разбудить спящую принцессу поцелуем любви и тем самым разрушить заклятие.
Но что-то, видимо, пошло не так, и принц сам уснул беспробудным сном возле кровати своей возлюбленной.
А потом в замке начали умирать люди.
Над спящей принцессой кружила фея Флора в своем неизменном красном наряде. Она казалась озабоченной, хотя взгляд ее оставался спокойным и даже бесстрастным.
Две другие феи только что возвратились в спальню, завершив обход — точнее, облет — замка.
— Все тихо, — доложила Меривеза, фея в голубом. — Впрочем, разве может быть иначе, когда все здесь спят?
— Аврора снова видит сон, — сказала Флора, указывая кивком головы на лицо спящей принцессы. Оно на секунду напряглось, исказилось, как от боли, а затем снова стало спокойным.
— Просто не верится, — с горечью заметила Фауна, фея в зеленом. — Мы же должны были спасти принцессу и всех остальных, а не отдавать их прямо в руки Малефисенты. Она со своими чудовищами все еще там, во сне?
— Да, к сожалению, — ответила Флора.
— Проклятье! Как ей удалось все-все предусмотреть? — воскликнула Меривеза.
— Я думаю, что изначально попасть в сон Авроры в ее планы не входило, — вздохнула Флора. — Это своего рода импровизация. Или подстраховка на тот случай, если ее убьют в реальности. А вообще, когда имеешь дело с Малефисентой, невозможно сказать что-либо наверняка.
— Если меня убьют, вы же постараетесь меня воскресить, правда? — спросила Меривеза. — То же самое сделали для Малефисенты и ее друзья, если они у нее есть. Как только принц Филипп убил Малефисенту-дракона, друзья воскресили ее во сне Авроры.
— Глупости, — сказала Фауна, летая по спальне из угла в угол. — Будь у Малефисенты друзья, у нас сейчас возникли бы проблемы посерьезнее.
— Да куда уж серьезнее, дорогая моя? — вздохнула Меривеза. — Как мы ни бьемся, нам никого здесь не удается разбудить — ни заклинаниями, ни зельем, ничем. Впрочем, ты сама все это знаешь.
— И все же я не считаю, что положение безнадежное. В конце концов, мы с вами еще не все средства испробовали, — упрямо заметила Флора.
— Ага, не все. Например, ты еще поцеловать Аврору не пробовала, — съехидничала Меривеза.
Флора бросила на нее испепеляющий взгляд, хотела ответить, но в эту секунду по замку разнесся жуткий пронзительный крик.
— О, нет! Только не это! Неужели снова? — в отчаянии заломила руки Фауна.
Феи немедленно превратились в три разноцветных огонька и полетели прочесывать замок — синий огонек, красный огонек, зеленый… Обыскав половину комнат, феи наконец обнаружили леди Астрид, уснувшую за своим шитьем с перекошенным от ужаса и боли лицом.
Огоньки снова превратились в фей, которые немедленно подхватили леди Астрид. Фауна держала ее голову, Меривеза сняла и скомкала в руке свой плащ, готовясь к тому, что сейчас неизбежно должно было произойти. Флора молча, мрачно разглядывала спящую.
Вначале все, казалось, было в порядке, но затем платье леди Астрид на груди слева, там, где находится сердце, начало пропитываться густой темной кровью.
Меривеза немедленно прижала к ране свой скомканный плащ, пытаясь остановить кровь. Фауна закрыла глаза и начала читать древние заклинания, Флора чертила в воздухе блестящие золотые защитные руны.
Увы, все было бесполезно, поздно, безнадежно.
Тем временем леди Астрид вновь закричала. Находясь в странном состоянии полусна-полуяви, она каким-то образом почувствовала приближение смерти и кричала, испытывая боль, и ужас, и отчаяние — человеческие чувства, неведомые, недоступные нечеловеческим существам — феям.
Тем временем бьющая из сердца леди Астрид струя крови становилась все сильнее, пульсировала теперь как фонтан с каждым ударом ее сердца.
А потом сердце леди Астрид остановилось, и на спящий замок вновь опустилась тяжелая, гнетущая тишина.
Меривеза отчаянным жестом отбросила в сторону свой превратившийся в пропитанную кровью тряпку плащ. Фауна, блестя мокрыми от слез глазами, заботливо заправила под платок выбившиеся на лоб пряди волос леди Астрид. Флора смотрела на все это молча, играя желваками на щеках и сжимая кулаки.
— Проклятая Малефисента, — пробормотала она и продолжила, вспоминая все самые страшные известные ей ругательства. — Пиявка. Гадина. Змеюка подколодная.
— Но почему именно эти двое? — задумчиво спросила Меривеза. — Совершенно безобидная леди. Абсолютно безвредный крестьянин. Еще совсем немного, и ее власть над Розой станет абсолютной. Я имею в виду над Авророй.
— Нам нужно снова попытаться, — сказала Флора. — В прошлый раз нам, кажется, удалось до нее достучаться.
— А что еще остается? — вздохнула Фауна. — Давайте пробовать.
Феи взялись за руки и закрыли глаза, готовясь к переходу в мир волшебного сна.
