Глава 46
На работу в понедельник Таня вышла с огромным удовольствием. Прошедшие выходные были несколько сумбурными, поэтому рутинная работа с документацией и пустынный медпункт показались девушке обителью покоя.
Особенно, если учитывать события, произошедшие в ночь с пятницы на субботу.
Таня тогда слушала Макса и его ребят со смешанными чувствами – было и страшно, и интересно. Но больше всё-таки страшно.
Они тогда решили, что Марина обладает какой-то восприимчивостью к силе, бурлящей вокруг. Отсюда её разговоры со зверьём, чувствительность к опасности и прочие странности.
Ещё прозвучала мысль, что Ольга Васильевна жива, но по какой-то причине скрывает это от общественности. Таня возразила, что найденный труп принадлежит старушке, эксперты это определили достаточно точно. А Сычкова рассказала о том, что чувствовала рядом с картинами и фотографиями.
Получалось, что портреты разных времён изображали одного и того же человека. По ощущениям девушки, естественно.
Так и не найдя отгадку, компания решила принять за точку отсчёта то, что ведьма где-то рядом. И в логово к ней решили больше не соваться.
Ехать детям в одиночку было опасно, поэтому учитель и фельдшер решили прокатиться до Яблоневки.
Понаблюдав, как Марина и Славка заползают в дом через окно, влюблённые поехали назад, в Красноселье.
По дороге через поля Татьяна и Макс едва не оказались в лапах чего-то странного. Какая-то женщина в белых одеждах летала над едва взошедшей кукурузой, горько плакала и звала «сы́ночку». Существо настолько было занято своим делом, что не обратило внимания на двух велосипедистов. Макс ругнулся сквозь зубы и попросил девушку «поднажать».
Уговаривать Таню не пришлось – она с таким остервенением закрутила педали, что вскоре вырвалась вперёд.
Максим отправил Таню домой, а сам всё же решил вернуться в ведьмин дом и вставить окно на место. Жалобных просьб не ходить он даже не стал слушать.
Вернулся через полчаса, бледный, но довольный.
В итоге улеглись спать под утро. Засыпая, Макс пробормотал:
- Такое ощущение, что жизнь может измениться к худшему в любой момент. Давай завтра сходим в сельсовет, распишемся.
А потом мирно засопел. Таня же ещё какое-то время ворочалась, думала и подавляла в себе желание оторвать Максу голову.
В конце концов, не так она представляла предложение руки и сердца.
В объятия Морфея девушка отправилась, решив, что Максим сказанул это спросонья.
Но Бондаренко повторил своё предложение утром. Встав на одно колено и протянув веточку гортензии, которую сорвал во дворе.
Таня ответила согласием. Вот только расписываться в сельсовете отказалась. Девушке хотелось сообщить родителям и устроить хотя бы маленькое торжество.
В субботу и воскресенье, словно позабыв о происходящем вокруг, Максим и Таня строили планы по поводу бракосочетания.
А сейчас, заполняя «Журнал учёта перевязочного материала», Таня вновь вернулась мыслями к событиям субботней ночи.
«Господи, пусть ночная поездка на велосипеде будет самым адреналиновым приключением в моей жизни», - подумала Татьяна Петровна и продолжила пересчитывать остатки марли.
***
- Игнатьич! Игнатьи-и-ич! Да уйди ты, Людка!
За дверью началась возня. Председатель недовольно поморщился – он уже собирался домой. Но долг взял верх над ленью, и мужчина крикнул:
- Людмила Борисовна, что там случилось? Пусть уж зайдёт, если так срочно!
Дверь распахнулась. В кабинет влетела взъерошенная работница почты в грязной одежде. Женщина прихрамывала, очки на носу сидели криво.
- Ксюха?! Что с тобой? – Поразился Сергей Игнатьевич.
- Серёга, капец! Никого! – Ксения Ивановна плюхнулась на диванчик, стоявший в углу, и попыталась отдышаться.
- Кто тебя так? - Спросил бывшую одноклассницу председатель.
- Чаво? А, это я с лисапета свалилась, когда с Подзелёнок ехала, ногу, вон, ушибла. Да не о том речь. Игнатьич, няма их! Никого! Я всё объехала – пусто!
- Кого нет? Что объехала? Объясни толком, дура! – Рявкнул Сергей.
- Сам дурень! Казали табе – вызвать, кого следует! А ты – молчите, хуже будет... За стул свой жопой хотел удержаться? А люди няхай страдают? Такое точно не сокрыть! Посодють, посодють теперь тебя, Серёга!
Председатель сельсовета вернулся за стол, сел в кресло, достал таблетки и положил одну под язык.
- Я слушаю.
