Глава 11
После торжественного обеда прошло немало времени, пока мы с отцом и дедом не смогли нормально поговорить – обязательное общение с родичами продлилось довольно-таки долго. Бабка моя, что характерно, в компании Великих князей остаться не пожелала и cгордым видом удалилась в свои покои, явно недовольная результатами прошедшего Совета Рода. А вот Великих князей интересовало очень многое – и про мою учёбу, и общение со Светом, и службу у «волкодавов», и дополнительные подробности о встрече с Иваном-колдуном, которого они, как оказалось, все прекрасно знали. Не была забыта и моя личная жизнь:
– Ты, говорят, сразу с двумя девушками живёшь? – ухмыльнулся, спрашивая, Александр Александрович.
– Есть такое дело. – улыбнулся я, поддерживая общий благодушный настрой беседы.
– Всё же прав был наш Володя, – он повернулся к остальным, продолжая ухмыляться, – плачет военное училище по молодому человеку. Кто хоть такие? – он смотрел снова на меня.
Очень я сомневался, что родичи не в курсе моих «любовных» похождений, но решил не выпендриваться и поделился подробностями личной жизни.
– Колька с Сашкой тоже отзываются о Пафнутьевой с Вяземской только в превосходных выражениях. – хмыкнул Александр Александрович, а Павел Александрович подтверждающе кивнул. – Как там наши внуки себя ведут? Не безобразничают? – переключился он на следующую тему.
– Всё хорошо, деда Саша. – отмахнулся я. – Нареканий не имею.
– Ты-то, может, и не имеешь, – заворчал Павел Александрович, – а вот в училище они с гауптвахты не вылезают! Ладно, мы с Сашей договорились, чтоб они только по ночам там сидели и занятий не пропускали… Может их увольнительных на месячишко лишить? Чтоб подумали о своём поведении? Один звонок начальнику училища, и… – он задумчиво посмотрел на брата.
– Надо подумать. – кивнул тот. – Идея не так и плоха…
Понятно, явно старики рассчитывают на то, чтобы я братцам передал подробности этого разговора. Я обязательно и передам, иначе скучно без Николая с Александром по выходным будет, привык уже к ним.
Потом уже на меня посыпались приглашения в гости. Обещался всенепременно быть. Постепенно внимание к моей персоне ослабло, Романовы разбились на две компании по возрасту – Император, Владимир Николаевич и Александр Александрович с Павлом Александровичем устроились отдельно, а все остальные, во главе с отцом, расположились недалеко от барной стойки. К ним я и решил «прибиться».
– Саша, как продвигаются дела по Афганистану? – поинтересовался Владимир Александрович, младший сын Александра Александровича. – Сразу скажу, последние доклады Канцелярии и прессу читал.
Все остальные мои дядья живо заинтересовались этой темой.
– Дела, Володя, продвигаются по плану. – начал «доклад» отец. – На подходе несколько акций в Европе и пара акций на территории Афганистана. Сводный отряд из гвардейцев практически сформирован, ближе к концу следующей недели собираемся выдвигаться.
– А у нас есть шанс… повеселиться? – Владимир глазами показал на всех остальных «молодых» Романовых. – Или решение дядьки Николая осталось пока прежним?
– Решение пока прежнее. – кивнул отец. – И зачем тогда гвардия поедет, если мы с вами веселиться начнём? – он хмыкнул. – Они что, наш лагерь охранять будут? Отец прежде всего о патриотизме заботится, в том числе и в гвардии, а не о нашем с вами развлечении с удовлетворением чувства мести. Это, вон, Лёшке, – он указал на меня, – надо тут в истерике биться и требовать участия в акциях. У него личная заинтересованность присутствует, поэтому он на границу с Афганистаном со мной едет тоже. Даже я туда еду в качестве номинального командира сводного отряда, а фактически командовать будет Григорий Пожарский. – отец оглядел братьев. – Смотрите, если хотите, можете тоже поехать, и то не все, и лишь в качестве наблюдателей от Романовых. Но ничего не обещаю – этот вопрос сначала надо будет согласовать с отцом.
Дядьки переглянулись, и общее мнение выразил Владимир Александрович:
– Мы все готовы поехать.
– Все точно не поедете. – в голосе отца прорезались уже знакомые мне властные интонации царственного деда. – Я передам ваши пожелания Государю. Он и решит. Ничего, ещё раз повторюсь, не обещаю, но мне кажется, что будет справедливо, если со мной поедут трое – один от Владимировичей, один от Александровичей и один от Павловичей. Кстати, Коля, – отец мотнул головой в сторону родного брата, – остаётся «на хозяйстве» и никуда не едет…
Дядьки опять переглянулись и дружно кивнули.
Дальше разговор свернул в сторону семейных дел – как у кого жёны, дети, их здоровье и учёба маленьких Романовых. Тут уж я совсем потерялся и перестал следить за беседой – к моему стыду, имена моих маленьких родичей и более развёрнутая информация по ним пока не ассоциировались в моей голове с конкретными образами, а значит и запоминались с трудом.
– Алексей, – обратился, вдруг, ко мне Константин Владимирович, – а ты себе невесту присмотрел? Я имею ввиду, из достойного Рода?
Какого-то подвоха в вопросе дядьки я не заметил, да и чуйка молчала. Похоже, что это просто был обычный трёп.
– Нет пока достойных. – пожал я плечами. – Да и не спешу я с женитьбой. Пока меня всё устраивает и в холостяцкой жизни.
– Наша порода. – с улыбкой прокомментировал мои слова дядька Николай. – Пока не заставят, настоящий Романов жениться не будет. – остальные похмыкали. – Вы, кстати, в курсе, что к нам тут заходы уже разные Рода со своими невестами начали в отношении Алексея делать? – дядька демонстративно не обращал на меня внимания, задавая этот вопрос.
– И к нам. – кивнул Константин Владимирович.
– И к нам. – улыбался Владимир Александрович.
Да что же это за день такой? Везде засада! Какая женитьба? Я пожить ещё хочу! А если дед скажет жениться? Куда мне деваться?
