Глава 10. Ещё сюрприз
Середина февраля, через пару с небольшим недель наступит новый 9257-ой год. Большая часть зимы осталась позади, день заметно прибавил в продолжительности. Только в воздухе уже чувствуется приближение вечера. Прекрасная Ягира уже нависла над западным горизонтом, сквозь редкие разрывы серых туч время от времени прорываются красные лучи. Часа через два Ничеево окутают сумерки, а официальный рабочий день ещё не закончится. Немногочисленным уездным чиновникам придётся возвращаться домой в темноте.
Ничеево город маленький, извозчиков в нём нет. Можно сколько угодно орать на Казацкой площади, только, в самом лучшем случае, отзовётся какой-нибудь мещанин на собственных розвальнях с тощей от недоедания клячей. К дому, где не так давно жил главный инженер, Туран с помощником отправились на своих двоих. Впрочем, прогуляться не помешает.
— Витус Ксижен жил в Торговом посаде, — Смаг вновь взял на себя обязанности экскурсовода. — Там хватает добротных деревянных изб на пять и более окон.
Туран машинально кивнул. Это в городе принято мерить размер жилплощади либо комнатами, либо квадратными метрами. Жителям сёл и деревень гораздо ближе и понятней количество окон. Если их одно-два, значит домик маленький и бедный, а если пять и более, значит большой и непременно богатый.
— Купцы народ состоятельный и основательный, очень они любят строить просторные избы. Только не всегда им хватает средств на жизнь, особенно их вдовам, — в эмоциональном фоне Смага мелькнуло злорадство. – По этой причине они часто сдают часть комнат приезжим. Благо как мост строить начали, так в Ничеево много новых людей появилось. Часть из них, не самая богатая и состоятельная, предпочла снять подобные комнаты в купеческих избах.
Дом номер девять на Самородной улице оказался точно таким, как и предсказал Смаг. Добротный и просторный, железная крыша выкрашена красно-коричневым суриком. Из-за островерхих досок забора на улицу выглядывает целых четыре окна. Одно плохо, Туран с помощником остановились возле калитки, дом заметно обветшал. Тот же сурик на крыше не помешало бы обновить, у забора заменить хотя бы самые гнилые доски. Но больше всего о былом великолепии и нынешней бедности намекает второе крыльцо с левой стороны дома, не такое большое и пышное, как с правой.
Обычное дело: чтобы постояльцы не ходили через жилые комнаты хозяев, прорубают вторую дверь и сооружают второе крыльцо. Нередко, Туран повернул голову, со второй калиткой во внешнем заборе.
Просто так дойти до парадного крыльца и постучать в дверь не получится. Серо-белый пёс весьма внушительной комплекции перегородил дорогу. Едва Туран дотронулся до калитки, как мохнатый сторож тут же оглушительно залаял.
Нет худа без добра. У простых людей сторожевые собаки не менее эффективно заменяют швейцаров, привратников и лакеев. Орать во всё горло, или жертвовать штанами, не нужно. Хозяйка дома непременно сама выйдет на крыльцо, чтобы глянуть, кого это принесло.
– Смаг, – Туран повернулся к помощнику, – сейчас мы начнём следственные действия. То есть, осмотрим жилище Варма Ксижена. Все свои действия нам нужно тщательно запротоколировать, чтобы у адвокатов защиты не было ни единой возможности развалить доказательную базу обвинения.
Молодой помощник испуганно захлопал ресницами. Столь серьёзное заявление с кучей незнакомых слов и понятий произвело на него сильное впечатление.
— Мастер Атиноу, неужели всё настолько серьёзно?
— Ну, не настолько, как ты только что себе вообразил, – Туран усмехнулся. – Ты пока пройдись по окрестным домам и приведи пару понятых.
Смаг вылупил на Турана глаза как преданная собачка. Разница лишь в том, что говорить он может, а понимать — нет.
– Господи, — Туран закатил глаза, -- найди пару добропорядочных обывателей, поприличней. Очень важно, чтобы они умели читать и могли поставить свою подпись. В принципе, можно и женщин, хотя мужчины, всё же, будут лучше.
– Будет сделано, – Смаг козырнул на прощанье и убежал.
Туран проводил помощника глазами. Интересное дело, Смаг не совсем понимает, зачем нужны эти самые «понятые», зато верит Турану как в Великого Создателя.
– Вам чего надо?
Туран обернулся. На правом самом богатом крыльце дома появилась давно немолодая женщина. Седые волосы укутаны меховым платком. Некогда дорогая шубка из овчины укрывает её полноватую фигуру. Наверно, это и есть хозяйка дома. В молодости, поди, была статной красавицей.
– Добрый день, уважаемая!
Туран машинально опёрся на столбик калитки. Во двор тут же посыпался снег, а мохнатый сторож опять оглушительно залаял. Да что бы вас, Туран тряхнул рукой, с пальцев соскользнули холодные капли. Взгляд упал на столбик, на котором висит калитка. Круглый такой столбик, из дерева, причём самый верх весьма искусно заточен под низенькую трёхгранную пирамидку.
– Вы хозяйка дома? – на всякий случай Туран отошёл от калитки.
– Ну да, – немолодая женщина подошла ближе, при виде хозяйки мохнатый сторож тут же заткнулся.
