Глава 16. Родственные узы
Здоровяк обыскивал меня уже в третий раз, особенное внимание уделяя подмышкам и обуви. Перчаток он не носил, так что я периодически проваливался в его скудное сознание. Мужчина мыслил яркими картинками, сменяющимися быстрее, чем кадры детского мультика. Я даже имени его не смог разобрать. Чаще других мелькал образ зелёного лотоса в квадрате. Но что он означает, я так и не понял. Герб клана, тайный знак? В некоторых мозгах просто невозможно разобраться с ходу.
На стойке регистрации валялось всё моё нехитрое имущество: маска для сна и пакет с садо-мазо костюмом. Охранник никак не мог поверить, что современный человек может не носить с собой телефон и бумажник. Пока он перебирал складки латекса, я вырвал из книги регистрации посетителей чистый бланк, торопливо чиркнул на нём несколько слов и положил в карман.
– Что? – возмутился я на подозрительный взгляд верзилы. – Не убью же я твоего босса бумагой. Смотри, даже ручку на место кладу. Возвращай уже мои шмотки и запускай.
Здоровяк неодобрительно топнул, но вещи отдал и провёл меня во внутренние каюты. На Летучем Голландце оказался не один, а целых четыре ресторана с разным интерьером и особенностями. Мы зашли в пиратский зал: кожаные стулья, снаряжение моряков, раскроенные паруса под потолком, настоящий штурвал. На мой вкус, чересчур много корабельной оснастки, но свой стиль у декора имеется.
Вместо правого борта установили крупные окна с видом на Неву. В солнечную погоду здесь наверняка довольно уютно, но сейчас дождь с ветром разгонял внушительные волны и брызгами плескал в стёкла. Возле колонны, завершенной цепями и корабельными колоколами, стояла Люн Цой с микрофоном. Туфли на высоком каблуке делали её выше, а широкое платье с блёстками оставляло простор фантазии. Женщина исполняла какую-то популярную корейскую песню. Причём современную и задорную, в стиле кей-поп. Не знал, что Люн такое умеет. В своём заведении она обычно держалась чопорно и старомодно.
Пять дочерей покойного Чанга сидели за длинным центральным столом. В одинаковых облегающих нарядах с глубоким, почти ничего не скрывающим, декольте. Если по поводу матери семейства ещё оставались сомнения, то девушек точно заставили так пошло вырядиться. Выглядели они подавленно, близняшки даже тихонько плакали. Оголившаяся передо мной в “MashitaSS” красавица первой подняла взгляд и с надеждой привстала со стула. Убедившись, что широкая спина здоровяка заслоняет меня от человека во главе стола, я похлопал по карману с запиской. Она слегка кивнула в ответ. Умная девочка. Надо будет присмотреть ей дело посложнее, если выберемся из этой передряги.
В зале валялось слишком много дорогой еды и алкоголя в старинных бутылках. Именно валялось, без всякого порядка, будто кто-то танцевал на столах. Раздавленными кусками фуа-гра можно накормить небольшой детский приют. Сделано всё это ради одного человека — невысокого азиата в классическом костюме. Мужчина выглядел настолько обыденно, что я не обратил бы на него внимания на улице. Вылитый клерк, спешащий в душный офис поутру. Похоже, азиат это понимал и пытался всячески подчеркнуть свой высокий статус: дорогие часы, безвкусный браслет от известного бренда и обилие еды. Пустая тарелка, стоящая перед ним, и худощавое телосложение намекали, что мужчина далеко не гурман. Еда вокруг разбросана ради хвастовства.
Любитель плащей со своей верной катаной стоял за спиной азиата, вытянувшись по струнке. Сразу понятно, кто здесь босс. Верзила занял место рядом с лысым японцем, скрестив руки на груди. Телохранители, значит, любопытная парочка. Больше в помещении не осталось людей. Официантов давно отпустили, банкет подходил к концу.
Я сел напротив азиата, но он, не обращая на меня никакого внимания, продолжал маленькими глотками пить чай из небольшой пиалы. Видимо, это какой-то ритуал вежливости, вот только мне сейчас глубоко наплевать на приличия. Я почти закричал:
– Трех голов маловато, – кореец с удивлением взглянул поверх пиалы. – Чтобы впечатлить меня, придётся завалить весь город трупами.
