Глава 23

Утром приехала пролётка от милиции со знакомым "дядей Степой".

— Здравствуй. Что случилось? — удивился я.

— Ваши матросы вчера спекулировали на рынке. Потом напились и устроили драку. Местные их несильно помяли и ограбили. Сейчас абсолютно голые у нас — смутился милиционер.

С местными милиционерами у меня давно договорённость. Они смотрят "сквозь пальцы" на продажу ширпотреба моряками на рынке. Всё равно тут им купить особо нечего. Местных "жёстко предупредили", да они уже и сами разобрались. Ну, может быть кто-то и сменяет пару золотых или серебряных монет. Не вижу в этом проблем. Большей частью члены моих экипажей тратят русские деньги на девок, вино и еду. Причем часто своими заказами, как мне доложили, повергая местных поваров в шок.

Милиционеру Степану за то, что приехал и предупредил, подарил французскую синюю кепку. Едем в отделение целой толпой.

— Неплохо погуляли — а самого разбирает смех. В камере наблюдаю троих субчиков с побитыми рожами. Один француз и два фламандца, пытаются прикрыться кусками мешковины. Сердобольные милиционеры, хоть что-то им дали. Молодцы местные. Калечить "спонсоров" не стали, в отличие от Германии.

— Забирай своих типчиков — поворачиваюсь к Франсуа и вахтенному с принесённой одеждой. — Штраф в установленном условии контракта.

Сам я с Потоцким и Андреем направляюсь в банк. После мы посетили формирующийся эшелон в Москву. Сам я в этот раз ехать не буду. Всё будет на Александре Александровиче и Андрее. Поэтому, приходиться постоянно, что-то корректировать с Потоцким. Как, например, с Поликарповым. Попросил его забрать в Москву, а мне подготовить список и дела других авиаконструкторов.

Дальше, наконец, дошла очередь и до моего отряда. Всем выдал австрийские офицерские штаны и полевые серые кепи (Feldkappe), образца 1908 года. Распределил пятнадцать пистолетов Roth-Steyr M1907 с сотней патронов, но забрал пять стареньких наганов и пару "Астр". Не знаю что меня "кольнуло", но в последний момент выдал пару пулеметов Льюиса, с дополнительными дисками и патронами…

Пришёл мой пароход из Ростова, гружённый пиломатериалами. Гружённый до самого верха, из-за этого напоминающий вязанку дров.

Привёз и пятьдесят одного "врага народа". Семнадцать мужчин, остальные женщины. Все кроме одного поедут в Африку. Мужа Ламановой сразу отделили и предоставили каюту. Пусть пока отдохнёт, потом пообщаемся.

Пообщался с капитаном. Поставил задачу сходить в Триполи Ливана и передать пиломатериалы Акиль Аббасу. Так же передать семь драгоценных кинжалов. Отвезти и передать письмо, получить ответ. Передать двух пацанов. Назад должен привести разные нитки и апельсины, которые сейчас там чуть ли не бесплатно…

— Ну, наконец-то всё это закончилось — я нахожусь на корме парохода, и смотрю на уменьшающийся берег и город Керчь. В руках у меня тёплая кружка с отваром трав от старого китайца, который плывёт с нами. После приёма этих отваров и настоек, я обычно пару часа нахожусь в прострации. Но, а потом, вроде, как и ничего.

Вспоминаю прошлые дни и пытаюсь решить, на кого из подчинённых в следующий раз возложить погрузку-разгрузку пароходов. Попортили мне нервы. Одна погрузкой угля и соли в Мариуполе, чего стоили. И всем всё дай. У меня же не бездонные корабли.

" Да Александр Александрович, не только мне досталось" вспоминаю, как Потоцкого "буквально разрывали" начальники всех мастей. Как он кричал на охрану, чтобы никого к эшелону не подпускали, а сам прятаться от просящих со всей округи. И его мольбы привести в следующий раз как можно больше. И мои едкие замечания, а чем он расплачиваться будет?

Отлежавшись после приёма отвара, взялся за русскую прессу. Тут Потоцкий исполняет договорённость строго. Я получаю от последнего прочитанного до следующего номера.

Очень меня очень заинтересовала описание закончившего буквально накануне Шестого конгресса Коминтерна в Москве. Он проходил с 17 июля по 1 сентября 1928 года. Конгресс главной опасностью провозгласил две силы: фашизм и социал-демократия. Провозгласили и тезис социал-фашизм, против которого выступил П. Тольятти.

Охарактеризовал обострения всех противоречий капитализма, характеризующегося надвигающимся мировым кризисом и нарастанием классовой борьбы и беспорядками в колониях.