***
Таня замечательно скучно провела весь понедельник. Самым захватывающим событием оказался звонок из городской поликлиники – требовали написать отчёт о методах профилактики производственных травм на вверенной ей территории. Таня составила бумаженцию и ушла домой.
А вечером позвонил участковый. Олег Александрович, волнуясь, попросил съездить с ним вместе в лесную деревушку. О причине не сказал, заявив, что это не телефонный разговор, и попросил лишь захватить «медицину». Уже через четверть часа старенькая служебная машина стояла у калитки.
Распрощавшись с Максимом, Таня прихватила фельдшерский чемоданчик и села в жигули.
- Олег, что там случилось?
Олег Александрович, как и Татьяна, и Бондаренко, оказался в Красноселье по велению высших сил. То есть, по распределению. И тоже не собирался задерживаться здесь дольше положенного. Скучно, однообразно и при этом тяжело. В каждой деревне имелся минимум десяток «асоциальных» личностей, которых он должен был знать в лицо, вести воспитательные беседы, контролировать, сообщать вышестоящим о проблемах, и писать, писать, писать.
Воровство гусей, пьяные драки, семейные ссоры – всё это было в его ведении. С Таней Олег познакомился, когда впервые попал в дом, в котором четверо детей находились в «социально опасном положении». Для Татьяны это тоже был незнакомый доселе опыт. Девушка в полуобморочном состоянии осматривала загаженную комнату, в которой прямо на полу вповалку спали дети от года до семи. Грязные, завшивевшие, голодные.
Тогда всё закончилось относительно хорошо – детей изъяли, мать устроили на работу, поставили на учёт к наркологу, заставили сделать косметический ремонт в доме. Семья воссоединилась всего через два месяца. С тех пор женщина если и пила, то тайно, и по мере сил старалась быть хорошей матерью.
А Олег и Таня сдружились. Фельдшер была влюблена в Максима, Олег предпочитал женщин другого плана – высоких, эффектных, так что дружба не была омрачена даже намёком на флирт.
- Чего молчишь?
- А я, Танюх, не знаю, что и сказать. – Александрович завёл мотор. – Ситуация такая – позвонил председатель, попросил зайти. У него почтальонша была, как её… забыл.
- Ксения Горелич, – подсказала Таня.
- Точно. Ксения Ивановна. Она сегодня пенсию в Подзелёнки возила. Ты ж знаешь, там одни старики, ну, и Борис Бураков.
- А, знаю такого.
Бураков был безобидным алкоголиком – жена выгнала его из городской квартиры, а с завода уволили за пьянство. Он и приехал сюда, в дом покойных родителей. Потихоньку спивался дальше.
- В общем, тётка клянётся, что в Подзелёнках пусто. А там, на минуточку, двадцать три человека зарегистрировано! Горелич методично проверила каждую хату. Никого.
Проехали кладбище. Осталось проскочить через Потаповку, потом по грунтовке до леса и пару километров сквозь сосны.
- И куда всё население могло подеваться? Может, у них праздник какой, они в одном месте собрались?
- В том-то и дело. Ксения Ивановна утверждает, что она проверила везде. Да и нет там ничего, кроме домов – ни магазина, ни клуба. Сама же в курсе. – Олег помолчал. – А ещё она сказала, что сбежала оттуда, как только услышала странные звуки.
- Какие? – Почему-то шёпотом спросила Таня.
- Да тётка объяснить-то толком не смогла. Как будто куча людей рыдает. И стонет. Как от пыток. Я поэтому тебя и позвал – может, помощь кому-нибудь понадобится. Медицинская.
Тане захотелось треснуть спутника по лбу. На ночь глядя едет туда, где произошло чёрт знает что. И тащит за собой девушку.
- Ты почему меня позвал, а не подмогу из города?!
- Тань, ты что? Опозориться? Это же из той же пьесы, что и «страшный лес». Надо проверить сначала, а потом уже сообщать.
Олег был атеистом и совершенно не верил в россказни местных о чертовщине, творящейся вокруг. Сам он ничего подобного не видел, лиловый туман вокруг леса объяснял неизвестным атмосферным феноменом, а прочие события – массовым помутнением рассудка и дремучестью местных жителей.
Таня спорить не стала. Она щёлкнула замком чемоданчика, достала скальпель и положила его в карман медицинского халата. Участковый покосился на девушку и насмешливо фыркнул.
Лес, обычный, рядовой лес, стоявший вокруг деревушки, создавал полное впечатление глухой ночи. Хотя в полях до полной темени было ещё около получаса.
Проняло даже Олега. Он заглушил двигатель, облокотился на руль и стал всматриваться в темноту.