– Хо-хо. Хватит всего одной головы, Сергей-сан. Вашей. Боюсь, вы плохо информированы. Я здесь решаю, кому жить, – он слегка шипел, из-за чего сказанное походило на шёпот. – Не припомню вас в числе моих братьев, и всё же вы часть клана Чхой. Примите мои искренние соболезнования. Учитывая несвоевременную кончину Мистера Чанга, вы единственный мужчина в семье и новый глава дома. Поздравляю!
Довольно быстрый переход от угроз к похвале. По невзрачному холеному лицу непонятно, насмехается он или серьёзен. Жаль, что мужчина сидит слишком далеко и я не могу к нему прикоснуться. Азиат даже не представился! Возможно, не признаёт меня равным или я обязан знать его имя и название великого клана по определению. Единственное, что радует — названный брат говорил на чистейшем русском. Не приходилось напрягаться, разбирая его произношение.
– Какая высокая честь! А в чем причина смерти прошлого главы? – надеюсь, дед не успел начать войну на уничтожение. Моё присоединение к Цоям могло вскружить ему голову.
– Ложь и воровство. Заглянул к вассальному клану с проверкой, и не нашёл обещанных моему дому вещей. Пришлось наказать воришек на месте. Такое поведение неприемлемо.
Значит, проблема во мне. Цои поплатились за отсутствие сожженного камня со скорпионом. Всего один бесполезный артефакт. Старший клан шутить не любит.
– Несмотря на дерзость и происхождение, я нахожу вас более перспективным кандидатом на роль главы. Клан отбросов Чхой будет вам подстать. Докладывали, что вы маг, но это невозможно. Ни один Великий не стерпит такого отношения, – а глаза блестят в предвкушении: азиат нарывается, провоцирует меня напасть и закончить всё разом. – Куда важнее, что вы работаете на Фонд. Итак, запоминайте. Нам нужны любые исправные артефакты, расположение баз Фонда, позывные и приметы ключевых сотрудников. И самое главное: информация по Куратору этого региона.
Нехилые требования. С такими запросами парень далеко пойдёт. Осталось только послать:
– Вы третья сила за сегодня, которая пытается использовать меня втёмную. И это худшее из предложений. В нашей стране так дела не делаются.
– Просвятите. Как же они делаются?
– Доверие начинается с дружеской беседы, определённых шагов навстречу. Я их не ощущаю. Моя выгода — жизнь клана, это ясно. Но зачем мне стараться сверх необходимого и рисковать подставиться перед Фондом? Ради людей, о которых я ничего не знаю?
– Справедливо. И о чём вы хотите побеседовать, Сергей?
– Мой клан за прошедший год собрал два артефакта. Три, если считать бесполезную сухую конечность. Где они сейчас?
– Здесь, – он похлопал по коробке под сиденьем стула.
Так я и думал, он не выпустит волшебные предметы из виду. В его распоряжении свеча и демонические леденцы. Собственно, вопросов у меня больше не осталось, но я решил задать ещё один, чисто для успокоения.
– Объясните, новичку: вот вы клан. Сильный, богатый. Уважаемый и внушающий страх. На чем держится ваша сила? Каким образом вы получаете сверхдоходы?
Похоже парень всерьёз воспринял мою болтовню про доверие и традиции дружеской беседы. Ослабив ворот рубашки, он пустился в длинные размышления о силе и славе, военных успехах и близости к правящей верхушке. Превосходстве аристократов над плебеями. Понятно, что в семье выбивают эту чушь с рождения, но взрослый человек должен понимать: сила клана не может держаться ни на чём ином, кроме презираемого им плебса. Достаточно крупных захватнических войн не было давно. Деньги в таком количестве, чтобы хватало на излишества аристократии, отбирают у простого народа. В любой стране и в любые времена. Стоит взглянуть на кланы Кавказа, чтобы осознать: нет никакого права рождения и элитарности. Лишь сила и произвол власти.
Однако азиат настолько верил в своё превосходство дворянина, что становилось неудобно спускать его с небес на землю. Да и ни к чему. Если это важно, пусть верит хоть в розовых единорогов.
– Согласен со всем! Разрешите пожать вам руку?
Бодро вскочив на ноги, я начал обходить стол, но дорогу мне перегородил здоровяк.
– Это старая традиция, скреплять сделки рукопожатием, – похоже, меня не пустят, переборщил с заискиванием.
– Сделки нет, Сергей. Я позволяю вам жить из-за связей с Фондом. Стоит мне хоть на миг усомниться в вашей полезности, как от клана Цхой не останется и памяти. Беседа закончена, вы меня утомили.
