Глава XII
Старая повозка со скрипучими колесами, запряженная толстобоким волом, появилась у городских ворот точно перед наступлением рассвета. Первые лучи солнца окрасили чистое небо на востоке, отражаясь многочисленными бликами от заснеженных холмов, раскинувшихся на горизонте. Двое стражников с алебардами грели руки у жаровни и без остановки прыгали на месте, чтобы хоть как-то разогнать застывшую кровь по жилам.
— Кого еще принесла нелегкая?! — один из стражников вгляделся вдаль, выставив руку козырьком перед глазами. — Опять мне досматривать повозку очередного крестьянского лентяя, чтоб ему пусто было! Я бы лучше сейчас валялся на сеновале с дочкой Бюргера, чем стоял здесь на холоде, разбирая барахло этого дурака!
Второй страж, не такой ворчливый, ответил лишь легким смешком, стараясь не очень-то отвлекаться от углей на жаровне и не отрывать от их тепла свои промерзшие пальцы.
— Давай сегодня начнешь ты, — предложил он. — А вот следующая повозка будет моя.
— А коли это первая и последняя на сегодня?
Страж пожал плечами, показывая, что он не при делах и подышал на руки в перчатках.
— Стой! Кто идет? — стражник выступил вперед, ухватившись за древко алебарды.
— Мое почтение, судари! Зовут меня Тобиас, — ответил худощавый молодой человек с длинными вьющимися волосами черного цвета и заросшим бородой лицом, — я проделал долгий путь, чтобы продать свой товар и отправиться домой засветло… Но товара у меня много, так что придется мне сегодня заночевать в одной из ваших гостеприимных гостиниц, если вы, конечно, меня пропустите, сударь.
Стражник скучающе зевнул и подошел к возу, заглядывая за высокие борта, чтобы осмотреть содержимое.
— Мешки с зерном… И все? Ну, проезжай, хитрюга! Небось сбежал от сварливой женушки, чтобы провести ночку в борделе с одной из местных девок. Да ну и Господь с тобой, веселись! Главное, не шуми и не создавай проблем, торговец. Бургомистр в последнее время нервный и чужаков здесь не жалует.
— Спасибо, добрый сударь, — ответил Тобиас улыбнувшись. — Буду тише воды и ниже травы.
Скрипя колесами, повозка въехала за ворота и поехала дальше по узкой дороге, затерявшись вскоре между домами.
Даймонд вылез из-под мешков и стряхнул с себя пыль.
— Неплохо сыграно, Тобиас! — похвалил он, спрыгивая на землю.
— Всегда считал местных стражников полными идиотами. Только одно на уме: как бы загнать свой кол какой-нибудь девке под юбку. А ворошить мешки охоты нет. Хотя, нам это только на руку.
После того как Даймонд с Мартином разминулись с остальными беглецами, они завернули в небольшую деревушку, где выменяли богато украшенный меч убитого латника на поношенные крестьянские наряды по размеру и несколько мешков с запасами из крестьянских амбаров. Все это добро нужно было им, чтобы проникнуть в город.
До сих пор им удавалось гнать воз безопасными дорогами и держаться вдали от людных мест, заметая за собой следы. Теперь же, по прибытию в город, у каждого из них появились свои дела: Мартин хотел поговорить с бургомистром, а Даймонд собирался наведаться к одному знакомому меняле, у которого хранил свои сбережения, заработанные трудом на Троицу.
— Встречаемся в доме бургомистра после наступления темноты, — сказал Мартин тихо, когда они шли по людной улице, стараясь смешаться с шумной толпой. — Я договорюсь, чтобы он принял нас и дал нам приют на несколько дней. Вряд ли инквизитор станет искать нас здесь, тем более в доме градоправителя.
Даймонд согласно кивнул.
— Я немного задержусь, — предупредил он. — Нужно уладить несколько дел.
— Но ведь ты вернешься? — напрягся адвокат. — Без тебя мне отсюда не убраться.
