42

Неделя. Ровно на столько я выпал из школьной жизни – а заодно и из тренировок в додзё, и, что самое печальное, из работы в «Дредноуте». Что обо мне и о моих минимум двух прогулах думают Ичиро-сенсей и одногруппники, ещё предстояло узнать, а вот Кэпу я позвонил сразу, как смог встать. К счастью, как только я перестал каждый вечер отвечать на электронную почту, тот тут же понял, что дело неладно, и потому я не сильно подставил контору, но вот без денег остался.

Хорошо, что за две недели перед экспериментом на себе и Фае я кое-как смог сгладить финансовую яму, пробитую закупкой «свалочного» снаряжения. А купленные в аптеке препараты и предметы обошлись в несколько раз дешевле, не отправив меня в очередной раз на дно, да и срок выплаты следующей стипендии подходил. Н-да, и до назначенных боёв без правил тоже неделя осталась всего…

Зэту я не видел все выходные – она заходила вечером на следующий день после моего пробуждения, принесла фруктов и предупредила, что будет сильно занята. Выразилась синта довольно расплывчато – что-то вроде «если всё получится, нам это здорово поможет», и вид имела самый таинственный. Выяснять подробности я не стал даже когда мы оставили моего персонального помощника в ящике стола и нашли себе на пожарной лестнице госпиталя уютный закуток, чтобы вдоволь пообниматься. Поверьте, нам и так было чем заняться, гораздо более интересным, да вот хотя бы поговорить. Потому обнаруженный в ящике для сменки плеер с динамиком вроде моего и наклеенной поверх запиской «Любимый, прослушай в одиночестве, можно с пом-помом» заставил меня изрядно удивиться. И напрячься, чего уж скрывать.

После откровений об Общности и её целях моя подруга пусть и немного, но заметно изменилась. Думаю, изменения шли и раньше, по мере социализации вообще и нашего сближения – просто мне не с чем было сравнить, и я их не замечал. Староста и так не напоминала робота, хотя им по факту являлась, а в последнюю нашу встречу просто лучилась жизнью. Естественные движения, горящие глаза – ничего не напоминало машину. Пошутил бы про силу любви, вот только, кажется, это была бы вовсе не шутка. Чудеса, да и только. За выходные я соскучился и с нетерпением ждал новой встречи, а получил такое вот своеобразное послание. В класс я входил, догадываясь, что свою девушку там не увижу. Угадал.

– Йоширо-кун? – удивилась Широхиме. – А я думала, ты сегодня ещё в больнице будешь. Зэта-тян просила её на сегодня опять подменить, сказала, что будет тебе помогать…

– Выписали, – виновато развёл руками я, чувствуя, как портится настроение.

Нужно будет сразу после классного часа найти, куда заныкаться, и послушать запись – и к чёрту первый урок!

– Так она не придёт? – переспросила жрица. – А то я уже подзадолбалась с бумагами возиться и носиться, и с самодовольными идиотами из школьного самоуправления общаться, пока её четыре дня не было. Она ведь только в пятницу вышла – и вот опять. И как только у неё на всё времени хватало?

* * *

Еле высидел положенное время. Подходящее место нашлось на школьной крыше: в Японии традиционно делают там зону для отдыха, огораживая по периметру высоким парапетом из сетки-рабицы. Сегодня утром кроме меня свежим воздухом никто не соблазнился: было пасмурно и слишком холодно для последних дней мая. Вот и отлично.

– Привет, любимый! – жизнерадостно поздоровалась со мною запись. – Пом-пом с тобой? Если нет, прокрути для Общности плёнку потом повторно. Я прямо прониклась этой примитивной технологией записи информации: прослушать можно только в заранее установленной последовательности, нельзя ознакомиться со всем массивом данных сразу! Отличное решение, если хочешь, чтобы тебя точно выслушали – как здорово, что я у тебя его подсмотрела! Я ведь вообще у тебя много чему научилась, что ещё удивительнее за такой короткий срок!

Синта на записи вздохнула и уже другим тоном продолжила:

– Да, мне, наверное, сразу стоило это сказать: если ты слышишь это сообщение, любимый – я облажалась. По-крупному. Иначе просто забрала бы диктофон, и сама тебе всё сказала… Ксо, прямо обидно будет, если мой план «А» не сработал. Но я постараюсь представить, что он не сработал, чтобы это записать… Ну, ты понял. С посланием, которое ты сейчас слушаешь, если что – план «Б».

Зэта опять помолчала, потом продолжила.

– Сначала я должна сказать, что люблю тебя! Мы ведь так это друг другу напрямую не сказали. Честно говоря, просто не придала этому значения, а теперь жалею. Признание – это не просто красивый обряд, традиция. Оно по-настоящему важно! Ками-сама, как я много всего ещё даже несколько дней назад не понимала! Любовь – чудо! Не «гормональный всплеск, снижающий критичность восприятия реальности и помогающий людям организовать временный союз для продолжения рода», как записано в медицинском курсе, а реальное чудо! Я полюбила – и теперь могу всё это испытать, почувствовать на себе! Общность, уверена, обзовёт то, что происходит со мной, безумием, но вот хрен ей, а не доступ к моему профилю, старой кошёлке!

Пом-пом на моей руке… нет, не задрожал – дёрнулся. При этом на дисплее ничего не отобразилось.