Эмоциональный фон хозяйки дома меняется прямо на глазах. Сперва она была жутко недовольна, что кто-то там припёрся к её дому. Однако, едва она разглядела на плечах Турана приличное зимнее пальто и далеко не самую дешёвую меховую шапку, в её душе тут же загорелась надежда. Не иначе она решила, что сам Великий Создатель послал ей нового квартиранта, причём весьма состоятельного. Жаль, придётся обломать старушку.
– Разрешите представиться, Туран Атиноу, сыскная полиция, – Туран протянул удостоверение со значком.
– А-а-а…, – хозяйка дома на мгновенье замялась, – Риша Неллич Чинин, купеческая вдова. Я вовремя плачу налоги за сдачу жилья и в полном объёме.
Эмоциональный фон угоры Чининой тут же покрылся серой рябью. Новость, что хорошо одетый господин не потенциальный квартиросъёмщик расстроило её самым натуральным образом. Мохнатый сторож, словно почуял эмоции хозяйки, тут же оскалил жёлтые клыки и тихо зарычал.
– Витус Ксижен, главный инженер, снимал у вас комнаты? – Туран убрал удостоверение со значком во внутренний карман сюртука.
– А как же, было дело. Вон, – сухонькая ладошка угоры Чининой махнула в сторону второго крыльца, – снимал у меня вторую половину дома.
– Дело в том, уважаемая, что я прибыл специально из Снорка.
– Из губернии, что ли? – угора Чинина нахмурилась.
– Да, уважаемая, из губернии, – Туран кивнул, – специально для расследования убийства витуса Ксижена.
Скрип снега за спиной и лёгкое покашливание, Туран оглянулся. Расторопный помощник вернулся, причём не один, а с двумя обывателями. Слева от Смага старичок лет шестидесяти в изрядно поношенном полушубке и женщина лет сорока пяти в просторной телогрейке явно с мужского плеча.
– Вот, мастер, как вы и велели: два понятых. Утус Чурин, – Смаг показал на старичка, – и угора Ялова. Специально уточнил, они умеют читать и писать.
– Отлично, Смаг.
Эмоциональные фоны обоих понятых светятся страхом, однако чуть глубже прорывается жгучее любопытство. Не каждый день их вызывают на помощь полиции. Зато угора Чинина при виде полицейской шинели на плечах Смага и знакомых соседей несколько оттаяла. Вот так всегда: простые обыватели боятся полицейских, однако, если что случается, в первую очередь бегут именно к ним.
– Угора Чинина, – Туран вновь повернулся к хозяйке дома, – сейчас, в присутствии двух понятых, мы произведём осмотр жилища витуса Ксижена. Уважаемые понятые, от вас требуется внимательно смотреть и запоминать. Вполне возможно, что вам придётся выступить со свидетельскими показаниями в суде. Руками попрошу ничего не трогать. Под конец осмотра вам нужно будет самым внимательным образом прочитать протокол и подписать его. А теперь, уважаемая Чинин.
Хозяйке дома очень не хочется, чтобы какой-то там залётный чиновник проводил в её доме какие-то там следственные действия, однако угора Чинина без лишних вопросов подхватила пса за ошейник.
Пальто и шапку Туран повесил на вешалку у входа в хозяйской половине дома. Из глубин меховой юбки угора Чинина извлекла тёмную связку ключей на железном кольце. Широкая, но неприметная дверь слева от большой кирпичной печки ведёт во вторую половину дома. Туран вошёл первым, да так и замер на пороге, керосиновая лампа нервно дёрнулась в его руке.
Даже в свете неровного огонька в стеклянной колбе видно, какой в гостиной царит бардак. Оба шкафа распахнуты настежь, посуда из дешёвого фарфора сдвинута в кучу, нижние дверцы распахнуты, скатерти, полотенца вывалены на пол. Там же валяется и скатерть, которую чья-то нетерпеливая рука самым грубым образом сдёрнула со столешницы.
Конторка, небольшой рабочий столик возле окошка, не просто выпотрошена, а разломана. Преступник сначала опрокинул содержимое ящиков на пол, а потом разломал сам столик. Рядом, под окошком, небольшой кучкой возвышаются исписанные листы. Наверно, Варм Ксижен хранил дома какие-то записи либо личные, либо деловые. Хотя, и это даже удивительно, чернильница аккуратно переставлена на узкий подоконник.
Ну дела, Туран зажёг подвесную керосиновую лампу под потолком. Понятые потянулись следом, хозяйка дома что-то там залепетала. В душе угоры Чининой взорвался ужас вкупе с горечью. Да и какой хозяйке понравится вид разгромленной гостиной в собственном доме. Зато эмоциональные фоны понятых захлестнул интерес и жгучее любопытство.
– Так, внимание, – Туран развернулся на месте, – предупреждаю специально и особо – ничего не трогать. Угора Чинина, – Туран вытянул шею, – вас это особо касается. Смаг, возьми мой саквояж.
Во второй комнате, в спальне, подвесная керосинка высветила ещё больший бардак. Просторная, можно даже сказать шикарная, деревянная кровать разгромлена самым натуральным образом. Скомканные простыни и покрывало брошены на пол. Пуховые подушки вспороты наискось от края до края. Лёгкий пух устилает половые доски тонким серым налётом. Больше всего досталось матрасу, неизвестный искромсал его ножом вдоль и поперёк, клочки ваты серыми кучками возвышаются поверх лёгкого пуха.
Добротный дубовый сундук в углу комнаты не просто сдвинут в сторону. Неизвестный едва ли не вывернул его наизнанку и не поленился выломать крепкое дно. Меньше всего пострадал рукомойник в углу, хотя преступник зачем-то слил воду из верхнего кувшина в нижний.