– И… кто особенно активен из Родов? – сглотнул я.
– Крестник твой, князь Юсупов. – широко, с ехидцей, улыбался отец. – Гордится теперь, что ты ему руки-ноги переломал. А как, говорят, ты при этом о приданном Инги заботился… – остальные мои дядьки понимающе хмыкнули. – Голицыны не отстают. Они так вообще козыряют тем, что ещё до твоего объявления тебе свою Ксению сватали. Было, Алексей?
– Было. – понуро ответил я.
– Долгорукие активно шуршат. – продолжил отец с той же ехидной улыбочкой. – Хотят вообще все сливки снять, и на Машку нацелились, и на тебя. Ну, и в придачу, Шереметьевы, лидеры нашего общественного мнения с их холдингом СМИ, сынок. И это я не говорю про Рода калибром помельче. Кого выбираешь, Алексей? – он вовсю ухмылялся, как и остальные дядья.
– А можно я лучше в военное училище пойду учится? – ответил я первое, что пришло в голову.
– Одно другому не мешает. – хмыкнул дядька Николай, и повернулся к остальным. – Поняли теперь слабое место Алексея? Костя, а на вас кто-нибудь выходил?
И опять обсуждение демонстративно проходило при мне, но без моего участия. Получалось, что все более или менее знатные Рода включились в гонку за сватовство ко мне, и Император был об этом в курсе, но ничего мне не сказал. А я реально испугался – такие страсти кипят, такие заходы делаются, а сам «виновник торжества» ни сном, ни духом…
* * *
Ближе к вечеру, когда остальные Романовы решили отдохнуть перед ужином, отец с дедом взялись за подведение для меня итогов Совета Рода:
– На этот раз мне, Алексей, не без некоторых усилий, но удалось сделать так, чтобы ты отделался лишь устным внушением. – я поёжился под взглядом Императора. – Решение ты слышал, в случае твоего… плохого поведения мы будем отвечать вместе с тобой. Так что, сначала думай, внук, а потом делай, чтобы сегодняшняя процедура не повторилась. Больше, вот так, задёшево отскочить не удастся. Ты меня услышал?
– Да, – кивнул я.
– Очень на это надеюсь. – протянул он без всякой уверенности в голосе. – Ладно. Теперь следующий вопрос. Никто тебе из родичей ещё намёков не делал по поводу правила?
– Нет, – помотал я головой.
– Это хорошо. Постарайся и сам избегать разговоров на эту тему, и, тем более, давать какие-либо обещания. А то ещё передерутся между собой, не дай бог! – он усмехнулся. – Мы с твоим отцом будем этот вопрос держать на контроле.
– Держите, – пожал я плечами. – Мне же легче.
– Легче ему… – скривился дед. – Вот же молодёжь пошла, лишь бы ответственность с себя спихнуть. Ладно… Сколько ты сможешь за раз человек поправить?
– Если это будет Романов, то точно одного. – ответил я. – У нас доспех сложнее, сил больше требуется. Да и против эффекта потери контроля непосредственно после правила мне выстоять надо.
– А на следующий день сможешь снова править? – поинтересовался он.
– Думаю, что да, – уверенно кивнул я.
– К чему спрашиваю, – начал пояснять дед, – в первую очередь надо старших родичей поправить, Владимира, Александра и Павла. Как раз три дня и получается. И пусть они тут по поместью втроём бегают. – усмехнулся он. – Справишься?
– Справлюсь. И как они ко мне на новоселье поедут с этими бегунками? – улыбнулся я.
– На следующей неделе их поправишь. – ответил дед.
– На следующей неделе мы на границу Афганистана собирались. – вмешался отец. – Может сразу по возвращению? А то я Алексею уже пообещал, что возьму его с собой.
Дед задумался, а я стал напряженно ждать его ответа.
– Ладно, – наконец сказал дед, – пусть будет сразу после возвращения. Так братьям и озвучу. С остальными потом разберёмся.
– После «волкодавов». – твёрдо заявил я.
Дед только отмахнулся, давая понять, что не возражает. А я под это дело решил задать ещё один интересующий меня вопрос:
– Вы когда Прохора моего собираетесь из-под домашнего ареста освобождать? Да и Виталий Борисович тогда фактически мои приказы выполнял…
– Хм… – дед сделал вид, что прокашлялся. – Всему своё время. Белобородов с Пафнутьевым должны осознать и проникнуться. И вообще, Алексей, тебе самому ещё не раз в жизни придётся принимать подобные непопулярные решения для воспитания нерадивых сотрудников, так что расслабься и не переживай по этому поводу.
– Ладно. – кивнул я. – Тогда следующий вопрос. Что мне делать с теми двумя Валькириями, которые Петровых прессовали?
– Не понял?.. – вскинулся дед. – А ты с ними собираешься что-то ещё и делать? Они приказ твоей бабушки исполняли, только и всего.
– Только и всего? – начал заводиться я. – Они Сашку под применение стихий хотели подвести! Я хочу точно знать, что это была не их личная инициатива. Если именно таков был приказ бабули, то лично к ним претензий у меня не будет. А пока… Меня терзают смутные сомнения.
– Вот же упёртый! – дед с видимым раздражением посмотрел на сына. – Мало ему Дашковых! Он ещё и с Валькириями решил поквитаться! Одно радует, Саша… – он хмыкнул. – Внучок-то, похоже, у нас с тобой таким вот образом разрешения спрашивает. Вернее, просит оказать содействие. Я прав, Алексей?
– Прав, – кивнул я.
– Сам додумался, или кто подсказал? – не унимался дед.
– Прохор посоветовал, – признал я.
– Он тебе объяснил, почему надо к нам по этому вопросу обращаться?
Пришлось пересказать разговор со своим воспитателем.
– Всё правильно тебе твой Прохор объяснил. – удовлетворённо протянул дед и достаточно жестким тоном продолжил. – Ты меня, конечно, Алексей извини, но для Рода Романовых те же самые Валькирии, которые, в большинстве своём, в сам Род не входят, являются своими, а твой Петров чужой. Смысл улавливаешь?
