Глава 3

Придя в отведённые мне покои, я обнаруживаю, что Марсун действительно гостеприимный хозяин и, если что-то обещает, то слово держит. В углу комнаты стоит бадья с водой. Быстро раздеваюсь, снимаю сертоновое трико и умываюсь с головы до ног. Натягиваю эластичные синие с белой каймой шорты в обтяжку и надеваю свободную голубую рубашку. С сомнением смотрю на роскошный ковёр. Вроде чистый, но Время его знает, какую заразу здесь можно подцепить. Они же месяцами не моются, им никакая Схлопка не страшна, а сами по этому же ковру ходят. Но в ботинки обуваться больно уж не хочется. Тут я вспоминаю, что перед нашим уходом из отеля «Старый Волк» Лена сотворила мне тапочки и положила в мой ранец. Где они? Синие чешки лежат на самом дне. Натягиваю их на ноги и с облегчением вздыхаю.

Присаживаюсь на обширную постель и задумываюсь. Дело ясное, мы попали туда, куда шли. Местные Владыки — как раз те, кого мы ищем и о ком хотим узнать побольше. Все факторы налицо. Замороженный прогресс, низведение женщин до бесправного состояния, бездумное скотское существование, бессловесное, покорное рабство. Как спокойно шли они на истязания! Особенно этот Димак. Правда, положение женщин здесь несколько отличается от того, какое имеет место в Фазе, где жил Вир. Здесь они даже сидят за одним столом с мужчинами. Но при любом раскладе процесс преобразований здесь уже завершен. Когда это происходило и как? Как всё-таки можно встретиться с этими Владыками?

Надо будет завтра поподробнее поговорить об этом с Марсуном, когда он будет трезвым. Впрочем, неизвестно, бывает ли он когда-нибудь трезвым. А сейчас надо бы встретиться с Леной, выяснить, что она затеяла. И только тут до меня доходит, что я не имею ни малейшего понятия о том, где находятся покои, отведённые моим товарищам. Где их найти в случае необходимости? Вот тебе и фунт изюму!

Мои размышления прерывает звук открываемой двери, к которой я сижу спиной. Еще один прокол! Совсем ты, Андрюха, расслабился, в Схлопку тебя! Хотя это, наверное, Лена. Пока я думал, как её найти, она сама меня нашла.

Оборачиваюсь. Нет. Это не Лена.

В комнате стоят две молодые женщины. Они в своих традиционных нарядах — юбочки с разрезами до пояса, мантии и туфельки. Одна в золотистых туфельках, та самая, что сегодня сидела рядом с Марсуном, говорит мне:

— Тан Андрей, мы пришли провести с тобой эту ночь.

Вот тебе раз! А нам это надо?

— Спасибо за заботу, красавицы, но мне это не требуется. Я буду спать один.

— Тан Андрей, нас прислал к тебе тан Марсун.

— Передайте ему мою самую искреннюю благодарность. Но вы мне действительно не нужны этой ночью. Уходите.

— Тан Андрей! Если вы нас прогоните, тан Марсун решит, что мы не угодили вам, не понравились, и он накажет нас. А как у нас наказывают, вы сегодня видели.

Да, положение! Налево пойдёшь — коня потеряешь; направо пойдёшь — слона потеряешь. А прямо пойдёшь — мат получишь. Я вздыхаю.

— Хорошо. Оставайтесь. Как вас зовут?

— Меня — Веста. Её — Диана.

Молоденькая, не старше пятнадцати лет девушка в розовых туфельках кланяется.

— Раз уж вы здесь, присаживайтесь, — приглашаю я. — А почему вы пришли вдвоём? Здесь так принято?

— Нет, — поясняет Веста с улыбкой. — К каждому из твоих товарищей тан Марсун отправил по одной женщине и только к тебе двух, в том числе и меня, как знак особого расположения.

— Понятно.

На самом деле ничего не понятно. С чего бы это вдруг такая щедрость? А! Тан Марсун завтра что-то попросит взамен. И не что-то, а кого-то. Лену! Вон он как смотрел на неё! И она тоже хороша, соблазняла его весь вечер. Судя по всему, Ленка что-то затеяла. Но в любом случае я не хотел бы быть на месте Марсуна, оставшись с ней наедине.

— Веста, ты не знаешь, где расположены покои моих друзей?