Ну и кто нам раньше врал, что коммунисты не до оценивали Национал-социалистические партии? И что они не знали о скором экономическом кризисе?

После всех коммунистических революция и безобразий в Европе, местная буржуазия ответила созданием национал-демократическими и социал-демократическими партиями. Национальные партии никак не устраивали закулисных хозяев мира. В пику им мировые англо-сионистские круги ответили национал-социалистическими и коммунистическими партиями. Сейчас же коммунисты уже исчерпали свои силы. На смену им идут фашисты. И те и другие, должны были нарушить существующие границы государств и установившийся миропорядок.

Может я и ошибаюсь, но я почти уверен, что мы абсолютно не знаем изнанки Второй мировой войны. На мой взгляд, она преследовала основные четыре вещи:

1) Перенести в США и Англию и закрепить мировое лидерство англо-сионистского капитала.

2) Перемещение материальных ценностей в США и перераспределить колоний.

3) Разрушение Европы, как центра цивилизации и конкурента.

4) Закрепощение свободных людей, путем разрушения их хозяйств и предприятий.

Сейчас же Сталин "обрушился" на национал-коммунистов, и провозгласил борьбу с местным мещанством. Раскритиковал теории Шумского, даже ввёл термин шумскизм. Не стал, правда, что уже хорошо, скатываться в левый радикализм, но призвал к единению. Провозгласил ответственность местных руководителей за неисполнения принятых решений и директив из Москвы. В той истории Сталин уже начал борьбу с "правыми", а сейчас переключился на местных "коммунистических князей".

Ого! Вот это мой "камешек" вовремя подсунутый под колесо партийной телеги верхушки свернул государственную политику СССР чуть в другую сторону.

Следующий закон тоже ничего так. О строгом учете поголовья скота и домашней птицы. Для контроля будут созданы народные комиссии. Читал — читал. Отложил, потом ещё раз перечитал, но так и не понял сути. Местным руководителям предписывалось выполнять повышенные планы и в тоже время строго следить, чтобы не уменьшалось поголовье. А как они собираются это осуществить? Ну, наверное, придётся строить зверокомплексы и птицефабрики. Но вот в законе об этом, нет ни слова. Странный закон.

Остальной всякий бред меня не заинтересовал, типа новые праздники и непонятный график работы на предприятиях.

На рейде Марселя стоят два моих парохода "Одесса" и "Огни Смирны". Сразу направляемся к ним, и тут же пришлось, по рации объяснятся с пограничниками и таможенниками. Заверил их, что кроме пересадки четырех пассажиров никаких действий не будет. А после немецкий сухогруз, сразу направился в Африку. Не разрешили, пришлось ждать катер.

Немного наличности убедили пограничника постоять у борта сначала одного, а потом другого парохода. Быстро переговорил с капитанами, взял их отчёты. После в поезде посмотрю. Озадачил Олафа, чтобы навестил с проверкой "курортников", а в свой сейф выложил часть кинжалов и чуть-чуть золотых червонцев. Одовский доложил, что скоро "Одесса" будет готова. Обрадовал их скорым рейсом опять в Россию.

Обыскивать таможенники меня побоялись, а в вещах кроме пяти не самых дорогих кинжалов и денег, ничего криминального. Тут владельцы судов и намного больше суммы таскают. А вот с временным оформлением мужа Ламановой, который пока выглядел как худой старик, пришлось повозиться. В ход пошли и деньги и пару драгоценных ножей, чтобы ему оформили заявку на получение нансовского паспорта. И это не смотря на то, что я обязался взять его на работу. С оформлением на временное посещение Франции старого китайца, как моего личного врача и то проблем было меньше…

— Недешево вы мне обходитесь, Андрей Павлович — садимся мы в купе поезда. Я спешу сам и подгоняю остальных. Я не собираюсь зимовать в СССР.

— Значит нужда в нас. А долги мы отработаем — с достоинством Каютов.

— Приятно слышать. А чем вы занимались до войны?

— Юриспруденцией и страховым бизнесом.

— Отлично. Отдохнёте, наберётесь сил и пойдете помощником к моему адвокату месье Леграну. Как у вас с деловым французским языком?

Дальше я углубился в отчёты капитанов, оставив Андрея Павловича общаться с Юрием и Сюй. По приезду в Париж сразу развил бурную деятельность, буквально "отрывая" время на общение с тётей и племянницей. Я так уставал, что пока Николь делала мне массаж, в основном засыпал. Обучать массажу её взялся старый китаец…

— Сакис вы ещё много будете таскать к нам всяких иностранцев в страну? Почему ты не берете на работу французов? — посмотрел на предоставленные документы, на получения нансенского паспорта Каютова Лефебвруа.