Жаль, тогда пойдём сложным путем. Я придвинулся ближе к охраннику.
– Моё почтение! Порядочно служить своему господину — это достойно уважения, – здоровяк попытался отстраниться, но я успел схватить его огромную ладонь. Два замерзших пальца на левой руке по-прежнему не сгибались, но я приноровился на них не рассчитывать.
Тюремный опыт не прошёл даром: моя проекция идеально совместилась с новым телом. Я завладел всем сразу: от кончиков пальцев на ногах до мимики лица. Бывший хозяин оболочки оказался заперт глубоко внутри собственного сознания. Там, где я обычно читаю мысли. Он бесновался, пытаясь вернуть контроль, и эту ярость было сложно сдерживать. Похоже у меня в запасе несколько минут, прежде чем он возьмёт верх. Целая вечность.
Аккуратно положив свое обмякшее тело на пол, я развернулся к господину. Он что-то громко и раздражённо спрашивал по-корейски. Для меня эти слова остались невнятной тарабарщиной. Жаль, что знания не переходят вместе с телом. Это открывало бы поистине безграничные возможности. Придётся обходиться тем, что есть.
Нахмурившись, я сделал вид, что заметил движение за окном и начал сближаться с азиатом. Пистолет давил левый бок приятной тяжестью, но пока я его достану из внутренней кобуры и разберусь с предохранителем… нет уж, лучше по старинке. Приблизившись к боссу вплотную, я схватил нож со стола и вогнал его ниже подбородка по самую рукоять. Это оказалось даже слишком легко. Затупленный кусок стали согнулся, пробивая нёбо и хрящи, но силы здоровяка хватило, чтобы достать до мозга. Глаза широко раскрылись в немом удивлении, застыв так навсегда. С головой, нанизанной на шампур, тяжеловато отдавать приказы. В предсмертных конвульсиях азиат дергал руками, но это ничего не изменило. Разве что я успел засечь время по бриллиантовым часам: десять утра.
Воздух затрещал, сверкнула синева, и моя рука, не выпустив ножа, упала на пол.
– Ааааа! – не сдержал я крика. Судя по стону из глубин сознания, здоровяк чувствует всё происходящее.
Как же больно! Движения японца были молниеносны. Настолько, что он легко мог спасти своего господина, но даже не попытался этого сделать. Интриги, тайные игры знати и, разумеется, личная неприязнь к хозяину. Так или иначе, лысый просто позволил мне его убить.
По-настоящему меня впечатляла катана. Вместо стали, из красной рукояти вылетали небольшие молнии, образующие клинок. Причудливое лезвие расширялось и удлинялось, не позволяя приноровиться к габаритам меча. Почему мне не попадаются такие артефакты?
Я толкнул на японца стул с трупом господина, но он ловко отскочил и направил клинок в мою сторону. Без шансов, эту схватку невозможно выиграть! Хорошо, что мне и не надо. Не позволяя противнику опомниться, я рванулся вперёд, насаживаясь на катану, и обхватил щуплого японца целой рукой. В таком положении клинком особо не помашешь. Лезвие в животе завибрировало, и боль распространилась на грудь. По ощущениям, во мне теперь дыра размером с кулак. Не нужно рассматривать себя в зеркало, чтобы понять: тело охранника умирает. К тому же, контроля осталось на пару секунд. По сравнению со здоровяком, японец выглядел щуплым подростком. Я без труда поднял его, сдавив в объятьях, и прыгнул в окно.
Стекло под тяжёлыми тушами лопнуло, осыпав наши лица острыми осколками, а Нева встретила склизкой зелёной тиной. Мечник сразу запутался в кожаном плаще, а меня выбило в собственное тело. Посмотрим, как ты справишься с течением и волнами, лысый! На миг я представил себя на месте верзилы: мне слегка сжимают ладонь, а в следующую секунду я тону без руки, закрывая здоровенную дыру в животе. Незавидная участь.
В карман скользнула узкая женская ладошка. Умница. На записке я накорябал адрес квартиры и просьбу позаботиться о живущем там человеке. Ничего компрометирующего, даже жаль, что не охрана прочла. Я придумал с десяток логичных объяснений, которые так и не пригодились.