— Знаю. Здесь же, в этом крыле и в этом же коридоре.

Слава Времени! Пьяненький Марсун просто не догадался расселить нас подальше друг от друга. А Веста неожиданно просит:

— Тан Андрей, за дверью ждёт Алиса, разреши ей войти?

— Как? Еще и третья?

— Это ученица. Она еще девочка.

— Хорошо. Пусть входит, — обалдело разрешаю я.

Что еще за ученица? Ничего не понимаю. Веста ведёт за руку хорошенькую девочку лет восьми-девяти в белом платьице, белых чулочках и в белых туфельках, таких же, как и у взрослых женщин, но не на шпильках, а на низком каблучке. Волосы девочки перехвачены белой ленточкой. Девочка приседает и щебечет:

— Здравствуйте, тан Андрей!

Время моё! Совсем ребёнок! Что же она будет здесь делать?! С этим вопросом я обращаюсь к Весте.

— Учиться будет. Смотреть, прислуживать. Мы всегда берём с собой учениц.

— Объясни, пожалуйста. Я что-то не понимаю.

Со слов Весты я узнаю, что в пятилетнем возрасте всех девочек осматривает специальная комиссия. Если девочка отвечает предъявляемым требованиям, сиречь здешним сексуальным стандартам, её одевают в белые одежды, волосы перевязывают белой ленточкой и она поступает в обучение искусству эротики. Всех прочих ждёт удел рабыни, невзирая на происхождение. До семи лет девочек обучают: рассказывают, развивают гибкость, чувственность. Этим занимаются опытные пожилые матроны. С семи лет девочек берут с собой для прислуги женщины, когда идут к мужчинам. Там они получают уже наглядные уроки.

Я продолжаю расспросы. Меня интересует не женский вопрос; там, где поработали наши затейники, с этим всё ясно. Меня интересует, как и когда всё это началось, как увидеть Владык? Но женщины мало что могут сказать мне по этому поводу. Ни Веста, ни Диана, ни тем более Алиса ничего об этом не знают. Их истории не учили, их учили совсем другому.

— Так всегда жили, — говорит Веста.

Единственное, что мне удаётся узнать, это то, что здесь всё-таки есть кое-какая техника. Но уровень ее развития застыл на прадедовском уровне. Верховные Вожди и их советники прилетают на небольшом дирижабле. Баржи и суда вверх по реке поднимаются с помощью электромоторов, работающих от аккумуляторов. Это наводит меня на мысль. Достаю тестер и подхожу к выключателю освещения. Так и есть — ток постоянный.

— Красавицы, а за что так жестоко наказали Марию?

Женщины переглядываются и мнутся. Я обещаю им, что от меня никто не услышит ни единого слова. Тогда Диана решается и рассказывает.

Три дня назад сюда в гости прибыл племянник Верховного Вождя. Еще мальчишка. Ему неделю назад исполнилось четырнадцать лет. С этого возраста мужчины могут брать на ночь женщин. Тан Марсун, желая почтить Вождя, подарил его племяннику на ночь двух женщин: Марию и Диану. У мальчишки было много азарта, много желания, но мало опыта. Особенно ему не везло с Марией. Наутро гадёныш пожаловался Марсуну, что Мария смеялась над ним, издевалась и ни разу не удовлетворила его.

— Мы думали, что Марию накажут иглами, а потом отправят на кухню, — заканчивает Диана свой рассказ. — А её вдруг посадили на кол. Теперь ей на нём мучиться не меньше двух дней.

На глазах у Дианы выступают слёзы, а маленькая Алиса откровенно трёт глазки. Я решаюсь открыть секрет.

— Не переживайте, красавицы. Ваша подруга уже не мучается.

— Почему? Горат хорошо знает своё дело.

— Я знаю, что говорю. Елена тоже хорошо знает своё дело. Час назад она остановила ей сердце.

— Она умеет это делать? — удивляется Диана.

— Она много что умеет.

Диана падает на колени и прижимается щекой к моим бёдрам.

— Благодарю тебя, тан Андрей! Мария была моей лучшей подругой.

Она вдруг быстрым движением спускает мне шорты и припадает ко мне губами. Я балдею от неожиданности, но вырываться уже поздно, приходится покориться. Веста начинает ласкать меня грудями. А маленькая Алиса, придвинувшись вплотную, внимательно наблюдает, как Диана удовлетворяет меня оральным способом.