Я кивнул, понимая деда. Подавляющее большинство Валькирий служило Романовым по контракту. Очень хорошему контракту. Эта служба считалась элитной – кроме явного признания твоей силы и профессиональных навыков, зарабатывали Валькирии очень неплохие деньги, гораздо большие чем в армии, полиции и Корпусе, да ещё и находились на полном обеспечении Романовых. Что, в свою очередь, требовало от Валькирий абсолютной преданности. А эта преданность гарантировала Родам Валькирий определённые преференции в жизни. Сашка же Петров действительно был для Романовых чужой, с ним, если бы ни я, никто и церемониться не стал, не говоря уже про какие-то там извинения…
– Поступим следующим образом. – подвёл итог дед и снова посмотрел на сына. – Саша, в присутствии Алексея, поговоришь с этими двумя дамочками. Только не перегибай. Результаты беседы дальше вас уйти не должны. – он многозначительно смотрел на меня, имея ввиду, что Сашке всё это знать не обязательно. – И надо уже, в конце концов, закрывать этот вопрос. В пятницу, или здесь, или в Кремле, я принесу свои извинения Роду Петровых, так что обеспечь явку родителей твоего друга и его самого. Договорились?
– Спасибо, деда! – моё настроение поднялось, этот вопрос действительно пора было уже закрывать. С бабулей будем разбираться позже. – Можно я на церемонии тоже поприсутствую?
– Поприсутствуй. – отмахнулся дед. – Но только без всяких там… неожиданностей.
– Обещаю. – довольно кивнул я.
* * *
Как я только зашел в дом, заметно волнующийся Прохор сразу же потащил меня в гостиную.
– Как прошло? – он дождался, когда я усядусь на диван.
– Отделался устным внушением о недопустимости подобного поведения впредь.
– Подробности! – потребовал Прохор.
Поделился.
– У меня бы ты так просто не отделался! – заявил он мне, когда я закончил. Впрочем, особой кровожадности в голосе воспитателя не чувствовалось. – Значит, Государю с Цесаревичем тебя, обормота, на поруки передали, и они теперь за всё вместе с тобой перед Родом отвечать будут? Мудро. Ты хоть, Лёшка, понимаешь, что тебе их ни в коем случае подставлять нельзя?
– Понимаю.
– Вот и веди себя соответствующим образом, чтобы отца с дедом не позорить. – Прохор был серьёзен. – Ты хоть им спасибо сказал, что так легко отделался? Явно же они постарались.
– Нет. – пожал я плечами. – Мне кажется, дед и так доволен. После правила-то. А отца правилом и поблагодарю. Как и всех остальных родичей. Ты ж меня сам учил не на словах всё доказывать, а на деле.
– Понятно. – протянул Прохор. – Вот и научил на свою голову. Что ещё было?
Рассказал и про последующую беседу с отцом и дедом.
– Правильно я тебе тогда про Валькирий всё объяснил. – воспитатель был доволен. – А то бы такого самоуправства тебе Романовы точно не простили, и внушением ты бы не отделался. А за Сашку Петрова я очень рад. Тебе надо его родителям позвонить, а я с Михеевым договорюсь, доставят их в Москву в лучшем виде. И пусть Петровы у нас тут остановятся на выходные. Ты не возражаешь?
– Лучше у Пожарских. – возразил я. – Ты не забыл, что в субботу у нас ещё одно новоселье намечается?
– Точно. – кивнул Прохор. – Тогда и Сашку вместе с ними надо к Михаилу Николаевичу переселять на выходные. Звони деду, договаривайся. Заодно за Совет Рода отчитаешься, старик явно волнуется.
Только я потянулся за телефоном, как воспитатель продолжил:
– Кстати, я в «Избу» позвонил. После обеда четверга они закрываются на спецобслуживание Его Императорского Высочества Алексея Александровича и компании. Михеев в курсе, охрану обеспечит.
– Спасибо, Прохор. – поблагодарил я.
– Не за что. – отмахнулся он. – Всё равно заняться нечем, вот и сижу тут на телефоне. Твоему управляющему соответствующее задание тоже дано, он обещался к концу недели подобрать подходящий вариант для этих ваших великосветских тусовок.
– И ещё раз спасибо, Прохор. – улыбнулся я. – Что бы я без тебя делал?
– Цени, Лёшка! – он гордо выпрямился. – И звони уже Михаилу Николаевичу.
Разговор с дедом был краток:
– Как прошёл Совет? – сходу спросил старый князь. – В Сибирь не услали на перевоспитание?
– Нормально всё, деда. – успокоил я его.
– Это хорошо. – услышал я в трубке. – Ты уже дома?
– Да.
– Приглашаю на ужин. Заодно и портрет мой глянешь, Александр его только что закончил. Так как, тебя ждать?
– Скоро буду. – пообещал я.
Прохор всё прекрасно слышал и лишних вопросов задавать не стал. Единственное, что он мне сказал, было:
– Не вздумай пешком пойти, тебе невместно. Езжай на машине.
– Хорошо. – вздохнул я.
По дороге в особняк Пожарских я успел отправить моим университетским друзьям сообщение, касающееся вечера четверга в «Избе», и начал получать ответы, что заинтересованные лица будут должным образом оповещены.
Как оказалось, Сашка писал портрет в рабочем кабинете деда, где они меня оба и встретили.
– Любуйся. – князь с улыбкой указал мне на портрет, стоящий на специальной деревянной подставке, а Сашка скромно потупился и отступил мне за спину.
Дед на портрете был изображен по пояс в своём генеральском мундире со всеми наградами, но без головного убора. Сначала мне показалось, что Сашка перестарался и Глава Рода Пожарских у него получился уж слишком серьёзным и строгим, смотрел «орлом», но потом, приглядевшись, эти ощущения ослабли, а превалирующим стали чувство собственного достоинства и самоуважения, исходящие от деда. И ведь не было никакого выпяченного подбородка или откинутой головы – типичных приёмов художников «старой» школы. Сашка умудрился как-то передать это по-другому, какими-то мельчайшими деталями и штрихами. А потом мой взгляд остановился на глазах деда. Вот уж тут талант Петрова раскрылся на полную – мудрость, доброта, острый ум, решительность и даже некоторая хитрость в прищуре полностью раскрывали личность Главы Рода Пожарских!