Настало время испытать верность остатков семьи Цой. Люн запросто может сдать моё расслабленное тело враждебному клану, прекратив войну в зародыше. Магия — это, конечно, хорошо, но безопасность родных дочерей куда важнее. Мои глаза крепко закрыты, я могу только напряжённо вслушиваться, как вокруг суетятся женщины, лопоча по корейски.
Одна из них разорвала рубашку на груди и прикоснулась ухом, щекоча меня волосами. К сожалению, в таком виде я оказался бессилен не только телом, но и разумом. Чтение мыслей недоступно, астральная проекция заблокирована. Меня подхватили за подмышки и понесли. Судя по рокоту мотора, я оказался на заднем сидении моего ниссана. Остаётся только надеяться, что девушки не забыли прихватить коробку с артефактами и пакет с одеждой.
Дом, милый дом. Я легко узнал треск металла усиленной входной двери в квартиру. В щеку впился знакомый орнамент дивана. А дальше реальность дала сбой. Вместо привычной тишины меня окружили звуки вечеринки: женский смех, звон бутылок и рэп, рэп, РЭП! Ритмичный речитатив не останавливался. Английские, русские, французские композиции перемешивались, не давая мне отдохнуть. Судя по всему, у гаитянца всё хорошо. Лишь один мой знакомый фанатеет по хип-хопу.
Иногда кто-то брал меня за руку, проверяя пульс, успокаивающе шептал на ухо, но из-за громкой музыки я не различал, что именно. Только Люн Цой догадалась сначала убавить звуки, и лишь затем начать разговор.
– Отдыхайте и не беспокойтесь ни о чем. Здесь мы в безопасности. Вы убили крайне влиятельного члена клана: одного из глашатаев. Труп мы забрали, проблем с полицией не будет, – надеюсь, разлагающегося азиата не положили рядом. – Родственники захотят устроить погребальный ритуал. Но это подождёт до вашего пробуждения, мастер. Счета семьи в банках заблокированы, оставшиеся две раменные взорваны...
Лучше бы она повременила со сводкой новостей. Такую информацию стоит воспринимать не будучи парализованным. В целом, корейцы вышли на тропу войны и переворачивали город в поисках нас. Люн так живо описала прибывающие самолёты с клановыми отрядами, что я невольно пожалел о своём решении. Хотя выбора не было. Вряд ли надменный мужчина добровольно отдал бы мне леденцы. Ещё две недели безостановочного нытья демона я не выдержу. Закончив нагнетать, женщина вернула музыку и вышла, поцеловал меня в лоб. Прямо как покойника.
Потребовалось много часов, чтобы привыкнуть к шуму. Я даже нашёл в рэпе своеобразную красоту. Не полюбил его, но, по крайней мере, принял как самостоятельный жанр. Никогда бы не подумал, что это настолько сложная музыка, не легче классики или джаза. Многие исполнители экспериментируют со звуком, глубина половины треков раскрывалась при четвёртом прослушивании. Привыкнув к мелодиям, я смог забыться в полусне.
Шорох. Слишком близко! Как они подобрались? Где мои зомби? Опустив руку на пол, я не нащупал заточки. Украли! Всё кончено! Но так просто я не дамся, буду грызть им глотки, если придётся.
– Ко мне! Душите их, быстро!
Пытаясь вскочить с кровати, я неловко упал, ударившись копчиком. Боль прогнала остатки сна, заставив вспомнить, что я уже не в тюрьме. Какое-то время я отлеживался, тяжело дыша и успокаивая взбудораженный мозг.
Придя в себя, я первым делом взглянул на часы: одиннадцать сорок. Больше суток беспомощности, вот это откат! В реальном активном бою с группой противников со мной за пять минут совершат непотребство. Скольжение в чужой разум — оружие последнего шанса, когда уже ничего не помогает. К тому же, никто не даст гарантию, что все пройдёт гладко, как с верзилой-охранником.
Квартира преобразилась до неузнаваемости. Обои содраны, на стенах разноцветными красками намалёваны легкомысленные черепа в цилиндрах и кресты с сердечками. Благовония от десятков зажженных палочек смешались в густой дым, стелящийся по полу. На подоконнике и в шкафах внушительная армада из пустых бутылок без этикеток. Из моего ноутбука на полную катушку льётся рэп. Не знал, что он способен выдавать такую громкость.