— Жак, неправда ваша — мы уже давно на "ты". — Беру всех. Но это муж Ламановой, которого я вытащил из застенков коммунистов — изображаю весёлость.

— Ну и с чем ты пожаловал, старый пират — поддерживает мой тон разведчик.

— Ну, пока ещё не такой уж и старый. Но пушки, танки и машины мне нужны.

— И какими же ценностями ты будешь расплачиваться?

— Презренным золотом северных варваров. Надеюсь, благословенную Францию это устроит. — После такого пафоса мы оба смеёмся.

Дальше мне Жак рассказывает интересные вещи. Действительно Пуанкаре всё-таки добился от Думерга принятие новой колониальной политики. Её ещё не всю четко сформировали, но разрешили продавать часть вооружения старше 10 лет. Так же разрешили продавать и оружие, которое не поступает на вооружение французской армии. Если раньше французское оружие покупали только официальные представители разных стран, то теперь это разрешили всем у кого есть специальное разрешение.

Тут же получили протест со стороны послов САСШ и Англии. Пуанкаре "тыкнул" носом посла в законы САСШ, с которых французы скопировали свой закон. Эти разногласия ещё больше усугубили политический кризис во Франции.

— Жак, так что происходит? — выслушав такие новости, задаю ответ.

— Добытые новые данные нашей разведки. Даже не спрашивай какие. Похоже, во Франции скоро будут новые выборы. Ты как нас поддержишь?

— Все мои сотрудники проголосуют, за тех кандидатов какие ты скажешь. А я выделю пять тысяч долларов на вашу избирательную кампанию. Жак извини, но больше не могу — вижу скепсис. — Все деньгу уходят на развитие компании. Да и со мной больше натурой расплачиваются, чем наличными деньгами. А немного золото, что я зарабатываю, всё трачу во Франции.

— Это мало. Ты понимаешь, что будет, если мы проиграем?

— А давай я дешёвый сахар с России привезу, а вы раздадите его бесплатно.

— И как ты себе это представляешь? — хмыкнул разведчик.

— Сделаете плотные серые или коричневые бумажные пакеты с веревочными ручками и на них яркими надписями название партии. За неделю начнёте раздавать недорогие продукты по городам, вот вам и реклама на всю Францию — делаю жест кистями ладоней.

После небольшого раздумья и обсуждения, мы, наконец, приступили к обсуждению моих покупок. Я опять хотел купить большегрузные "Мак" и обещанные танки. В этот раз Лефебвруа со мной ездить не будет. У него и своих срочных дел накопилось. Я же добился от него разрешение на посещение военных складов. Покупки буду оплачивать в военном ведомстве золотом. Для этого получил специальную визитку.

— Не и забывай про французские интересы — напутствовал меня разведчик…

— Станислав, а что это ты за грузовик купил? — смотрю я на стоящий грузовик опутанный трубами и баками. Всё как-то до него "руки" не доходили.

— Это французский грузовик "Latil TL7",оснащенный газогенераторной установкой для использования в качестве топлива дров, угля или кокса — чётко по-военному отрапортовал Станислав.

Обошёл этого "мастодонта". Высокий, узкий. Для парижских узеньких улиц, наверное, самое то. Надо и в Союз такой отвести, пока мне "технологический краник" не перекрыли. А то у меня внутри, уже что-то свербит.

— Молодец, что умно побеспокоился. Будет тебе премия. Купи ещё два — ну правильно цены на бензин тоже постоянно растут. А на нашей ферме его можно заправлять и бесплатно. Я не забываю поощрять и сотрудников, за толковые решения. Тут я стараюсь привить им общность.

На следующий день я купил ещё десяток "Маков", три танка Сен-Шамон без орудий и пулеметов. А так же неожиданно приобрёл тягач Renault FP 1917 года выпуска с прицепом и транспортёром "Шнайдера" на нём. Самое больше меня поразил прицеп, у которого сходни крепились под днищем рамы. Я вообще не понимаю, как в СССР могли "пройти" против такой полезной вещи.

При оплате договорился, что французские военные опять возьмутся доставить мои покупки в Марсель. Но тут я уже оплачивал французскими франками.

Вечером пересчитал свои финансы, потом ещё раз обговорил с тётей состояние дел и прослезился. Опять в кармане практически пусто. Брать деньги с продажи мехов, я не буду. Вот и остаётся, что опять надо идти в Союз за деньгами.

