Оптимизм Сумми Скима продолжался лишь одну ночь. Проснувшись на другой день рано, он опять предался своим обычным мыслям, от которых он, по необъяснимым причинам, на мгновение отрешился. Убедившись, что его опасения оправдываются, он впал, насколько это было возможно при его счастливом характере, в отвратительное расположение духа.

Итак, до тех пор пока Бен не сможет продать прииска, он будет эксплуатировать его! Кто знает, согласится ли он вообще когда-нибудь продать его!..

«Видно, так суждено! – повторял Сумми Ским. – Ах, дядюшка Жозиас!.. Если мы стали золотоискателями, то этим мы обязаны вам… Стоит только прикоснуться к этому делу, чтобы увязнуть в нем целиком. Наступит зима, а мы так и не поедем обратно в Монреаль!.. Зима в Клондайке!.. С холодами, для которых понадобились особые термометры, с большей шкалой ниже нуля, чем у других, она бывает выше нуля. Какая перспектива!.. Ах, дядюшка Жозиас, дядюшка Жозиас!..»

Так рассуждал Сумми Ским. Но проистекало ли это от его философского взгляда на жизнь, которым он любил похвастать, или же от другой причины, только его убеждение не имело уже прошлогодней непоколебимости. Уж не происходило ли с Сумми Скимом какой-либо перемены? Не пристрастился ли этот спокойный джентльмен из «Зеленой Поляны» к жизни авантюриста?

Сезон работ на приисках только что начинался. Они стали возможны всего две недели назад, когда сошел лед и оттаяла земля. И хотя эта земля, затвердевшая от сильных холодов, представляла еще большие трудности для работы заступом и лопатами, все же ее рыли.

Ввиду отсутствия более совершенных инструментов и машин, которыми Бен Раддл мог бы воспользоваться с большей выгодой, он вынужден был довольствоваться лоханкой и решетом – «паном», как его называют рабочие на золотых промыслах.

Зато Бен Раддл не мог бы найти лучшего помощника, чем надзиратель Лорик. Оставалось только положиться на этого человека, чрезвычайно опытного и осведомленного в своем деле, умеющего применить те усовершенствования, которые ему предложил бы инженер.

Нужно заметить также, что слишком большой перерыв в эксплуатации прииска № 129 вызвал бы неудовольствие со стороны местной администрации. Жадная на полагающийся ей процент с доходов приисков, она охотно и в довольно короткий срок, за время сезона, признает недействительность тех концессий, где перестают работать.

Пока Лорик занят был наймом достаточного числа рабочих, Бен Раддл поспешил исполнить обещание, данное им Жанне Эджертон, и оба кузена отправились на другую сторону холма, отделявшего их владение от прииска молодой соседки.

Особенное расположение прииска, разделенного на два этажа, причем верхний лежал выше по течению, а второй ниже, не могло не обратить на себя внимания инженера. Подойдя к берегу реки и внимательно рассмотрев его расположение, он решительно высказал свое мнение.

– Никто не мог бы в точности определить, сударыня, – сказал он Жанне Эджертон, – стоимость вашего прииска. Во всяком случае, я могу с уверенностью утверждать, что вы сделали ошибку, начав его разработку с нижнего этажа.

– Почему же это? – спросила Жанна. – Разве мой выбор не был обусловлен расположением шахт?

– Именно присутствие шахт, – возразил Бен Раддл, – и должно было заставить вас обратить свое внимание в другую сторону. Не очевидно ли, в самом деле, что раз в области, где такая масса золотоискателей, эти колодцы были вырыты и затем оставлены, – значит, их производительность совершенно истощилась? Почему бы вам удалось сделать что-нибудь там, где другие потерпели неудачу?

– Это правда, – согласилась Жанна, пораженная верностью этого замечания.

