17. «Синий наперсток»

Финн не ожидала, что перемещаться за чарами отслеживания будет настолько неудобно.

Укрывшись под плащом-невидимкой, Финн и Альфи выбрались из дворца. Они сумели устроиться на повозке, которая привезла продукты для завтрашнего бала в честь праздника Равноденствия. Принц утверждал, что, судя по черному пеплу, которым они пользовались для отслеживания магии Сомбры, их путь лежал за пределы дворцовых садов. По мере приближения к тому магическому существу пепел в ладони Альфи будет нагреваться все больше.

Когда повозка въехала в следующий круг города, Бант, прах стал теплее, и Финн с Альфи спрыгнули на землю и продолжили поиски пешком. Они крались по тихим улочкам Банта, где перед яркими асьендами прогуливались дворяне. Барышни щеголяли длинными юбками с поясами и блестящими кружевными накидками, держа под ручку аристократов в до блеска начищенных кожаных сапогах. Пепел оставался теплым, но не горячим, поэтому принц и воровка пошли в следующий круг, Грань. Тут прах стал еще теплее. Принц подумал, что магия Сомбры переместилась в Щип, и уже подошел к воротам, ведущим из Грани в кварталы бедняков, но в этот момент пепел начал остывать. Так Финн и Альфи остались в лабиринте Грани, лавируя среди магазинчиков в тщетных поисках того зловещего магического существа, точно сотканного из дыма. Тянулись часы, утро сменилось днем, но в какой-то момент Альфи почувствовал жар на ладони.

– Esp rate. – Принц сглотнул. – Пепел стал намного горячее. Мы уже близко.

Финн не могла винить его за такое волнение. При воспоминании о том, как магия Сомбры кружила над ней, будто высматривая что-то в ее плоти, девушку до сих пор передергивало. Они пошли дальше по одной из дальних улочек Грани, где тянулись лотки торговцев. Чары принца вели их, точно компас.

Фестиваль Равноденствия должен был начаться завтра, но королевская семья уже готовилась к балу, и город начал праздновать. Уличные музыканты, стоя спина к спине, наигрывали быстрое меренге, и подвыпившие парочки кружили в страстном танце, бросая им монетки. Сейчас Финн должна была бы сновать по рыночной площади, срезая кошели с каждого встречного кутежника и наслаждаясь сангрией. А вместо этого она шла за принцем, доверившись его сомнительному плану – отследить магию и запечатать ее чарами из той странной англезской книги.

Как и все касталланские дети, Финн слышала легенду о Сомбре и Ноктюрне – тьме, в которую он погрузит мир, если проснется. Однажды она спросила маму, что такое Ноктюрна. «Это конец всего хорошего», – ответила та. Глядя, как мама разминает зубчик чеснока, маленькая Финн просто пожала плечами, не придав этим словам значения. Теперь же они эхом отдавались в ее голове, трещали, как ломающиеся кости.

– Там! – Альфи отвлек ее от воспоминаний о детстве.

Он указывал на трактир с синей дверью, приткнувшийся в темном тихом уголке Грани. Принц направился к двери, вытянув перед собой ладонь. Черный прах источал такой жар, что кожа на руке у юноши порозовела.

– Должно быть, она здесь.

Конец всего хорошего, быть может, подстерегает их внутри этого самого трактира. Финн замерла при виде названия заведения: «Синий наперсток».

– Здесь? – Воровка сглотнула.

В «Синем наперстке» она должна была встретиться с Коль, чтобы отдать плащ-невидимку. Может быть, глава Ла Фамилиа уже ждет ее здесь? Какое странное совпадение. К тому же нельзя просто войти в заведение, принадлежащее Коль. Никто не осмеливался заходить в ее трактиры без приглашения.

Альфи удивленно взглянул на Финн, надвигая капюшон на лоб. Когда они добрались до Грани, плащ-невидимку пришлось снять, ведь так легче было двигаться, однако принц остался в своем плаще с капюшоном, чтобы его не узнали.

– Sí. У тебя какие-то проблемы именно с этим трактиром?

