Глава 4. Цвет Магии

Чувства обострены до предела, пыльная взвесь в воздухе, песок скрипит на зубах. Казалось, само время завертелось, закружилось безжалостной каруселью, все убыстряясь и убыстряясь.

После пробного выстрела перед глазами Алексея предстало жуткое зрелище, словно в огромный блендер покидали все самое мерзкое и страшное и, смешивая, включили на полную скорость. Резкий многоголосый трубный ор жрунов, клубы пыли, подсвеченные солнцем из разлома, и молотящие бетон мечеподобные конечности чудовищных любителей погрызть рельсы, работающие на расширении пролома, словно промышленные отбойные молоты. Невыносимо выдержать это, просто невыносимо, и палец вжал спусковой крючок.

— Бах! Бах! — один за другим прозвучали четыре выстрела. Остановиться Алексей не смог. Находись в подствольном гранатомёте еще заряды — и их бы отстрелял. Результаты проявились немедля. Хотя на такой фурор землянин никак не рассчитывал. Бронированные конечности жрунов отлетели, словно хлипкие травяные стебли, забрызгав серый бетон мерзкой зеленной жижей. Боже, какой же оглушающий визг поднялся! Пришлось открывать рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Ему казалось, все в округе вибрирует, трясется, воет и гремит. На поверхности и в самом деле происходило что-то необъяснимое. Пришлось со всей мочи вжиматься в землю, но бомбострела из рук он не выпустил.

— Черт! — с досадой выругался Алексей, обратив внимание на жжение в области бедра, посмотрел. — Ну как же так? — И почему он не заметил и не почувствовал ранения? По внешней стороне бедра почти от самого коленного сустава шла достаточно глубокая рваная рана. Крови натекло немного, можно сказать, ее почти не было, а вот боль подошла с запозданием, лишь после того как он рассмотрел рану. Алексей поспешно сбросил джинсы, достал аптечку из рюкзака и, еще раз мысленно поблагодарив неизвестных ему охотников, залил рану перекисью водорода. Выждал немного, тампоном осторожно избавился от излишней влаги, затем, не жалея, присушил рану «Банеоцином» и только затем перебинтовал.

«По-хорошему надо бы в травму обратиться. Зашивать, да где уж тут теперь, выжить бы». — И он с облегчением откинулся на платформу. Землю продолжало трясти, вот же твари неугомонные. «Что же там происходит?», задался вопросом Алексей, стараясь дотянуться уже почти привычным способом — восприятием.

«Да они там в куски кромсают друг друга», — пришло понимание происходящего. И он будто вспышками света увидел жуткие картины, как четыре коррера буквально рвут на части своих раненых собратьев. Постепенно шум битвы страшилищ стал смещаться, а через какое-то время и вовсе затих.

Звук перезарядки ружья совпал с нулевыми показателями маны и окончанием действия магических способностей.

«Что ж, у меня осталось всего пять крутых зарядов. Жаль, модернизацию оружия не удалось завершить. И все же стоит попробовать поменять дислокацию пока не поздно, осточертело сидеть под перроном».

Сказано — сделано, благо теперь с хранилищем все сборы можно было завершать в несколько секунд. Ал указал рукой на разлом, и Всполох, словно читая мысли, стрелой метнулся на разведку, а через пару секунд показалась его радостная мордочка, мол, давай, большой, все тихо. По-быстрому оттащив отстрелянные конечности монстров, Ал проник в расщелину и выполз на свежий воздух. Осторожно огляделся, почувствовав себя мышкой, выглядывающей из норы в живодерне, отчего его едва не стошнило. Сдержался скорей от страха, чем из самообладания, чудовищ он слышал, но по его прикидкам, бестии находились где-то метрах в трехстах от него и жрали рельсы. Ал поднялся на ноги, максимально пригнулся и показал Всполоху универсальный жест тишины.

