Часть третья
ТОЧКИ ПРИЛОЖЕНИЯ СИЛ

В четверг Андрей уже с утра знал, что задержится на работе, поэтому сказал:

– Сегодня не смогу вас в городе отловить. Лето… работы как всегда непочатый край, а разгребать некому, кто с группами, кто новый маршрут осваивает. Приходится мне. Так что думайте: дома останетесь или погуляете по городу допоздна? Только учтите – я раньше двенадцати не освобожусь.

Несмотря на установившиеся между ними доверительные отношения, Андрей все никак не мог решиться оставлять девушкам ключи. Что-то мешало, да вдобавок подленькая мыслишка «а что если…» нет-нет, да и всплывет из глубин подсознания. Впрямую об этом не говорилось, но пару раз вопрос повисал в воздухе, и, чтобы девчонки не обижались, Андрей выдумал вполне удобоваримую отмазку: замок, мол, в двери особенный, весь из себя уникальный, ключ только фирма-изготовитель сдублировать может, а это – мороки на полдня. Вот разгребусь с делами, тогда все вместе и съездим… Если девчонкам и приходила мысль, почему нельзя отдать им ключ, пусть даже и единственный, – они, мол, все равно будут дома и откроют, – то вслух ее пока не высказывали.

Андрей и сам понимал, что этот его комплекс просто смешон. Если уж доводить подозрительность до абсурда, надо заколачивать окна, а дверь ставить на сигнализацию.

Юля с Анютой ответили хором:

– Погуляем!

Переглянулись – и рассмеялись. Андрей хмыкнул понимающе:

– Ну, еще бы: людей посмотреть, себя показать… Только вы это… поосторожнее. Вон «Тревожный вызов» каждый день маньяком пугает.

– Хорошо, папочка, – ответила Анюта с видом прилежной пай-девочки, скромно потупив глаза. Теперь уж рассмеялись все трое.

– И вообще… – смешливая Юля с трудом выговаривала слова, – мы с одним мос…. ковским маньяком… уже поз… накомились. Он ничего… симпатичный.

– Да? – с нарочитым недоверием переспросил Андрей. – Надо пойти в зеркало посмотреться. Может, и правда симпатичный. Не замечал. Обычно свое отражение я вижу только по утрам и спросонья – потому каждый раз пугаюсь. Ладно, гуляйте, раз так хочется, но все-таки…

– Ну, что ты в самом деле! Мы все понимаем, не маленькие!

Андрей снова хотел ввернуть недоверчивое «да?», но голова была забита предстоящей рабочей суматохой, и он махнул рукой. Да, конечно, не по-мужски отпускать девушек поздно вечером одних, надо бы встретить, но что поделать, если работа взяла за глотку, а сидеть дома Юля с Анютой ни в какую не хотят? Сколько раз одни гуляли – ничего не случилось, и если не будут нарываться – и в этот раз пронесет. Хотя такими экспериментами, конечно, лучше не злоупотреблять.

Договорились, что после десяти девчонки будут держаться ближе к многолюдным центральным проспектам, избегать темных переулков и звонить из автоматов, сообщая, все ли в порядке.

Юля с Анютой задержались аж до половины двенадцатого, благо вечерняя Москва летом, особенно центр с его многочисленными фонтанами, располагает к долгим прогулкам.

В метро с ними дважды пытались познакомиться подвыпившие кавалеры, но мера опьянения у них еще не превысила критическую отметку, и, получив корректный отказ, незадачливые «знакомцы» отправлялись на поиски новых кандидатур.

От метро, через сто раз хоженный за последние недели сквер, до Андреева дома совсем недалеко. Дорожки с чахлыми тополями спускаются прямо к Садовому кольцу, да и, кроме того, в сквере обычно полно собачников, так что идти через него совсем не страшно.

Весело переговариваясь в предвкушении ужина и полюбившихся вечерних посиделок, наполненных дружеской пикировкой, Юля с Анютой нырнули в темный зев подворотни. До подъезда оставалось не больше ста шагов.

Каблучки звонко зацокали по асфальту, эхом отдаваясь под низкими сводами.

– Вай, красавицы, куда так спэшите, а?

На фоне тускло светящихся окон первого этажа лиц не было видно, лишь темные силуэты, неприятные и угрожающие. Их было трое. Прежде чем выйти на свет, они курили в нише, оставшейся от заделанного много лет назад черного хода, и потому девушки не сразу заметили опасность.

Один отлип от стены, перегородил проход во двор и вроде бы шутливо раскинул руки в стороны. Второй аккуратно, двумя пальцами ухватил Анюту за ремешок сумочки:

– Зачэм спэшите? Бэжите, ничего нэ замэчаете…

В воздухе поплыл сладковатый запах.

– Извините, – Анюта попыталась освободиться, потянула за ремень. – Нам домой надо.

Юля крепче сжала локоть подруги, потянула ее к себе. Ремешок натянулся.

– Ну, зачем вам домой?

– Нас ждут. Мама.