– Есть и другой аргумент, – продолжал Бен Раддл, – но для того, чтобы вы поняли его значение, нужно, чтобы вы усвоили себе процесс образования золотых залежей, которые мы и вы эксплуатируем. Эти залежи – не что иное, как водоем, из которого воды Форти-Майлз-Крик ушли в отдаленную эпоху, когда река текла по другому руслу. Более широкая, чем теперь, река покрывала тогда своими водами и прииск номер сто двадцать девять, и все другие окрестные прииски, а также и то место, где мы сейчас находимся. Овраг, на дне которого вы начали свои работы, образовывал нечто вроде залива, в который течение, отклоненное в сторону разделяющим наши владения холмом, ударялось с большой силой. Само собой разумеется, вода должна была пройти верхний этаж, находящийся выше по течению, а затем с вершины скалистого барьера она падала каскадом на нижний этаж и текла дальше. Этот скалистый барьер образовал, конечно, препятствие, о которое вода разбивалась, образуя водовороты. Поэтому весьма вероятно, что, прежде чем преодолеть его, она оставляла по ту сторону барьера все тяжелые частицы, а значит, и частицы золота, которые несла с собой. Образованное этими скалами углубление, очевидно, мало-помалу наполнилось этими тяжелыми частицами, и наступил день, когда золото могло быть унесено течением на нижний этаж. Но нужно предполагать, что как раз в этот момент случилось землетрясение. В результате его обрушилась масса камней, покрывающая песчаный слой, который, по-моему, лежит под ними, и река, отброшенная к северу этим обвалом, не могла больше перелиться через тот берег, который мы видим сейчас.

Сумми Ским не скрывал своего восхищения.

– Это целое откровение! – воскликнул он. – Ты выдающийся ученый, Бен!

– Не будем торопиться, – ответил Бен Раддл. – В конце концов, это все только гипотеза. Однако я думаю, что не ошибусь, утверждая, что если прииск номер сто двадцать семь-бис заключает в себе золото, то только под этим нагромождением скал, которые покрывают его верхнюю половину.

– Пойдем посмотрим! – заявила Жанна со своей обычной решимостью.

Оба кузена и их спутница поднялись по оврагу метров на двести, затем, достигнув пункта, где скалистый барьер подходил к тропинке, перешли на верхний этаж и направились к реке. Среди огромных порой осколков скал, которые покрывали его, движение было крайне затруднительным. Путникам понадобилось около часа, чтобы добраться до реки.

Несмотря на самые внимательные поиски, Бен Раддл нигде не мог найти и признаков песка. Это был хаос камней и скал, между которыми опять-таки лежали зарывшиеся в почве скалы.

– Будет трудно доказать на практике мою теорию, – заметил Бен Раддл, достигнув обрыва у берега реки.

– Может быть, и не так уж трудно, как ты думаешь, – ответил Сумми, который, стоя в нескольких метрах, сделал, по-видимому, интересное открытие. – Вот песок, Бен.

Бен Раддл подошел к своему кузену. Между двумя скалами действительно лежал слой песка, занимавший площадь величиной с платок.

– Какой великолепный песок! – воскликнул Бен, вглядевшись. – Просто чудо, что никто не нашел его раньше нас! Посмотри на его цвет, Сумми, посмотрите, госпожа Жанна! Я держу пари один против ста, что этот песок даст пятьдесят долларов с решета!

На месте было невозможно проверить утверждение инженера. Присутствующие поспешно набрали драгоценный песок в карманы и шляпы и той же дорогой вернулись обратно.

Как только они возвратились к реке, песок был промыт, и Бен Раддл с удовлетворением мог убедиться, что его оценка оказалась меньше действительной. Промывка дала не меньше ста долларов с решета.

– Сто долларов! – воскликнули восхищенные Жанна и Сумми.

– По меньшей мере, – категорически заявил Бен Раддл.

– Но в таком случае мое состояние обеспечено! – пробормотала Жанна, которая, несмотря на свое невозмутимое хладнокровие, была все же немного взволнованна.