Я закрыл на пару секунд глаза, открыл их вновь и всё повторилось! Общее впечатление, затем портрет «раскрывался» и в финале – глаза деда, в которые хотелось смотреть не отрываясь!
– Сашка, дружище, – я повернулся к напрягшемуся другу, – ты превзошёл сам себя! Этот портрет шедеврален!
– Полностью согласен с Алексеем! – поддержал меня дед, а Петров заметно расслабился и даже улыбнулся. – Думаю, Его Императорское Величество мой портрет тоже оценит по достоинству.
– Даже не сомневаюсь. – кивнул я, вновь повернувшись к портрету, и подумал: «Вот как он умудряется так рисовать?»
Портретом мы вместе с дедом любовались ещё где-то минут пятнадцать, слушая комментарии Петрова, из которых практически ничего не поняли – специализированная лексика и профессиональные термины в описании техники написания портрета в речи моего друга просто зашкаливали! Видимо, наша с «заказчиком» реакция на его работу Сашку вполне удовлетворила, и он окончательно успокоился, хотя довольным до конца не выглядел:
– Кое-что мне в портрете не нравится… – уже в конце заявил он нам. – Здесь свет чуть не так падает, здесь я с оттенком краски не до конца угадал. – мы же с дедом на это только переглянулись, совершенно не замечая огрехов. – Боюсь исправлять, – Сашка с лёгкой досадой махнул рукой, – только хуже сделаю… – самокритично признался он.
За ужином я рассказал деду с другом о желании Императора в эту пятницу принести извинения Роду Петровых.
– Так что, Александр, давай наберём после ужина твоих родителей, а доставкой их в Москву займутся мои Дворцовые. – предложил я Петрову.
– Не пойдёт. – чуть покривился дед, а мы с Сашкой уставились на него в недоумении. – Формально, твоё Императорское Высочество, – усмехнулся он, – Александр Владимирович находится под опекой Рода Пожарских, чьи извинения будут тоже принесены вместе с извинениями Рода Романовых. Так что приглашать Главу Рода Петровых буду я. Доставкой в Москву семьи Александра займусь тоже я, и жить Петровы, если они не пожелают иного, будут тоже у меня, в этом самом особняке. Надеюсь, Александр, твоим родителям, как и тебе, здесь понравится. – дед в ожидании смотрел на моего друга.
– Так действительно будет лучше, Михаил Николаевич. – кивнул мой друг.
А я обрадовался – не надо будет Сашку «выгонять» к Пожарским на время моего второго новоселья.
Этим всем мы и занялись после ужина – дед набрал Владимира Александровича, Сашкиного отца, и очень вежливо сделал ему «предложение, от которого тот не смог отказаться». Остановились на том, что Петровы приедут в Москву в четверг днём и остановятся в особняке Пожарских. Александру, на время пребывания его родителей в столице, комнату дед пообещал выделить тоже.
Поблагодарив ещё раз Сашку за портрет, старый князь отправил моего друга домой, вернее ко мне в особняк, под предлогом того, что нам с ним надо обсудить чисто семейные дела. Когда Сашка удалился, дед буквально потребовал:
– Теперь в подробностях докладывай про Совет Рода! Во всех подробностях, Алексей!
Когда же я закончил, он вздохнул и спросил:
– Ты понимаешь, Лёшка, что Николай фактически тебя прикрыл? – я кивнул. – А то, что тебя бы без его помощи там и порвали? – я опять кивнул. – И кто бы там тебе чего не наговорил, или ты сам себе чего не напридумывал, но Романовы с тобой, в случае чего, церемониться не будут, если за ум не возьмёшься. И Николай с Александром тебе не помогут, уж поверь мне.
– Верю, деда. – кивнул я в третий раз.
– Ладно, – махнул он рукой, – на этот раз обошлось, как я тебе и говорил. Не повторяй своих ошибок, Лёшка. Теперь по твоему новоселью. Я приглашён? – князь улыбался.
– Деда, прости меня! Конечно, приглашён! – хлопнул я себя по лбу и вскочил со стула. – Совсем из головы вылетело! Уважаемый Михаил Николаевич, позвольте пригласить вас и Григория Михайловича с Константином Михайловичем вместе с семьями ко мне на новоселье в эту субботу к пяти часам вечера.
– Благодарю, Алексей Александрович. – продолжал улыбаться дед, но со своего стула так и не встал. – Садись уже, Лёшка, – махнул он рукой, – чего вскочил, как не родной? Кто у тебя там будет, одни Романовы?
– Да. – я сел обратно на стул. – Ещё Прохор и Алексия с Викторией.
– Алексия с Викторией? – хмыкнул дед. – Хотя… Бог с ними, это же твой дом. Все в Обществе всё равно про ваши чуть ли не официальные отношения знают, а родичи твои, всегда отличавшиеся отсутствием ложного ханжества, наверняка и отчёты регулярно получают с… интимными подробностями. – он ухмыльнулся. – Не забудь Витальку Пафнутьева с семьёй пригласить. Мне показалось, вы с ним общий язык нашли. Да и чужим он там казаться точно не будет.
– Приглашу. – пообещал я.
– Следующее. – продолжил дед. – В пятницу я пришлю к тебе в особняк человечка со своим портретом и портретом Алексии. Этот человечек повесит портреты у тебя в гостиной по всем правилам, чтоб, значит, свет там правильно падал, другие нюансы учтёт… Ну, ты понял меня, Алексей. И пусть не только Николай мне завидует, но и все остальные Романовы. – ухмыльнулся дед. – Думаю, после этой импровизированной выставки твой Петров заказами будет обеспечен надолго, и не только от Великих князей, а, в первую очередь, от их дражайших половин. Сестра твоя, Мария Александровна, первая там с Николая нашего Петрова затребует.