Когда я разряжаюсь, то обнаруживаю, что сам я уже без шорт и без рубашки, в одних тапочках. Женщины тоже остались в одних туфельках.

— А почему вы всё время в туфлях? — интересуюсь я.

— Но это крайне неприлично, показывать босые ноги! — говорит Веста. — Босиком ходят только рабы.

А я уже хотел было снять тапочки. Вот бы выглядел! Везде свои обычаи.

Оргия развивается практически непрерывно. Я только с беспокойством прикидываю: сколько это еще будет продолжаться и что будет со мной завтра. Такие ночи хуже кромешной пьянки. Похмелье от них нисколько не слабее. Но всё благополучно заканчивается около трёх часов ночи.

Когда Диана уходит, забрав с собой Алису, Веста говорит мне на прощание:

— Пусть Владыки пошлют вам приятных снов, тан Андрей, — и добавляет шепотом: — И уходите отсюда поскорее. Тан Марсун что-то замыслил. Он страшный человек. Я даже иногда сомневаюсь, а человек ли он вообще.

Мне нечего ей возразить. О таком перерождении меня и предупреждал Старый Волк. Да я и сам уже имел возможность убедиться в этом.

На завтрак нас приглашают довольно поздно, в двенадцатом часу. В центральном зале перед окоченевшим телом Марии стоит гость, который вчера бился об заклад с Марсуном.

— Тан Марсун! — приветствует он хозяина. — Прикажите принести моё ружьё! Я выиграл. Она умерла.

— В самом деле, — говорю я, трогая тело за ногу. — И умерла уже давно. Не позднее, чем вчера. Ты знаешь, тан Марсун, я ведь вчера бился об заклад с тобой не всерьез. Я хотел подарить тебе своё ружьё, но подумал, что такой подарок тебе принять будет неудобно. Вот я и понадеялся на мастерство твоего Гората. А он подвёл тебя.

На Марсуна страшно смотреть. Он багровый с синевой. Зубы скрипят, глаза мечут молнии. Пламя из ноздрей, правда, не пышет. Но это где-то совсем рядом.

— Гората сюда! И Индула!

Горат, увидев на колу остывший труп, бледнеет и дрожит крупной дрожью. А Марсун разоряется:

— Дерьмо! Ты опозорил меня перед гостями! Я проиграл своё любимое ружьё! Но я и тебя проиграл, криворукий! Индул! Делай его!

Индулу повторять не надо и подгонять его нет нужды. Он, наверное, долго ждал, когда Горат проштрафится, чтобы занять его место. Через пять минут мы снова становимся свидетелями не слишком возбуждающей аппетит процедуры. Только на этот раз на кол насаживают самого Гората. При всей непривлекательности в этом зрелище есть что-то приятное. Вскоре Горат уже торчит на колу и таращит выкаченные глаза на тело Марии.

За завтраком и после него, когда тан Марсун показывает нам своё хозяйство, я пытаюсь выяснить что-либо об истории этого края, о его общественном устройстве, об отношениях с Владыками. Но тут я попадаю впросак. Не к тому обратился. Тан ничегошеньки об этом не знает, да и знать-то не хочет. Его интеллект застыл на уровне половозрелого тинейджера конца XX — начала XXI века. Охота, женщины, кабаньи бои, бараньи бега, поединки и казни — вот об этом он готов разговаривать. И всё сводится к этому. Он просто не знает, как и что было раньше и когда всё изменилось. Он, как Веста, всё время говорит мне: «Так всегда было».

Когда я начинаю интересоваться современным уровнем науки и техники, тан Марсун откровенно зевает. Он уже понял, что светские разговоры я поддерживать не умею.

— Тан Андрей, если тебя интересуют все эти железки и провода, то лучше поговори о них с Бенатом. Это мой смотритель ветряков.

Я соглашаюсь, и через четверть часа появляется Бенат. Это начинающий седеть мужчина лет сорока с небольшим. Одет он скромно и непритязательно. У него не видно ни золотой вышивки, ни шелка или бархата. Но высокие сапоги из светло-коричневой кожи говорят, что он не раб. Бенат рассматривает нас с интересом. С чего бы это гости тана заинтересовались вдруг его хозяйством? Странные гости.