— Я вернусь, не беспокойся.
Когда они поравнялись с домом бургомистра, Даймонд мгновенно растворился в толпе, а Мартин, с волнением в груди, зашагал по знакомому садику, не потерявшему своей красоты даже в зимнюю пору. Ветки давно сбросивших листья деревьев укутались в иней, а знакомая дорожка к двери запорошилась снегом, но казалась столь же гостеприимной, что и раньше. По свежим следам на дорожке было видно, что бургомистр уже вернулся домой после работы и теперь наверняка сидел в своем кабинете за книгой и бокалом чего-нибудь крепкого.
Постучав в дверь, Мартин надеялся на радушный прием, но пожилой слуга лишь сухо спросил его, кто он и что ему нужно.
— Я к господину Карлу Бюргеру, передайте, что к нему пришел старый друг.
Слуга подозрительно осмотрел его небогатый наряд и с сомнением покачал головой.
— Скажите ему, что пришел Мартин Мюллер, — не выдержал Мартин.
Глаза слуги полезли на лоб. Он тщетно пытался рассмотреть в худом, изможденном лице крестьянина знакомые черты.
— Господин Мюллер? Неужто это вы?! Насколько я знаю, вы были отравлены неизвестным убийцей в борделе несколько месяцев назад!
Мартин не мог больше стоять на холоде и просто втолкнул старика внутрь и прикрыл за собой дверь.
— И тем не менее это я. Старый Феликс, ты меня совсем не узнаешь?
На глаза старика навернулись слезы, и он приобнял Мартина за плечи.
— Проходите, дорогой сударь! С тех пор как вы умерли… то есть, как мы думали, что вы умерли, бургомистр Карл сам не свой! Он мало спит, много пьет и постоянно болеет. Вы должны скорее увидеться с ним и успокоить его.
— Где фрау Бюргер и ее прекрасные дочери?
— Их пока нет дома, они на вечерней прогулке. Ступайте наверх, бургомистр в своем кабинете.
Пока Мартин поднимался по ступеням на второй этаж, слуга провожал его взглядом полным изумления и беспокойства. Как только худощавая фигура адвоката скрылась за дверью, он облачился в теплую шерстяную накидку, покрыл лысеющую голову чепцом и вышел за дверь, стремительным шагом направившись в сторону окраин, где располагались бедные хижины местных крестьян. Старик долго блуждал по кварталу бедняков, пока не нашел нужную дверь, которую тут же бесцеремонно отворил и вошел внутрь. В темном, холодном помещении слабо горел огарок сальной свечи, угли в очаге уже почти погасли, а храп хозяина сотрясал всю хижину сверху донизу.
— Просыпайся, старый дуралей! — Феликс подошел к кровати и растолкал грузного мужчину, который насквозь пропах запахом эля. — Мартин Мюллер в городе!
— Что?! — отозвался пьяница. — Ты лжешь, старик, или тебе привиделось. Мартин Мюллер мертвее всех мертвых, я самолично помогал охотнику инквизиции покинуть место убийства и, поверь мне, тот охотник не оставил бы его в живых.
— Что же, тогда сходи в дом бургомистра и полюбуйся сам! Он сейчас встречается с Бюргером. Представляю, как старый Карл рад! Он ведь любит его как сына.
Толстяк поднялся с кровати, тряхнул головой, и его лицо как будто бы приняло осмысленное выражение. Тяжко вздохнув и поднявшись на ноги, он подошел к очагу, чтобы заново развести огонь, а Феликс огляделся в поисках места, куда можно было бы присесть. Из мебели в хижине не оказалось ничего, кроме скрипучей кровати с вонючим постельным бельем и старого трухлявого стола с такого же вида стульями. Слуга, привыкший жить в роскошном доме бургомистра, с отвращением присел на край кровати, наблюдая за тем, как толстый крестьянин занимается очагом.
— Неужели шпионы инквизиции так мало зарабатывают, что не могут позволить себе нормальное жилье?