По спине побежали предательские мурашки. Что за идиотский разговор! Развернуться и бежать… Вот прямо сейчас…

– Сестры, да? Мама нэ должна вас одних пускать. Таких красивых – нэльзя. А если мама отпустила, значит – вы уже взрослые дэвушки, можэте сами рэшать, с кем быть. Хотите с нами? Поедем, возьмем вина, фрукты… Сэгодня такая ночь!

Юля вздрогнула.

– Пустите, нам правда домой надо. – Анюта повела плечом, вырвала-таки ремешок, дернулась, но тут крепкая, злая рука ухватила ее за локоть. Третий, доселе молчавший, подскочил к Юле и, нагло ухмыляясь, сказал:

– Ай, красавицы, сладкие, куда бэжите? Нэт, тэперь с нами пойдем…

– Да отстаньте вы, ну… Пустите!

В ответ – дикий гогот, ничем не прикрытое глумление над ужасом беззащитной жертвы.

– Будэш ласковая дэвушка, домой на большой машине привэзем, дэнег дадим… И твоей подруге дадим… много дэнег!

– Не нужны нам ваши деньги! Пустите!

Анюту потянули за руку. Больно, без всякой жалости. Рукав треснул, повис на немногих уцелевших ниточках… Она чуть не заплакала.

– Пустите!!! А-а-а!!

И никого – лишь гудит, как растревоженная муха, лампа над головой.

В этот момент Андрей как раз выворачивал на Садовое кольцо с Ленинского проспекта. Последние несколько минут его мучило тяжелое предчувствие, и он торопился домой, благо с делами удалось справиться чуть раньше, чем он рассчитывал.

– Ну что, красавицы, поедэм?! Машина ждет!

Понимая, что на перепуганную до смерти Анюту надежды нет, Юля хотела было закричать, скорее от безысходности – на помощь она уже почти не надеялась, но жесткая, отдающая все тем же сладковатым ароматом ладонь зажала ей рот.

– Молчи, шлюха!

Девушек потащили по двору к припаркованному посреди детской площадки джипу. Анюта обмякла и почти не сопротивлялась, Юля еще пыталась вырваться, но силы были не равны. Вот он рядом, знакомый, спасительный подъезд, если бы хватка насильников хотя бы на секунду ослабла…

И тут случилось невероятное: жалобно пискнул домофон, и из дверей подъезда появился Гриша, Андреев сосед. В советские еще времена Гриша гремел на всю страну, гоняя на усиленном «Иже» по ледяным кольцам спидвейных трасс, но в девяностом году попал в тяжелейшую аварию и после того, как врачи собрали его буквально по частям, пребывал на заслуженной пенсии. Рыхлый и добродушный, а по слухам, к тому же еще и не вполне нормальный – травмы и сотрясения не прошли даром, – бывший мотогонщик вряд ли смог бы в одиночку совладать с тремя ублюдками, распаленными анашой и безнаказанностью. Но Гриша вел на поводке свою любимицу Клару – здоровенную суку немецкого дога.

С девушками Гриша был немного знаком и, что самое главное, Клара тоже. Однажды, в день после первого экзамена, они все вместе ехали в лифте, где догиня обнюхала новых соседок и нашла их вполне достойными для дружелюбного помахивания изящным крысиным хвостиком.

Нрав у собаки, в принципе, был добрый, но разве угадаешь по внешнему виду? Когда такая мускулистая и широкогрудая живая торпеда несется на тебя, волоча в кильватере хозяина, желание выяснить, что же она хочет – съесть с потрохами или просто облизать, – быстро сменяется желанием немедленно ретироваться.

Оценив ситуацию, Клара сказала:

– Вуфф!!

Гриша же, не разглядев в темноте всех подробностей, спросил:

– Что это у вас тут?

Клара гавкнула еще раз и сделала несколько угрожающих шагов вперед. Гриша с трудом удерживал поводок.

Насильники бросились наутек. Оценив, наконец, ситуацию, Гриша одним движением расстегнул замок ошейника, и Клара рванулась…

Один из обидчиков вспрыгнул на подножку джипа, несколько раз подергал дверь, но на площадку уже летело черное и неудержимое, летело настолько молча и страшно, что недавно еще грозный и уверенный в своих силах мужчина тоненько завопил:

– А-а-а-а!! – и обмочился.

Прямо так, с мокрыми штанами, Клара загнала его внутрь машины – он в кровь содрал себе пальцы, пытаясь открыть заклинившую дверь, – победно гавкнула еще несколько раз вслед отступающему врагу. У дальней арки джип остановился, подобрал двух оставшихся «суперменов» и уехал. А навстречу ему уже въезжала во двор Андреева «Синенькая».

Гриша благодарности выслушивать не стал, лишь ободряюще кивнул девчонкам:

– Бывает… – и пошел ловить Клару.

