Глава 4. По двойному счетчику

Бить точно в цель снова не стал. Почему? Хрен знает. То ли рука не поднялась, то ли захотелось поиграть подольше, но оба шарика вонзились в землю недалеко от Хириных копыт. Взрывы, надо сказать, грянули как от минометного обстрела, но заклинание не успело впитать достаточно энергии для сокрушительной ударной волны. Несмотря на воронки по колено глубиной и гейзеры грязи выше макушки, демоница без ушиба и царапины пролетела сквозь дым, как на коньках, только вместо льда по тракту растеклись зигзаги остекленевшей лавы.

Хищно ощерившись, девушка занесла руку, но за миг до атаки на предплечье со свистом упала раскаленная нить и стянулась до морщин на коже. Суккуба никак не отреагировала на огненную «крапивку» — ни стиснутых зубов, ни приподнятой губы, хотя из-под кнута повалил пар, и раздалось характерное шипение, как от придавленного грилем мяса. Едва заметный рывок — и Крис шлепнулась плашмя, но рукоятку не выпустила.

Прислужница решила не тратить время на перетягивание каната и попыталась обрубить бич когтями, но первый взмах нить выдержала, а на втором в свободное предплечье вцепилась Чупа и с поистине демоническим рыком потянула добычу на себя. Хира оказалась распята посреди дороги, как герой Вицина в «Кавказской пленнице», и, несмотря на вздувшиеся бицепсы, ничего не могла противопоставить напавшим с двух сторон врагам.

Я стоял напротив рельефного живота и часто вздымающейся груди — единственный прокаст, и торс демоницы можно будет использовать вместо баскетбольной корзины. Но коллега-демонистка ерзала практически под копытом, а гончая — и того ближе, и жертвовать внезапными союзниками совершенно не хотелось. Да и играть подругой в баскетбол, если честно, тоже. Вовсе не хотел ее убивать — всего лишь показать место и заставить себя уважать, за что и был приговорен к смертной казни. Справедливо? Да ни разу. Вот поэтому с наглой рогатой моськой и стоило побороться.

Разбежавшись, бросил сферу за плечо, словно теннисный мячик. Взрыв придал такого ускорения, что сознание на миг отключилось, когда на полном ходу протаранил суккубу. Да что там сознание — толчок вышел настолько мощным, что и Крис, и Чупу затянуло в пестрый мельтешащий клубок, дважды кувыркнувшийся вдоль тракта. Впрочем, соратники почти сразу отцепились, а когда небо перестало меняться местами с землей, мне повезло оказаться сверху противницы (до чего же подходящее во всех смыслах слово).

Но долго наслаждаться победой не удалось — девушка оттолкнула меня, поджала ноги и, коснувшись копытами груди, прямо из позы типа «саночки» врубила рывок. Не успев унять головокружение, крутанул сальто назад, почувствовав каждой клеточкой перегрузку не меньше трех джи, и грохнулся пластом. Пока мир шатался перед глазами точно палуба в шторм, суккуба выпрямилась и надменно бросила:

— Еще встретимся. Ходи — оглядывайся.

После чего щучкой нырнула в разверзшийся портал.

Первой подбежала гончая и начала облизывать и тыкать пятаком в лицо. Несмотря на все усилия, без постороннего вмешательства собачка не справилась. Вупс сперва помог подняться хозяйке, затем вдвоем перевернули на спину меня — тогда-то и увидел опаленные отпечатки подков. Шкура пострадала несильно — максимум ожог первой степени, но рубаха и плащ размочалились и обуглились так, что вряд ли подлежали восстановлению.

Но как вскоре выяснилось, моя извечная проблема с одеждой — сущий пустяк на фоне настоящей беды. Дело в том, что ваш покорный швырнул заклинание аккурат в тележку с икрой, и банки, смятые как фольга от шоколадки, разметало по всей округе. Несколько штук застряло на самых верхушках дубов, осколки попадались почти в километре от места стычки, а несчастные рыбьи дети и вовсе развоплотились на атомы.

Убедившись, что со мной все в порядке, Кристина подбежала к кратеру и в бессилье упала на колени. От тележки остались только куски оглобель, а груз был безвозвратно потерян из-за кое-чьей неосмотрительности. Девушка долго пялилась в яму остекленевшим взглядом, затем обхватила голову руками и тихонько заплакала. Две ревущие дамы за сутки — это рекорд, однако.