— Ш-ш-ш. Делаем ноги, братишка, здесь где-то должно быть метро. Около всех вокзалов Питера и Москвы рядом есть метро. Так что идем медленно и очень тихо, — и он указал направление где, по его мнению, находилось нужное место, а через пару десятков шагов увидел на стене указатель метрополитена. При этом его словно торкнула мысль: «а может, кто в метро остался?» И правда, в Питере ведь очень глубокое метро! Он заспешил и почти сразу неудачно наступил на кусок выгнутой жести. Громыхнуло. Даже обматерить себя не успел, как из-за угла выскочило нечто отвратительное и ринулось на него. Тварь в холке была метра полтора, а напоминала огромный раздутый и удлиненный мешок от пылесоса с какой-то болтающейся гофрированной хренью вместо головы, рачьими глазами и шестью пухлыми лапами с веером загнутых когтей. Прежде чем выстрелить, Ал успел все же считать статы бестии, двигающейся надо сказать, очень быстро: коррер Гонитель, одиннадцатый уровень. Алексею показалось, что хлопок его выстрела прозвучал сродни звуковому удару низко летящего истребителя. Пухлую нечисть разбросало мелкими ошметками, словно у нее внутри взорвалось грамм сто тротила, за спиной завизжали жруны.

Они, бегущие со всех ног, едва успели повернуть за угол, как почти в упор столкнулись с еще двумя гонителями.

Ба-бам! Два выстрела слились в один. Переживать, что они попали под душ из плоти и зеленоватой жижи, заменяющей кровь, совершено не было времени. Требовалось, елки-палки, скорей уносить ноги, пока сюда жруны не явились.

— Бежим! — уже не таясь, заорал Алексей. И кинулся вверх по завалу. А перед глазами вспыхивали и тут же гасли, сворачиваясь в небольшую неоново-красную иконку, экстренные объявления: получен уровень, получен уровень, получен уровень…

Вход в метро он заметил сразу. Массивный шестиколонный портик, обращенный к привокзальной площади, отлично выдержал техногенный ураган. Мощные колонны послужили уверенной преградой, да такой, что входные толстенные трехметровые двери, похоже, совсем не пострадали. Правда, перед колоннадой образовалась плотина из разрушенных ларьков, деревьев и других разнообразных обломков.

На этот раз им повезло, они проникли в метро за пару мгновений до того, как на привокзальную площадь ворвались жруны. Пятиметровые бестии разочаровано орали, вылизывая останки гонителей и даже не помышляя двинуться к входу в метро.

«А идти по следу они, похоже, не могут», — обрадованно предположил Алексей.

По-тихому крадучись он исследовал вход-выход станции метро Балтийская. Эта массивная, тяжеленная конструкция из нескольких исполинских дверей с огромными петлями весьма порадовала.

«Вот же делали! Прям времена исполинов», — восхитился Алексей, слегка похлопывая по бронзовому косяку.

«Первый спутник, первый космонавт, первая АЭС — вот такие непоколебимые здания возводили и такие почти крепостные врата».

— Поклон вам, предки, — прошептал землянин и последовательно заблокировал дверь за дверью мощными задвижками. — Уф! Теперь можно и выдохнуть, — и Алексей рукавом вытер пот с лица. — Не расслабляться, — тут же сам себя одернул белобрысый парень в ужасающем виде болотного монстра из фильма ужасов. Поморщился, рана дала о себе знать. Кое-как приспустил джинсы, посмотрел, бинты окрасились кровью.

«Плохо дело, надо бы перебинтовать и подумать, что с ней дальше делать, затягивать с этим не стоит», — с тревогой подумал Алексей. А пока были дела и понасущней.

На всякий случай постоял, прижавшись ухом к створке, попытался напрячь слух и всмотреться в небольшое оконце. Услышать ничего не удалось, разве что размеренный шум начинающегося дождя. Да и наблюдение не принесло результата. Что тут увидишь за завалом? Разве что определил, что вечереет.