– Нет, – солгала Финн, пытаясь подавить нарастающий страх.

Она все равно собиралась убить Коль. Так почему бы не прикончить главу банды и не помочь принцу запечатать магию одним махом? Двух зайцев, так сказать, одним каменным кулаком.

Принц расправил плечи.

– Тогда нам нужно разобраться с этой магией. И поскорее. – Альфи самонадеянно полагал, что они не только сумеют запечатать ту тварь, но и смогут сделать это быстро.

Переглянувшись и поморщившись при мысли о том, что сейчас случится, принц и воровка открыли синюю дверь трактира.

Первым, что поразило Финн, была вонь. Металлический запах крови будто окатил ее, закутал язык. Зажимая рот и нос ладонью, девушка в ужасе оглянулась.

Тут было так много крови. Слишком много.

Трактир «Синий наперсток» оказался просторным, с высокими потолками. Во всю длину левой стены протянулась барная стойка. И все пространство вокруг было залито кровью. Багровые потоки стекали по деревянной стойке, будто ее только что выкрасили в красный. Около двадцати тел были разметаны по полу, словно капризный ребенок разбросал игрушки. Отрубленные руки, вспоротые глотки, выпотрошенные животы. Реки крови. Множество стульев опрокинуты, столы перевернуты. Пол склизкий от багровой жижи. Финн не могла понять, что же она видит. Багровый цвет заполонил собой все, приглушая ее чувства.

Финн согнулась пополам, и ее вырвало.

Пошатнувшись, она схватилась за стойку. Рука стала мокрой, окрасилась алым. Девушка приглушенно охнула, отступая, и поскользнулась на чем-то хрустнувшем. На полу, точно раздавленный паук из плоти и костей, распласталась отрубленная кисть. Финн упала на колени, штаны пропитались кровью. Отсюда ей было видно, что пол испещрен кучками того же черного праха, что и во дворце. Будто кто-то прочистил дымоход в трактире, а потом разбросал горсти золы.

Принц осторожно поднял ее, приобняв за плечи. Он что-то говорил, но голос его звучал приглушенно, искажался эхом, словно доносился изнутри бутылки с высоким горлом.

И тут Альфи на лоб упали две капли крови. Он осекся на полуслове, запрокинул голову – и кровь скатилась по его носу к изгибу губ. Финн проследила за его взглядом, в ужасе от того, что они могли обнаружить. К потолку ножами было прибито тело мужчины, вспоротое горло напоминало улыбку. Кровь капала из раны, точно из сломанного крана.

Еще три капли упали на лицо принца, обагрив его щеки, прежде чем Финн оттащила Альфи в сторону. Ошеломленный, он вытер лицо, размазывая кровь широкими полосами.

На мгновение страх воровки сменился искоркой надежды. Это трактир Коль. Может, ее убили в этой резне? Если Коль мертва, ее магия умрет вместе с ней, и Финн снова сможет пользоваться пропио.

Девушка сосредоточилась, пытаясь изменить черты лица, но почувствовала ту же нарастающую боль в голове. Пропио все еще было заблокировано.

Надежда угасла, сменившись рвавшимся наружу жгучим гневом. Финн хотелось разбросать залитые кровью столы, привнести еще больше разрушений в этот зал. Значит, Коль жива, но после этой резни, вероятно, устроенной другой бандой, глава Ла Фамилиа, скорее всего, покинула город. И как Финн теперь ее найдет?

А потом из темнейшего уголка ее сознания выползла мерзкая мыслишка: «Что, если я застряну в таком облике навсегда? Останусь с этим лицом?»

От этой мысли ее затошнило даже сильнее, чем от кровавых ошметков вокруг.

Зрачки принца расширились.

– Финн… – Альфи указал куда-то за спину девушке.