Туран опустился на корточки перед раскуроченной прикроватной тумбочкой. Больше всего неизвестного интересовали бумаги. Некоторые листы рассыпаны на полу возле и под кроватью. Причём одни из них грубо скомканы и отброшены в сторону. Кто бы тут не был, он устроил в половине Варма Ксижена обыск. Причём именно обыск, а не банальный шмон. Туран поднялся на ноги. Заурядных грабителей из народа бумаги обычно не интересуют вовсе.
В гостиной понятые и хозяйка дома испуганной отарой жмутся возле входной двери. За их спинами маячит чёрная поношенная шинель молодого помощника.
– Угора Чинина, – Туран остановился возле стола, – почему вы не сообщили об ограблении?
– Что вы, уважаемый, – голос угоры Чининой звенит от нервного напряжения, ещё немного и хозяйка дома разрыдается, – я и сама не знала. Когда Фесса Шенотич, соседка моя, рассказала мне о смерти витуса Ксижена, я заглянула в его комнаты.
В эмоциональном фоне угоры Чининой большими красными пятнами поплыл стыд. Не иначе хозяйка дома надеялась найти, чем компенсировать утрату столь выгодного жильца.
– Своим ключом я отпёрла дверь, – угора Чинина тихо всхлипнула, – и прошлась по комнатам. Великий Создатель свидетель, я ничего не взяла. Всё чисто было. В тот же вечер я в полицию сбегала. Витус городовой у двери объяснил мне, чтобы я ничего не трогала, пока дело об убийстве витуса Ксижена расследовано не будет. Я заперла дверь и больше сюда не заходила.
Хреново дело, Туран тихо вздохнул. С момента смерти Варма Ксижена прошло восемь дней, и за это время было совершенно ещё одно преступление, о котором удалось узнать только сейчас. По крайней мере, Туран покосился на раскуроченную конторку, место преступления осталось нетронутым, и то хлеб. Дежурный городовой настолько запугал вдову, что она даже не решилась топить здесь печь. Туран передернул плечами, в съёмной половине дома довольно холодно. Азы криминалистики, первым делом нужно выяснить, как именно преступник проник в дом.
– Смаг, – Туран обернулся к помощнику, – подсоби.
Керосиновая лампа в руках помощника слегка дрожит от волнения. Впрочем, света вполне достаточно. Из раскрытого саквояжа Туран извлёк лупу в стальной оправе на деревянной ручке. Никакого навесного замка нет и в помине. Как и следовало ожидать, преступник просто отжал фомкой язычок дверного замка – дёшево и эффективно. Ну а после просто закрыл за собой дверь. Как и во всех избах, входная дверь обита толстым слоем грубого сукна, чтобы тепло не выветрилось на улицу через щели. Снаружи, если не смотреть специально, следы взлома незаметны вовсе.
Теперь самое главное – снять отпечатки пальцев. Из распахнутого саквояжа Туран вытащил липкую плёнку, мягкую кисточку и баночку с грифельным порошком. Как жаль, что рядом нет и не предвидится утуса Лиссара, подпольного криминалиста, хотя официально он числится помощником старшего следователя утуса Бизина. Нал Лиссар не пропустил бы ни одного отпечатка, ни одной даже самой невзрачной улики. А так всё самому, самому.
Самым многообещающим в плане улик выглядит стол. Преступник, ну или группа преступников, сдёрнул с него скатерть. Если повезёт, то на полированной столешнице должны остаться пальчики. Мягкая кисточка осторожно зачерпнула из баночки мелко истолчённый грифельный порошок. Лёгкое касание… Чёрное облачко на миг показалось над столом. А теперь чуть дунуть.
– Отлично, – тихо произнёс Туран.
– Здорово, – восхищённо выдохнул Смаг.
На полированной столешнице проступили отпечатки пальцев. Ближе к краю неизвестный опёрся целой ладонью. Туран подхватил лупу. Похоже, преступник был один. По крайней мере все пальчики одного размера.
Самые большие прямоугольники липкой прозрачной плёнки рассчитаны как раз на ладонь взрослого мужчины. Лёгкое нажатие… Отпечаток ладони надёжно зафиксирован. Мелкие частички грифельного порошка перешли на липкую основу.
– Так, осторожно, – Туран протянул помощнику плёнку с отпечатком ладони, – подержи пока. И не вздумай мять.
Смаг бережно, будто ему доверили величайшую драгоценность этого бренного мира, принял прямоугольную плёнку. Эмоциональный фон помощника сверкает от восторга, на его глазах свершилось самое настоящее волшебство. Смаг, наконец-то, понял, зачем Туран пачкал чернилами руки убитого Варма Ксижена.
Но молодой полицейский ещё ладно. Воздух в гостиной аж рябит от эмоций, Туран обернулся. Хозяйка дома и понятые пялятся на него во все глаза. Они точно никогда не видели работу криминалиста и даже не слышали о ней. Губы угоры Чининой еле заметно шевелятся, наверняка хозяйка дома читает охранную молитву Великому Создателю. Вдова удивлена настолько, что даже позабыла о погроме. Но это ладно. По мнению утуса Чурина, одного из понятых, залётный начальник из губернии творит самое настоящее колдовство. А вот угора Ялова, другая понятая, тоже тихо молится Великому Создателю. И смешно, и плакать хочется. Народ в Ничеево и в самом деле дремучий. Ну и ладно. Не мешают, не орут, из избы не бегут и слава богу.