«Зараза, туплю. Какой слух, какое зрение?! Мир же изменился! Нужно пробовать ранее недоступное, к тому же Восприятие уже несколько раз с невероятной эффективностью проявило себя». Присел, опершись спиной, глянул статы: восстановление маны несказанно порадовало, в наличии уже значилось двадцать процентов от максимального значения.

«Но зарядов у меня в стволе всего два, нужно дозарядить магазин до полного, а лучше наделать побольше. — Посмотрел с сожалением на показатель маны. Тут или патроны, или изыскания. — Три до полного магазина, и все», — решил Алексей. Клеймо Феникса на три патрона не заняло много времени, зато мана упала до шестнадцати процентов. Закрыл глаза, немного посидел, слушая дыхание Всполоха, словно ночной спокойный и размеренный прибой на Черном море, поблаженствовал немного и решился.

— Что ж, надо пробовать, — и он задействовал Коммуникатор. На плече Всполох снова принялся за свое волшебное творчество, настойчиво засопел в ухо какую-то свою родовую песню дождя и ветра, помогая отрешиться и перейти в нужное состояние.

— Ши-р-р-р. Ши-р-р-р.

Сразу с какой-то пугающей легкостью удалось увидеть сверху Балтийский вокзал и привокзальную площадь. А затем по желанию воспарить еще выше метров на тридцать и осмотреться. Нет, эту серую слегка размазанную картинку трудно было назвать четким изображением, скорей это напоминало грифельные наброски на листе ватмана. Стоило чуть провалиться с концентрацией, как края объемной карты сразу словно выгорали, чернели и исчезали. И все же первопроходцу, охотнику за опасностью удалось засечь их местоположение, подкрашенное алым с четкими короткими обозначениями, скорей даже артикулами, и выглядело это вот так:

Из чего несложно было понять, что это коррер жрун уровня тридцать семь. Правда, теперь количество переростков саранчи, продолжавших набивать пузо рельсами, стало больше на две особи. Еще из подмеченного стало ясно, что эта убийственно развеселая компания имела примерно схожие уровни тридцать плюс, и они сдвинулись от вокзала в сторону депо.

«Походу, там рельсы жирней, и их явно больше».

И это обстоятельство по-настоящему радовало. Из плохого Алексей выявил еще три группы гонителей, располагавшихся компактно и довольно близко к метро. А из очень плохого: на девять часов почти на границе его возможностей восприятия определись новые подвиды корреров:

Посмотрел на статы и с неподдельным сожалением отметил, что это кривое подглядывание с высоты хоть и представляло собой очень полезную способность, но вот ману жрало немилосердно. Нужно было завершать.

«Момент самый лучший, — ясно прочувствовал Алексей, собрался и уверенно сформулировал мысль-приказ: — Зафиксировать последовательности».

Пришел в себя и облегченно выдохнул, смахивая со лба пот. Перспективы, которые он увидел во всплывающем перед глазами сообщении, сразу же придали сил и уверенности. Алексей с любовью потрепал горностая за ухо, за что был с такой же ответной любовью покусан.

«Похоже, мы на правильном пути», — пронеслось в сознании.

— Не ссать галактика, у нас она есть. — И молодой экспериментатор зафиксировал имя новой, как выразилась система, ошибочной опции Восприятия, назвав ее «Навигатор Опасностей».

— Вот так вот, Всполох, два штифта, коммуникатор рулит, — сказал землянин, скалясь в полумрак. — Похоже, Белый, мы с тобой уверенно плывем против течения и нам обоим это нравится, правда же? — На что горностай залился стрекотом, заставившим Алексея расхохотаться. Он понял эту трель примерно так: бойтесь большие космические мыши, мы идем.

А между тем уже заметно потемнело.