— Это мое прикрытие, идиот. Если я стану сорить деньгами налево и направо, мною заинтересуется городская стража. Мне нужно жить по средствам.
— Но деньги на выпивку и бордель, однако, у тебя всегда есть.
— А это, знаешь ли, дело не твое, — крестьянин разогнул больную спину и со вздохом облегчения подошел к кровати, устраивая свое большое тело поудобнее. — А теперь рассказывай, старик. Все от начала и до конца.
— А рассказывать и нечего. Я был дома, занимался делами, когда в дверь постучали. Я думал, что это фрау с дочерьми вернулись с прогулки. Все стражники, охраняющие дом, ушли с ними, сторожить фрау по приказу Бюргера, поэтому этот поганец вошел внутрь, как к себе домой. Ну и изменился он, скажу я тебе! Исхудал, оброс, ни за что бы не поверил, что это господин Мюллер, но он назвал меня по имени. Да и голос его показался мне слишком уж знакомым. Зуб даю, Мюллер он и есть!
— Нехорошо получается, — задумчиво произнес шпион и почесал затылок. — С тех пор, как глава нашей шпионской гильдии отдал Богу душу, все в этом городе идет не так! Я постараюсь выйти на какого-нибудь охотника и передать инквизитору твое сообщение, Феликс. Держи глаз на Мюллере, постарайся задержать его на день или два, пока я соображу, что делать дальше.
— Соображай быстрее, — Феликс поднялся и направился к выходу. — А что насчет оплаты?
— Только когда все подтвердится и мне заплатят самому. А теперь ступай, старик. Я приставлю к вашему дому парочку человек. О деньгах не беспокойся, орден всегда платит вовремя и сполна.
Феликс удовлетворенно кивнул и с облегчением вышел за дверь. Поежившись, он зашагал по хрустящему снегу к дому своего господина.
* * *
Двухэтажный дом с зарешеченными окнами находился в торговом квартале, недалеко от рынка. Когда Даймонд взялся за железное кольцо и постучал в дверь, внутри послышались торопливые шаги. Дверь открыла молодая девушка, прислуживающая в доме. Она удивленно вскрикнула, когда охотник втолкнул ее вглубь помещения и закрыл за собой дверь.
— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — Даймонд, одетый как последний оборванец, улыбнулся девушке, но это ее совсем не успокоило, и она громко и пронзительно зазвонила в колокол, висящий на стене.
— Ну как всегда! — закатил глаза охотник и безо всякого смущения прошел по коридору, направляясь в кабинет хозяина, расположенный под лестницей, ведущей на второй этаж.
Хозяин дома торопливо запирал громоздкие сундуки, обитые толстым железом, которые были расставлены по всей комнате. Это был худощавый рыжеволосый мужчина лет сорока, разодетый в длинные расшитые золотом одежды. Он тяжело дышал, его руки подрагивали, когда он вставлял ключ из звенящей связки в скважину очередного сундука.
Завершив свое срочное занятие, мужчина выпрямился и отдышался. До сих пор не замечая присутствия гостя, он прошел за огромный стол у окна, и, пригладив свою буйную шевелюру пальцами, украшенными золотыми кольцами, со вздохом опустился в кресло.
— Добрый день, Рыжий, — меняла вздрогнул, услышав знакомый голос. — Как поживаешь?
Он поднял на гостя взгляд сощуренных глаз и вгляделся в его размытую фигуру, прячущуюся в тени. Даймонд знал, что у его знакомого плохое зрение и намеренно скрывался от его взгляда, чтобы еще сильнее запугать бедолагу.
— Даймонд? Это ты?
Охотник усмехнулся и шагнул вперед, выступая в солнечный свет, льющийся из окна.
— Он самый. Я же говорил тебе, чтобы ты нанял охрану, по крайней мере, на тот срок, пока у тебя хранятся мои деньги.
Рыжий привстал с кресла и всплеснул руками.