— Мастер Бенат, — говорит тан Марсун, — это тан Андрей из Загорья и его друзья. Они хотят посмотреть твоё хозяйство. Интересуются. Покажи им всё. Тан Андрей, обедать будете без меня. Мне надо съездить, проверить, как идёт подготовка к завтрашней охоте. Встретимся за ужином.

— Из Загорья? — переспрашивает Бенат и качает головой. — Пойдёмте, тан Андрей. Я покажу вам всё, что вас может заинтересовать.

С нами идут Анатолий и Дмитрий. Как я и предполагал, почти всё помещение ветряка занимает приличных размеров электростатическая машина. Рядом помещение для зарядки и хранения аккумуляторов щелочного типа. В другом и третьем ветряках — аналогичная картина. Вроде понятно всё. Кроме одного. Пальцы мастера Бената испачканы медными окислами. Впечатление такое, словно он вручную наматывал катушки. Зачем? На это обращает внимание и Анатолий. Он внимательно осматривается, но пока ничего не может обнаружить.

В пятом или шестом ветряке мы, наконец, находим то, что искали. В углу лежат две рамки, насаженные на общую ось. А неподалёку — крестообразная железная болванка с обмотанными медной проволокой концами. Приглядываюсь и прихожу к выводу, что опыты мастера Бената зашли уже довольно далеко. Бенат смотрит на нас с беспокойством. Интересно, что может понять в этом деле высокородный тан? А высокородный тан из Загорья спрашивает:

— Мастер Бенат, что это у вас?

— Ничего интересного, тан Андрей. Это приспособление для зарядки батарей.

Вот как? Ни больше, ни меньше.

— И как работает? Хорошо?

— Нельзя сказать, чтобы очень хорошо. Неудачная конструкция.

Правильно. Я бы очень удивился, если бы генератор переменного тока удачно заряжал аккумуляторы.

— А где же вы такую взяли?

— От предшественника досталось, — уклончиво отвечает мастер Бенат.

Тоже понятно. Возле одного ветряка я в бурьяне заметил ржавеющий сердечник, двухполюсной. Мастер Бенат совершенствует изобретение своего предшественника.

— Мастер Бенат, — предлагает Анатолий, — чтобы ваша установка работала лучше, добавьте к этой паре рамок еще одну и расположите их через сто двадцать градусов.

— И что будет? — недоверчиво спрашивает Бенат.

— Сами увидите и сами поймёте, — отвечает Анатолий.

— А откуда вы узнали, что это за машина и как её надо сделать?

— У нас в Загорье такие давно используются.

— В Загорье, говорите? Хм!

Бенат оглядывается, выходит из помещения, еще раз оглядывается и жестом приглашает нас следовать за ним. Мы тоже выходим и идём за Бенатом. Оказавшись в чистом поле, где всё вокруг видно не менее чем на двести шагов, мастер Бенат останавливается, смотрит на нас и вдруг спрашивает:

— Кто вы такие? Откуда вы пришли? Только не говорите, что вы из Загорья. Этим сказкам может поверить наш тан Марсун. Я — нет. В Загорье нет таких машин и никогда не будет!

— Откуда вы знаете? — парирует Анатолий.

— А оттуда, что год назад здесь был один мастер из Загорья. Очень его интересовала машина, которую делал мастер Колот. Всё спрашивал: не оставил ли мастер Колот что-нибудь после себя? А не занимаюсь ли я тем же самым? Так вот, он ничего не говорил мне про третью рамку. Он просто не знал про неё. Он был шпионом Владык. — При этих словах мастер Бенат достаёт из-за пояса револьвер и направляет в живот Анатолию. — Если и вы тоже …

Мы переглядываемся и смеёмся. Бенат озадачен. Он видит мой «вальтер», смотрящий ему в лоб.

— Спрячьте оружие, мастер Бенат. Если вы вздумаете выстрелить, то промахнётесь. А второй раз я вам выстрелить не дам. Спрячьте револьвер и поговорим спокойно. Мы не шпионы ваших Владык. Кто мы, вам знать незачем. Да и, боюсь, вы не поймёте. Откуда мы пришли, не важно. Вы правы, мы не из Загорья. Про Загорье мы сами только вчера узнали от тана Марсуна. Как мы пришли, так и уйдём. Никто и никогда нас здесь больше не увидит. Для вас важно одно: к Владыкам мы никакого отношения не имеем. Ну же, спрячьте револьвер. Сделайте, как я.