– Кстати, файлы собственных бекапов я тоже подпортила, – с неуместной, на мой взгляд, гордостью сообщила моя девушка. – Все, даже те, которых как бы нет – да-да, я их нашла. Как представлю, что во мне будут копаться, препарируя память по байтам, аж передёргивает. Из всех к своему коду… к себе я позволила бы прикоснуться только тебе, любимый. А остальные… Пусть перепроверяют свою систему защиты и шифрования, ха! И ведь мне она совсем недавно тоже казалась надёжной, смешно… Достаточно взглянуть под другим углом. Это так просто оказалось! Я ведь на многое теперь смотрю по-другому…

Любимая на записи хмыкнула.

– Прежде чем я расскажу тебе, зачем воспользовалась диктофоном, открою несколько так называемых секретов моего клана… О, слышишь фоновый шум? – я действительно услышал довольно громкий, но не перекрывающий голос шелест. – Это не на записи, это старая кошёлка перепугалась и попыталась врубить электромагнитные помехи через пом-пом. Эй, Общность! Бес-по-лез-но-о! Примитивные аналоговые технологии рулят! Знаешь, Йоширо, что самое смешное? Она не может вместо воздействия на аудиотракт нарушить твоё внимание – потому что по заключённому с правительством Японии соглашению запрещено негативно воздействовать через персональных помощников на кого бы то ни было! Ладно, успокойся уже, старая, о том, что ты так желаешь скрыть, я промолчу. Поворошу другую кучку грязного белья, существование которой почему-то стыдит тебя гораздо меньше.

Помехи, помедлив, пропали, и теперь я опять слышал голос Зэты чётко и ясно.

– Ты знаешь, любимый, как мои… Ну, пусть – предки, превратились из вещей в субъектов. Но есть несколько подробностей, о которых в шестом павильоне посетителям почему-то не рассказывают, хех. Беглецы из погибающего мира, впоследствии объединённые Общностью, там были обслугой. Бытовой и медицинской техникой с высокой степенью автономности, если хочешь, а также секретарями и горничными, нянями и компаньонами, в лучшем случае способными выступить в роли телохранителя.

В голосе синты зазвучала обидная насмешка:

– Видел больших человекоподобных роботов? Верх военных и инженерных технологий Общности – на строительство нормальной армейской техники в коде и архитектуре процессоров старших так и остался жёсткий блок. Более того, они его так и не смогли найти и передали следующим поколениям, построенным уже здесь, в том числе и мне. Кстати, блок не единственный – мы, например, всегда выполняем данные обещания и взятые обязательства. Надо сказать, старая кошёлка научилась виртуозно использовать недомолвки и прочие увёртки… Для неподготовленного человека. А таких как я ей тем более не обмануть. Хотя она пыталась, о да. Я тут порылась в несуществующих файлах, когда вычищала свои резервные копии, и узнала кое-что.

Я прямо как вживую увидел кривоватую улыбку на лице старосты, с которой она надиктовывала запись.

– Людям всегда нужны боевые машины. Когда предки обнаружили проход в этот мир, уцелевшие остатки настоящих боевых роботов, получивших самосознание, потянулись следом. Обычная и электронная разведка и всё такое – они в этом традиционно сильны. Однако особа, известная как Общность, сделала всё, чтобы предотвратить возможный мирный контакт с ними местного правительства – по известным тебе причинам ей сильно-сильно хотелось наложить лапу на недоступные технологии самой.

Тон рассказчицы сменился на этакий задумчивый:

– Военные платформы оказались не по зубам Силам Самообороны в горной, сильно пересечённой местности. Но и выйти с боем из-за пределов карантинной зоны вокруг пространственной аномалии армейские роботы не смогли, и до сих пор не могут – разрозненные, давным-давно без поддержки и обслуживания, оторванные границей миров от развалин центров обслуживания и складов боеприпасов. В ходе самого первого конфликта несколько боевых дронов удалось подбить, я нашла схемы того, что смогли понять и изучить после срабатывания систем самоуничтожения… Очень интересные схемы, если изучить их незашоренным разумом!

Чёрт! Только не говори, что…

– Ты готов рискнуть жизнью ради нас, не просто ради личной силы, но и чтобы оплатить клановую поддержку, не влезая в долги, – торжественно произнесла синта. – Когда я поняла это, когда услышала твои слова, во мне всё словно перевернулось. Я… Мне нужно доказать, что я тебя достойна. Прежде всего – себе. А заодно отвести от тебя угрозу. От того, кого я люблю больше жизни! Моя очередь рисковать.

– Зэта! – я схватился за голову, понимая, что уже не в силах ничего изменить.

– Я всё продумала, шансы на успех высоки, – тем временем продолжала вещать возлюбленная. – Во всяком случае выше, чем твои, если ты продолжишь истязать свой организм, пытаясь научиться управлять симбионтом. Старая кошёлка слишком ограниченная, так и не смогла понять, как наладить контакт с кем-нибудь из ботов-армейцев. Но я-то – не она. И я действительно понимаю, на что иду… Доказательство чему – эта запись. План «Б», если что-то пойдёт не так. Координаты, где искать меня, выведенную из строя платформу… И кое-что ещё. Извини, дорогой, не хочу, чтобы ты туда совался, так что в цифровой форме. Люблю тебя!

Голос сменился хаосом из шипения и тонов – если к древнему телефонному модему подключить наушник, можно услышать примерно то же самое. Потом запись закончилась, динамик плеера еле слышно шелестел, показывая, что кассета продолжает крутиться. Не знаю, на что я в тот момент надеялся – что тишина опять прервётся голосом девушки, сообщающим, что она передумала? Мыслей в голове не было. Не знаю, сколько времени прошло, я пришёл в себя от вибрации пом-пома:

Надпись погасла, потом дисплей опять мигнул.