— Охранники бы сами обокрали меня. Я никому не доверяю, кроме своей племянницы.
— Не обокрали бы, если бы ты им хорошо платил. Но я знаю, что ты жадный.
Меняла не стал спорить, а лишь пожал плечами и присел, сцепив пальцы на животе.
— Ты пришел, чтобы пополнить казну, Даймонд? Что-то не вижу у тебя мешка со звонкими монетами, да и одет ты как-то… небогато. Очередная маскировка?
Даймонд без приглашения занял кресло напротив стола и утвердительно кивнул.
— Все верно. Правда, эта маскировка успела мне порядком надоесть, поэтому ты сейчас отправишь свою миловидную племянницу на рынок, чтобы она прикупила мне приличное одеяние. Мой вкус ты знаешь. Распорядись и отсчитай ей нужную сумму.
Рыжий сжал губы и, покачав головой, расстроенно вздохнул.
— Как всегда ты являешься ко мне посреди рабочего дня и тратишь мое драгоценное время! — посетовал он добродушно. — Но ты один из моих любимых клиентов, поэтому я все сделаю сам. А девчонка пока накормит твой тощий зад. Что-то ты неважно выглядишь, приятель.
Даймонд хотел было рассказать ему о случившемся в крепости, но вовремя одернул себя. Рыжему нельзя было доверять. Он был из тех людей, которые за круглую сумму продадут свою семью. Единственное, в чем он был действительно хорош, так это в банковском деле. Именно поэтому Даймонд доверил ему свои сбережения. К тому же он был не единственным охотником Троицы, пользующимся его услугами.
— Вообще-то я пришел за своими деньгами, — сказал он, мгновенно посерьезнев.
Глаза менялы забегали, а на его до этого дружелюбном лице вдруг появилось мрачное выражение.
— Но мы с тобой договаривались по-другому, разве ты не помнишь, дружище? Я должен был приумножать твои доходы, разве нет?
Даймонд согласно кивнул. Именно такой была их договоренность.
— Так вот, твои деньги сейчас отправились в небольшое плавание, после которого их количество увеличится, и мы оба с тобой на этом немного подзаработаем, — Рыжий звонко хлопнул в ладоши и улыбнулся.
— Я все понимаю, но обстоятельства изменились, — голос Даймонда стал тверже, — мне нужны все деньги, что я дал тебе до последнего гульдена. И они нужны мне прямо сейчас. Взамен ты можешь оставить себе разницу. Это будет честно.
Меняла тяжело вздохнул и покопался в бумагах на столе. Обнаружив среди толстых кип свою учетную книгу, он принялся водить пальцем по желтой бумаге, делая какие-то расчеты в уме. Как раз когда Даймонд начал терять терпение, Рыжий вдруг щелкнул пальцами и его лицо прояснилось.
— Придумал! Я смогу отдать тебе деньги ценными бумагами. Правда, сумма будет вдвое меньше той, которую ты мне дал на хранение. Да и у тебя могут возникнуть проблемы с обменом в некоторых городах, но это не так уж страшно…
Он не договорил. Даймонд резко поднялся на ноги, перегнулся через стол и, схватив менялу за ворот, выдернул того из кресла. Рыжий удивленно взвизгнул. Даймонд приблизил его лицо к своему и с угрозой произнес:
— Я прошу тебя в последний раз, Рыжий. Отсчитай мне ровно ту сумму, которую ты получил от меня, и наполни эти деньги в сумки. Мне не нужны ни бумаги, ни какие-то еще ценности. Я хочу свое золото.
Меняла зажмурился и шумно сглотнул. Он примирительно поднял руки вверх и кивнул головой.
— Я что-нибудь придумаю.
— Прекрасно, — Даймонд отпустил Рыжего и спокойно вернулся на свое место, будто ничего и не было. — И отправь уже свою племянницу на рынок.