– Не будем увлекаться, – сказал Бен Раддл. – Не будем увлекаться… Я уверен, что эта часть вашего прииска должна заключать в себе золота на громадную сумму. Но, не говоря о том, что богатство этой горсточки песка может быть простой случайностью, надо иметь в виду огромные затраты, которых потребует расчистка почвы. Вам нужны будут рабочие и инструменты… Нелишним будет прибегнуть и к динамиту, чтобы освободиться от этого нагромождения скал.

– Мы сегодня же примемся за работу, – сказала энергично Жанна. – Мы постараемся с Патриком без посторонней помощи расчистить маленький уголок. То, что мы найдем, позволит мне нанять рабочих и купить нужные инструменты, чтобы ускорить работу.

– Это благоразумно, – согласился Бен Раддл, – и нам остается только пожелать вам успеха…

– А мне просить вас, а также господина Сумми принять мою горячую благодарность, – прибавила Жанна. – Не будь вас, я перешла бы границу, направилась бы в глубь Аляски, и никто не знает…

– Так как я вам «компаньон», – прервал ее Бен Раддл более холодным тоном, – то в моих интересах, мисс Эджертон, помочь вам в вашем предприятии и уменьшить по возможности ваш риск.

– Это справедливо, – согласилась с довольным видом Жанна.

Сумми Ским прервал диалог, который заметно раздражал его.

– Какие вы оба отъявленные дельцы! Удивляюсь вам, право!.. Я не «компаньон», однако это не мешает мне быть очень довольным.

Оставив Жанну заниматься придумыванием новых способов разработки, оба кузена вернулись на свой прииск, где уже появилось несколько рабочих. К концу дня Лорику удалось набрать их человек тридцать по очень высокой плате, превышавшей десять долларов в день.

Впрочем, таковы были тогда цены повсюду в области Бонанцы. Многие рабочие получали от семидесяти пяти до восьмидесяти франков в день, и они богатели, так как эти деньги легче было заработать, чем истратить.

Уже было сказано, что орудия производства на участке № 129 были самые замысловатые. Но если Жозиас Лакост не нашел нужным улучшить их, то это решил сделать его племянник. При посредстве мастера за хорошую цену были приобретены два «роккера».

Роккер – это простая коробка длиной в один метр, а шириной в три четверти метра, род качающейся зыбки. В середине ее помещается мешок, снабженный сеткой из шерсти, пропускающей песок, но удерживающей крупинки золота. У нижней оконечности этого прибора, который при помощи коромысла приводится в движение, когда распыленное золото не может быть удержано ручным способом, помещается ртуть, которая амальгамирует, то есть растворяет, драгоценный металл.

Таким образом, эксплуатация участка № 129 началась теперь в лучших условиях.

Продолжая философствовать, Сумми Ским тем не менее с величайшим вниманием следил за тем, с каким страстным увлечением Бен Раддл отдавался работе.

«Очевидно, – говорил он себе, – Бен не избежал местной эпидемии. Лишь бы только не заразился ею и я! Боюсь, что от нее излечиться нельзя, даже и приобретя состояние, и что больному ею всякое количество золота будет казаться недостаточным… Да, надо его иметь слишком много, и то останешься неудовлетворенным!»

В течение июня погода простояла довольно хорошая. Было несколько очень сильных гроз, но они проходили быстро. Прерванные работы вдоль реки тотчас возобновлялись.

К первым числам июля владельцы прииска № 129 достигли лишь того, что смогли отправить в Доусон сумму в три тысячи долларов, которая была положена на их текущий счет в контору «Англо-Американского общества транспортирования и торговли».

– Я бы прибавил из собственного кармана, если бы он не был пуст, – говорил Сумми Ским, – чтобы послать им больше, дабы они пожалели, что упустили участок номер сто двадцать девять… Но три тысячи долларов!.. Он будут смеяться над нами.

– Потерпи, Сумми, потерпи! – отвечал Бен Раддл. – И на нашей улице будет праздник.