— Икра дорогая? — спросил со всем возможным участием, присев рядом.

— Да! — торговка надсадно всхлипнула и размазала слезы по раскрасневшемуся личику. — Пришлось взять в долг у ростовщика, у бандитов и немного украсть... Теперь или посадят в долговую яму, или убьют, или заставят отрабатывать натурой!

— Тише, тише... А то вся нечисть из леса прибежит. Сколько товар стоил?

— Две тысячи! — малость успокоившаяся попутчица заревела пуще прежнего.

— М-да, — имп пыхнул трубкой, прохаживаясь у края кратера и пристально поглядывая вниз, словно на дне могла отыскаться крышка сундука с кладом.

Вздохнул и потер опухшие веки, под которые словно насыпали песка вперемешку с солью. И так по дурости встрял на один счетчик — время, а теперь попал и на второй — деньги. И как ни крути, придется подругу спасать: накосячил, навредил — будь добр исправить.

— Ну, не переживай, — ладонь легла на трясущееся плечо. — Не так уж и много. Сколько тут платят за обычные заказы?

— По-разному, — Крис перестала реветь, но начала дрожать, как в лютый мороз. — Обычно — по сто монет.

— Да уж, — шмыгнул и потер нос, — обесценилось ведьмачье ремесло... Ничего: я заварил — я расхлебаю. Пойдем в город, здесь нам точно ни копья не заработать.

— Ты... — девушка уставилась на меня огромными темными глазами, — правда поможешь?

Вздохнул и пожал плечами. Хотелось забить на все и заняться решением своих проблем, а еще лучше — нажраться и ни о чем не думать, но паладинство из меня, видимо, сам сатана не вытравит.

— Помогу, помогу... — встал и оттряхнул колени, хотя смысла в сим деянии не больше, чем в попытке протереть салфеткой джип после гонки по бездорожью. — Идем.

Час спустя тракт вывел к неширокой — шагов в сорок — реке. Примерно на столько же метров противоположный берег представлял собой мертвую землю. Полоса засохшей грязи без единого кустика протянулась вдоль почерневшей застоявшейся воды, но сразу за ней зеленела вполне привычная для центральной России природа с разнообразием лиственных деревьев и густым травяным ковром.

На почерневшем и вряд ли пригодном для купания пляже с километровым интервалом торчали грубо сколоченные сторожевые вышки. Прямо перед нами тянулся приземистый каменный мост с арочными пролетами, а сразу за ним нерушимым заслоном стояло обнесенное частоколом городище с характерными для Парамора домами-башнями, но уже бревенчатыми. И выбор стройматериала вполне понятен и логичен: если Кастель-Брокк стоит под горной грядой, то Кастель-Кор — на опушке.

По большому счету поселение являлось огромной придорожной заставой или пропускным пунктом на пути к владениям Куловского и вмещало солидный гарнизон пограничников. Но не только ради безопасности графа, а из-за постоянных и массовых нападений демонов из мертвого леса, о чем свидетельствовали горы костей по обе стороны от переправы, возвышающиеся до самых перил. Сложно представить, каково пришлось бы жителям, если бы не природный ров, в разы упрощающий оборону.

— Крис! — арбалетчик на стене махнул рукой. — Как добралась? Кто это с тобой?

— Добралась... — девушка потупила взор и запнулась.

— Нормально добралась! — взял диалог под свой контроль, чтобы ненароком не пустить слух о потерянном грузе, поднявший бы наше пребывание в городе до сложности найтмар. — Я — Артур, а это — Чупа! — гончая привстала на дыбы и гавкнула.

— Демонист? — в голосе мужика скользнуло разочарование.

— Так точно, — показал браслет.

— Добро пожаловать в Кастель-Кор, — устало проворчали в ответ. — Доска объявлений у таверны.

Тракт делил поселение на две равные половины, будучи к тому же и главной улицей, пересеченной крест-накрест узкой мостовой. Площадь посередине оккупировали странствующие торговцы, предлагающие товары с повозок, бричек, тележек-кравчучек, а порой и вовсе из огромных рюкзаков. «Челноки» побогаче нанимали бронированные кареты и отряды наемников в два-три бойца, явившихся прямиком из «Бладборна» — кожаные плащи, треуголки, перевязи со склянками и кинжалами, увешанные амулетами арбалеты и стрелы с золочеными наконечниками.