Она проследила за его взглядом. Принц смотрел на перепачканную кровью стойку, за которую она схватилась минуту назад. Вначале Финн не поняла, на что Альфи показывает – разбитые бутылки и неподвижные тела, вот и все, что бросалось в глаза. Но затем и она увидела. Рука с черными ногтями поднялась над стойкой, провела скользкой от крови ладонью по дереву. Затем за столешницу схватилась вторая рука – и из-за стойки поднялся мужчина. Его била крупная дрожь, глаза полностью залило чернотой. Вспученные черные вены двигались, змеились под кожей. Он тяжело дышал, и от этого звука девушку бросило в холод. Финн и Альфи попятились, наступая на отрубленные конечности и оскальзываясь в лужах крови.

– Я вижу ее внутри. – Лицо принца побелело. – Он полон…

– Полон чего? – Финн прищурилась.

– Темной магии. Она внутри его!

– Да уж. Плохо дело.

Финн думала, что та черная магия развеивает людей в прах, как произошло во дворце. Она не ожидала, что магия может поселиться внутри, точно паразит какой-то. Может, какой-то осколок души этого мужчины еще жив? Может, магия просто управляет его телом? Девушка стиснула зубы. Она не понаслышке знала, насколько мучительно терпеть заточение в собственном теле, пока тобой управляет кто-то другой. Финн хотела избавить несчастного от мучений, и ее рука дернулась, начиная плести заклинание кинжала. Но затем мужчина с утробным ревом полез через стойку, и Финн поняла, что ошиблась. Нет. Это существо уже не было человеком. Оно стало чем-то совсем иным. И Финн совсем не хотелось узнавать, чем именно.

Тяжело дыша, мужчина протянул руку с черными ногтями в сторону принца и воровки, не обращая внимания на впивавшиеся в колени осколки стекла, усыпавшие стойку. Финн повела запястьем, призывая кинжал, но когда она прицелилась в горло мужчине, его кожа прорвалась, по телу заструились черные разрывы, точно трещины побежали по стеклу. От тела откалывался кусок за куском, превращаясь в черный пепел, будто его плоть горела изнутри. Финн смотрела, распахнув рот, как незнакомец беззвучно распадается в прах. Ни стона боли, ни крика ужаса не сорвалось с его губ. От несчастного остались только обрывки одежды и горстка черной пыли на стойке, да и те тут же начали пропитываться уже густеющей кровью.

– Что за бесовщина только что случилась? – Девушка нерешительно шагнула к столу.

Альфи схватил ее за руку, его голос исказился от страха.

– Стой!

Над прахом поднялся черный завиток дыма – куда меньше, чем дымное существо, которое Финн видела в Голубом зале. Магия сожгла этого человека изнутри, и теперь ей нужно было новое тело. И будь Финн проклята, если позволит совершить с собой такое.

Рядом с ней оцепенел принц, от него так и несло страхом, будто тот пометил его.

Девушка схватила Альфи за плечи, ее ногти впились в его кожу.

– Проводи maldito ритуал! Запечатай ее!

От этой встряски парень, похоже, вернулся к реальности. Он сдернул с шеи цепочку с искусно вырезанной фигуркой дракона, прокусил себе палец до крови и приложил его к груди дракона, выводя круг.

Затем набрал побольше воздуха в легкие, поднял дракончика над головой и завопил:

– Зеррар!

Финн ждала, что ритуал сработает.

Ждала хоть чего-то.

Но ничего не происходило.

Никаких maldito изменений. Темный дым не обращал ни малейшего внимания на принца. Завитки медленно поднимались над прахом, стягиваясь в ужасный шар тьмы.

Альфи посмотрел на дракончика, беспомощно открывая и закрывая рот.

– Серьезно?! – напустилась на него Финн.

– Не сработало, ритуал не… – Приглушенный от страха шепот сорвался с его губ.

– Да, я вижу, что не сработало! Нам надо убираться отсюда!

– Нет! Нужно попытаться еще раз! – крикнул Альфи. – Иначе оно убьет еще кого-нибудь!

– Именно! – взорвалась девушка. – И этот кто-то – это ты! Бежим!