— А пойдем-ка дальше, мой белый пушистый дружок, похоже, нам нужно уже сейчас искать место для ночлега и хорошо бы раздобыть одежду.

Ал осторожно прошел дальше, замерев в центе эскалаторного зала. Здесь еще было достаточно света, и так же, к сожалению, безмолвно, как и под перроном. На всякий случай спустился на пару десятков ступеней по эскалатору, прислушался: ни шороха, ни стука. Везде гробовая тишина, да и без света, будь там кто, вряд ли обошлись бы. Посидел немного, охваченный огорчением, бессмысленно пялясь в темноту уходящего вниз туннеля, хотя он уже и ранее понимал, что людей здесь нет. Ведь первым делом любой разумный, попав сюда, закрыл бы входные двери.

Вставать на ночевку здесь Алексей не стал. Очень неуютно находиться рядом с этой черной дырой в безмолвную глубину. Быстро вернулся в кассовый зал и расположился в небольшом помещении размена денег. Первое, что порадовало — это большой длинный топчан, а под ним сразу три сокровища: две пятилитровые бутыли с питьевой водой и большой многофункциональный фонарь. Быстро закрыл кассовое окошко, чтоб не дай Бог отсвечивало. Включил фонарь, улыбаясь, выбрал самый экономичный режим и поспешно скинул с себя одежду. С блаженством напился и напоил друга, затем, смочив полотенце, тщательно омылся. Дальше взялся за неприятное: потихоньку по сантиметру разбинтовал ногу и ужаснулся, пахло от раны тоже не очень. Вылил без остатка весь флакон перекиси водорода и решил пока не бинтовать. В голове только и крутилось: «Надо срочно что-то делать».

— Так, а что там у нас с ништяками от стычки с гонителями? — и тут же перед глазами появилась небольшая красная иконка, на которой все же можно было прочитать: «премиальные действия».

Алексей от удовольствия хмыкнул, задействовав эту кнопку и, несмотря на рану, едва сдержался, чтобы не пошуметь. Все его надежды по поводу химеры сбывались на все сто процентов.

И таких вот записей аж три! В итоге плюс одно возрождение, девять уровней, сто тридцать пять очков характеристик и еще каких-то девяносто кредов.

«Похоже, деньги», — предположил Алексей. Интересно, сколько это: много или мало? Пожалуй, узнать можно будет, только когда коммуникатор сможет подсоединиться к всеобщему аукциону.

Почти не задумываясь, перешел в химеру и вложился в три характеристики, не став изменять своему предварительному плану, хотя очень хотелось вложиться в очень полезный коммуникатор плюс-плюс. Уровень и измененные статы несказанно радовали и вселяли надежду.

— Эх! Надежда, не подведи. — Алексей лег голышом на видавший виды топчан, оббитый искусственной кожей, рядом под рукой положил ружье, медленно выдохнул и задействовал коммуникатор. Расположившись удобно, Алексей расслабился и постарался отогнать все мысли, тревоги и ощущения. А когда, наконец, это удалось, и он перестал чувствовать свое тело, изыскатель постарался рассмотреть себя с высоты двух метров. Получилось. То, что удалось увидеть, потрясало сразу и окончательно. Но он не дал забушевавшим ликующим эмоциям сорвать попытку.

«Я лед, я холодный безразличный лед», — твердило, как заведенное, сознание.

Первое, что бросалось в глаза — это цвет магии, густым медом переливающийся в пределах ауры. О как это было красиво и грандиозно. Второе и еще более поразительное — это четкие прозрачно искрящиеся контуры его тела и органов. Многое было непонятно. Да что там многое — все!

«Да тут целая вселенная! Как можно разобраться в этом мире тонких материй и энергий?»

В особенности завораживало мозг то, что, казалось, здесь на удалении размещались сонмы и сонмы работающих пиротехников.

«Ищи, смотри, зачем ты здесь», — пронеслась в сознании отрезвляющая мысль.