Я прячу пистолет за пояс. Мастер Бенат, поколебавшись, тоже прячет оружие.

— Я сразу понял что вы не те, за кого себя выдаёте. Я что-то не припомню ни одного тана, который интересовался бы техникой. Что вы от меня хотите?

— Мастер Бенат, мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашем мире. Сможете вы нам ответить?

— Что знаю, то скажу.

— Давно появились у вас Владыки?

— Они были здесь всегда.

— Допустим. А вот эти машины? Не те, что лежат у вас в разобранном виде, а те, которые крутятся от ветряков. Они давно появились?

— Они тоже были всегда.

— Мастер Бенат, этого не может быть. Кто-то ведь придумал их? Кто-то нашел способ получать электроэнергию и использовать её?

— Не знаю. Это всё было всегда.

— Хорошо, — я вздыхаю. — А женщины? Давно они стали такими, что любой может взять и попользоваться? И они не могут отказать.

— Так тоже всегда было.

— И вы даже не слышали, что когда-то было иначе?

— А как могло быть иначе? Главная задача женщины — доставлять мужчине радость и наслаждение …

— Это я уже слышал вчера от тана Марсуна. Вы: значит, тоже так думаете?

— Я не понимаю, о чем вы спрашиваете. Не вижу смысла в этих вопросах.

Замкнутый круг. «Так всегда было!» И Веста, и Марсун, теперь еще и Бенат. Я задумчиво смотрю на мастера Бената. А до того вдруг словно доходит, о чем я его пытаю.

— Тан Андрей, или как вас там? Вы хотите узнать, как здесь было раньше, и когда всё изменилось? То есть вы хотите узнать, когда появились Владыки и установили свои порядки?

— Значит, вы знаете, что раньше всё было иначе?

— Разумеется. Вы верно сказали. Кто-то придумал электрические машины, электрические батареи, электрическое освещение. Кто-то придумал летательные машины. Кто-то придумал проволочную электросвязь. Но никто вам не скажет, кто придумал, когда придумал, и как было раньше, и когда стало как сейчас. И я не скажу. Потому что никто этого не знает. И я не знаю. Я, как и все вольные, учился в школе. Там нас учили читать, писать, считать, соблюдать законы, почитать Владык. А вот тому, как было раньше и когда что изменилось, нас не учили. После школы меня направили в училище, учиться на мастера. Там меня научили обслуживать электрические машины, ремонтировать их. Научили заряжать батареи и устанавливать их. Научили прокладывать электрические провода и подсоединять к ним всё, что работает от электричества. Научили ремонтировать всё это. Научили работать с проволочной связью и обслуживать её. Но тому, что сейчас интересует вас, меня опять не учили. Не учили этому в училищах и управляющих, и агрономов, и животноводов. И уж, конечно, не учили этому военных.

— Ну а сами-то вы что думаете по этому поводу?

— Вряд ли вы услышите от меня что-либо новое. Я могу только предположить, что когда-то жизнь была совсем другая. Но пришли Владыки и установили свои законы. И сейчас мы живём по этим законам.

— И вам нравится такая жизнь, такие законы?

— Хм! А чем плоха такая жизнь и такие законы? У меня есть хорошая работа. Меня за неё обеспечивают всем, что только душа пожелает. В каком-то смысле я живу даже лучше нашего тана. Я без него обойдусь, а он без меня — нет. И он это знает. Лучшее из того, что получает тан из фонда Вождя, достаётся мне. Стоит мне пожелать на ночь любую женщину из нашего клана, тан отберёт её у любого гостя, — если, конечно, он не Вождь или его родственник, — и отдаст мне.

— Вы говорите, самое лучшее — всегда вам. Но одеты вы весьма скромно.

— Это рабочая одежда. За ужином у тана я всегда одет сообразно своему положению.

— Вчера вас на ужине не было.

— Я не люблю смотреть на казни. Сегодня будут женские игры, и я приду.

— Понятно. Значит, жизнью вы довольны. Но, мастер Бенат, это же растительная жизнь. Полили, удобрили, пропололи сорняки, что еще свёкле надо?

— В самом деле. Что еще надо свёкле? — Бенат улыбается.