Принц хотел возразить, но тут из угла трактира, из груды разломанных столов и мертвых тел, раздался болезненный стон. Из кровавой гущи, припадая на одну ногу, поднялся мужчина. Каким-то образом ему удалось выжить. Залитый багровой краской смерти, он лежал настолько неподвижно, что Финн и Альфи приняли его за труп. Глаза этого человека не почернели, он еще не был одержим черной силой. Зажимая зияющую рану в боку, он посмотрел на Финн и крикнул:

– Помоги мне! Пожалуйста, помоги!

При звуке его голоса черная магия дернулась. Завитки расплелись, устремляясь прочь от принца и воровки. Магия хлынула в горло мужчины, и тот захрипел. Вскрикнув, Альфи вытянул руку, будто каким-то образом мог помочь бедняге. Незнакомец упал на колени, его тело сотрясали судороги. Принц шагнул было в ту сторону, но Финн его удержала, надавив ладонью на грудь. Крик мужчины оборвался, тело обмякло, голова поникла. Он молча стоял на коленях посреди крови, разломанной мебели и разбитого стекла.

– Магия переходит из тела в тело. – В голосе Альфи слышался ужас. – И убивает.

Финн шагнула вперед и расправила плечи.

– Эй, ты! – крикнула она неподвижному мужчине, чьи глаза уже налились тьмой. – Мне плевать, что ты связан с каким-то дурацким божеством. Ты ответишь на мои maldito вопросы, и все тут. Чего ты хочешь?

Ей самой стало противно оттого, как ее голос дрожал от страха. Но она не могла подавить ужас при виде того, как волны восторга проходят по телу незнакомца – он трясся от предвкушения, как ребенок волнуется при виде конфетки.

– Отвечай мне или я с тебя шкуру живьем спущу!

Мужчина размял пальцы, его губы растянулись в хищной улыбке кота при виде хромой мыши.

– Вы пели о нашем владыке всю жизнь, призывая его.

Налитые черным вены вспучились под кожей, зашевелились, как черви. Мужчина запел, и голос его звучал как переплетенное воедино множество голосов:

Детская страшилка по мотивам той дурацкой легенды. Песенка, которую дети пели друг другу – для смеха. А теперь каждое слово песни отдавалось в теле Финн угрозой. Предзнаменованием будущего.

– Вы пели его имя. – Мужчина склонил голову к плечу, широко улыбаясь. – Мы очистим этот мир от лжекоролей. Мы пробудим его. Он ответит на ваш зов.

Он расхохотался, капли слюны слетели с его губ. И бросился к Финн.

Двигался мужчина словно марионетка, его тело изгибалось под немыслимыми углами. Девушка слышала, как кровь хлюпает под его ногами.

Финн никогда не ждала, пока на нее нападут, это было не в ее духе. Ей нравилось контролировать ситуацию, действуя первой, независимо от того, удачная это была идея или нет. В данном случае идея явно была так себе. Но если Финн чем и славилась, так это склонностью бросаться сломя голову в разнообразнейшие передряги.

И будь она maldito, если откажется от этой привычки сейчас.

Девушка рванулась вперед, собираясь перехватить противника на полпути. На бегу она призвала из пола камень и обернула кулак. Мужчина даже не пытался уклониться, он лишь ухмыльнулся. Финн изо всех сил ударила его в живот. Она почувствовала, как ломаются ребра, но одержимый тьмой лишь чуть отшатнулся. Его губы вспорол смех.

– Для нашей задачи нам нужны тела, – хором пропел сонм голосов из его рта.

Существо даже не согнулось, невзирая на сломанные ребра. Игнасио научил Финн, как болят поврежденные ребра, и этот человек должен был сейчас корчиться в агонии.

– И неважно, целы эти тела или нет. Твое тело нам прекрасно подойдет.

Одержимый метнулся к девушке, та снова замахнулась, но мужчина легко отвел ее руки, и она поняла, что он лишь играл с нею, позволив нанести удар. Финн охватил болезненный, как удар кнута, стыд.

В мгновение ока рука с черными ногтями сомкнулась на ее шее. С чудовищной силой существо подняло девушку над полом. Она вцепилась в его запястья, царапая ногтями плоть, пока кровь не залила ей пальцы, но одержимец только улыбался. И вдруг его улыбка померкла, существо поморщилось, будто почувствовало исходящую от Финн вонь.