Пока купцы спорили, размахивали руками и трясли перед лицами счетами и весами, хмурые ребята в масках-пыльниках отдыхали, привалившись спинами к колесам и окованным бортам, но не переставали пронзающими насквозь взглядами-рентгенами наблюдать за покупателями.

Ржали кони, пели менестрели, их помощники бегали по рядам с протянутыми шапками в надежде на горсть медяков, гулко стукали сбрасываемые с подвод мешки, скрипели рессоры нагруженных кузовов, лаяли псы, гремели кольчугами дозорные, разнимая пьяных горлопанов. И все это — в тени обступивших рынок трехэтажных башен, жизнь в которых напрямую зависела от выгодных сделок, спокойствия на дорогах и вовремя доставленных продуктов.

Пробираясь к таверне, то и дело вертел головой, опасаясь ненужного внимания кредиторов — они тоже спросят о грузе и отбрехаться так же просто, как и от стражника, не получится даже при вкачанной на сотню харизме. Но как оказалось, бояться стоило не чужих, а в первую очередь своих. Когда до шуршащих на промозглом ветру листов остались считанные шаги, Крис невинно посмотрела в глаза и спросила как ни в чем не бывало:

— Будешь пирожок?

Сразу возникло три вопроса. Первый — с чем? После драки с Хирой и долгой дороги перекусить не грех, один лишь вид румяной булочки вызвал повышенное слюноотделение. Второй — на что? Деньги остались только у меня, и вряд ли гримуар и бредущая рядом с сумкой Чупа допустили бы несанкционированное проникновение в инвентарь. И третий — у кого? — так и повис в воздухе, потому что накрытую монотонным гомоном площадь прорезал громогласный вопль:

— Держи вора!!

Наемники встрепенулись, как стая бродячих псов при виде куска мяса. К сожалению, Кристина патологически любила красть, но совершенно не умела этого делать, и толстяк в белом фартуке и с выпачканными в муке усами в тот же миг указал на девушку. Нас обступили со всех сторон — клинки зашелестели, покидая ножны, заскрипели натягиваемые тетивы, и все, что успел — схватить рычащую гончую за холку и прижать к бедру. Бестия все поняла с первого раза, и хозяин разминулся с верной смертью, но укрыться от остальных проблем, увы, не удалось. Как известно, беда не ходит в соло, и для нас исключения не сделала — на шум прибежал тощий мужичок с крысиным лицом и толстенными очками и крикнул:

— Крис! Где икра? Где мои деньги?

Не знаю даже, чем бы все закончилось без моего вмешательства — девушка не стала ничего отвечать и оправдываться, а просто опустила голову и разревелась. С учетом подмоченной репутации и поимки с поличным на свежей краже, торговку без суда и следствия швырнули бы в долговую яму или продали в бордель на утеху солдатни, а она и слова бы поперек не сказала. Но я успел немного поднатореть в общении с неписями и смело шагнул вперед, вынудив бравых рубак вздрогнуть и с острасткой тряхнуть разнокалиберным арсеналом.

— Послушайте! — поднял руки, одновременно успокаивая толпу и призывая к вниманию. — На полпути из Кастель-Брокка на нас напало жуткое, мерзкое и крайне опасное чудовище! Мы с огромным трудом отбились, но потеряли груз.

— Да мне плевать! — старикан-ростовщик взмахнул кулаками и чуть не подпрыгнул на месте. — Я, по-вашему, деньги из воздуха делаю? За мной скоро сборщиков отправят, если не погашу долги!

— Да чего с ней цацкаться! — не унимался булочник. — Это же воровка, какую поискать! Да она у каждого из нас что-то стырила!

— Но все вернула! — взвизгнула девушка, и пришлось взять ее за руку, не позволяя наломать дров.

— Ага! Мелочевку и безделушки! Проще говоря — втиралась в доверие, чтобы своровать по крупному! Аферистка! В яму ее!