Через день, столкнувшись с Гришей в лифте, Андрей дежурно поздоровался, дежурно перебросился парой слов о погоде: «что за лето такое в этом году: то дожди целый месяц, то жарища беспросветная…» и попытался осторожно выяснить некоторые подробности. Дело в том, что Гришины привычки были ему хорошо известны, не первый год живут в одном подъезде – Андрей прекрасно знал, что сосед – истинный полуночник, часов до двух смотрит телевизор, пока не закончатся фильмы по всем программам. Так что его появление во дворе, не говоря уже о том, насколько «вовремя» оно случилось, выглядело несколько подозрительно.

Подсознательно, не желая признаваться даже себе, Андрей и в этом видел отпечаток Удачи. Только вот с какой стороны? Защищала она девчонок или нет? И, если уж на то пошло – спасла ли?

Как оказалось, Гриша не случайно вывел собаку раньше обычного:

– Да я и не собирался на улицу-то: Кларка так рано гулять не привыкла. Но тут племяшка позвонила, попросила отвезти ее с утра на дачу. А участок у нее аж под Александровом! Не ближний свет, чтоб к двенадцати поспеть, надо выезжать чуть ли не в восемь. Вот я и решил лечь пораньше, чтоб перед дорогой выспаться как следует. Ну и Кларку раньше выгулял.

– Племянницу-то отвез? – спросил под конец Андрей, скорее для поддержания разговора, чем из реального интереса.

– Конечно! Домчал с ветерком. Довольная была: спасибо, грит, дядь Гриш, быстро довез. А то я бы еще месяц собиралась.

Ночью – сна ни в одном глазу! – Андрей весь извелся. Чересчур богатая фантазия подкидывала все новые и новые запутанные построения. Сначала он корил себя, что пренебрег осторожностью, отпустил девчонок одних. Пусть все кончилось хорошо, а если бы нет?

Но потом его мысли приняли иное направление. Интересно, что во всей этой истории случайность, а что результат действия Удачи? Сначала Андрей решил, что, возможно, его Удача взяла девчонок, если так можно выразиться, «под крыло». Возможно, теперь она и их будет защищать от опасностей и невзгод. В глубине души Андрей был «за» – Юля с Анютой и так намучились со всеми своими московскими мытарствами, переживаниями, экзаменами и всем прочим, пусть хотя бы изредка его Удача прикрывает подруг. А где она не сможет, там Андрей сам постарается. Вот, например, через полторы недели Юлькин день рождения… Надо что-нибудь такое придумать, чтобы и необычно было, и приятно, и, самое главное, чтобы Анюта не обиделась.

Вот черт, как тяжело за двумя девчонками одновременно ухаживать!

Как Андрей ни старался скрыть, причем в первую очередь от них же, обе девушки нравились ему. И даже под страхом смертной казни Андрей не смог бы ответить на вопрос: какая больше? Задорная, смешливая, немного кокетливая Юлька и тихая, часто смущающаяся и очень мило краснеющая Анюта – тот самый тихий омут, в котором, как известно, черти водятся.

Наверное, он так и заснул бы, мечтательно улыбаясь, если бы не очередной выверт мысленного хоровода. Как горсть холодного снега за шиворот…

А что если Гриша и вправду появился во дворе случайно, а вот напавшие на девчонок подонки – как раз и есть действие Удачи? Что если она, как уже было со Светкой, пытается защитить его на свой вывернутый наизнанку манер? Вдруг девчонки чем-то мешают ему, возможно, совершенно неосознанно, даже не подозревая ни о чем, и Удача просто решила убрать их с дороги таким образом? Запугать, например, до полусмерти, заставить уехать обратно в Ярославль… Ведь она, черт бы ее побрал, не разбирает – дорог тебе человек, которого она вдруг сочла помехой, или нет. Ей же не объяснишь!

И самое главное: что будет дальше? Какие еще напасти обрушатся на головы подруг, если они не переедут от Андрея или вообще – не вернутся в Ярославль… Ведь девчонки уже почти забыли обо всей этой истории, по крайней мере – не показывают виду и, что важнее, домой они точно не собираются.

Попытка изнасилования уже была, что теперь? Как еще неразборчивая в средствах Суперудача постарается избавиться от Юли и Анюты?

И что делать ему? Особенно, если настала пора честно признаться самому себе: он НЕ ХОЧЕТ, чтобы девушки уезжали.

Господи, еще немного и можно на самом деле паранойю заработать!

Андрей промучился до утра, так ни в чем себя и не убедив. Но Петру Дмитриевичу, несмотря на все договоренности, он пока решил ничего не рассказывать, справедливо полагая, что если за девушками следят, то полковнику и так доложат, а если нет, то не стоит давать лишний повод для тотального контроля.

За пять дней до дня рождения Юли Петр Дмитриевич позвонил сам:

– Ну, Андрей, поздравляю. Мы тут, у себя, наконец утрясли все формальности, можем ехать.

Да, наверное, это стало бы не самым плохим вариантом. В последние дни, измученный постоянный тревогой за девчонок и, самое главное, необходимостью это скрывать, Андрей находился на грани психического срыва. Наверное, имеет смысл съездить в Египет. Смена обстановки и новые впечатления хоть немного отдалят на второй план роящиеся в голове невеселые мысли. Ну и опять же – а вдруг на таком расстоянии Удача больше не будет считать девчонок опасными?