Две седельные сумки, туго набитые золотыми и серебряными монетами, приятно оттягивали неприметный домотканый мешок, перекинутый через плечо охотника, идущего по темной, безлюдной улице. С наступлением темноты горожане разбрелись кто куда: некоторые уже сидели по домам, а те, кто в этот будний вечер еще жаждали приключений, конечно же, отправились в одну из местных таверн, а то и в бордель, восстановленный и обновленный после недавней резни, устроенной инквизицией.
В застекленных окнах дома бургомистра горел неяркий желтый свет, еле заметный снаружи. Еще на подходе к зданию Даймонд приметил троих стражей, дежуривших у ворот, двое других стояли у входа в дом. Зависти к ним было мало: они тряслись от холода и с нетерпением ждали смены. Когда охотник приблизился к воротам, его без вопросов провели к входной двери, где довольно вежливо попросили сдать оружие.
— Господин Бюргер ждет вас, — сообщил один из стражей. — Прямо и вверх по ступеням, пожалуйста, там его кабинет.
Даймонд не мог не удивиться подобному обращению. Он привык к тому, что стража обычно чинит ему препятствия, а порой и вовсе пытается убить. Здесь же с ним обошлись весьма уважительно. Некоторые, как ему показалось, даже слегка преклоняли перед ним головы.
Мартин, бургомистр и еще какой-то тип в темной накидке сидели в креслах, греясь у камина в просторном кабинете на втором этаже. Плотные занавески на окнах были задернуты, на массивном столе стояла выпивка с небогатой закуской. Мягкий свет свечей придавал помещению уют, о котором Даймонд за последнее время успел напрочь позабыть.
— Присаживайся, Даймонд, — Мартин встал и указал на пустующее четвертое кресло рядом с камином. — Это бургомистр Карл Бюргер и господин Диас… бывший охотник Троицы, как и ты.
Оба уже были знакомы Даймонду и встречались с ним раньше, после аутодафе. Он узнал стрелявшего в него испанца и вновь ощутил ноющую боль в правом плече.
— Как рана? — спросил Диас, будто прочитав его мысли.
— Почти не беспокоит, — ответил Даймонд, усаживаясь в кресло.
— Надеюсь, ты не держишь обиды?
Тонкие губы испанца улыбались, но в глазах проскальзывала тревога.
— Что было, то в прошлом. Теперь, судя по всему, мы на одной стороне.
Диас едва заметно выдохнул, почувствовав облегчение. Как бы там ни было, он не собирался недооценивать лучшего человека инквизиции, пусть и бывшего. Хотя Даймонд и прекратил работать на Троицу, он не переставал быть охотником. Диас по себе знал, что бывших охотников не существует. Все приобретенные за годы навыки оставались при них.
— Итак, — начал бургомистр, — рад приветствовать вас, судари, в своей скромной обители. Мартин уже рассказал мне удивительную историю вашего побега, и я благодарен вам, Даймонд, что вы буквально вытащили моего подопечного с того света. Теперь, я полагаю, нам нужно обсудить наши следующие шаги в борьбе с инквизитором Якобом Шульцем и его приспешниками. В последнее время он устроил в моем городе такие беспорядки, что с каждым днем я все больше опасаюсь за свою жизнь и за жизни горожан. Эту проблему нужно решить!
Как только бургомистр закончил, в разговор сразу вступил Мартин. Он говорил взволнованно и постоянно поглядывал на Даймонда, будто обращался больше к нему, нежели к другим двоим собеседникам.
— Не забывайте, что Мария Орсини до сих пор находится в плену у графа Стефана фон Шеленберга. Нам нужно придумать способ, как можно вызволить ее. Я не могу спокойно жить в этом мире, зная, что моя невеста там, живет с этим…
Диас прервал его на полуслове.
— В осведомленных кругах граф фон Шеленберг носит репутацию гнусного извращенца. Я не знаю подробностей, но могу предположить, что твоя юная невеста перенесла многое, находясь у него в заточении. Так что подумай, правда ли ты хочешь вернуть ее после всего этого?