Бойцы двинулись в нашу сторону, но рев запаленной в ладони сферы мгновенно притушил пыл и рвение. Тут пестрое море зевак прорезал серый ручеек кольчуг — доблестная стража наконец соизволила вмешаться в форменный беспредел. Вел отряд седовласый кирасир с мушкетерскими усиками и в широкополой шляпе с пером — выправка и манера держать ладонь на эфесе выдавала в мужчине бывалого воина благородных кровей.

Воины оттеснили зевак, и командир незамедлительно приступил к допросу. Я снова повторил выдуманную (но лишь наполовину) историю, на что получил вполне справедливый вопрос — можем ли мы чем-либо подтвердить свои слова. Не мудрствуя лукаво, распахнул растрепанный обугленный ворот плаща и медленно, чтобы каждый увидел, повернулся вокруг оси. Люд охал, переглядывался, качал головами и как один с волнением шептал:

— Видели? Видели?! Подковы!

— Да может конь лягнул...

— Ага. С раскаленными копытами?

— Неужели суккуба?..

— Тьфу! Не поминай всуе.

— Бедные. И как только выжили?

— Да потому, что оба — демонисты. А был бы кто другой — каюк.

— Слышал, суккубы ловят мужиков и трахают до смерти.

— А я бы не отказался от такой судьбы. Всяко лучше, чем получить перо в бок или угодить в пасть бесу.

— Тишина! — гаркнул офицер. — С учетом сложившихся обстоятельств, отправляю Кристину под арест магистрата. Если следующей полуночи ростовщик не получит деньги, поборницу продадут с долгового аукциона.

Старик в очках осклабился и с тошнотворным благолепием произнес:

— Премного благодарен, господин комендант.

— Р-разойтись! — стражник не обратил на лесть ни толики внимания. — А вы — за мной.

Тюрьма — а если точнее, изолятор временного содержания — располагалась в кордегардии на левом первом этаже массивной П-образной конструкции, вплотную примыкающей и частично нависающей над северными воротами. Магистратура состояла из двух бревенчатых башен, соединенных коридором-перемычкой с пристроенной гурдицией — этаким двухъярусным крытым балконом с амбразурами, складом боеприпасов и мастерскими. То ли более подходящего места не нашлось, то ли демоны очень редко (либо вообще никогда) нападали со стороны графских угодий, но по странному стечению обстоятельств мозговой центр города располагался в самой опасной во время осады позиции.

Впрочем, левел-дизайнерам виднее — в тот момент больше заботило состояние новой знакомой. Торговка вцепилась в плечо, беззвучно лила слезы и вздрагивала при каждом резком звуке, покуда нас не разделила окованная дверь с решетчатым окошком. Условия содержания для безумного виртуального мира оказались на удивление сносными и больше напоминали комнату в хостеле, чем изолятор. Чистенькая двухъярусная кровать, труба дымохода под потолком для отопления, столик с креслом в углу и никаких цепей, колодок и прочих кандалов. Единственный минус — темнота, едва разбавляемая тусклым светом снаружи — ни фонарика, ни завалящей свечки заключенной не полагалось, хотя и пытался намекнуть «мушкетеру» на дополнительные удобства за дополнительную плату.

— Считай, что я ничего не слышал, — проворчал офицер, сверля меня строгим взглядом льдисто-голубых глаз. — Это раз. Деньгами нынче сорить не стоит — это два. Если хочешь заработать быстро, много и не боишься рискнуть — загляни в мой кабинет, обсудим кое-какое задание. На этом все.

Кирасир качнул шляпу и удалился, стуча по доскам каблуками со стальными набойками.

— Чур, я сверху, — проворчал Вупс и без разрешения полез на скрипучую койку.

— Артур... — Крис просунула пальцы сквозь прутья оконца. — Мне страшно.

— Все будет хорошо.

— Точно?

— Да.

Девушка коснулась лбом решетки и зажмурилась, выжав на бледные скулы остатки слез.

— Из тебя врун, как из меня — вор.

Накрыл ладонью ее пальцы — холодные, точно сосульки. Крис вздрогнула, отпрянула, но руки не опустила — так и стояла, тяжело дыша в полумраке.

— Ладно, пойду возвращать долг.

Подруга кивнула.

— Спасибо.

— За что? Ты тут из-за меня.

— За то, что не бросил. Я девять месяцев в игре. И видела много плохих людей, — тень вуалью соскользнула со лба на побледневшее лицо. — Очень плохих. А ты — хороший. И даже если ничего не получится, не буду держать зла.