Но чтобы этот «праздник», как говорил инженер, наступил, надо было торопиться. С июля до конца сезона остается всего два рабочих месяца. Солнце, которое садится в половине одиннадцатого, восходит уже раньше часа ночи. Да и от захода до восхода царит лишь полумрак, так что едва видна на небе Полярная звезда. Со второй сменой рабочих можно было бы вести эксплуатацию приисков непрерывно. Так и делали по ту сторону границы, на территории Аляски, где американцы развивали невероятную деятельность.

К большому сожалению Бена Раддла, было невозможно подражать им. Лорик, несмотря на все поиски, смог набрать лишь сорок рабочих.

На прииске № 127-бис Жанна Эджертон встречала такие же трудности. Ей пришлось удовольствоваться десятком рабочих. Больше достать было невозможно ни за какую цену.

Каждый вечер Сумми Ским и Бен Раддл узнавали о результатах ее усилий. Хотя производство прииска и не удерживалось на высоте первого опыта, но все же оно подавало некоторые надежды. Средняя производительность каждой промывки достигла четырех долларов, а нередко доходила и до десяти долларов. Десяти рабочих было бы достаточно при таких условиях, чтобы к концу лета иметь прибыль в несколько сот тысяч франков.

К несчастью, почти все рабочие Жанны Эджертон были заняты расчисткой участка, и, несмотря на самоотверженность и громадную силу Патрика, эта работа продвигалась медленно. Тем не менее мало-помалу, по мере сбрасывания камней на нижний этаж, обозначалась все большая поверхность песка, и можно было предвидеть, что к середине июля № 127-бис начнет давать владелице значительную прибыль.

На прииске № 129 перспектива, несмотря на энергичную деятельность Бена Раддла, была хуже.

Принимая во внимание темперамент инженера, неудивительно, что он сам иногда брался за работу и, не стесняясь рабочих и продолжая наблюдать за ними, занимался вместе с ними промывкой. Часто также он лично управлял роккером. Сумми насмешливо наблюдал за ним, сохраняя все свое спокойствие, и его кузен тщетно старался заразить его своей страстью.

– Ну что, Сумми, ты не попробуешь? – говорил он.

– Нет, – отвечал неизменно Сумми Ским, – у меня нет к этому призвания.

– Между тем это совсем нетрудно. Надо только, тряся решето, просеять песок, и на дне решета останутся частицы золота.

– Конечно, Бен, это нетрудно. Но – что ты хочешь! – это ремесло мне не нравится, хотя бы мне платили по два доллара за час.

– Я уверен, что у тебя оказалась бы счастливая рука, – вздыхал Бен Раддл с сожалением.

Однажды, впрочем, Сумми Ским сдался. Он взялся покорно за решето, насыпал туда немного земли, добытой в одной из шахт, и, превратив эту землю в жидкую массу, стал ее потихоньку просеивать.

Сумми Ским не промыл ни крупинки того металла, который он не переставал проклинать.

– Толчение воды в ступе! – сказал он. – Я не выработал себе и на трубку табаку!

– Толчение воды в ступе! Я не выработал себе и на трубку табаку!

На охоте Сумми был счастливее. Хотя случай почти ежедневно приводил его – точно нарочно! – на прииск № 127-бис, где он терял драгоценное время в ожидании, когда Жанна Эджертон кончит работу, он все же возвращался обыкновенно с полным ягдташем.

В течение первой половины июля промывка дала лучшие результаты. Лорик напал на настоящую золотоносную жилу, которая становилась богаче по мере приближения к границе. Решето и роккеры давали внушительное количество золота. Хотя и не было найдено ни одного ценного самородка, добыча золота все же за эти две недели дала больше тридцати пяти тысяч франков. Это оправдывало предположения Лорика и вызывало соревнование Бена.

По слухам, циркулировавшим среди рабочих, было известно, что одинаковое улучшение добычи замечалось и на прииске № 131, техасца Хантера, по мере движения работ к западу. Судя по все увеличивающейся производительности жилы с обеих сторон, не могло быть сомнения, что около границы или даже на самой границе найдется гнездо золота, «бонанца» (удача, счастье – по-испански).

