Глава 34
Весна началась как обычно – люди бродили по огородам, размечая, где и что будет расти в этом году, перебирали припасённые семена, доставали из подвалов картофель, чтобы он прогрелся перед посадкой. Точили лопаты, латали теплицы – деревня тихонько бурлила, проснувшись от зимней спячки.
Печкину весна давалась нелегко – колхозные поля, чтобы уложиться в план, начали обрабатывать, едва сошёл снег. Владимир, как один из немногих трактористов-трезвенников, работал на износ. При этом ему нужно было разобраться и со своим хозяйством.
Жена Печкина, Алла Ильинична, была женщиной обстоятельной, работящей и прижимистой. И она уже две недели не давала покоя Володе.
- Сам подумай – двадцать пять соток прямо за забором! Ольга Васильевна ещё осенью сказала, что вернётся после августа!
- Но ведь это чужая земля, Алка.
Жена умолкала, но потом с пылом продолжала настаивать:
- Не чужая, а соседская. Представляешь, что будет с огородом, если земелька год погуляет? Старушка бурьян потом не выведет. Она нас ещё и поблагодарит.
- Не выдумывай. За что благодарить? За то, что без спросу своей бульбой всё засеем?
- А что тут такого? Мы ей пару мешков отдадим, за аренду участка.
В таком ключе проходили все семейные беседы уже несколько дней. Уставший мужик приходил домой и, вместо того, чтобы после ужина завалиться спать, выслушивал одно и то же.
Вчера Алла сменила тактику.
- Вовчик, я тут подумала. Надо нам машину в божеский вид привести. Мотор перебрать, и днище совсем гнилое, ты сам говорил. И трещина эта, на лобовом стекле – я всё время боюсь, что она лопнет прямо в дороге.
Не веря ушам, Володя торопливо дожевал пирожок с рисом и настороженно сказал:
- Ты ж кричала, что на это гнильё ни копейки не дашь потратить.
- Ну, кричала. И зря. Машина в доме – нужная вещь. Вот только денег где взять, непонятно.
Володя скис. Денег не было совсем, зимой подъели даже скопленные шестьдесят долларов.
- А я знаю! – Засияла жена. - Если засадить участок Ольги Васильевны бульбой, а по осени продать – можно и машину отремонтировать, и ещё останется.
- Тьфу ты! Я сказал – не буду чужую землю засевать! – Стукнул по столу мужик и ушёл во двор. Алла обиженно надулась.
Весь вечер Владимир спорил сам с собой. Ночью плохо спал. А утром, перед тем, как идти на работу, подошёл к сетке-рабице, что разделяла огороды, и осмотрел пустующие сотки.
- Зараза! – Сплюнул мужик и решил вечером сходить, глянуть.
***
Наконец-то. Марина поняла, что дошла. Вокруг шумел самый странный лес из всех, что ей доводилось видеть.
Деревья здесь имели глаза и рты. Они довольно громко переговаривались между собой, шикали на птиц, пытавшихся сесть на ветки. Смеялись, ругались, пели, на девушку никак не реагировали.
Птицы, кстати, тоже заслуживали внимания – совсем низко, едва не задев крылом Марину, пролетел заяц. Обычный заяц, длинноухий. Птицезай смешно подёргивал задними лапами при каждом взмахе крыльев. Присмотревшись, Сычкова поняла, что все местные птички довели бы до белого каления Максима Андреевича несоответствием биологической классификации.
Но это было неважно. Впереди журчал ручей. Именно к нему стремилась Марина все эти долгие ночи. Оставалось последнее – сделать хоть один глоток. Девушка опустилась на колени и наклонилась к воде.
- Не пей. – Равнодушно сказал кто-то совсем рядом. – Оно тебе надо?
Марина выпрямилась и завертела головой. Рядом сидел давешний заяц. Крылья были аккуратно сложены за спинкой.
- Ты мне?
Зверушка дёрнулась и взлетела.
- Разве ты не знаешь, что птицы не разговаривают? И откуда только взялась такая бестолковая.
- Кто здесь? - Занервничала школьница.
- Голову подними.
Рядом с ручьём росло дерево, очень похожее на вишню. Только с листвой розового цвета. В двух метрах от земли Марина увидела человеческие, ярко-синие глаза и пухлые губы. На коре всё это смотрелось невообразимо чужеродно.
Губы зашевелились. Даже для сна это было странным.
- Ты сюда как – осознанно пришла или бессознательное привело?
- В каком смысле? Осознанно, конечно.
- Точно? – Засомневалось дерево. – А где конденсатор?
- Чего? – Марина встала. Дерево пугало.
- Осо-о-знанно. – Передразнила Вишня. – Дрыхнешь, небось. Осознанно сюда с драгоценными камнями, серьгами, сушёной рябиной да желудями приходят. В зависимости от материального достатка.
- Отстань. Я пить хочу. – Зло сказала девушка и снова опустилась на колени.
- Ну-ну. Я тебя предупредило.
Вода выглядела невинно. Сычкова потрогала прозрачную гладь пальцем.