Тщательно, стараясь ничего не пропустить, Туран прошёлся с грифельным порошком и кисточкой по комнатам, которые не так давно снимал покойный главный инженер. Это хорошо, что Варм Ксижен остановился в доме некогда состоятельного купца. Обе комнаты заставлены не просто деревянной мебелью, а полированной. Что шкафы, что стулья, полки даже низенькая табуретка под рукомойником, всё без исключения покрыто первосортным лаком и натёрто до блеска.
На столе в гостиной Туран разложил собранные отпечатки пальцев словно пасьянс. Окончательный вывод делать ещё рано, но и так видно, что в комнатах главного инженера удалось найти несколько комплектов пальчиков. Похоже, Варм Ксижен был большим затворником, Туран провёл лупой над отпечатками пальцев, в его доме бывало три-четыре человека, максимум пять. И это не считая вора, чьи отпечатки наиболее свежие. Причём преступник ничего не знал о дактилоскопии. Неизвестный даже не пытался скрыть следы собственного присутствия. И слава богу.
Ладно, с отпечатками закончено, Туран сложил липкие прозрачные плёнки в саквояж. Настало время опросить свидетелей, или, как в данном случае, всего одного свидетеля, она же потерпевшая.
– Угора Чинин, – Туран положил перед собой чистый лист под протокол, – вы можете сказать, что из личных вещей витуса Ксижена пропало? И на месте ли ваши вещи?
Простая, казалось бы, просьба вызвала в душе хозяйки дома вал смущения.
– Мастер, – угора Чинина отвела глаза в сторону, – я…, я плохо знаю, что пропало у витуса Ксижена.
Самое смешное, хозяйка дома не врёт. Неужели она и в самом деле не интересовалась личной жизнью постояльца? А то, бывает, владельцы съёмных комнат устраивают за жильцами самую настоящую слежку. Доходит до того, что в момент отсутствия жильцов шарят в их вещах. Женщины так вообще не стесняются примерять чужие наряда и украшения.
– Постарайтесь, уважаемая, – как можно более строго произнёс Туран. – Точный список украденных вещей существенно поможет разоблачить преступника. Это в ваших же интересах.
Серьёзный тон подействовал. Глубоко в душе угора Чинина почувствовала себя не жалкой жертвой ограбления, а важным, можно даже сказать ключевым, свидетелем.
– Рубашки, – угора Чинина остановилась перед распахнутым шкафом. – У витуса Ксижена было четыре рубашки, дорогие, шёлковые. Они ещё без пуговиц на рукавах были, я как-то раз пришить хотела. Вместо них витус Ксижен какими-то хитрыми зажимчиками пользовался, дорогими тоже.
Отлично, Туран склонился над листом, в списке украденного появилась первая строчка. А то, что у рубашек на рукавах не было пуговиц – ещё лучше. Запонки – слишком приметные и дорогие вещи. Очень часто их делают из драгоценных металлов и камней.
– Что ещё? – Туран вновь глянул на хозяйку дома.
– Ещё скатерть моя пропала, – угора Чинина шмыгнула носом. – Такая красная, с висюльками, красивая. Ещё у меня вот здесь фарфор был, – сухая ладошка хозяйки дома указала на пустые полки в посудном шкафу. – Такой дорогой, настоящий, на четырёх персон.
– Какого цвета? Отдельные приметы?
– Белый. Да, точно белый. Ещё золотистые круги на кружках и тарелках были. Муж мой в тридцать втором году из самой Навиры привёз.
Медленно, то и дело замирая то у шкафа, то у окна, то у кровати, угора Чинина прошлась по комнатам. Список украденного пополнился серебряной статуэткой коня (хотя не факт, что она была из серебра), механическими часами с кукушкой, позолоченным ситечком, новыми яловыми сапогами инженера и ещё на пол-листа по мелочам. Варм Ксижен жил небогато, да и глупо было бы с его стороны заставлять съёмные комнаты дорогими безделушками.
– Мастер, – угора Чинина остановилась у стола, – скажите, мне вернут фарфоровый набор? Ведь, – хозяйка дома едва не всплакнула, – благодаря ему мне удаётся найти хороших жильцов. Господа любят пить чай из дорогой посуды.
– Увы, уважаемая, – Туран пожал плечами, – рад бы обнадёжить вас, да не могу. С момента ограбления прошло, может быть, дней восемь. За это время ваш набор вполне мог быть продан за пределы Ничеево.
Угора Чинина понурила голову, в эмоциональном фоне хозяйки дома разверзлась бездна тоски и печали. Вряд ли она так переживает за господ съёмщиков. Это что-то личное. Но, увы, обнадёживать вдову было бы ещё хуже.
Осмотр окончен, улики собраны, официальный протокол заполнен. Туран велел понятым и хозяйке дома тщательно перечитать все листы и расписаться в каждом из них.
– Утус Чурин, угора Ялова, благодарю вас за помощь властям. Вы свободны, – Туран показал на выход в половину дома угоры Чининой. – Если потребуются ваши свидетельские показания, то вы будете извещены дополнительно.
– Всего вам хорошего, мастер, – утус Чурин льстиво улыбнулся.
– Конечно, конечно, мастер, – угора Ялова склонила голову.