Подбадриваемые этой перспективой, рабочие Хантера и Мэлоуна и персонал обоих канадцев продвигались друг другу навстречу. Через несколько дней они должны были встретиться на существующей границе, признанной обоими государствами.

Рабочие техасцев – человек тридцать – были все американцы. Трудно было бы собрать более отвратительную группу авантюристов. Подозрительные по наружности, дикари по характеру, грубияны, задиры и драчуны, они были вполне достойны своих хозяев, которые пользовались дурной репутацией в области Клондайка.

В течение третьей недели июля эксплуатация продолжала оставаться прибыльной, хотя ни Бен Раддл, ни Лорик, ни их люди не напали на сколько-нибудь ценный самородок. Но, во всяком случае, прибыль значительно превышала расходы, и 20 июля был отправлен на текущий счет Сумми Скима и Бена Раддла в кассу «Англо-Американского общества транспортирования и торговли» новый транспорт золота на двенадцать тысяч долларов.

Сумми Ским потирал от удовольствия руки.

– Вот вытянется физиономия Уильяма Броула! – сказал он.

Теперь становилось очевидным, что прибыль от этой кампании будет гораздо более ста тысяч франков. И можно было порядочно поднять цену прииска, когда явятся покупатели.

На прииске № 127-бис события принимали тоже благоприятный оборот. Расчистив незначительную часть своего прииска, Жанна Эджертон начала получать доходы. Уже более чем на три тысячи долларов золотого песка, принадлежащего ей, было сложено в домике обоих кузенов, в ожидании следующего транспорта в Доусон. По всей вероятности, она могла извлечь со своего прииска к концу сезона, несмотря на трудности работы вначале, до пятидесяти тысяч франков.

В конце июля Сумми Ским предложил довольно разумный план.

– Я не вижу, почему, – сказал он, – мы должны еще оставаться здесь и почему госпоже Жанне и нам не продать своих приисков?

– Потому что этого нельзя сделать за хорошую цену до окончания работ по исправлению границы, – ответил Бен Раддл.

– А черт с ним, с этим сто сорок первым меридианом! – воскликнул Сумми. – Продажа может быть совершена по почте, через посредников, в Монреале, в конторе нотариуса Снуббина, так же хорошо, как и в Доусоне.

– Но не в таких же благоприятных условиях, – возразил Бен Раддл.

– Почему? Раз мы теперь знаем стоимость наших приисков!

– Через месяц или через полтора мы будем знать это еще лучше, – объявил инженер, – и нам предложат за прииск номер сто двадцать девять не сорок тысяч долларов, а восемьдесят-сто тысяч долларов!

– Что мы с ними станем делать?! – воскликнул Сумми.

– Употребим на хорошее дело, будь спокоен, – заметил Бен Раддл. – Разве ты не видишь, что золотоносная жила становится все богаче по мере приближения к востоку?

– Да, но, двигаясь все вперед, мы подойдем к прииску номер сто тридцать один, – заметил Сумми Ским, – и когда наши люди встретятся с рабочими этого бесподобного Хантера, я не знаю, выйдет ли из этого что-нибудь хорошее.

В самом деле, можно было опасаться, что тогда произойдет схватка между рабочими обоих приисков. Уже и теперь иногда слышались брань и взаимные оскорбления и угрозы. Лорик уже имел ссору с американским надзирателем, грубым и диким атлетом, и можно было опасаться, что эти взаимные оскорбления с возвращением на прииск Хантера и Мэлоуна разрешатся решительным столкновением. С одного прииска на другой не раз бросались камнями… убедившись предварительно, что в них нет ни одной пылинки золота.

Двадцать седьмого июля рабочие обоих приисков находились друг от друга всего в десяти метрах. Через пятнадцать дней, не больше, они должны были сойтись на пограничной линии. Сумми Ским был прав, предвидя возможность столкновения.

Этого и надо было ожидать, потому что как раз 27 июля положение осложнилось новым инцидентом.

На прииске № 131 вновь появились Хантер и Мэлоун.