По крайней мере, надо попробовать.

ФСБ устроила все так, будто некий российско-египетский туроператор вышел на связь с «Евротуром» и предложил заключить договор. Разыграно все было, как по нотам. Вечером в контору пришел факс, очередное предложение с сезонными скидками и «горящими» путевками, какие тысячами рассылают по вечерам. «Случайно» именно в этот день Андрей снова задержался на работе. Просмотрев факс, он обнаружил солидные скидки – выгодное предложение, черт возьми! Следующим утром Андрей вызвонил фирму, долго общался с представителем, а потом пошел к начальству. Дело в том, что по-восточному горячий араб (на самом деле – офицер из отдела Петра Дмитриевича), якобы совладелец турагентства, так проникся вежливостью и безупречным английским Андрея, что предложил заключить договор на постоянной основе. А для этого – посетить Египет кому-нибудь из менеджеров за счет его агентства, осмотреть предлагаемые в турах отели, пляжи и достопримечательности.

– Ух, ты! – и Юля, и Анюта выглядели потрясенными. – Египет! Пирамиды посмотришь!

– Боюсь, что не только их, – ответил Андрей мрачно. – Мне там надо ВСЕ посмотреть. Причем за два-три дня. Я даже загореть толком не успею, буду рассказывать – никто не поверит, потому что приеду такой же бледный, как уезжал. Но зато я успею вернуться до дня варенья одной очень хорошей девушки и ничего не пропущу.

– Ой, а я и не подумала! Здорово!

Важное для внутреннего мира всех троих событие – уезжая, Андрей, естественно, оставлял подругам ключи, – прошло незамеченным.

Мысли Андрея были больше заняты тревогой за девчонок и предстоящим отъездом, а они, в свою очередь, всерьез переживали, что вот ему, усталому и измученному, снова приходится куда-то ехать. Пусть и в почти сказочный Египет. О его переживаниях они, конечно, не ведали, считая, что в Андреевой бессоннице, темных кругах под глазами и подавленном настроении виновата исключительно выматывающая работа.

Поскольку времени на поездку было отпущено всего ничего, Андрей мало что успел разглядеть. Так, отдельные яркие моменты, словно картинки из калейдоскопа.

Прямо в аэропорту Шарм-эль-Шейха сопровождавшие Андрея офицеры ФСБ взяли в прокат подержанную «Тойоту». Вообще провожатые еще в самолете показались Андрею удивительными личностями. Во-первых, все трое обладали самой невыразительной внешностью, той самой, которую в милицейских протоколах принято описывать тремя словами: «особых примет нет». Теперь ему стал вполне понятен штамп детективов советской поры про наших мужественных разведчиков «со стильными галстуками и стальными глазами», видимо, и у тех суперагентов КГБ во внешности просто не было ничего выделяющегося. Во-вторых, представились только двое: капитан Комаров прогудел, что его «можно звать Виктором», а немного знакомый уже офицер оказался Ником, Николаем Переверзевым. Третий же за весь полет так ни разу с Андреем не заговорил, вышел отдельно ото всех и сразу же куда-то исчез. Поначалу Андрей решил, что в самолете были еще фээсбэшники, наружное, так сказать, прикрытие, и «молчун» был кем-то вроде связного, но потом, при здравом размышлении, его поведение показалось Андрею слишком уж вызывающим. По всей вероятности, полковник опасался слежки, а то и попытки отбить Везунчика, благо от Египта до пресловутого Моссада рукой подать. Так что «молчун» играл скорее роль подсадной утки, нечто вроде лакмусовой бумажки для засветки возможных акций израильтян.

Каких-то двадцать минут езды по вполне современной автотрассе – и вот он, пятизвездочный отель «Клаб Фанара». Уютное двухэтажное здание, утопающее в целом частоколе пальм. Основной корпус, выстроенный в средневековом марокканском стиле, больше походил на особняк какого-нибудь шейха или эмира, а два вынесенных вперед крыла с жилыми бунгало действительно походили на крылья неведомой птицы. Весь отель в целом, окруженный цепочкой бассейнов и аквапарков, напоминал белокрылую чайку, присевшую отдохнуть на безмятежную морскую гладь.

Рекламный проспект горделиво именовал «Клаб Фанара» жемчужиной Шарм-эль-Шейха и сообщал, что он входит в крупнейшую в Египте сеть «Иберотель». Позже Андрей узнал, что с конца восьмидесятых на Синае и африканском побережье Красного моря таких «жемчужин» понастроили не меньше десятка, причем, как говорят, на деньги израильских инвесторов.

Офицеры наказали Андрею устраиваться и отдыхать, снабдили обычным с виду сотовым телефоном, по которому следовало «звонить, если что» и попросили никуда не выезжать с территории отеля без предупреждения.

