Глава 30

Противники в бордовой броне оказывали ему достойное сопротивление. Они даже смогли серьезно повредить ему левую руку, уничтожить излучатель на плече и снизить общую эффективность до шестидесяти трех процентов. Но это продолжалось только до того момента, как он убил их командира — странное существо со сросшимися телами и двумя головами. После этого организованная оборона развалилась на мечущихся в панике одиночек, с которыми он расправлялся без проблем.

Он убивал без сожаления или гнева, раскаянья или удовлетворения. Он просто устранял препятствия на пути к главной цели. Ее следовало уничтожить, убедиться, что ее функциональность сведена до нуля и отправиться на покой. В долгое-долгое забытье без сновидений.

На его пути снова возникла досадная помеха. По глупой случайности одна из гвардейцев Шершня натолкнулась на него в темном переходе. Девушка вскинула плазменную винтовку, целя в живот Харону. Она была быстра, сорок девятый уровень давал ей почти нечеловеческую скорость и быстроту реакции. Почти. У Харона этого «почти» не было. Взмахом правой руки он отклонил оружие, плазменный заряд опалил пол. Пинок в грудь отбросил девушку к стене.

Харон торопился, судя по поступающим данным, его цель уже выбралась из бункера. И если бы гвардеец остался сидеть на полу, он бы прошел мимо. Но они всегда дерутся до последнего. Почему — непонятно, это ведь нерационально. Девушка, вскочив на ноги и что-то яростно крича, выхватила из-за пояса виброкинжал с зазубренным клинком.

Харон неповрежденной рукой перехватил запястье девушки. Вибрирующий клинок, застыл перед бездонно-черным зрачком Харона. Гвардеец наложила на рукоять кинжала ладонь второй руки и надавила из-за всех сил. Клинок продвинулся на миллиметр и вновь остановился. Убийца Люминов сжал руку девушки так, что хрустнул защищавший ее бронированный наруч. Когда Харон вывернул запястье гвардейца, раздался еще один хруст. Не выдержали армированные углеродными волокнами кости. Девушка закричала, на это раз от невыносимой боли. Развернув клинок к гвардейцу, Харон всадил его в щель между шлемом и высоким наплечником. Из щели брызнул фонтан крови, окатившей убийцу с ног до головы. Харон и так был покрыт запекшейся коркой смеси из крови и гидравлических масел, что делало его похожим на не в меру трудолюбивого мясника.

Харон вытащил клинок и ударил еще раз под подбородок. Он уже выяснил, что в этом месте толщина брони шлема у гвардейцев была не более двух миллиметров. Сила удара была настолько велика, что он приподнял девушку над полом. Ее ноги затряслись в агонии. Вдруг левая рука гвардейца метнулась к поясу и выдернула чеку у висевшей там гранаты. Отбросив тело девушки, Харон прыгнул, перекатился и подобрался для следующего прыжка.

Взрыв гранаты произошел с минимальной задержкой, на поясе девушки висело еще четыре ребристых, удобно помещающихся в руку цилиндра. В тесноте коридора, ударные волны от подрыва гранат накладывались друг на друга, многократно усиливаясь. Шар из пламени врезался в спину Харона, бетонные стены покрылись глубокими оспинами, выдолбленными пирамидками из вольфрама — поражающими элементами гранат.

Припорошенная пылью фигура Харона пару секунд лежала неподвижно. Его визуальный интерфейс сбоил, прыгал и покрылся «снегом» помех. Система самодиагностики металась от одной важной подсистемы к другой, оценивая уровень повреждений. Разбит коленный шарнир, посечен вольфрамовым ливнем привод голеностопа правой ноги. Уничтожен заплечный блок питания для лазерной винтовки. Срезан миниатюрный гранатомет с предплечья. Список менее критичных повреждений растянулся на все поле зрения. Общая эффективность снизилась до сорока семи процентов. Неприемлемый уровень. Если бы основная цель не находилась так близко, Харон бы прервал миссию и вернулся для капитального ремонта.