Мартин возмущенно вскинул брови. Его кулаки непроизвольно сжались.
— Даже не сомневайтесь! Конечно я хочу вернуть ее! Вопрос в том, поможете ли вы мне сделать это? С вами или без вас я все равно освобожу ее, — опустив глаза, Мартин тихо добавил, — или же погибну, пытаясь…
— Благородно, — отметил Даймонд, — но также и безрассудно. Нельзя лезть туда без плана. Стефан фон Шеленберг живет в огромном, хорошо охраняемом замке с гарнизоном в сотню тренированных солдат. Взять замок штурмом у нас не выйдет, будь у нас даже целая армия.
— Армии нет, — сказал Диас, задумчиво глядя на танцующий огонь в камине, — но есть небольшой отряд верных мне людей. Кстати говоря, это они встретили тебя у входа и именно они охраняют дом бургомистра с того самого момента, как инквизитор отправил тебя убить Мартина.
— Никому другому я и не доверю свою жизнь и жизни моих близких, — закивал седой головой Бюргер. — Шпионы Троицы теперь повсюду. Инквизитор рассвирепел, как дикий зверь. Как жаль, что нам не удалось покончить с ним тогда, на дне рождения дочери судьи Йозефа!
— Так вы были в деле? — Даймонд удивленно уставился на бургомистра. — Вы же сидели прямо рядом с ним!
— Да, когда Йозеф без всякого суда отдал Мартина инквизитору, я понял, что в любой момент могу стать следующим. С помощью Диаса и его людей мы решили убить сразу всех гадов за раз на пирушке после аутодафе. К сожалению, вам удалось спасти инквизитора Шульца, но хотя бы продажный судья и его грязная семейка отправились прямиком в ад!
— Вам следовало убрать и Стефана фон Шеленберга, пока он был уязвим. Он очень близок к инквизитору. Это он помог устроить похищение барона Орсини и подделать доказательства для обвинения.
Бургомистр вскинул брови, а на лице Мартина появилось выражение крайнего презрения.
— Ничего другого от этого грязного ублюдка я и не ожидал! Барон доверял этому подонку, а граф так бессовестно подставил своего лучшего друга и помог отправить почти всю его семью на костер.
Диас озадаченно покачал головой.
— Я не знал об этом. Если бы знал, смог бы уберечь членов семьи барона от казни, предупредив их. Они ведь тоже верили в дружбу фон Шеленберга и бросились к нему за помощью.
— После чего он сдал их инквизитору, — подтвердил Даймонд.
Карл Бюргер не удержался и взял со стола кубок с вином, после чего сделал несколько жадных глотков, дабы прочистить горло.
— Чертовски гнусное дело! — воскликнул он, отдышавшись, — Якоб Шульц — безумец. Нам во что бы то ни стало нужно остановить его орден вместе со всеми их союзниками. Вы можете полагаться в этом деле на меня, но только при условии полной анонимности и защиты для моей семьи.
— Остановить Троицу невозможно, — мрачно проговорил Диас. — Якоб всего лишь один из трех людей, основавших орден. Личности остальных нам неизвестны, а пока все трое не окажутся мертвы, Троица будет существовать. К тому же, под давлением членов Троицы, сам Папа узаконил охоту на ведьм, а это значит, что сейчас для всех настали темные времена. Костры инквизиции только начали пылать. То ли еще будет…
— Мы можем сколько угодно сидеть тут и чесать языками, — сказал Даймонд нетерпеливо. — Если у вас есть что предложить, выкладывайте. Если нет, то нам с Мартином нужно завтра же покинуть город, пока Троица нас не обнаружила.
— А вот это верный разговор, — поддержал Диас, улыбнувшись. — Кое-какой план у нас все же есть.
— Этого не может быть! — сокрушался Мартин, хватаясь за волосы и гуляя по кабинету из угла в угол. — Она не могла согласиться на это! Ее принудили!
Диас и Даймонд с улыбками переглянулись.