Указанный в проспектах «теплый и дружественный, а главное – деликатный и ненавязчивый сервис, создающий вокруг вас атмосферу элитного клуба», немедленно сделался таковым после получения чаевых. Портье, видимо, проникшись духом ненавязчивого сервиса, проводил Андрея до номера, параллельно излагая конспект «почему вы поступили правильно, выбрав наш отель?». Бесконечный список экскурсий, увеселений и развлечений действительно впечатлял.

– …наш отель владеет прекрасными песчаными пляжами на живописном берегу Красного моря… – неугомонный служитель тараторил без остановки, а Андрей с грустью подумал, что насладиться всеми этими прелестями ему вряд ли суждено.

В номере Андрей без лишних затей разобрал кровать и завалился спать, чувствуя себя изрядно усталым от тяжелого перелета, резкой смены климата, да и явно сказались тревоги последних дней. Ну, разве что, звякнул по выданному телефону в Москву, поболтал пару минут с девчонками, объяснив, что он долетел, у него все в порядке и вообще – нечего волноваться, а лучше лечь спать. Заодно и сам развеял свои страхи: мало ли что там, в Москве, без него могло случиться?

То, что разговор наверняка записывался, его не волновало. Таких стенограмм у полковника небось уже три папки – одной больше, одной меньше…

В эту ночь он спал спокойно.

А с утра начались хлопоты. На арендованной машине Андрей, Виктор и Николай поехали в Каир, чтобы оттуда уже отправиться на экскурсию в Долину Царей. Кстати, еще в Москве Андрей задавал полковнику вопрос: почему нельзя было сразу лететь в Каир или, например, в Хургаду? Дешевле, да и к пирамидам ближе, не надо переться через весь Синайский полуостров.

Полковник, как всегда, сослался на секретность и маскировку, мол, если Моссад за Андреем следит, пусть поломают головы, где находится Седьмая точка. Понятно, что в Египте, а где именно? Кочин вряд ли смог указать точное место, откуда ему было знать… И не стоит облегчать израильским коллегам работу. Маршрут подобран специально – такой, чтобы проходил через все достопримечательности Египта. Синай, монастырь Святой Екатерины, Каир, Сфинкс, Долина Царей и так далее.

А может, удастся вообще сбить с толку возможных преследователей. Вот, мол, прилетели какие-то ребята из России, поселились в фешенебельном отеле, не где-нибудь, а в Шарм-эль-Шейхе, к Красному морю поближе, пьют-гуляют, разъезжают по музеям и экскурсиям. Вдруг и вправду обычные «новорусские» на отдыхе?

Андрей про себя подумал, что только самый последний дебил сможет всерьез поверить, что взъерошенный и усталый парень, всюду появляющийся в сопровождении неприметных мужчин с внимательными взглядами, обычный турист. Да и на пресловутого «нового русского» на выгуле не очень-то похож. Не требует в номер ящик «Абсолюта», не ищет соответствующих приключений в стиле курортного романа и даже на пляж не ходит. Странный персонаж.

Вслух Андрей, конечно, ничего такого не сказал. Просто отметил, что истинную причину многих странностей проекта ему так и не откроют, ограничившись вполне простенькой «легендой», не выдерживающей при серьезном размышлении никакой критики. Вроде бы намекая: мол, ты знаешь, что тебя обманывают, мы знаем, что ты знаешь, – не дурак же, в самом деле, а ты, в свою очередь, уверен, что и мы знаем, что ты знаешь. Круг замкнулся, все довольны.

В дороге разговорились. Андрей для затравки подбросил фразочку: отель, конечно, пятизвездочный, но только по местным меркам, на фоне общей бедности египетской жизни, где-нибудь в Европе его бы постеснялись с таким пиететом именовать «жемчужиной». Автобан к Суэцкому тоннелю вел через Шарм-эль-Шейх, так что город предстал во всем своем великолепии. Или, точнее, – безобразии. Суперсовременная деловая часть и скоростные магистрали вполне мирно уживаются с огромным количеством бродяг-оборванцев и нищими лачугами окраин. На улицах грязно просто катастрофически, куда там нашим вьетнамским рынкам и стихийным лотошникам в переходах метро! Они столько и за три года беспрерывной торговли не намусорят.

Машину вел Ник, а Виктор в ответ на сентенции Андрея лишь махнул рукой:

– Да что с этих пяти звезд, когда вокруг – ужасная нищета! Хуже, чем у нас. Даже вон в «Фанаре» обслуга 600 фунтов получает, это чуть больше сотни зеленых! А работают как звери. По три недели в месяц без отдыха. Эх, что говорить!

– Зато медицина бесплатная! – заметил Ник.

– Угу, знаем мы, какая она бесплатная. Это только со стороны все так просто. А на самом деле врачу-египтянину, чтобы получить лицензию на частную практику, приходится часть времени работать в обычных, как у нас говорят, «бюджетных» больницах. За сущие гроши. И уйти нельзя, а то лицензию отберут, пойдешь персики продавать.