Стоило побеспокоиться, как воспримет этот бардак хозяин квартиры, вот только гадать незачем: мужчина с блаженным видом лежал на полу, лениво смоля огромную самокрутку. Похоже, вышел досрочно и его всё устраивает. Одной проблемой меньше. Кстати, мы могли бы обменяться тюремным опытом. У нас теперь чуть больше общего чем мне хотелось бы.
Все это я подмечал, валяясь на полу. Мой трюк со сменой тела на “Летучем Голландце” не прошёл даром: правое колено перестало сгибаться. Совсем. Оно не болело, просто не функционировало. Какая, в сущности, мелочь, всего одна небольшая часть организма дала сбой, а проблема практически неразрешима. Валяться сейчас на операции по замене сустава не позволяют обстоятельства. Я не сомневался, что японец с катаной из молний выжил, и ещё доставит мне проблем. Такие как он крепко цепляются за жизнь.
Почему именно сейчас? Я закрыл глаза ладонью, пытаясь продумать план действий. Костыли или палка? Оба варианта ужасны, но на костылях я буду немного быстрее. О том, чтобы рассекать по разбитому питерскому асфальту на коляске не может быть и речи. Трость компактнее и смотрится элегантно, но к ней придется привыкать. Погрузившись в горькие размышления, я не заметил как кто-то вошёл в комнату, сделал музыку тише и тронул меня за запястье, проверяя пульс.
Я мгновенно провалился в чужие мысли. Что у нас здесь? Беспокойство, лёгкое чувство вины, а ещё мечта. Такое я видел впервые. Словно яркое солнышко, она освещала всё сознание, пронизывая каждую отдельную мысль. Наполняя её светом. Я вгляделся в центральный комок образов: толпа аплодирует, а я стою на пьедестале в окружении фотографов, кругом накаченные парни в масле. Кажется, я знаю, кто меня трогает. Отстранившись, разорвал контакт.
– Привет, Павел. Где она? – паренёк нисколько не изменился, будто мы расстались вчера. Разве что добавилось автозагара.
– Здорово, босс. Ты об Агафье? На кухне, хозяйничает с твоими кореянками, – он наклонился ближе, заговорчески подмигнул. – Где достал таких богинь? Одна краше другой.
Я нахмурился, припоминая сестёр. Обычные женщины характерного для Кореи низкого роста. Люн, конечно, прекрасно сохранилась, учитывая возраст и многочисленные роды. Близняшки тоже ничего, но видал я красоток поярче. Та же Наташа даст фору любой из клана Цой. Стоп, о чём я вообще думаю? У этого ходячего мешка с тестостероном пубертатный возраст, ему простительно, но я-то куда?
– Позволь угадать. Девочка варит чай?
– Ну… да, – замялся Павел на мгновение.
– Пистолет.
Он не задумываясь протянул мне оружие и помог встать, опираясь на его плечо. Помнит ещё, кому клялся служить. Я взвесил в ладони холодный металл. Не люблю огнестрел. Но глупо лишать себя преимущества из-за личных предпочтений.
В коридоре продолжалась тусовка. Молодые и не очень люди поголовно смолили косяки. Они не замечали отсутствия музыки, дрыгаясь в такт своим собственным ритмам. Мельком заглянув в большую комнату, я увидел Папашу Эша, голого по пояс. Несколько девушек вплетали в его дреды бумажные цветы. Судя по покрасневшим закатившимся глазам, он слабо понимал, где находится и что происходит. Зря я о нём волновался. Каким-то образом гаитянец устроил рай в отдельно взятой квартире. Доковыляв до закрытой двери на кухню, я отпустил плечо Павла.
– Уходи.
– Босс, вы не натворите глупостей? Она хотела как лучше!
– Обещаю, я буду нежен,– проверив магазин, я щёлкнул предохранителем и толкнул дверь, надеясь, что ничего не напутал. Может, курок взвести или сдернуть затвор? Мои знания о стрельбе ограничивались посещением тира на уроке ОБЖ и художественными фильмами. Но с чего-то надо начинать.
На небольшой кухне вполне вольготно разместилось семь женщин. Что-то жарилось, варилось, кипело, хлопала дверца многострадального холодильника. Стоило закрыть дверь, как Цои засуетились. Стол очистили от посуды и застрелили скатертью, по центру поставили миску с дымящимся раменом и кружку с чаем. Урчание в животе напомнило, что последний раз я вдоволь наедался мерзкой гречкой в камере. Но прежде чем есть, надо разобраться с одной проблемой. Я тяжело повалился на стул, вытянув ногу, и положил руку с пистолетом на стол.