Вот так всегда, Туран вежливо улыбнулся. Сперва обыватели, которых приводят для роли понятых, трясутся от страха. Зато потом их поленом не выгонишь. Оба понятых с удовольствием задержались бы хоть до самого утра, лишь бы только досмотреть представление до конца. Если старичок довольно бойко застегнул свой изрядно поношенный полушубок и выскочил из гостиной, то женщина на мгновенье замерла на пороге. В эмоциональном фоне угоры Яловой вспыхнуло острое желание остаться, однако страх перед большим начальником из самой губернии оказался сильнее.
– Угора Чинина, – Туран повернулся к хозяйке дома, – а вас я попрошу остаться.
– Зачем? – угора Чинина осторожно опустилась на стул возле стола.
– Мне потребуются ваши отпечатки пальцев, а так же расспросить вас о вашем жильце витусе Ксижене. Смаг, – Туран глянул на молодого помощника, – доставай набор для дактилоскопии. Учиться будешь.
Эмоциональный фон молодого помощника вспыхнул от радости словно новогодняя петарда. Пусть и с пятой попытки, но Смагу удалось снять отпечатки пальцев с рук хозяйки дома. Действия молодого полицейского настолько поразили угору Чинину, что она безропотно позволила перепачкать обе руки чернилами и даже оба рукава нательной рубашки.
– Готово, мастер, – Смаг протянул листок с отпечатками левой руки угоры Чининой.
– Отлично, убери в папку, – Туран положил перед собой раскрытый блокнот. – Уважаемая, что вы можете рассказать о вашем последнем жильце витусе Ксижене?
– Ну-у-у…, – задумчиво протянула угора Чинина, – признаться, витус Ксижен – идеальный квартирант, был. Тихо жил. Не буянил никогда, не самодурствовал. До поросячьего визга никогда не напивался, хотя от стопочки другой самогоночки моей никогда не отказывался. Срамных девок не водил. А гостей, почитай, и не бывало. Так, если в неделю раз кто придёт, уже много. Он ведь, мастер, домой только ночевать ходил. Пройдёт тихо через свою калитку, а я утром только и поздороваюсь с ним. Вот.
Вдова замолчала, она чувствует себя очень и очень неловко. Хотя, Туран перелистнул страницу, не врёт. Да и какой смысл ей врать?
– Как давно витус Ксижен снял ваши комнаты?
– Э-э-э…, – взгляд угоры Чининой упёрся в развороченный шкаф, – как мост и дорогу железную строить начали, так он, того, и снял вторую половину дома моего. Это, дай бог памяти, годочка полтора назад было.
Не густо, Туран украдкой глянул на хозяйку дома. Свободный рассказ не клеится, и не потому, что угора Чинина что-то там скрывает. Нет. Ей просто нечего рассказывать.
– Пожалуйста, расскажите, что произошло 2-го февраля, когда был убит витус Ксижен, – Туран опередил вопрос хозяйки дома.
– Когда витуса убили? – угора Чинина отвернула лицо. – А ничего не было. Витус Ксижен, как обычно, ушёл с утреца на службу, а я спала ещё. И больше живым я его не видела. Говорю же вам: он домой только ночевать приходил, поздно очень. Вот я и легла спать, когда его ещё со службы не было. Это уже утром Фесса Шенотич, соседка моя, сказала мне, что витуса «проклятье нишранов» достало.
Эмоциональный фон угоры Чининой замигал страхом и стыдом. Хозяйка дома решила, что сболтнула лишнего. Туран как мог спрятал неуместную улыбку. Как образованная женщина угора Чинина считает себя выше всяких предрассудков, однако как простая обывательница верит в «проклятие нишранов» на все сто. Ладно, это к делу не относится.
– А как насчёт денег? – Туран поднял карандаш. – Неужели у витуса Ксижена не было какой-нибудь баночки, чайника, шкатулочки, наконец, где он хранил бы деньги на текущие расходы. И вообще, как он с вами расплачивался?
– Хорошо расплачивался, – угора Чинина протёрла глаза серым платочком. – Первого числа, когда срок оплаты приходил, всегда сам приходил ко мне, доставал кошелёк и без всяких проблем отдавал мне мои пятнадцать виртов. Я ему за эти деньги уборку делала и бельё стирала. Вот, только, не ел он никогда. Хотя я предлагала. Всего пять лишних виртов сверху в месяц просила.
– В смысле? – Туран распрямил спину.
– Ну, это, – угора Чинина взмахнула сухонькой ладошкой, – витус то в трактире, то в ресторане завтракал. Или в срамную баню «Лёгкий пар» заходил. Жены ему нормальной не хватило, говорю.
Туран плотнее сжал губы, из груди едва не вырвался неуместный смешок. При упоминании бани «Лёгкий пар», она же самый дорогой местный публичный дом, душа угоры Чининой наполнилась праведным гневом.
– Хотя он иногда принимал моё приглашение попить чайку, – угора Чинина вновь смутилась, как девица на выданье при виде жениха.
Наверняка, кроме чая хозяйка дома потчевала дорого постояльца ещё чем-нибудь покрепче.
– Ну а как же баночка, шкатулка, чайник под расходы текущие, – Туран вновь склонился над блокнотом, – вы так и не рассказали ни о чём подобном.
– Так и не было ничего подобного, – угора Чинина развела руками. – Денег в доме витус Ксижен никогда не держал. Не видела я у него ничего подобного. Деньги он всегда из кошелька доставал. Хотя витус Нирук, это который до витуса Ксижена жил у меня, так тот и впрямь деньги в чайнике вон на той полочке держал, – угора Чинина махнула рукой в сторону посудного шкафа. – Как он сам говорил, мало ли кому чаевые подкинуть понадобится.