Кондиционер в машине более или менее спасал от изнуряющей жары, но, когда дорога вышла на берег Суэца, пришлось врубить климат-контроль на полную мощность – с запада душным колпаком накатывалось знойное дыхание пустыни.

Да и поездка в туннеле под каналом оказалась не из приятных. Ни на миг не покидало ощущение многотонной давящей тяжести над головой. Куда там мосту с каналом имени Москвы над Волоколамским шоссе, который можно проскочить за полторы секунды, если пробок нет! Здесь «подводная» галерея тянулась минуты три, и казалось, ей не будет конца.

Когда машина снова выскочила под палящий жар солнца, Ник облегченно вздохнул:

– Наших бы психологов сюда. Вот где рай, клаустрофобию изучать.

В Каире пришлось понервничать. Светофоров в столице почти нет, а те, что еще остались, – не работают. На городских улицах царит неразбериха и бедлам, впрочем, таким каирское движение выглядит только для постороннего взгляда. Сами горожане вполне успешно ориентируются, кому, куда и в какой очередности ехать. Даже экзамен в местных автошколах такой существует – «езда без правил». То есть правила сдал – молодец, а теперь давай-ка минуй обычный городской перекресток, где эти правила отсутствуют по определению. Смог – получай права, не смог – иди еще подучись.

Забавно, что автомобильные сигналы на городских улицах звучат намного реже, чем могли бы. Гудок в Египте примерно такой же признак крутизны, как «мигалка» в Москве, мало кто решается его применять, и если уж решил – значит, имеет право. Такому водителю все остальные уступают дорогу.

Малознакомые с географией люди представляют Северную Африку в виде бескрайнего песчаного моря – от горизонта до горизонта, этакую гигантскую Сахару. Но Египет (кстати, одна из немногих стран в мире, расположенных на двух континентах сразу, вроде России или Турции) – это не Сахара, а Ливийская пустыня, где вместо песка – изрезанная причудливыми кряжами и впадинами каменистая поверхность из желтого известняка, ученые называют ее щебнистой пустыней.

Долина Царей в разгар туристского сезона больше всего напоминает разворошенный палкой муравейник. Вроде как по огромному каменному столу гиганта-людоеда деловито снуют в хаотичном, броуновском движении толпы мурашей-туристов. Однако если приглядеться, то окажется, что каждая толпа имеет своего предводителя – экскурсовода, который прекрасно ориентируется в каменном беспорядке. Туристы бродят за ним по пустыне хвостиком, как иудеи за Моисеем, останавливаясь в нужных местах, послушно повинуясь указующему персту, поворачивают голову то направо, то налево. Наверное, так же Моисей указывал евреям, где расступится море, где ниспадет с небес манна, где именно войска фараона постигнет небесная кара.

Есть и одиночные туристы, но их немного. Также почти не видны на фоне клубящихся толп европейцев бедуины. Попадутся по дороге к очередной пирамиде десяток-другой – и все.

– Какие-то у них верблюды подозрительные! – сказал Виктор. – Слишком уж чистенькие.

– Да-а, они вообще показушники, – Ник кивнул в сторону очень довольного собой бедуина, что разрешал сфотографироваться на фоне белоснежного верблюда за пару фунтов. Коренной житель носил черные очки «Окли» и прятал под бурнусом современную футболку с логотипом «Либериан Трайд Флит». – У него за ближайшей дюной, скорее всего, «Рено» припаркован.

Верблюд тоже выглядел довольным, несмотря на выжженную нестерпимо палящим солнцем дистрофическую худобу. Но, судя по улыбающейся морде, кормили его хорошо, а горб, облезлый от бесконечного наплыва желающих сняться верхом, хозяин прикрыл вышитой попоной с целой батареей фитюлек и кисточек.

Вообще, ходить от группы к группе оказалось забавным делом. Удаляясь от одного экскурсовода и приближаясь к другому, можно было достигнуть эффекта радиоприемника, у которого кто-то балуется ручкой громкости и наобум переключает программы.

– …Пирамиды строились в атмосфере любви и веры в божественность фараона. Вопреки распространенному мнению, пирамиды возводили не только рабы (хотя самый тяжелый труд по добыче строительного материала и транспортировке его на место строительства выпал именно на их долю), но и огромные массы простых египтян.

– …Считалось, что каждый, кто поможет на строительстве пирамид, попадет на небо вместе с фараоном.

Внутрь пирамиды Андрей не пошел, хотя многие туристы, спасаясь от жары, с радостью ныряли в темное нутро, наплевав на клаустрофобию и «проклятие фараонов». Офицеры остались внизу, а Андрей поднялся по узкой лесенке и заглянул в глубь низкого, похожего на какой-нибудь шпионский лаз прохода. Нет, ничего такого особенного он не почувствовал – не пала на плечи тяжесть тысячелетней истории, не пахнуло изнутри античной древностью. Разве что ткнулся в щеку, как разыгравшийся котенок, приятный после нестерпимого зноя прохладный ветерок. Лизнул и тут же свернулся калачиком где-то на груди, пригрелся и заснул.