– Всем выйти! – Цои послушно опустили головы и посеменили в коридор. – Кроме тебя, Мария. Ты посиди со мной, чаю попей.
Девочка вздрогнула, но перечить не стала, присев на краешек табурета возле окна. Хихикнув, она пожала плечами.
– Плохая из меня актриса, если даже такой баран догадался. Что меня выдало?
Выходит, ведьма не знала, что я в курсе её секретов. Может, действительно помогала восстановить зрение?
– Спокойствие, походка и особенно взгляд, – я присмотрелся, убеждаясь. – Умный, по-взрослому усталый и полный злобы. Дети так не умеют.
Девочка хлопнула в ладоши.
– В семидесятых я снималась в паре полнометражек. Но этот опыт пришлось стереть.
– Зачем? – осторожно поинтересовался я.
– Чтобы сохранить рассудок, глупыш. Нельзя бесконечно собирать навыки, проживая чужие жизни. Жалкие три века, и начинаешь путаться в местах, датах, событиях.
Сегодня прямо день плохих новостей. Какой смысл в вечной жизни, если не можешь сберечь пережитое?
– Подробности! Куда девается сознание носителя? Постоянно подавляешь его внутри?
Агафья посмотрела на меня удивлённо-оценивающе. Она точно не понимала, что я — маг, и сдала Фонду на лечение. Коварство ведьмы не настолько велико, как казалось поначалу. Меня сбила с толку грубая манера разговора. В те дни я ещё был никем, простым искателем непознанного. Поставив пистолет на предохранитель, убрал от него руку и с жадностью накинулся на суп. Надеюсь, желудок удержит угощение внутри. Девочка засуетились, добавляя в тарелку сушеные травки, коричневую кашицу из тюбика.
– Жуй, чего вылупился? Вижу от онкологии избавился, но лучше опухоль, чем это! Скользить в тело не уничтожая разум владельца. Да ты просто дикарь! Сейчас ноги не разгибаются, а завтра мозг откажет. Встречала я такое. Эсперы-самоучки сгорают быстрее спичек.
Я с подозрением покрутил ложку в пальцах.
– Хлебай! Я ещё в своём уме: травить при Павле и узкоглазых не стану. Ты откуда такой необученный? Мой наставник повесился лет двести назад, а с твоим что?
– Застрелили, – честно ответил я. – Кстати, ты не слышала про Чёрного человека?
Колдунья глубоко задумалась закатив глаза. Тяжело, должно быть, так жить, фрагментарно забывая саму себя. Когда она заговорила, из голоса даже пропала привычная язвительность:
– Америка времен “потерянного поколения”. Я была в восторге от писателей и вращалась в их кругах. Фицджеральд уже начал пить, а Хемингуэй загорелся своей Кубой. Да, точно! Тысяча девятьсот тридцать девятый. Мы выпивали с Перкинсом в издательстве и он показал мне предсмертную записку от Тома Вульфа. Как сейчас помню эти строки: “...I’ve seen the dark man very close. And I don’t think I was too much afraid of him. But I want most desperately to live.” (...видел чёрного человека очень близко. Я его не слишком боялся. Но я отчаянно хочу жить). Перкинс считал, что речь о германской военщине, но я записала это в дневник. А туда я заношу только вещи, относящиеся к магии. Бедолагу Вульфа сгубил туберкулёз мозга. Последние месяцы он проспал в бреду.
Писатель, значит. Очередная творческая личность и снова сны. Даже странно, насколько я не вписываюсь в красивый ряд великих безумцев.
– Кем бы существо ни являлось, я считала его слишком опасным, чтобы копать глубже. Тебе это тем более не по зубам, Серёжа. Держись от него подальше.
С бы удовольствием, вот только демон стоял рядом с Агафьей и корчил мне рожи. Где же ты была раньше с мудрыми советами? Из комнаты раздалась громкая речь на английском и женский смех.
– Пойдём, старая. Хочу тебя кое с кем познакомить.
Настало время объединиться. В современном мире все решают организованные группы. Не стоит пытаться противостоять им в одиночку. Магов осталось слишком мало, чтобы разбрасываться кадрами. Жаль, что я так и не придумал достойного названия для нового общества. После дискредитации “Золотой Зари” и немецкого “Туле”, хотелось чего-то простого и понятного. Может “Оккультная коалиция”? Мы же, практически, международная организация.