Негусто, очень даже негусто, Туран пошевелил исписанные листы. Варм Ксижен и в самом деле только ночевал в доме вдовы. Работал он у себя в конторе, а развлекался в бане «Лёгкий пар». Нужно будет заглянуть туда. Жены у главного инженера нет, постоянной женщины тоже нет.
– Скажите, уважаемая, – Туран вновь сделал лицо очень строгим, – а как же так получилось, что вы не заметили грабителя? Ведь он шумел. Причём, смею предположить, очень даже изрядно.
– Не знаю, мастер, – угора Чинина стыдливо отвела глаза. – Сплю я крепко, а Тумань, это пёс мой сторожевой, давно уже посреди ночи не будет меня. Но вы не подумайте, он мухи не пропустит. Если кто во двор войдёт, так он такой шум поднимет, хоть святых выноси.
– А как же витус Ксижен? – тут же уточнил Туран.
– Так, это, Тумань витуса знал хорошо, пускал всегда и лай не поднимал. Почему я редко витуса с утра заставала или поздно вечером, когда он домой возвращался.
О-о-о! Важный момент, Туран торопливо чиркнул пару строк. Тот, кто вынес комнаты главного инженера, был либо знакомым, либо профессиональным домушником. Хотя домушники обычно тихо убивают сторожевых псов, однако на Тумане ни одной отметины. Это обстоятельство наводит на очень и очень интересные выводы.
– Ещё вопрос, – Туран бросил взгляд на входную дверь. – Вы утверждаете, что витус Ксижен был человеком необщительным, «если», – Туран бросил взгляд на страницу в блокноте, – «в неделю раз кто придёт, уже много». Так, все таки, гости у него бывали?
– Был один. Да, точно был, – угора Чинина кивнула. – Именно он, почитай, каждую неделю и ходил.
– Как его зовут? Как выглядит?
– Не могу знать, как его зовут, а вот выглядел тот гость очень даже солидно. Если лето, то обязательно в сюртуке приходил, в дорогом, штучном. Если зима, то непременно в пальто тёплом таком, как у вас. Всегда бритый прилично, как офицер кавалерийский. На дворянина похож. Да только жмот тот гость преизрядный, – в эмоциональном фоне угоры Чининой ядовито-зелёной лужей разлилось презрение. – Чаевые мне ни разу не дал и сапоги никогда не снимал. Прямо так, в грязных, и пёрся в дом.
Туран распрямил спину. Где-то на задворках сознания закружилась мысль, очень-очень важная мысль. А что если…
– А как же ваш сторожевой пёс? – Туран покосился на собственные записи. – Тумань, который. Неужели он того гостя пускал?
– Оно, конечно, первое время Тумань лаял на гостя важного того, почему я его и приметила. Ну а потом привык, пропускать начал. Вы же знаете, с собаками всегда так: кого хозяева в дом проводят, того они со временем за своего принимают.
Вот оно как, карандаш со скоростью мысли пронёсся по раскрытому блокноту. Значит, как минимум один человек мог попасть в дом и при этом спокойно пройти мимо пса. Уж больно шмон в комнатах Варма Ксижена не похож на банальное ограбление.
Туран задал хозяйке дома ещё несколько уточняющих вопросов. Угора Чинина ответила честно. Ну вот и всё, с допросом можно завязывать. В этом озере вся рыба выловлена. Или ещё не вся?
– Может, уважаемая, у вас есть ещё что мне рассказать? – на всякий случай спросил Туран.
Бывает, и довольно часто, когда свидетели вполне честно и почти искренне отвечают на вопросы. Но! Стоит их попросить рассказать о чём-нибудь ещё, такое выдают! В душе угоры Чининой разгорелись сомнения, страх и острое желание сказать нечто такое эдакое.
– Смелее, уважаемая, – Туран лучезарно улыбнулся. – Мы с вами не на завалинке сплетничаем, а расследуем очень серьёзное уголовное преступление. Важна, я подчеркиваю, важна любая мелочь.
Последнюю фразу Туран произнёс с самым многозначительным видом.
– Есть одно очень важное обстоятельство, – едва ли не шёпотом произнесла угора Чинина. – Витус Ксижен как-то зашёл ко мне на…, – хозяйка дома на мгновенье замялась, – в общем, на чай зашёл. Ну и проболтался.
– И что же такого необычного он вам рассказал? – Туран вновь поднял карандаш на изготовку.
– О мечте своей поведал. Как огурчиком закусил, так и поведал, – угора Чинина стрельнула глазами по тёмным углам гостиной. – Витус в отставку мечтал уйти. Причём обязательно с очень хорошим выходным пособием, чтобы имение купить и жениться, наконец. Чтобы всё как у людей было. А то потрепала жизнь витуса Ксижена, ой как потрепала. Нигде он надолго не задерживался. Своего угла, почитай, у него никогда и не было. Всё сплошь квартиры съёмные, избы чужие, а то и комната в бараке человек на сто.
– Неужели витус Ксижен никогда не был женат? – на всякий случай уточнил Туран, хотя ещё в Управлении полиции ознакомился с личным делом главного инженера.
– Да нет, был, – угора Чинина махнула ладошкой, – только давно. Жена его ещё в молодости померла. Детишек завести они так и не успели. А витус больше и не женился никогда. Всю жизнь так и проходил по срамным девкам.