— Все возможно, — кивнул испанец. — Но факт остается фактом. Свадьба состоится весной, это уже объявлено. Мария Орсини обвенчается с человеком, который привел к гибели всю ее семью.
— Мы должны помешать этому! — Мартин, сам того не замечая, стал срываться на крик.
— Нет, не должны. Свадьба — наилучший вариант для нас, чтобы уничтожить графа и похитить твою… или уже его невесту. В замке фон Шеленберга есть своя капелла, так что церемония венчания наверняка произойдет там, а это значит, что у нас не будет возможности выманить их за стены. Придется действовать внутри.
— Как же, интересно, мы попадем внутрь? — спросил Даймонд, широко зевая и потирая усталые от недосыпа глаза.
Они сидели в кабинете бургомистра не первый час. Выпивка и еда уже почти закончились, а сам Карл Бюргер успел дважды покинуть своих гостей, неожиданно погружаясь в дремоту и сладко похрапывая, но каждый раз возвращался назад от звука собственного храпа.
— Мои люди ведь смогли проникнуть на пир к судье Йозефу, — ответил испанец. — Сможем попасть и к графу. У нас достаточно времени на подготовку.
Диас поднялся с места, быстрым движением ухватив со стола свой кубок с остатками вина. Сделав быстрый глоток, он вернул кубок обратно и подошел к окну, слегка приоткрыв занавеску и вглядываясь в темноту за стеклом.
— Дело в том, что в замке фон Шеленберга не хватит прислуги, чтобы устроить такой пышный праздник, как свадьба, а зная его тягу к роскоши, я могу сказать наперед, что он захочет устроить пир на весь мир. Для подобного мероприятия он стянет крестьян со всех краев своих обширных земель. Тут важно не упустить момент. Как показывает мой опыт, за определенную сумму крестьянин совсем не против позволить кому-то поработать вместо себя. Ха! Да с этого у него двойная выгода! Во-первых, он получает деньги, во-вторых, не работает, а с чистым сердцем едет в город, чтобы просадить упавшее на него чуть ли не с небес золото в первой попавшейся таверне или борделе.
— Очень хорошая идея, — поддержал Бюргер, силясь перестать клевать носом. — Это может сработать.
— Это сработает. Все зависит от суммы. Купить можно все и всех.
— Я помогу, чем смогу. Думаю, у меня найдутся кое-какие средства для доброго дела.
Диас удовлетворенно кивнул и обернулся к собеседникам. Бургомистр встал с кресла.
— На том и порешили, — старик тепло посмотрел на адвоката. — Все еще не могу поверить, что вижу тебя живым, Мартин! Воистину, Господь не отвернулся от нас. Справедливость еще восторжествует! А теперь, судари, я должен удалиться ко сну. Мой слуга Феликс подготовил вам постели в гостевом зале. Наконец-то вы сможете хорошо и с комфортом выспаться. Доедайте то, что осталось на столе и ложитесь спать. Утро вечера мудренее.
Услышав эти слова, старый слуга Феликс медленно и бесшумно отстранился от двери. Осторожно спустившись по ступеням на первый этаж, он вновь начал собираться в путь.
* * *
Вонь в хижине шпиона только усилилась, с тех пор как Феликс наведывался сюда в последний раз. Хозяин лежал на кровати в углу, на старом прохудившемся тюфяке. Судя по его поганому запашку, он был в стельку пьян. По какой-то неведомой причине потухший очаг и нестерпимый холод не могли достучаться до его затуманенного разума, и он даже не собирался просыпаться, несмотря на то что Феликс несколько раз громко позвал его по имени. Слуга с раздражением сплюнул на пол и ухватился за седую голову, соображая, как поступить.
Новые гости бургомистра жили в доме уже с неделю. Они постоянно запирались в кабинете и вели долгие переговоры, которые Феликс благополучно подслушивал. Риск был велик, но приз за него стоил тех напряженных моментов, когда он стоял на коленях у двери, приложив ухо к полу, чтобы расслышать сквозь узкую щелку хотя бы обрывки отдельных фраз, потихоньку вырисовывающихся в одну ясную картину.