– Деда, спасибо огромное! – идея была на самом деле великолепная. – Сам бы я точно до такого не додумался!
– Обращайся, Лёшка. – хмыкнул дед. – Я же не только по казармам да офицерским собраниям шарахался и водку пил, приходилось и по кремлёвскому паркету в лакированных штиблетах с бокалом шампанского вышагивать. А игрищам этим дворцовым ещё научишься, внучок, не забывай только у старших совета спрашивать. Мы тебя плохому быстро научим! – он подмигнул мне.
Когда возвращался домой, мне поступил звонок от Николая Романова:
– Лёха, как Совет прошёл?
– Отделался внушением.
– Круто! – в голосе брата послышалось облегчение. – Мы с Сашкой рады за тебя.
– Спасибо, Коля. – поблагодарил я его. – В субботу новоселье с родичами, так что ничего не планируйте.
– Ясно. – в голосе брата послышалось разочарование, но он быстро нашёл выход. – Тогда мы в пятницу оторвёмся по полной!
Дома, в самых восторженных выражениях, описал Прохору портрет князя Пожарского.
– Сашка довольный от Пожарских вернулся. – с улыбкой сообщил мне воспитатель. – Сказал, что и Михаилу Николаевичу, и тебе портрет понравился. А идея князя выставить оба портрета в гостиной на новоселье действительно хороша. Уверен, наш Рембрандт Смоленский без работы теперь не останется. Лёшка, надо будет проследить, чтоб у него ещё и время на учёбу оставалось. И на личную жизнь. Так что, если всё сложится как мы планировали, и Романовы с другими Родами действительно захотят себе портреты кисти Петрова, придётся тебе разговаривать с Государём, чтобы он взял над Сашкой временное покровительство, как сделал до этого князь Пожарский.
– Ты прав, Прохор. – задумался я. – Мария с Варварой точно деду истерику устроят, если Сашка Государя напишет, а с их портретами задержится. А там и слухи пойдут среди моих университетских подружек… И наша с Сашкой жизнь превратится в ад…
– Вот-вот. – ухмыльнулся воспитатель. – Зачем вам с Сашкой лишние проблемы? Сказали, что все вопросы решает Государь, и пусть твои мажорки к нему идут на приём записываться. – он засмеялся. – Им прямо в приёмной всё за справедливость и объяснят.
– Кстати, насчёт девушек, Прохор… – вспомнил я. – Дед, который князь Пожарский, мне прямо сказал, что Лесе с Викой можно появится на празднике. Сказал ещё пригласить Пафнутьева с семьёй. Твоё присутствие, понятно, не обсуждается. Может ты Решетову свою пригласишь?
– Точно нет. – помотал головой воспитатель. – Праздник у нас получается чисто семейный, только для своих, сюда даже Борисыч вписывается, а Екатерина мне не жена, и даже не невеста. Да и за адекватность её поведения в таком обществе я не поручусь. А так, Лёшка, за заботу обо мне спасибо. – он улыбался. – Ты лучше Вику с Леськой о празднике поскорей предупреди, а то опять метания с этими платьями начнутся. Тем более что певунья наша только в четверг вечером должна прилететь.
– Хорошо, что напомнил. – поблагодарил я и усмехнулся. – Иначе девушки мне точно глаза выцарапают.
– Вот и иди к себе. – продолжал улыбаться Прохор. – Ведьма во время ужина о тебе справлялась, говорит, соскучилась. Вот и «обрадуй» её новыми приятными заботами.
Вике я, однако, прежде чем сообщать о празднике, рассказал про дедовский портрет.
– У Леськи портрет есть, у Михаила Николаевича тоже, – Вяземская вскочила с дивана и приняла угрожающую позу «руки в боки», – а у меня когда будет? Романов, ты ничего не попутал?
– Викуся, а ты помнишь тот разговор, где ты сама предложила нам сделать Петрова богатым и знаменитым? – хмыкнул я.
– Помню. – насторожилась она.
– Так вот, Викуся. В эту субботу здесь пройдёт новоселье для моих родичей, а Михаил Николаевич задумал следующее… – я озвучил ей дедовский план. – Да и с другим моим дедом предварительная договорённость по портрету достигнута, так что тебе придётся подождать… Кстати, вы с Алексией на праздник приглашены тоже.
– Романов, да что ж это такое? – возмутилась Вика. – Ты бы ещё в пятницу вечером мне об этом сообщил! Вот как теперь быть? Где я тебе платье за три дня пошью? – портрет был благополучно забыт.
– Леське сообщи. – хмыкнул я, направляя этот рыжий клубок энергии в мирное русло. – Все ваши затраты с меня.
– А с кого ещё? – буркнула она, хватая телефон. – И на маленький счёт можешь даже не рассчитывать, Романов! Хоть так с Леськой отучим тебя сообщать всё в последний момент!
«Это вряд ли… Не с моим счастьем…» – мысленно улыбнулся я, наблюдая, как Вика потеряла ко мне всяческий интерес. Причём, до Леси она не дозвонилась, и послала той сообщение, а потом начала названивать каким-то знакомым владельцам ателье, где она постоянно обслуживалась и где были её мерки, и договариваться на срочный пошив платья. Потом были звонки в салон красоты, в салон, торгующий женской обувью и сумочками. Вика, как и обещала мне, ерундой заниматься не стала, и просто-напросто договорилась, чтобы этот самый салон привёз все имеющиеся образцы туфель соответствующих их с Лесей размеров, и весь выбор сумочек на вечер пятницы, прямо в особняк.
– Место позволяет. – прокомментировала она мне это своё решение, положив трубку. – Пойду гляну, где лучше шмот разместить…
– Вика, – поморщился я, представив, как вся моя гардеробная будет заставлена женскими туфлями и завешена клатчами с платьями, – пожалуйста, свой шмот храните у себя в покоях.
– Посмотрим на твоё поведение, Романов… – девушка, похоже, даже не поняла, что я ей сказал, уж слишком задумчивый у неё был вид, но из моих покоев она вышла, и, судя по звуку шагов, направилась в свои.