— Слушаю вас месье Легран — адвокат заявился ко мне прямо с утра.

— Месье Сакис по вашей заявке я отслеживаю предложения о продаже сухогрузов. В Англии компания "Рирдон Смит и сын" выставила на продажу новые угольщики, а в Голландии в продаже есть американские корабли — подал мне документы.

— Семьдесят тысяч фунтов за новый угольщик? Да большой, да хороший. Но за такие деньги я могу купить несколько пароходов или целый эсминец — удивлен я таким предложением Леграна.

После получасовой беседы и подсчётов Легран убедил меня покупки большого угольщика, способного возить до 6.5 тысяч тонн угля. Я попросил его заняться этим делом, но сбить цену. В Голландии продавались не слишком удачные турбинные американские сухогрузы 1022 проекта в 7500 тонн с 15 узлов хода верфи Hog Island. Самое плохое, это проблемы с их довольно частым ремонтом и обслуживанием. Их надо обязательно ставить на рейс в Америку или Канаду.

— И что мы туда возить будем? — спрашиваю у адвоката.

— Из Шотландии в Канаду сейчас идёт поставки галловейской породы коров. Браться за контракт британцы не спешат. Нет объёмов обратного груза. Рейс получается на гране убыточного.

— И?

— Ну, вы же придумаете, что поставлять в Союз из Канады.

— Ладно, начинайте предварительные переговоры, а я пока в Россию схожую. Но, я ещё ничего не решил…

После ухода Леграна я ещё раз перечитал список, что сейчас нужного привезти в СССР и он оказался довольно не маленький. Разделил на несколько частей и открыл свой сейф, в котором у меня около 50 килограммов золотых и серебреных монет и изделий. Как бы мне не хотелось продавать исторические вещи, но придётся.

После часа внимательного перебора, где я ориентировался больше на европейскую историю, заплатят больше. Португальские, испанские, французские и английские монеты и изделия 16–17 века были у меня в коллекции из Африки. Уходя из Сиди-Ифти, я отдал распоряжение и Орешкову о приоритете покупки старых монет и изделий. Позвав Юрия, поехали в Лувр. Там мне тоже пришлось не сладко с работниками музея. В конечном итоге получил аванс, оставив привезённое на окончательную оценку, как историческую и художественную ценность и конечную цену…

Марсель, Марсель. Я так часто тут бываю, что город скоро станет "родным". В своей каюте на "Огнях Смирны" раздал всем заданию, кто, что будет покупать и доставлять. Хватит сколько же можно бегать самому? Для себя я выбрал только два места посещения, это аэропорт Марсель Мариньян которым управляла компания "Marseille Provence Chamber of Commerce and Industry". И военно-резервные склады, где кроме вещей мне навязали партию американских ножей-кастетов М1918 года, слегка покрытых ржавчиной. Ссориться с работниками склада не хотелось, взял 100 штук. А вот моё предложение купить и французские ножи Le Vengeur de 1870–1916 не нашло у них отзыва. Ну и в конце встреча с моим "любимым таможенником" Мишелем Мареном.

— Я выполнил твой заказ — первое, что услышал я от него.

— Это что? — не смог понять я.

— Три рыбацких фелюки с Алжира. Идём смотреть.

— Ничего себе — рассматриваю я непонятные яхты немного больше 10 метров в длину и три в ширину. Имеется пара невысоких толстых мачт и куча каких-то длинных палок.

— Тут двойные косые паруса. Справятся твои рыбаки с такой конструкцией?

— Даже не знаю. Я сейчас с собой заберу одну. Остальные пусть постоят у тебя, потом заберу.

Через неделю после моего приезда в Марсель, наконец, пришел пароход из Африки. Выслушал отчёт Франсуа. Выгружать, что-либо во Франции с него смысла нет, поэтому только догрузили и пополнили уголь и запасы. Пришлось ещё раз встречаться с Мишелем Мареном.

— Мишель мне нужно кредит вещами для загрузки парохода. Как ты на это смотришь? — при разговоре играю драгоценным кинжалом. Понятно кому в случае успеха достанется.

В итоге я добился, что он за меня поручится, перед своими партнерами. Сумма выходила не малая. Если что со мной будет ни так, то тётя отдаст после продажи меха. Мой залог сильно ускорил согласование. На "Одессу" будет погружена одна фелюка, конно-канатная мельница, лопаты, фляги, котелки, металлическая посуда и брикеты из опилок. Потом "Одесса" направится в Сиди-Инфи.

Я же с двумя другими кораблями сейчас идут в Румынию, оттуда в СССР.