– Ты близка к тому, что нам нужно, но недостаточно. Ты бесполезна для нас.

Его рука сжалась еще крепче, и девушка почувствовала, как трещат ее кости. Сколько пройдет времени, прежде чем одержимец свернет ей шею? Глаза Финн едва не выскочили из орбит.

– Принц! – сумела прохрипеть она.

Послышались неуклюжие шаги, чавканье крови под ногами, глухой влажный удар, будто что-то острое вонзилось в плоть. Существо замерло – и выронило Финн, его глаза широко распахнулись. Девушка ударилась спиной о залитый кровью пол. Тепло постепенно возвращалось в ее тело. Тень посерела, безвольно лежала у ее ног. За спиной человека с залитыми тьмой глазами стоял принц. А из груди одержимца торчало острие ледяного кинжала, пробившего тело насквозь.

Когда существо с черными глазами повалилось на пол, мертвое, неподвижное, Альфи и сам не понял, что сделал.

Как он сумел убить человека? Убить своими руками?

Финн позвала его, и отчаяние в ее голосе наполнило его тело адреналином. Ввергающий в оцепенение страх сменился жгучей силой. Принц бросился к этому мужчине и ударил его кинжалом в спину, прямо в сердце. Как трус. А теперь он стоял посреди разгромленного трактира, и безжизненное тело валялось у его ног, а сердце выскакивало из груди.

Какой-то звук сорвался с его губ, то ли вскрик, то ли всхлип.

Альфи испугался сам себя в тот день, когда напал на Палому. Он настолько ужаснулся тому, на что был способен, что изо всех сил старался похоронить в себе гнев. И кем же он оказался сейчас, если совершил такое убийство? Но была мысль и хуже – он понимал, что на все это нет времени. Нет времени на переживания и волнения. Нет времени бояться потерять самого себя. Нужно запечатать эту магию и спасти королевство. Пусть даже это заставит его совершать такое, после чего он сам себя не узнает.

Финн медленно поднялась с пола и подошла к принцу. В ее широко распахнутых глазах горел непривычный для нее ужас. А потом ее ладонь легла юноше на спину, неловко замерла на его лопатках.

– Один плохой поступок не отменяет всех хороших, принц, – сказала девушка, не сводя глаз с трупа. – Нужно что-то большее, чтобы потерять себя, поверь мне. Я такое уже видела.

Альфи молчал. Как ей удалось разглядеть, что творится в его душе? Как удалось понять, что у него сердце кровью обливается? Ему подумалось, что давным-давно Финн сама испытывала что-то подобное после убийства, но со временем избавилась от этого воспоминания, как змея сбрасывает кожу. Как грустно так жить, вдруг осознал Альфи. Он снял флягу с пояса и приложился к горлышку. Жар текилы укутал его, точно кто-то перебинтовал зияющую в его душе рану.

– Ты остановишь меня, если я буду близок к этому? – спросил он, глядя на Финн. В его глазах стояли слезы.

Ответив на его взгляд, она решительно сжала губы.

– Если ты будешь близок к утрате себя, я скажу. И уже ты решишь, идти тебе дальше или отступить. Но я не смогу остановить тебя.

Альфи слабо кивнул, отирая глаза тыльной стороной ладони. Тень жалась к его ногам, скрючившись от тревоги. Кровь из тела одержимца растекалась по полу, и принц чуть отступил, но она все равно впиталась в подошвы его сапог. Это все – его вина. Он освободил темную магию и запятнал руки кровью того мужчины. Так не все ли равно, останется ли кровь на его подошвах?

– Мне очень жаль, – сказал телу принц. Его голос срывался.

Он опустился перед трупом, не зная, что делать. Что сказать. Палома предупреждала его, что нельзя иметь дело с неведомой магией, поскольку ее последствия всегда непредсказуемы. Нужно было послушаться дуэно. Нужно было знать свое место.

Альфи сжал плечо мужчины.

– Пожалуйста, прости меня. – Его глаза снова наполнились слезами. – Я не хотел навредить ни тебе, ни кому-либо еще. Это все моя вина.