— Ну, не кисни... Я вытаскивал друзей и не из таких передряг. В Хаб-Харборе, например, устроил революцию. Потом нырнул в Нижний мир в самодельном средневековом скафандре. А чтобы зарядить его, пришлось прокатиться верхом на одержимом призраком черепе. И это — еще цветочки.

— Эй! — окрикнул стражник. — Долго трепаться будете? Комендант ждет!

— До встречи, — шепнули из темноты.

Когда отошел, Чупа привстала на задние лапы и потыкалась пятаком в решетку, после чего тихонько заскулила и, понурив башку, потопала следом. Нас провели через узкий мрачный переход на второй правый этаж магистрата, целиком отведенный под покои коменданта. Квадратная в сечении комнатка с диагональю в полтора десятка шагов делилась на две неравные части: крохотная спальня и, собственно, рабочий кабинет.

Несмотря на малую площадь, «мушкетер» украсил стены трофеями в виде поверженных демонов. И если первые американские колонисты, а затем и индейцы забирали у поверженных врагов скальпы, то хозяин предпочитал срезать и засушивать морды вместе с лицевыми костями. Обязательно оставлялись лбы с разномастными рогами, столь же индивидуальными для жителей Нижнего мира, как и для нас — отпечатки пальцев. Один и тот же вид бесов мог щеголять совершенно разными наростами — выпрямленными (явно специально, еще в младенчестве), закрученными баранками или вертикальными, как у арматуры, спиралями, спиленными, раздвоенными, окованными, со вставленными в просверленные отверстия палочками, серьгами, звеньями цепей и несущими сколы и зарубки от стычек с извечными врагами — людьми.

Из-за деформации добыча напоминала жуткие маски традиционного японского театра — распахнутые пасти, растянутые веки, обвисшие уши и крючковатые носы. Помимо пирсинга высших демонов не обошло стороной искусство татуировки — на сморщенной коже всех оттенков красного и черного красовались как простые — самодельные — наколки в виде человечьих черепов, пентаграмм и каббалистических символов, так и запредельные в сложности и красоте картины, изображающие жизненный путь и ратные подвиги мертвого беса. На растянувшейся от щеки до щеки панораме с микроскопической точностью набили бытовые сцены, элементы обучения и посвящения, первые вылазки наверх, оргии, пиры и сражения.

Особого антуража придавало освещение — небольшое окошко под самым потолком занавесили отрезом шелка, на лавках вдоль стен качали язычками свечи из алого воска, а в углах потрескивали жаровни, наполняя помещение первобытными отблесками, будто пробивающимися прямиком из преисподней. Пока разглядывал выставку, заметил экземпляр с короткими пирамидальными рожками, отчаянно смахивающий на одного известного пользователя светового посоха. Не успел поразиться сходству, как на глаза попалось обрамленное смолянистыми прядями бледное лицо, разительно выделяющееся на фоне изуродованных мумий. Его словно и не спилили, а живая и здоровая девушка просто просунула голову в замаскированное отверстие в стене и притворялась спящей. Казалось, пощекочи кончик точеного носа — и чихнет. Накрашенные сажей губы, сурьма на веках, гладкая чистая кожа и длинные тонкие рожки, больше похожие на усики насекомого. Вне всяких сомнений, предо мной на самом видном месте висела суккуба — единственная во всей обширнейшей коллекции, гордость и услада охотника на бесов.

— Нравится? — раздался из угла хриплый голос.

Так засмотрелся на трофеи, что в упор не заметил сидящую за столом фигуру в плаще и надвинутой на лоб широкополой шляпе. Перед комендантом высилась кипа документов — скорее всего, рапортов, — в скупых лучах едва горящего огарка поблескивали серебряный кубок и чернильница с воткнутым пером.

— Да... — ляпнул первое пришедшее на ум, чтобы не затягивать намечающуюся паузу. — Сложно, наверное, убить такую.

— Убить? — собеседник хмыкнул и закутался в плащ, хотя на этаже царила летняя жара. — Убить — легко. Даже очень. А вот поймать — гораздо сложнее. Но мне ли тебе рассказывать?

Человек поднял голову, и я во всей красе увидел расплывшуюся в ехидной ухмылке рожу Легата.