А я взял телефон и набрал своего воспитателя:
– Прохор, беда. – трагическим тоном сказал я ему. – Надо срочно сделать две безлимитные банковские карточки для Вики и Леськи. Иначе, счастья не видать…
Воспитатель долго смеялся и, наконец, выдал:
– Сочувствую. Завтра к вечеру всё будет.
* * *
В одной из гостиных дворца Романовых в Жуковке с бокалами коньяка сидели четверо – Император с братом и Великие князья Александр Александрович с Павлом Александровичем. Младшие Романовы, во главе с Цесаревичем, развлекали себя бильярдом.
– Саша, огромное тебе спасибо! – поблагодарил двоюродного брата Император. – Паша, ты тоже отлично подыграл. – Александровичи кивнули, принимая благодарность Главы Рода. – Всё получилось просто идеально. Володя, кстати, обо всём сам догадался, но не в претензии к нам. Так ведь, Володя?
– Так, Коля. – кивнул с улыбкой Великий князь. – Поддался на провокацию Маши. Виноват.
– Коля, а она сама-то как, не будет больше Алексея третировать? – спросил Александр. – Жена твоя, Коля, явно палку перегнула…
– Так я ей особо и не препятствовал. – хмыкнул Николай. – Думал, что внук ко мне и Сашке за помощью обратится. Не дождался, как вы поняли…
– Да уж! – это был уже Павел. – На месте Дашковых я бы не хотел оказаться. С одной стороны Романовы, а с другой бешенный подросток, который уже успел себя зарекомендовать соответствующим образом с Гагариными и Юсуповыми.
– Дашковы, с подачи Машки, начали о себе много думать. – в голосе Императора отчётливо послышался металл. – И вы не хуже меня это знаете. – Великие князья кивнули. – А тут Алексей очень вовремя нужную инициативу проявил, показал родственничкам их реальное место под солнцем. Вы бы слышали, что мне тут Фролушка наговорил, когда справедливости приехал искать! – хмыкнул Император, и рассказал братьям подробности.
– И ты его, Коля, просто так отпустил? – попытался возмутиться Павел, бывший всегда несколько импульсивным.
– Всё правильно Коля сделал. – бросил Александр, а Владимир кивнул. – Нам Дашковых кончить – раз плюнуть, а вот на место поставить, да ещё и фактически должными сделать после визита к ним Алексея, это высший пилотаж!
– Соглашусь. – после секундного раздумья сказал Павел.
– И родилась у меня идея… – опять хмыкнул Император. – Сначала Гагарины, потом Юсуповы с Дашковыми… Сами догадаетесь?
– Неужели ты из внука решил своего личникового опричника сделать? – улыбнулся Александр. – Хотя… Он, таким образом, у нас и авторитет Рода поддержит, и свой собственный авторитет внутри Рода сформирует.
– Именно. – кивнул довольный Император.
– Лихо! – ухмыльнулся Павел. – И у меня даже есть кандидаты в жертвы. С помощью Канцелярии на них воздействовать… не комильфо… Как раз думал о том, чего бы эдакого с ними сделать. Только вот как эти дерзкие Рода из старой шляхты в Москву выманить?
– Зачем в Москву? – вмешался Владимир. – Я уверен, что Алексей не откажется от приглашения двоюродного дедушки у него погостить. А уж там…
– Я бы тоже внука к себе пригласил… – кинул Александр. – Опять же свежая рыбка с крабами очень пользительны растущему организму…
– Решим. – подвёл итог Николай. – Но злоупотреблять не будем. Если Алексей поймёт, что мы его для подобных дел используем, точно откажется. Тоньше будем действовать, сын с Виталькой Пафнутьевым как-нибудь это всё залегендируют. О, а вот и наш Виталий!
В дверях гостиной действительно мялся Пафнутьев. Император сделал ему приглашающий жест.
– Государь, Ваши Императорские Высочества, у нас ЧП. – сходу начал сотрудник Канцелярии. – Сегодня на работу в посольство не вышли те два Никпая, которые были у нас на подозрении в связи с поставками героина и теми событиями… в школе. Мы, совместно с Корпусом, проверили их квартиры. Пусто. Наша выставленная наружка, как и наружка Корпуса, ничего сказать не могут – вечером пришли, как обычно, а утром не вышли. Империю они точно не покидали, я лично всё проверил, да и не успели бы они. Дворцовым я уже дал указание на усиление охраны.
– Думаешь, они на нас нацелились? – спокойно поинтересовался Император.
– Да, Государь. – кивнул Пафнутьев. – Других вариантов я не вижу. В первую очередь Дворцовым стоит обратить внимание на обеспечение безопасности детей. Начальник дворцовой полиции в курсе и заверил меня, что меры уже принимаются. Мы с Корпусом и полицией тоже принимаем все меры.
В коридоре послышались шаги, и в гостиную вошли младшие Романовы. Одновременно с ними появился дежурный адъютант Императора.
– Государь, звонят из приёмной Короля Афганистана. – ни на кого не обращая внимания сказал он. – Говорят, очень срочно.
– Соединяй. – кивнул Николай, дождался, пока его соединят напрямую с Королём, и взял у адъютанта трубку.
Дальше разговор проходил на английском языке:
– Да… Это я… Да, мне доложили, что твои Никпаи ушли в самоволку… Они не твои? Неужели?.. Совсем-совсем никакого отношения к этому не имеешь?.. Правда?.. Готов их сам уничтожить?.. А где ты раньше был, твоё величество?.. Ах, уже приказ на их увольнение был готов?.. Я сам их персонами нон-грата не объявил?.. Теперь ты примешь меры?.. Ну, смотри! Ты знаешь, что я с твоим королевством сделать могу! Моли своего бога, чтобы твои Никпаи делов не натворили! – Император раздраженно отключил связь, отдал трубку адъютанту и пояснил остальным суть беседы. – Обоссался королёк! Боится, тварь, что в случае чего Империя ему войну объявит. Открестился от всего, что связано с Родом Никпаев, обещал своими силами их добить на своей территории, а посольским дал задание сдать все явки и пароли этих упырей.