Ладонь Финн легла на его плечо.

– Принц, нам нужно уходить отсюда, прежде чем это случится снова. Пойдем. Вставай.

– Нет. – Руки и ноги у Альфи отяжелели, будто к ним привязали камни.

Он нес ответственность за все случившееся. За того мальчика, от которого осталась только серебряная сережка в горстке пепла. Он не мог уйти, как бы страшно ему ни было.

Мертвое плечо дернулось под рукой Альфи. Принц отшатнулся и вскочил. Магия вновь собиралась покинуть тело. На этот раз он все сделает правильно. Запечатает ее. Тело билось в судорогах на полу, каталось в луже собственной крови. Оно барахталось на осколках стекла, усыпавших пол, и издавало мерзкий звук, похожий на скрежет ногтей по школьной доске.

Впрочем, двигалось не само тело, а темная магия внутри. Она рвалась наружу, как паразит покидает мертвого носителя. Тело с уже не бьющимся сердцем было для нее бесполезно. Когда Альфи убил этого человека, то заставил магию отправиться на поиски нового сосуда.

Рот мертвеца широко распахнулся, и из окровавленных губ хлынул густой черный дым, точно темный сок из-под коры дерева. Мысли принца разбились вдребезги, остались только осколки паники. Он не мог сосредоточиться, глядя, как труп бьется в припадке, изгибается дугой от напряжения, исторгая все больше темной магии.

Альфи обязан был сдержать ее. Каким-то образом. Должно же быть зерно истины в той англезской книге? Только эта надежда у него и осталась.

– Ритуал не сработал тогда, не сработает и сейчас! Нам надо уходить! – вопила Финн, пока тьма поднималась над телом.

Девушка попыталась оттащить принца, но тот уперся.

– Ты действительно готов пожертвовать жизнью ради этого? – Она потрясенно уставилась на Альфи.

Юноша крепче сжал фигурку дракона и посмотрел на Финн, даже не скрывая ужаса, пронзавшего его тело. Пусть хоть один человек знает, что страху его не остановить.

– Разве нет ничего, ради чего ты пожертвовала бы собой?

Воровка уставилась на него, будто он вторую голову отрастил.

– Ты, maldito, с ума сошел!

Альфи перевел взгляд на магию, черным гноем сочащуюся из нарыва рта. Да, он был в ужасе. Но куда больше он боялся того, кем станет, если позволит этой магии уйти. Это его ответственность. Лучше смерть, чем жизнь труса. Труса, который бьет противника в спину.

– Ты идиот. – Финн отпрянула, обходя сломанный стул у стойки, и вытащила из ножен кинжал. Альфи мог бы поклясться, что за оскорблением скрывалось уважение. – Ты храбрый парень, но все равно идиот.

Тьма закружилась перед принцем, и он похолодел при виде этой черноты. И тут, будто кто-то чиркнул спичкой, в голове Альфи вспыхнула идея.

– Магические потоки одного цвета всегда стремятся слиться воедино, – подражая спокойствию Паломы на уроке, произнес он.

– Сейчас не время для maldito лекции по магии! – рявкнула Финн.

– Погоди!

Магические потоки одного цвета всегда стремятся слиться воедино. Это факт. Альфи сам не раз видел, как магические потоки разных людей переплетаются в воздухе цветными нитями. Именно так работало его пропио. Именно так он мог вплетать собственные чары в заклинания других людей. Если эта черная магия окажется рядом с магией ее оттенка, она последует за магическим потоком ее цвета, попытается слиться с ним, может, даже подчинится ему. Это может сработать. Может, этот способ позволит запечатать тьму.

Альфи изменил цвет текущей в его теле магии на черный – настолько черный, насколько это было возможно. Зажав дракончика в ладони, принц призвал тьму в фигурку. Черная магия, излившаяся из мертвеца, заметила цель и с восторгом устремилась к ней. Скользнув по воздуху прочь от трупа, она ринулась в открытый рот дракона, будто нашла своего собрата. Альфи почувствовал, как дракончик моментально нагрелся в его ладони. Магия оставалась внутри фигурки, будто ожидая слов принца. Его приказа.