Уже кое-что, Туран слово в слово записал за хозяйкой дома. Может быть и сплетня, но за ней прорисовывается человек, живой человек. У Варма Ксижена была мечта, заветная мечта. А ради исполнения заветной мечты люди, бывает, идут на многое.
– Отлично, уважаемая, отлично, – Туран захлопнул блокнот, – вы очень здорово помогли следствию.
– А что мне с комнатами делать? – угора Чинина всплеснула руками.
– К сожалению, уважаемая, – Туран виновато развёл руками, – ваши комнаты являются местом преступления. Вполне возможно, что нам ещё придётся проводить здесь следственные действия. Так что ничего не трогайте и порядок ни в коем случае не наводите.
От такой печальной новости угора Чинина едва не заплакала. Не иначе хозяйка дома получает с этих комнат хороший доход, по меркам Ничеево, разумеется.
– Всё не так плохо, уважаемая, – Туран заговорил вновь. – Думаю, не позже чем через неделю следственные действия будут закончены.
– Мастер Атиноу, человек вы у нас новый, – в глазах угоры Чининой сверкнула надежда, – может быть тогда вы…
– Нет, нет, уважаемая, – Туран поднялся из-за стола, – номер в гостинице меня вполне устраивает. К тому же, я не собираюсь задерживаться в Ничеево надолго.
– Очень жаль.
Душа угоры Чининой покрылась серым пеплом. Как домовладелец со стажем, она прекрасно знает, насколько трудно найти хорошего постояльца и чтобы вел себя прилично, и чтобы плату не задерживал.
Саквояж криминалиста собран, блокнот убран во внутренний карман сюртука, молодой помощник в нетерпении переминается с ноги на ногу. Можно идти, только, Туран развернулся на месте, не помешает проверить ещё кое-что.
– Уважаемая, – Туран подхватил со стола керосиновую лампу, – мне нужно осмотреть дверь снаружи и двор. Если я правильно вас понял, то витус Ксижен пользовался отдельной калиткой.
– Да, мастер, – угора Чинина накинула на голову серый тёплый платок.
Зимний день короток. На дворе возле второго крыльца, которым пользовался покойный Варм Ксижен, уже опустились сумерки. Окрестные дома превратились в тёмные силуэты. Это на Вольной улице расторопные дворники точно по расписанию зажигают фонари. А на окраинах Ничеево уличного освещения отродясь не было.
Маленькая керосиновая лампа в левой руке едва тлеет, Туран подкрутил язычок фитилька. Более бойкий огонёк тут же высветил небольшое крылечко с тонкими и косыми перилами. Узкая тропинка от последней ступеньки до калитки присыпана свежим снегом. Лишь в некоторых местах её пересекают собачьи следы. Значит, Тумань, сторожевой пёс, контролирует обе калитки. Это хорошо.
Снег врать не умеет. Второй дверью, тропинкой и калиткой для жильцов не пользовались с момента последнего снегопада. Этот самый снегопад был то ли прошлой ночью, то ли позапрошлой. Хотя, с другой стороны, в Ничеево который месяц стоят морозы, зима, всё таки. Лёгкий снег не только укрыл следы, но и защитил возможные улики. Нужно поискать, шанс есть.
За спиной тихо скрипнула дверь, Туран обернулся. Угора Чинина вышла следом. Эмоциональный фон хозяйки дома сверкает любопытством. У неё уже была возможность убедиться, что большой начальник из самой губернии не кусается и вполне вежливо разговаривает.
Лёгкий, словно пух, снежок заскрипел под валенками. Туран остановился возле калитки. И по ту сторону деревянной дверцы всё та же белоснежная пелена. Похоже, этим выходом на улицу давно не пользовались. Может, грабитель проник в дом через хозяйскую калитку? Туран повернул вертушок, деревянная дверца сама распахнулась. Может и через хозяйскую. Да какая теперь разница?
Хорошо утоптанная тропка вливается в общий проезд на улице. Туран развернулся на месте:
– Скажите, уважаемая, вы сами снег убираете?
– Что вы, мастер, – угора Чинина осталась во дворе. – Мне уже семь десятков годков скоро. Это Ядаш, сын Фессы Шенотич, соседки моей, дворником у меня подрабатывает. Он и снег убирает, и дрова, если нужно, колет.
– А почему сейчас снег не убран?
– Так ведь, мастер, витус городовой, который у двери полиции сидел, велел мне не трогать ничего. Вот я и велела Ядашу пока снег не трогать. Мало ли чего.
– Всё правильно, уважаемая, – Туран усмехнулся.
Вряд ли дежурный городовой у двери Управления полиции имел ввиду не трогать снег во дворе. Однако старание и страх угоры Чининой можно только приветствовать. Пусть с момента убийства Варма Ксижена прошло больше восьми дней, однако сугробы возле калитки, которой он пользовался, всё ещё такие, какими были при его жизни. Ну, почти такие же.
Неужели повезло? Туран опустился на корточки, керосиновая лампа качнулась в правой руке. Обильные снегопады в Ничеево не редкость, скорее, правило. Однако, за восемь дней снег если и падал, то лёгкий совсем. В неровном свете керосинки отлично видно, как сугроб с левой стороны тропинки изрядно примят. Как будто в это самое место что-то уронили, или кто-то упал.
– Смаг, подсоби, – Туран протянул молодому помощнику керосинку, – вот, сюда свети.
Осторожно, прямо голыми руками, Туран принялся разгребать снег. Очень скоро пальцы заныли от холода. Зато под тонким слоем свежего снега показались бурые пятна и хорошо знакомые контуры.