Пафнутьев, как раз, уже общался с кем-то по телефону, а Император, как и все остальные, терпеливо стал ждать окончания разговора сотрудника Канцелярии.
– Пустышка, Государь. – Пафнутьев убрал телефон в карман. – Девяносто процентов информации из посольства нам была известна и до этого, остальное поверить не составит труда, люди уже работают. Но я бы не стал строить иллюзий…
– Ясно. – кивнул Николай. – Остаётся одно – ждать… Работайте, Виталий, работайте…
* * *
Утром в среду меня до машины провожали Белобородов с Михеевым.
– Те двое Никпаев, Алексей, которые в посольстве засели под дипломатическим прикрытием, вчера из этого самого посольства слились. На работу не вышли. – говорил мне Прохор на ходу. – Есть серьёзное подозрение, что они захотят поквитаться с Родом Романовых, а не просто слинять за пределы Империи. Охрана усилена, отнесись к этому с пониманием. – воспитатель показал мне на ещё две «Волги» вдобавок к обычным моим двум. Да и Дворцовых на территории особняка явно прибавилось.
– И зачем ты меня всё это время тренировал? – не удержался я. – Чтоб вот с таким кортежем по городу передвигаться? В случае чего, это не бойцы Владимира Ивановича меня защищать будут, а я их! – Михеев после этих моих слов поморщился, но промолчал.
– Ещё раз прошу, Алексей, – терпеливо вздохнул Прохор, – отнесись с пониманием. Ротмистру приказали, он исполняет приказ. Научись, в конце концов, уважать работу других людей, даже если она тебе не очень нравится. Потерпишь?
– Потерплю. – буркнул я, и, чтобы успокоить недовольного Михеева, добавил. – Владимир Иванович, обещаю.
– Надеюсь, Алексей Александрович. – кивнул тот.
Моё появление у ворот Университета в это утро было похоже на цельную спецоперацию – унёсшиеся на одной из преданных «Волг» Дворцовые просто-напросто перекрыли близлежащую территорию к этим воротам, Дворцовые из второй преданной «Волги» перекрыли движение на подъезде, и я, под надзором оставшихся бдительных охранников, соизволил покинуть свою машину и проследовал на территорию Университета, не забыв войти в лёгкий транс, находясь в котором убедился в отсутствии какой-либо опасности. За забором и дождался своих друзей, машины с которыми «попали» под действия моей охраны.
– Лёха, случилось чего? – поинтересовался у меня Андрей Долгорукий, показывая на четыре моих «Волги», которые и не собирались покидать университетскую стоянку.
– Учения Дворцовая полиция проводит. – пояснил я. – Плановые. Они меня ночью сегодня разбудили, гады, изображая нападение на особняк. Чуть не передушил, честное слово!
– Понятно. – кивнул он, как и его сестра с Юсуповой и Шереметьевой. – Учения – это хорошо, главное чтоб в жизни какой-нибудь ерунды не случилось. Лёха, мы информацию по «Избе» разослали, как и Голицыны, большая часть Малого Света в четверг обещались быть.
– Замечательно. – кивнул я. – В дальнейшем планирую эту пати проводить в другом месте, пока варианты присматриваю.
– Согласен. – заметил Андрей. – «Изба» для подобных мероприятий маловата. Смотри, если что, можно в «Метрополии» собираться…
– Дружище, а ты слышал, что Мария в прошлый раз по этому поводу сказала? – усмехнулся я.
– Предложение снимается. – улыбнулся Долгорукий. – В дела Романовых я вмешиваться не собираюсь.
Уже когда занятия подходили к концу, получил от отца сообщение: «Освободишься, набери меня», так что когда спускались в университетское кафе, я приотстал и позвонил ему.
– Алексей, – после взаимных приветствий сообщил отец, – у нас появилась информация по небезызвестному тебе Ивану. Тебе это интересно?
– Более чем. – ответил я и внутренне подобрался.
– Операция будет проводиться поздно вечером, подробности узнаешь у Прохора. На время её проведения он освобождается от домашнего ареста. Конец связи. – отец положил трубку.
Понятно, сотовой связи в этих делах было доверять глупо. Хотя, даже одного упоминания имени Иван в подобном контексте знающим людям будет достаточно. Ну, отцу явно виднее, он ведь у нас профессионал в этих делах «плаща и кинжала»… Хотя…
– Отец, – я снова его набрал, – может оставите в покое Ивана? Он ведь вполне способен такую бойню устроить, мало не покажется… А я пока потренируюсь, силы наберусь, умений полезных. И возьму его чисто…
– Меня Лебедев заверил, что он справится. – ответил отец. – Ты туда едешь в качестве наблюдателя и ни во что не вмешиваешься. Если ехать не хочешь, так и скажи, я пойму. – не почувствовал я в словах отца какого-то обвинения в трусости.
– Я поеду. Но уверен, что вся эта операция закончится скверно.
– Вот и не лезь никуда, Алексей. Лебедев в отношении тебя получил исчерпывающие инструкции. По результатам доложишься. – он отключил связь.
Твою же!.. Настроение упало. Ладно, выслушаю дома Прохора, может он меня разубедит в бесполезности этой затеи…
А в кафе на меня обрушилась просто лавина заботы – Юсупова, Долгорукая и Шереметьева наперебой стали предлагать свои услуги в качестве «хозяек» мероприятия в «Избе» на правах «сторожил». А я сразу вспомнил подтрунивания надо мной дядьёв и собственного отца по поводу женитьбы, и с ужасом погнал эти воспоминания от себя. Девушки настаивали, и, сдавшись под натиском девчачьего обаяния, пообещал красавицам, что если не будут возражать Мария с Варварой, то роль хозяек достанется только им, добавив в этот список и Ксению Голицыну с Кристиной Гримальди. На радостях Инга, Наталья и Анна на моё условие согласились, добавив, что с моими сёстрами договорятся, и те приедут чуть попозже, чтоб не портить им их звёздный час. Андрей же, как обычно, наблюдал за происходящим со с свойственным ему спокойствием, но в конце не выдержал и заметил:
– У вас, красавицы, ещё куклы с зайками и другими мягкими игрушками из покоев не убраны, а вы уже в хозяйки метите…
– Андрей!.. – одновременный возмущённый возглас всех трёх девушек был ему ответом.