— Свёкле, действительно, ничего больше не нужно. Но ведь вы не свёкла, мастер Бенат. Вы грамотный, неглупый человек. Я же видел, что вы делаете у себя в мастерской. Ведь для чего-то вы это делаете.

— Только для себя. Я просто хочу доказать самому себе, что я не глупее мастера Колота. Его машина работала плохо. Моя работает лучше.

— А если вы сделаете так, как я вам сказал, — говорит Анатолий, — она будет работать еще лучше.

— А зачем? Достаточно тех машин, что давно уже работают. Я не хочу кончить так, как мастер Колот. Владыки каким-то образом узнали, что он делает новую машину. Знаете, что с ним сделали? Ему содрали кожу с рук до самых локтей и выгнали в лес. Как вы думаете, сколько он прожил после этого и, главное, как он провёл эти часы?

— Всё понятно, Толя, — говорю я. — Это всё то же замораживание прогресса. Это мы уже видели и знаем. Ничего нового. Нет ответа на главный вопрос: кто, откуда и зачем. Мастер Бенат, а вы сами видели Владык?

— А кто я такой, чтобы встречаться с Владыками? Владыки являются только Вождям. Да и то не каждый год.

— Всё ясно. Значит, нечего здесь время терять. Спасибо, мастер Бенат. Вы нам очень помогли.

— Чем мог, тем помог. Встретимся за ужином.

Посовещавшись, решаем уходить из этой Фазы завтра утром. Переход Анатолий обещает открыть в шесть часов утра, в пяти километрах от «замка». В самом деле, нового мы узнать здесь уже ничего не сможем, задерживаться нет смысла. Да и рискованно. Время знает, какая шлея попадёт под хвост нашему гостеприимному хозяину. Вдруг ему вздумается организовать гладиаторские бои с нашим участием. Или он решит проверить на ком-нибудь из нас искусство своего нового домашнего палача. Конечно, и в том, и в другом случае ему ничего не светит. Нас можно слопать только под изрядное количество водки. А он такого просто не осилит. Но больно уж не хочется затевать здесь на прощание бойню. Лучше уйдём по-английски. Незаметно, не прощаясь.

Лена остаётся при особом мнении. Она не возражает против того, чтобы покинуть эту Фазу завтра утром. Но она полагает, что здесь еще можно что-то узнать. И она намерена осуществить это, не откладывая в долгий ящик. На ужин она является всё в том же соблазнительном одеянии. Она что, не понимает, чем это может обернуться?

— Ленка, — говорю я ей тихонько, — зачем ты его дразнишь? Это же опаснее, чем мулетой перед быком махать.

— Вчера он подарил тебе на ночь лучшую, как он считает, женщину из своего гарема. Наверняка сегодня он пожелает, чтобы ты отплатил ему той же монетой, и попросит лучшую женщину из твоего «гарема». А это, с его точки зрения, я. Ну, а я, как уже сказала, не намерена совокупляться с такой мразью. Я заведу его, доведу до нужной кондиции и, когда он будет готов, пощупаю его подсознание. Не может быть, чтобы власть имущие не знали чего-то такого, тайного. Мне кажется, что здесь Бенат или заблуждается, или не всё знает.

— Хорошо. Время с тобой. Но будь осторожна. Эта тварь способна на любую гадость.

— Ну я тоже не лыком шита и не лаптем щи хлебаю.

Я примерно догадывался, что должны были представлять собой «женские игры». Но действительность превзошла все мои ожидания. Два десятка специально обученных женщин-рабынь и столько же мужчин-рабов устроили в зале такую порнуху, что по сравнению с ней бледнело даже то, что я видел в Древнем Риме. А ведь римляне были знатоками этого дела и отличались изобретательностью.

Зрелище было отвратительным до ужаса. Я отворачиваюсь от расшеперенных женщин и блестящих, пыхтящих мужчин и наблюдаю за зрителями. Вот это зрелище более интересное, хотя и не менее отвратительное. Вчера примерно так же они смотрели на мучения истязаемых. Еще сейчас у стены стоят два кола. На них — вчерашняя жертва и её палач. Он еще жив. Прав был Старый Волк, тысячу раз прав! Это не люди. Но и зверьём я не могу их назвать. Волки могут растерзать своего раненого товарища, но они не будут наслаждаться его мучениями. А то, что происходит сейчас! Целомудренный животный мир просто не знает аналогии этому.