У Сфинкса туристов было еще больше, хотя, казалось, это уже невозможно.

– …Знаменитые на весь мир и, безусловно, знакомые всем вам фотографии «безносого» Сфинкса… – туристы кивали на сентенции экскурсовода с умным видом, старательно пытаясь вспомнить, видели они раньше хоть какие-нибудь фотографии – …отнюдь не следствие разрушительного воздействия времени, ураганов или перепада температур. Во всем виноват Наполеон. Войска первого консула так и не смогли завоевать Египет. Уходя, французы из мести обстреляли Сфинкса из пушек, отбив кончик носа. Ныне в Египте одним из самых больших оскорблений считается фраза: «Я дам тебе по носу».

Как ни странно, это недоразумение не повлияло на отношение египтян к французам. Хотя, конечно, после возведения Асуанской плотины и вообще обширной помощи СССР Египту наибольшим уважением в стране пользуются русские. Главными же врагами считаются, конечно, евреи, что не удивительно после трех за последние тридцать лет арабо-израильских войн. У египтян накопился к северо-восточным соседям немалый список претензий. Захваченный, например, еще во время Шестидневной войны 1967 года Синайский полуостров Израиль возвращал с большой неохотой – в три приема. Так что, когда в 1979 году президент Садат подписывал в Кэмп-Дэвиде мирный договор с Израилем, то наткнулся на ожесточенное противодействие не только всего арабского мира, но и сильной оппозиции внутри страны. Несмотря на это, договор все-таки был подписан, за что в арабском мире объявили Египту негласный бойкот, и страна на несколько лет фактически попала в изоляцию от единоверных соседей. А президент Садат через два года погиб от рук террористов, поплатившись жизнью за «преступное» миролюбие.

По просьбе офицеров Андрей изредка переводил скороговорку экскурсоводов. Неожиданно тема «кого любят египтяне» вызвала у них живой отклик, даже спор.

– О, русских здесь любят, особенно женщин! – воскликнул Ник. – Только не верьте, если вам будут говорить, что наши девушки, мол, красивее местных – усы в двадцать лет не растут и все такое. Египтян другое привлекает. По местным понятиям, если мужчина хочет жениться, он должен подарить своей невесте тысяч на десять золотых украшений, а потом купить на ее имя квартиру, обставить мебелью и техникой, чтобы подтвердить серьезность намерений. Только потом можно жениться. А поскольку Египет хоть и мусульманская, но вполне светская страна и Шариат в своде законов далеко не на первом месте, то разводы вполне допускаются. А после развода все, что понакупил жених, «брошенная» женщина вполне законно оставляет себе, да еще может вполне законно отсудить у бывшего спутника жизни ежемесячные выплаты. Нечто вроде наших алиментов, только… пожизненно. Ведь здесь брошенная женщина много теряет, выйти замуж по второму разу ей будет очень тяжело. Понимаете теперь? Нашим, русским, ничего этого не нужно, достаточно горячего восточного темперамента и арабской экзотики.

– Зато арабская жена, в отличие от наших, – верная и покорная спутница жизни, исполняющая все прихоти своего мужа.

– А тебе и завидно! – ехидно поддел Виктора Ник.

– Не в этом дело. Просто если она будет упираться и капризничать – ничего ей при разводе не достанется! На первый раз ее отправляют к родителям…

– Которым, кстати, тоже кучу подарков надо сделать, – вставил Ник.

– …А если ситуация не изменится, жену выгоняют вон, – не обращая внимания на реплику, с наслаждением продолжал Виктор. – Я по Египту еще в Академии специализировался. Здесь очень щепетильно, по-мусульмански относятся к защите прав мужчин, несмотря на все светские послабления. И до сих в отношении мужа действует куча поблажек. Да, и еще, если женщина не смогла родить наследника, а пол ребенка и срок родов – самое важное условие брачного контракта, развод гарнирован на все сто. И уж что там будет дальше: выйдет она замуж, не выйдет, никого не волнует. Ее проблемы!

– Сразу видно: человек недавно развелся, до сих пор пережить не может. – Ник покачал головой. – Тебе дай волю, ты у нас шариат в качестве семейного кодекса введешь. Ладно, хватит болтать. Время поджимает. Что у нас там еще в маршруте указано?

Они пробыли на предполагаемом месте Седьмой точки до вечера, пока Андрей аккуратно не намекнул Нику, что пора, в общем, и обратно.

– …а то и к утру не приедем.

Николай согласился сразу, без лишних споров, чем приятно Андрея удивил.

В последующие два дня, выполняя наказ полковника, они побывали и на горе Синай, и в монастыре Святой Екатерины. По распространенному поверью полное отпущение грехов получит тот, кто поднимется на вершину «Священного пика», на знаменитую гору Синай, где, по библейскому преданию, Моисей получил от Господа скрижали с десятью заповедями и встретил там восход. Но то ли у сотрудников ФСБ грехов не наблюдалось, то ли это шло вразрез с инструкциями полковника, но встречать рассвет на Синае офицеры отказались категорически.