И пока магический поток чернее ночи лился в его теле, Альфи изо всех сил прижал окровавленный палец к фигурке и завопил:

– Зеррар!

Он зажмурился, ожидая, что черная магия распознает его уловку – и поглотит его. Но ничего подобного не произошло. Дракон вибрировал на его ладони, разогревшись от переполнявшей его силы.

Пошатнувшись, Альфи оперся о стойку и надел цепочку с дракончиком себе на шею. Каким-то образом ему удалось запечатать эту магию. Может быть – может быть! – все будет хорошо. Может быть, он все исправит.

И словно в ответ на эти мысли кожа трупа почернела, тело истлело, рассыпалось – и осталась лишь горстка пепла.

Черные хлопья попали Альфи в ноздри, и юношу чуть не вырвало от вони горелой плоти. Жизнь человека и все ее возможности угасли в одно мгновение.

Может быть, больше ничего и никогда не будет в порядке.

Финн присела рядом с ним, опершись на один из немногих уцелевших столиков в трактире, круглых маленьких столиков, которые пощадил хаос.

– Сработало?

Принц сжал в кулаке горячего дракончика.

– Думаю… думаю, да.

– Так, значит, вот и все? Мы поймали эту тварь? – В голосе девушки слышалась надежда, за которую отчаянно цеплялся сейчас и Альфи. – Мы справились?

Принц судорожно вздохнул. Ему не придется видеть стыд на лицах Паломы и его родителей. Больше никто не умрет из-за его глупой ошибки. Завтра на балу он предстанет с гордо поднятой головой – и сможет обещать, что защитит будущее королевства, а не подвергнет свою страну опасности.

– Мы справились. – Альфи провел ладонью по глазам.

Теперь оставалось только понять, где хранить эту злую магию, чтобы никто другой ее не нашел. Но эта проблема казалась праздником по сравнению с тем, что им только что пришлось вытерпеть. Финн с облегчением кивнула, ее плечи чуть расслабились.

– Тогда давай убираться отсюда.

Альфи медленно выпрямился, схватившись за столик рядом с Финн для равновесия. На руке подсыхала липкая кровь, и юноша не знал, осталась ли она на его ладони от прикосновения к столешнице, или же это была кровь убитого им мужчины. Переступая через трупы, разбитые светильники и расколотые бутылки, принц и воровка направились к выходу. На мгновение их плечи соприкоснулись, и Альфи обрадовался этому мигу близости. Приятно было знать, что он тут не один. И пусть его день был кошмаром, он мог разделить этот кошмар с кем-то еще.

Выйдя из трактира, принц жадно втянул ноздрями свежий воздух. Еще никогда он так не радовался прохладе, не несущей запах запекшейся крови.

– Должна сказать, принц, я не думала, что тебе удастся это провернуть, – призналась Финн.

Они направились по Грани, удаляясь от залитого кровью заведения. Альфи смотрел на лотки с магическими безделушками, выпечку и сангрию – и как он только не ценил всего это раньше? Его народ мог спокойно наслаждаться всем тем, что могла предложить рыночная площадь. Что могло предложить его королевство. Горожане весело осматривали лотки с товарами, улыбаясь в преддверии завтрашнего фестиваля Равноденствия.

Сердце Альфи все еще болело при мыслях об убитом мужчине – и о всех тех, кто распался в прах от прикосновения черной магии. Но теперь юношу питала надежда. Он все исправил. В голове мутилось от усталости и адреналина. Покосившись на Финн, Альфи почувствовал, как его распирает от благодарности.

– Финн, – сказал он. – Gracias. Я…

Но принц не договорил. Какая-то незримая сила отшвырнула Альфи назад так, что он пролетел часть улицы и ударился головой о дверь «Синего наперстка».

– Принц!

Оседая на землю перед дверью, он еще успел услышать этот вскрик Финн, но ее голос долетел до него словно из недр бесконечного туннеля.

А затем его объяла тьма.