- А что за конденсатор?
Вишня фыркнула и возмущённо пошелестела листьями.
- Да не забивай голову ребёнку! – Пробасил какой-то дуб в десятке метров от ручья. - Каждый сам вершит свою судьбу!
Остальные деревья одобрительно, как показалось Марине, зашумели.
- Это не совсем вода. – Не обратила внимания на остальных Вишня. - Это, если ты не знаешь, чистая Сила. Вот и ходят сюда всякие, либо инициироваться, либо запасы энергии пополнить. Ты, судя по всему, несмышлёный детёныш, вообще не в курсе. Вот я и говорю – не пей. Оно тебе надо?
- А что будет? – Заинтересовалась Марина.
- Без понятия. Но пару раз тут хлебали водичку, а потом кричали «Я величайший маг в мире», или «Ха-ха, никто не сравнится со мной!». Конденсаторы свои наполняли. Потом сюда же прибегали, выпучивали глаза, проклинали Вырай, рыдали, просили сделать обычными людьми… Скучно.
- Хочешь сказать, это место для колдунов?
- Типа того. Ладно, надоела ты мне. Делай, что хочешь. – Дерево прикрыло глаза и ровно засопело.
«Прикольный сон». – Подумала Сычкова. Пить хотелось сильно.
- Это всего лишь сновидение. Наверное, так и буду сюда приходить, пока не попью.
Марина наклонилась к ручью и сделала глоток. Водичка оказалась вкусной и прохладной. Отбросив все сомнения, девушка вдоволь напилась.
- Поздравляю. – Пробормотала Вишня, не открывая глаз. – Ты только что испортила себе жизнь.
***
- Марина, деточка, просыпайся. Мама твоя меня прогнала, мр-р-р, а я есть хочу!
Кот тыкался холодным носом в шею, топтался по одеялу, тёрся мордочкой о лицо и продолжал мурчать.
- А я тебе сегодня вечером спинку погрею. Вставай, малышка, мур-р…
- Васька, не мешай спать. – Марина спихнула наглого кота с одеяла и повернулась к стенке.
- Негодная. В туфельки пописаю, мр-р-р…
Кот вновь запрыгнул на кровать.
- Деточка, где мой завтрак?
Котяра завинчивал голову под одеяло, топтался лапами, нежно выпускал коготки.
Девушка села и оторопело посмотрела на Ваську.
- Ты что, говоришь? Или у меня что-то с головой?
Кот спрыгнул с кровати, распушил хвост и важно направился к двери. Спустя несколько секунд он заорал из кухни. По-кошачьи.
Натыкаясь на мебель, Марина в полутьме поспешила за животным. Тот сидел на холодильнике и мяукал. Девушка насыпала корм в миску, обновила воду и посмотрела на часы.
- Шесть утра! Васька, сволочь!
Котяра не обратил внимания на хозяйку, спрыгнул на пол и захрумкал бурыми катышками.
Сычкова вернулась в кровать. Покрутившись минут пятнадцать, поняла, что больше не заснёт.
Вернулась на кухню, поставила чайник. Васьки не было. «Видимо, говорящий кошак – продолжение сна о говорящих деревьях. Не загоняйся, Сычкова».
На кухню пришлёпала мама. Она выглядела слишком взъерошенной даже для утра.
- Ты чего это не спишь? До будильника ещё час целый.
- Выспалась. – Пожала плечами Марина. – А ты чего?
Оксана Егоровна пробурчала что-то неопределённое и насыпала кофе в чашку. Девушка встревожилась. Она всегда думала, что взрослые страдают бессонницей, лишь обдумывая проблемы.
- Мам, у тебя болит что-то? Или с папой поссорилась? Рассказывай, я уже не маленькая.
- Да не ссорились мы. – Как-то очень странно растягивая слова, ответила Оксана Егоровна. - Достал твой батя. Знает, что ненавижу секс по утрам, лучше поспать лишних пятнадцать минут. А он все двадцать лет пристраивается. Потом сам дрыхнет, а я ворочайся. Извиняется, обещает, что больше утром не полезет, и всё повторяется.
Марина открыла рот. Потом закрыла. Информация обрушилась совершенно неожиданно. Девушка была абсолютно не готова обсуждать сексуальную жизнь родителей, тем более с ними самими. И вообще, мама никогда не поднимала подобные темы.
Оксана Егоровна замерла. Несколько раз моргнула, потом покраснела и прошептала обычным голосом:
- Доча, я что, вслух это сказала?!
Мгновенно пришло решение, которым девушка гордилась и многие годы спустя.
- Ты о чём? Что вслух сказала? Мать, не уходи от ответа. У тебя болит что-то, или с папой поссорилась? – Девушка спросила как можно более естественно, выпучивая чистые, ясные глаза.
Сычкова-старшая потёрла лоб и, забыв о кофе, пошла к двери:
- Что-то как-то нехорошо мне. Пойду, полежу.
- Конечно, мамочка. Поспи ещё часок, я завтрак сама приготовлю.