Феликс знал об ордене Троицы совсем немного. Когда ему предложили шпионить за своим хозяином за достойную плату, он согласился незамедлительно. Плюсов было много: от звонкой монеты до гарантии неприкосновенности от инквизиции. Как говорили, мастер Шульц очень ценил своих шпионов, хорошо вознаграждал их и оберегал. Сам Феликс еще не успел ощутить этих благ на собственной шкуре, но теперь, когда Карл Бюргер связался с плохой компанией, такая возможность у него появилась. И он собирался использовать ее.
Вежливый кашель откуда-то из глубины хижины заставил Феликса подпрыгнуть на месте. Его маленькая трусливая душонка едва не ушла в пятки, когда в сумраке, всего в паре шагов от него, обнаружилась невысокая фигура в капюшоне.
— Господи Иисусе! — слуга перекрестился и пал ниц.
Руки незнакомца мягко подняли его с земляного пола.
— Не нужно. Я всего лишь раб Божий, такой же, как и вы. Поднимайтесь, старина, — голос принадлежал молодому человеку. Он был мягким и доверительным.
— Простите, сударь! Ну и напугали вы меня!
— Я вовсе не хотел этого. Вы, должно быть, тот самый Феликс, домоправитель достопочтенного бургомистра Карла Бюргера?
— Ну, как выяснилось, не такого уж и достопочтенного, — захихикал слуга, успокоившись.
— Присаживайтесь, пожалуйста, на стул и будьте добры посвятить меня, — собеседник взял кресало и зажег свечу, стоящую на столе.
Только теперь слуга смог рассмотреть молодого охотника. Его отличали невысокий рост и совсем юное лицо. Феликс представлял себе охотников ордена несколько иными. Впрочем, такой невзрачный вид наверняка не вызывал подозрений и помогал легко скрываться из виду.
— Итак, господин домоправитель, глава вашей гильдии хотел свести меня с вами. Полагаю, у вас есть, что поведать инквизитору?
Лицо Феликса на какой-то момент залилось краской. Он не привык к столь уважительному обращению и теперь вдруг почувствовал собственную значимость. Широко улыбнувшись наполовину беззубым ртом, он радостно воскликнул:
— Да, еще как есть! Бургомистр держит у себя дома целую шайку преступников. Он отправил всю стражу патрулировать город, а дом теперь охраняют люди его нового знакомого, некоего испанца, которого он зовет Диасом. Как я понял, Диас тоже когда-то был членом вашего ордена, но, по какой-то непонятной причине, стал предателем. Теперь он вместе с господином Бюргером и его подопечным адвокатом Мартином Мюллером вынашивает план убийства мастера инквизитора и его ближайших друзей, таких как граф Стефан фон Шеленберг. В первую же ночь, когда Мюллер в потрепанном виде прибыл в дом, к ним присоединился еще один мрачный тип с большим мешком за спиной.
— О чем они говорили?
— Что-то о женитьбе графа… Я не смог расслышать всего, а из того, что расслышал, понял лишь половину. Они замышляют что-то плохое, это я знаю точно!
Незнакомец задумчиво смотрел на тусклое пламя свечи. Он как будто ушел в свои мысли и даже не слушал Феликса. Слуга вдруг напрягся, почуяв неладное.
— А вы точно заплатите за эти сведения? И кстати, что там со старым лентяем, почему он не отзывается?
— Он мертв, — кратко ответил охотник, как ни в чем не бывало.
Глаза старика округлились от удивления. Страх парализовал его, не позволил двинуться, хотя больше всего ему хотелось вскочить на ноги и броситься прочь из этой вонючей, разваливающейся хижины.
Ганс поднялся со стула и подошел к слуге сзади.
— Ты получишь свою плату сполна, старина.
Он снял с пояса кинжал и перерезал Феликсу горло.