Стоило лишь подумать о дисгармонии и нарушениях, как он сразу, словно на быстро сменяющихся слайдах, много чего увидел. Но основное, на чем остановилось это мельтешение, была рана.

«Ага, вот оно. То, что нужно».

Сама рана казалась черным разрывом, через который распространялась темнота. Попытался захватить солнечную субстанцию из ауры и перенести на рану, интуитивно понимая, что это правильно. Удивительно было со стороны смотреть на себя, лежащего и пытающего выхватить что-то из пустоты рядом с собой.

Поначалу никак не получалось это сделать. Это светящаяся, текучая, безумно красивая и вполне осязаемая материя почему-то бралась и тут же выскальзывала, даже крупинки не задерживалось. Пробовал правой рукой, пробовал левой, затем обоими, результат тот же. При этом создавалось какое-то странное ранее неведомое ощущение паралича. Алу казалось, что во время этого процесса он чувствует всего три пальца: на левой руке указательный и мизинец, а на правой руке безымянный.

«А попробуем-ка направленно использовать только эти пальцы», — вдруг пришла сумасбродная идея. И, надо сказать, очень вовремя пришла, силы, да и мана подходили к нулевым показателям. Оказалось, манипуляции с силой в ауре чрезвычайно утомительны, при этом он хорошо видел, как его уже потряхивает на лежанке.

Первая же попытка с идеей задействовать всего три пальца на двух руках стала успешной. Ему все же удалось как-то выхватить небольшой искрящийся кусочек и перенести на область раны. Уже понимая, что к нему на устрашающей скорости приближаются обморок и его родной брат по фамилии упадок, Алексей пошел по проверенному пути, собрался из последних сил и четко отдал указание: «Зафиксировать последовательности»

Ожидаемый ответ системы не заставил себя ждать.

Феникс немного продышался и, едва ворочая языком, прошептал:

— Имя Диагностика, — после чего провалился в сон.

«Вот дебил, забыл выключить фонарь», — обругал себя Алексей, приподымаясь с лежанки. Хотелось верить, что спал он недолго.

— Так, что тут у нас?

Вид раны теперь не вызывал оторопи. Синюшность пропала, боли он и вовсе не чувствовал. Встал, осторожно прошелся туда-сюда.

— Магия, — развел руками Алексей. — Каково, а?

Рана почти не мешала, но он понимал, что это только при осторожной ходьбе. При беге все будет, пока что, очень и очень плохо.

«И все же, как ни крути, надо шить, похоже, без этого не обойтись, — сделал выводы Алексей, поежившись. — А что тут у нас с одеждой?»

В высоком металлическом шкафчике чего только не было. Более-менее подошел черный замызганный комбез едва ли не на три размера больше, зато в нем было очень удобно и, главное, пах он прогорклым машинным маслом, напрочь отбивая опостылевшие инопланетные запахи.

Выключив фонарь, Алексей со всеми предосторожностями убрал с кассового окошка светоизоляцию.

«Часа четыре, — определил Феникс по проблескам серого цвета на небе. — Надо бы позавтракать, думаю, и Всполох со мной согласен». Две банки хорошей говяжьей тушенки с хрустящими хлебцами приговорили и не заметили. Пока поглощали еду, в голове крутились кое-какие мысли по дальнейшему освоению магии. А основными препятствиями в этом Алексей видел свои странности с руками, а именно с пальцами. Посмотрел на показатели маны: полновесные двести очков грели душу.

— Всполох, ты за старшего, бди, брат, в два глаза, в два уха, в две ноздри, пока я в отключке буду. — Алексей улегся, как и ранее, положив руку на пятизарядку, поерзал для проформы, пытаясь найти более удобное приложение. По правде сказать, он побаивался.

«В путь», — пронеслось в сознании.

И Алексей запустил диагностику. В тот же момент действительность порвало, словно гнилую тряпку, переход в мир энергий — это что-то.