Коротенькая экскурсия по монастырю Святой Екатерины поведала, что построен он еще византийским императором Юстинианом и существует аж с шестого века. Монастырь ни разу не был ни захвачен, ни разорен, а во время французского вторжения в Египет сам Наполеон покровительствовал древней святыне.

Вечером отправились на базар. Виктор уже второй день жаловался, что в отеле подают очень невкусное, низкокалорийное пиво каирского разлива и надо бы сходить в местный торговый центр, сиречь рынок, присмотреть что-нибудь европейское. Андрей резонно заметил, что абсолютно любая выпивка есть в баре:

– …действительно ЛЮБАЯ, Виктор. Сходите сами, посмотрите.

Виктор улыбнулся смущенно и немного хитровато:

– Дорого там. И вообще – сувениров своим хочу прикупить, а в отеле за них три шкуры дерут, да и нет почти ничего стоящего.

– Н-да, – с непонятной интонацией сказал он получасом позже, оглядывая бесконечные торговые ряды, – не знаю, как с сувенирами, а с едой здесь, кажется, все в порядке.

Изобилие разнообразных тропических фруктов с нильских оазисов действительно поражало воображение. А кондитерская кулинария Египта вообще оказалась выше всяких похвал, местные торты, по выражению одного из базарных торговцев, настоящая гибель женщин.

Кстати, на базаре случилось одно интересное для всех заинтересованных сторон событие. Карманник – персонаж для восточных рынков не просто обыденный, а где-то даже непременный – попытался стащить у Андрея портмоне.

Уже вечером, во время ужина, к ним за столик подсел тот самый «молчун». Представился:

– Аркадий Голобов, можно просто Гол.

А когда Андрей поинтересовался, что же такое стряслось, почему фээсбэшник решил раскрыться, тот неожиданно признался:

– Я отправил запрос в Москву и думаю, ответ будет положительный. По-моему то, за чем мы сюда приехали, – случилось.

– Почему вы так решили?

– А очень просто. Кошелек у вас, Андрей, сегодня на базаре пытались приватизировать. Воришка неприметный такой, тщедушный, одет в обноски какие-то перешитые, я бы и внимания не обратил, да слишком уж четко он за вами шел, прямо как на привязи. Доложился, капитан командует: взять под наблюдение…

Андрей чуть не поперхнулся:

– А что ж вы его не остановили?!

Фээсбэшник развел руками:

– Извините, Андрей, у нас приказ вмешиваться, только если будет опасность похищения или достоверная и неотвратимая угроза вашей жизни. В остальных случаях – наблюдать.

– Понимаю… Полковник собирает материал. Ладно, а дальше что было? Бумажник-то, – Андрей достал из кармана портмоне, демонстративно раскрыл, – со мной остался и все деньги на месте.

Гол рассмеялся:

– Картина была потрясающая! Жаль, съемка оперативная, в архив пойдет, под тройной гриф секретности, даже вам нельзя показывать, а то был бы хит сезона в передаче «Я – очевидец». Вы у фруктового ряда когда остановились, он уже примеряться начал. Смотрим: трется у самого прилавка, рядом с вами. Только руку за бумажником протянул – хлоп! Торговец катил мимо тележку с персиками, а в переполненном ряду тяжело ею управлять, повернул неудачно и нашему герою – колесом точно под коленки. Бедняга упал и лежит. Молча лежит. Препираться с возчиками на весь базар, как это здесь водится, – лишнее внимание привлекать. Так что полежал он немного и – раз, раз, раз, – улыбающийся капитан изобразил ладонью нечто маленькое и юркое, – на четвереньках под прилавком прополз, встал и, как ни в чем не бывало, опять за вами идет.

– Настойчивый!

– Да уж, это точно! Завернул за угол, а вы как раз уже из ряда выходите, ну он и припустил во всю прыть. Метров пять успел пробежать, пока не поскользнулся. Прям как в американских комедиях, разве что банановой кожуры не было. Хорошо не упал, ухватился за ближайшего покупателя, удержался. Потом они долго о чем-то спорили, руками махали, судя по всему, наш герой карманов извинялся и, по-моему, умудрился-таки под шумок стырить кошелек у своего визави.

– Находчивый парень! – с трудом сдерживая смех, сказал Андрей.

Как там полковник говорил: «…украсть у вас кошелек точно никто уже не сможет». Выходит – все? Седьмая точка пройдена, и можно ехать домой?

Но развивать эту тему Андрей поостерегся. Черт их знает, какие у них приказы? А вдруг Комитет решит на всякий случай еще какую-нибудь проверку учинить… Если, конечно, этот сегодняшний случай на рынке не был такой проверкой. Да-а, так до чего угодно можно додуматься. Еще немного – и здравствуй, паранойя.

Если уже не…

Наутро чартер «Сибири» пропустил под брюхом желтые песчаники Египта и взял курс на Средиземное море. Уже в шесть Андрей был в Москве.