Он тяжело поднялся, отбросил, ставшую бесполезной, винтовку и вытащил из поясной кобуры пистолет. Двинулся по коридору, сильно подволакивая правую ногу. Харон провел анализ записей, полученных с камер сражавшихся в пещере Арбитров. Эффективность его главной цели заметно выросла с момента их последней встречи. Объект был оснащен силовой броней малоизученного типа, которая резко повышала его боевые возможности. Прогноз исхода поединка Харона и объекта имел отрицательное значение — киллер, в его настоящем состоянии, с большой вероятностью в этом бою будет уничтожен. Но проводнику в мир мертвых неведом страх смерти. Пока существует хоть один шанс из миллиона, он должен продвигаться к цели. И выводы аналитического модуля обнадеживали — при поддержке находящихся снаружи Арбитров Харон с выполнением миссии справится.

Вдруг Харон как вкопанный, когда в его голове раздался зуммер важной вторичной миссии. Люди руководствуются желаниями, мечтами, ответственностью и эмоциональными порывами. Действиями Харона управляли сигналы. Преследование цели — сигнал раздражения и азарта. Выполнение миссии — ни с чем несравнимый сигнал экстаза. Появление новой цели — зуд и чесотка, которая забралась прямо под черепную коробку.

Метка новой цели указывала на истерзанное взрывом, разорванное напополам тело гвардейца. Где-то в голове у девушки находился имплант нулевого поколения. Так называемый мод «мертвой руки». Клинок, после удара под подбородок, погрузился в мозг гвардейца, мгновенно ее убив. Но тут активировался этот мод и преподнес последний дар противнику. За чеку гранаты, повинуясь импульсам мода, дернул уже мертвец.

Такие моды и сами по себе были большой редкостью, но то, что имплант был нулевого поколения, делало его опасным для Люминов. Эти импланты были предоставлены людям в самом начале эксперимента, но впоследствии выяснилось, что уровень технологий человечества позволял его полностью скопировать. Это создало угрозу всему проекту — люди должны были полностью зависеть от криссов. Владельцы данных имплантов выслеживались и убивались, моды нулевого поколения массово изымались в клиниках под видом апгрейда. Сейчас на Земле оставались считанные единицы этих модов, и перед Хароном лежал один из них. Подойдя к трупу и тяжело опустившись подле него на колени, Харон попытался открыть забрало шлема гвардейца, но его заклинило насмерть.

Поискав, убийца нашел клинок гвардейца и вставил его острие в щель между шлемом и забралом. Надавил, щиток скользнул в сторону. Лицо. Открытые карие, чуть раскосые глаза. Струйка крови, сбегающая по лбу и огибающая бровь. Раскрытый в немом крике рот. Картинка визуального интерфейса Харона скакнула сначала вверх, а потом понеслась бесконечной лентой слева направо. Кровь, глаза, приоткрытый рот.

Пальцы его руки разжались, кинжал со звоном упал на пол. Струйка крови, пробирающая по челке, карие глаза. Он это видел. Он когда-то это уже видел! Воспоминания, заглушили требовательный сигнал, трубивший в его голове. Где он мог это видеть?! Откуда взялись воспоминания?! У Харона не было памяти, лишь боевые рефлексы, статусы выполнения миссий и их описания. Но. Он. Это. Видел. Раньше!

Убийца встал и начал мерно биться головой о бетонную стену. Он должен выбить из черепа что-то одно. Приказы или мешающий их выполнению призрак из прошлого. Бетон покрылся сетью трещин, от него начали откалываться куски. Система диагностики выдала целую россыпь предупреждений. Они касались не физического состояния узлов и агрегатов тела, они кричали о повреждении ментального ядра системы «Харон». Внезапно они пропали. Убийца выпрямился, перестав изображать из себя отбойный молоток. Развернувшись, он пошагал по коридору. Не к своей главной цели. Не на базу. Он собирался отправиться на Ики.