«Пожалуй, покруче прыжков с парашютом будет. Ну да ладно».

Осмотрел рану, черноты уже не наблюдалось, но светящийся фон травмы был еще далек от окружающего.

«Руки, руки, вы мои немощные», — подумал Алексей, максимально приблизившись к левой кисти. Он сразу заметил различия на мизинце и на указательном пальце. На самых их кончиках, можно сказать, ярилась ослепительная жидкая энергия. Смотреть на эту белоснежную неистовую яркость почти не представлялось возможным. Казалось, еще немного — и глаза выгорят. То же самое происходило на безымянном пальце правой руки. При детальном рассмотрении своего тела Алексей нашел на нем целую россыпь таких же сверхновых.

«Рискуем».

И он потянулся к этой почему-то очень для него притягательной ослепительной звездочке с горошину величиной. Не получилось. Того хуже! Вдруг показалось, что кто-то огромный взялся железными руками за плечи и знатно тряхнул раз-другой.

«Пап-па, что это?»

Ему показалось, что громыхнули все кости.

«Мамочка моя родная! Что тут за, прости Господи, мануальный сервис такой?»

При этом еще и громыхнуло, едва не заставив бежать по-маленькому за угол. Да и еще при этой грандиозной встряске Алексея выкинуло назад в родную действительность. Эх, ма, Алексей даже не дернулся, куда уж тут, если висишь в воздухе, скрученный в трубочку, и, скорей всего, силовыми жгутами — технологии, мля.

Но и это еще было не все.

Посередине этой задрипаной во всех отношениях каптерки в воздухе висело сияющее нечто с явно опасными намерениями и, похоже, на гроссмейстерском уровне играло в гляделки.

— Бобом-м-м! — прогремел невидимый гигантский колокол. Вторя ему громовым набатом, зазвучал глас Божий, сотрясая окружающее пространство. Право, что это еще могло быть, а? Здание трясло, а душа, как первая струна, тоненько жалобно вибрировала.

«Пипец, пипец, пипец, ой, пипец мне». А исполинский голос продолжал:

— Феникс Алексей Львович!

— Я это, я… да я, — проблеял Алексей, насмерть перепуганный.

— Вами совершенно преступление высшей категории! Умышленное использование магии энергий. Вы обвиняетесь в нарушении Основополагающей Клятвы совета трех планет: Фаэтона, Марса, Земли и подлежите полному уничтожению.

— Ой, это уже не пипец, это уже полный пи…ц. Постойте, постойте, а как же мои, то ли шесть, то ли семь жизней?

В голове же заевшей пластинкой крутилось: «К каким хренам, Марс? Какой, на фиг, Фаэтон? Что за головокружительная хренатень, бляха муха? Что происходит? Где туалет, куда бежать спасаться? А может, я и в самом деле так креативно сошел с ума?»

Тут, наверное, само проведение вовремя вмешалось, в очередной раз подкинув толику везения и, как всегда, кирпичом да по большому пальцу ноги.

На авансцену шумно вступили неугомонные жруны. Интересно, эти оглашенные толстобрюхи спят вообще? А через секунду Алексей понял, что всех корреров, столпившихся около завала в метро и ждущих, когда ярые фанаты железнодорожных рельс проломят вход, больше нет, они развеяны в пепел, в пыль. На этот раз пронесло, сияющий и невероятный больше не играл вибрациями на нервах, он прислал жирное текстовое оповещение из плотного тумана, медленно расплывающееся прямо на действительности:

Утро для Алексея вообще ударно началось. Можно сказать, насыщено, и вот опять. Не успел даже голову почесать, как пришло еще одно радостное сообщение уже от администраторов системы.

— Ага, спешу и падаю. Лояльность они обещают… благополучие и достаток. А как же миллиарды погибших людей, с ними что? Нет уж, война так война! По-нашему, вы десятью за каждого должны ответить.