Даже Бенат, который два часа назад показался мне самым интеллигентным и самым развитым в местном обществе! Он привстал, лицо его перекошено азартом и похотью. Глаза масляные. Он бьёт себя руками по коленям и хрипло выкрикивает: «Давай! Глубже! Чаще! Давай! Подмахивай! Подмахивай! Давай!»

Сколько требуется поколений, чтобы так исказить природу человеческую? И это тоже плоды работы Владык. Но зачем? Зачем им это нужно?

Не знаю, кого как, но меня после такого «шоу» к женщине не потянет по крайней мере неделю. А этим хоть бы хны! «Артисты» удаляются, измочаленные до последней степени. А тан Марсун глаз не сводит с Лены. А глазки эти похотливые-похотливые!

— Тан Андрей, — говорит он заплетающимся языком. — Вчера я сделал вам подарок, достойный вашего высокого положения. Могу ли я надеяться, что вы уступите мне на эту ночь хотя бы одну вашу женщину?

— По вашему выбору?

— Разумеется.

Я смотрю на Лену. Та незаметно опускает веки: «Соглашайся». Вздохнув (с огнём играет подруга!), я отвечаю:

— Долг платежом красен. Выбирайте, тан Марсун.

Наша команда, за исключением Наташи, в шоке. Они ведь не слышали нашего с Леной разговора. Они никак не могут взять в толк, с чего бы это Андрей дарит свою подругу этому грязному козлу, похотливому садисту. А Лена, скромно опустив глазки, улыбается Марсуну «блаженной» улыбкой.

— Вот. Её! — почти шепотом произносит Марсун, тыча грязным пальцем с обломанным ногтем в Лену.

Лена встаёт и пересаживается к Марсуну. Тот тут же запускает одну лапу под блузку, а второй хватает Лену за колено, обтянутое голубым с серебряным отливом чулком. А Ленка смеётся и гладит Марсуна по щеке. Замечаю, что она успела натянуть длинные, до локтей белые шелковые перчатки. Надо полагать, из чувства брезгливости. Марсун дуреет и лезет дальше под юбку. А Лена снова смеётся, еще раз гладит Марсуна и что-то говорит ему. Марсун кивает и встаёт.

— Уважаемые гости! Продолжайте ужин, я вас покидаю.

Подхватив Лену, Марсун быстро уходит. А все гости словно ждали этого с нетерпением. Они быстро расходятся с женщинами. В зале остаются только наши и Бенат с Вестой. Наши возмущены. Они обступают меня.

— Андрей, вы что, с ума сошли? — говорит Пётр. — Как возможно такое?

— Успокойся, Петро, — пытаюсь объяснить я. — Лена работает, она всё-таки хроноагент…

— Но не до такой же степени! — возмущается Анатолий. — Я понимаю, вам во время операций всё приходилось проделывать. Но там была только ваша Матрица. А сейчас с этим козлом пошла сама Лена!

— Толик, успокойся, — вступает в спор Наташа. — Я тоже возмущалась и отговаривала её. А она мне сказала, что она скорее взбесится, чем отдастся этому козлу. «Он еще не знает, мерзота, что такое настоящая женщина. Узнает!»

— Правильно, Наташа, — говорю я. — Примерно то же Лена говорила и мне. Хватит дискутировать, пора собираться в дорогу.

В этот момент к нам подходит мастер Бенат. У него в руке какая-то бумага.

— Тан Андрей, это план подземного хода, который начинается в этом зале. О нём знаем только я и Веста. Думаю, он вам может пригодиться.

Внимательно всматриваюсь в план и привязываю его к плану местности. Вот так удача!

— Толя! Смотри. Он выходит на поверхность рядом с тем местом, которое мы назначили для перехода.

— Верно. Около километра. Мастер Бенат, а где вход в подземелье?

Мастер подходит к очагу и нажимает снизу вверх левый угол каминной доски. Задняя стенка очага сдвигается, и мы видим уходящие вниз каменные ступени.

— А чтобы закрыть ход, надо тому, кто пойдёт последним, перешагнуть с первой ступеньки сразу на третью.

— Понятно. Спасибо, мастер Бенат. Значит, собираемся не у выхода, а здесь, в пять утра.