Да, точно, Туран дыхнул на озябшие пальцы. В сугроб рядом с калиткой упал человек. Отлично видна выемка от головы. Чуть ниже более широкая и глубокая от плеч. А вот в это место упала рука, снег продавлен на манер узкой канавки.
– Мастер, неужели это кровь? – указательный палец Смага уставился на бурое пятно.
– Нет, это кто-то пролил красный соус.
– Правда? – молодой помощник сама наивность.
– Нет, конечно же, Смаг, – Туран взял из рук помощника керосиновую лампу. – Что ещё может быть в выемке, где лежала голова человека?
– Ну да, кровь, скорей всего, – Смаг смутился.
Молодому помощнику ещё только предстоит понять, что очевидные вещи не всегда бывают очевидными. Но это ладно.
Лёгкий выдох, Туран наклонился. Тонкий свежий снежок легко слетел с левого столба калитки. На деревянном чуть приподнятом на манер пирамидки пяточке проступило бурое пятно. А вот и та самая «киянка», Туран пощупал столбик.
– Благодарю вас, уважаемая, – Туран распрямился, – вот ваша лампа. Если потребуются ваши свидетельские показания, то я вызову вас в Управление полиции. А сейчас вы свободны.
– Конечно, конечно, мастер, как скажете, – угора Чинина приняла из рук Туран керосиновую лампу. – Всего вам наилучшего.
Без керосинки угоры Чининой сразу стало темно, как будто наступила глухая ночь. Хотя на самом деле небо над головой всё ещё чуть светлое.
– Мастер, – заговорил Смаг, едва они отошли от калитки дома угоры Чининой на пару десятков шагов, – куда мы сейчас?
– В Управление, разумеется, – Туран поудобней перехватил саквояж криминалиста. – Здесь делать больше нечего. Лучше скажи, что ты только что видел?
Вопрос едва не загнал молодого помощника в ступор. Эмоциональный фон Смага запестрел тяжёлыми раздумьями. Это радует, Туран улыбнулся. Молодой помощник и в самом деле пытается дать ответ на непростую задачку.
– Там, у калитки, в сугроб, человек упал, – с трудом, будто боясь получить оплеуху, выдавил из себя Смаг.
– Правильно, – Туран кивнул. – А точнее?
– Точнее? – Смаг нахмурился. – Человек упал сначала головой на столбик, левый который, а потом упал в снег возле этого самого столбика.
– И-и-и? – протянул Туран.
Только на этом умственные способности молодого полицейского закончились.
– Не знаю, мастер, – Смаг потупил глаза. – Сердцем чую, есть что-то ещё, а сказать не могу.
– Не расстраивайся, – Туран дружески потрепал парня за плечо. – Так и быть, я скажу – мы нашли место, где был убит Варм Ксижен.
– Да вы что! – Смаг юлой развернулся на месте. – Почему вы так решили?
Молодой помощник фонтанирует эмоциями. Удивление прёт из него словно столб ярко-жёлтого пламени.
– Всё очень просто, Смаг: – Туран остановился, – нужного человека легче и вернее всего перехватить возле его дома. Убийца ждал, пока Варм Ксижен вернётся домой из бани «Лёгкий пар». Бог знает, какими тропками ходил главный инженер. Но то, что он рано или поздно подойдёт к той самой калитке для постояльцев угоры Чининой, несомненно.
Убийца не стал караулить Варма Ксижена возле бани. На Вольной улице даже в самый поздний час хватает случайных прохожих, они же ненужные свидетели. А, может, убийца и не знал, что Варм Ксижен отправился к банщицам развлекаться.
Что именно произошло возле калики, пока гадать не будем, – Туран вновь двинулся по улице, Смаг послушно затопал следом. – Пока ясно одно – Варм Ксижен ударился виском о левый столбик калитки и упал в сугроб. Уже после убийца раздел его и вывез в лес.
– А-а-а… почему вы не стали брать кровь? Это же улика, – Смаг выбежал чуть вперёд и уставился на Турана.
– Смысла нет, – Туран пожал плечами. – Это косвенная улика, ни судья, ни присяжные её не примут. Упасть в сугроб с разбитой головой мог кто угодно. Великий Создатель всем живым тварям дал красную кровь. Вот если бы у нас был современный фотоаппарат, то тогда совсем другое дело. Мы могли бы сфотографировать эти вмятины в сугробе и то бурое пятно. Но! – Туран всплеснул руками. – Фотоаппарата нет даже в Управлении полиции Снорка. Я сам о подобной технике только в журнале читал.
Всё, что нам остаётся, Смаг, – Туран бросил взгляд на озадаченного помощника, – это искать свидетелей. Конечно, я ещё вызову угору Чинину в Управление полиции и сниму с неё официальные показания под протокол. Будь уверен, она расскажет и про ту вмятину в сугробе, но не более того.
– А почему, тогда, мы не ищем свидетелей? – молодой помощник и не думает униматься.
– А зачем? – Туран усмехнулся. – Утус Снев, околоточный надзиратель, уже пытался найти свидетелей. Думаешь, если не получилось у него, то непременно получится у меня?
– Нет, наверное, – Смаг отвернулся.
На этом разговор иссяк. А к молодому помощнику и в самом деле нужно присмотреться, Туран перекинул саквояж из правой руки в левую. Смаг умеет задавать нужные вопросы. Опыта работы следователем у него нет, но это дело наживное. Главное, хорошие задатки.