* * *
– Кто-то слил Борисычу место сегодняшней встречи Вани с каким-то барыгой. – рассказывал мне Прохор, когда я вернулся домой. – Если мой дружок-колдун на эту встречу явится, ему точно не уйти – Канцелярия готовится к его захвату очень тщательно. Помимо Лебедева с его «Тайгой», привлекают все силовые подразделения и даже ставят на дальних подступах в оцепление свободных оперативников. Командует всем, естественно, Лебедев. Кстати, такой масштабной операции Канцелярии я со времён войны не помню, Ванюша определённо может собой гордиться. – ухмыльнулся воспитатель, но быстро посерьёзнел. – Запомни, мы с тобой там присутствуем лишь в качестве наблюдателей, никуда не лезем и в случае возникновения внештатной ситуации в неё не встреваем, как бы нам этого не хотелось. Это, Лёшка, приказ даже не твоего отца, а самого Государя. Как мне пояснили, ты выступишь от Романовых этаким экспертом по кондунским делам, а по итогам операции напишешь развёрнутый отчёт. Понял?
– Понял. – кивнул я.
– Теперь по времени. – продолжил воспитатель. – Из дома мы с тобой выдвинемся около половины девятого и поедем на юг Москвы. Там встречаемся с Лебедевым и спокойно ждём Ванюшу. Сама встреча с барыгой у нашего колдуна назначена на одиннадцать.
– Прохор, насколько я понял, Иван-колдун уже долгое время специализируется на экономических преступлениях. Зачем ему с каким-то барыгой встречаться? Не его это уровень. Тебе не кажется это странным?
– Кажется, Алексей. – протянул Прохор. – Но я за что купил, за то и продаю. И вообще, барыги, знаешь ли, разные бывают. Может Ванюша ему какие акции с облигациями притащит на продажу, или вообще информацию. А может Борисыч под видом барыги своего агента скрывает. Вариантов масса, хрен угадаешь. Так что давай исходить из той информации, которую до нас с тобой довели. Хорошо?
– Хорошо. – вздохнул я. – Но скажу тебе прямо сейчас одну крамольную мысль, только отнесись к ней, пожалуйста, очень серьёзно. Обещаешь?
– Говори. – махнул рукой воспитатель. – Я даже примерно представляю, что ты мне сейчас скажешь…
– Да, Прохор, угадать тут несложно. Вся эта операция – полная ерунда. Иван уйдёт при любых раскладах. Вопрос только один – сколько трупов он за спиной оставит? А вариантов гарантированного уничтожения колдуна такого уровня у нас только два: или мы сравниваем с лицом земли целые городские кварталы с Ваней внутри, или каким-то образом выманиваем его в чистое поле и делаем то же самое, только без огромных человеческих жертв. Ты же служил с ним, знаешь, на что он способен. Скажешь, я не прав? – мой воспитатель опустил голову и молчал. – Я, Прохор, по сравнению с ним просто слепой щенок! А эта хвалёная «Тайга» с Лебедевым во главе сегодня сдохнет первой и в полном составе. Отменяйте операцию, пока не поздно. Тем более, что Иван чистым криминалом занимается, без политики и покушений на основы. Вот и не провоцируйте его на большее, замучаетесь разгребать.
– Не сгущай краски, Лёшка. – Прохор раздражённо вскочил с дивана и заходил по гостиной. – Не такой уж Ваня и монстр, каким ты его мне рисуешь. Скажешь, надо просто сидеть и смотреть, как он свои тёмные делишки у нас под носом проворачивает? Есть возможность его остановить, значит надо ей воспользоваться! Я еду с тобой, или без тебя. Твоё решение?
– Со мной. – спокойно кивнул я, и про себя подумал: «Но без тебя…»
Да… Переубедить мне Прохора, похоже, не удастся, да и отцу снова звонить бесполезно – он, так же, как и мой воспитатель, давно мечтает Ивана поймать.
– Ужин в семь, – так же раздраженно продолжил воспитатель, – не опаздывай. Камуфляж висит у тебя в гардеробной. И кредитки для Леськи с Викой возьми. – он указал на два белых конверта, лежащие на журнальном столике.
– Спасибо, Прохор. – я взял конверты и направился в сторону лестницы.
– Не за что… – услышал я бурчание за спиной.
Пока не приехала со службы Вика, успел пообщаться с Михеевым и кое-как подготовиться к завтрашним занятиям – мысли о предстоящей операции по захвату Вани-колдуна не давали сосредоточится.
– Держи. – протянул я появившейся, наконец, девушке конверт.
– Что это? – заинтересовалась она.
– Кредитка. – хмыкнул я. – Безлимитная.
Вика хмыкнула и повертела в руках банковскую карту, после чего сунула её обратно в конверт и протянула мне.
– А второй конверт для Лёськи?
– Да. – кивнул я, взяв конверт.
– Понятно. – улыбалась она. – Щедро, Лёшка, очень щедро, и я даже уверена, что от чистого сердца. А теперь присядь и послушай меня внимательно. – она указала мне на кресло, куда я покорно и сел. – Мы с Леськой не твои содержанки и деньги с тебя тянуть не собираемся, тем более что деньги у нас Леськой и так есть. Слава богу, не бедствуем. А когда я тебе вчера говорила про то, что расходы на наш туалет полностью с тебя, я имела ввиду совершенно другое – все затраты на наше соответствие твоему статусу несёшь ты. Мы с Леськой просто не можем позволить себе, а ты нам, появляться на всех этих твоих участившихся великосветских приёмах в одном и том же. Нюансы улавливаешь, Романов?
– Теперь, да. – улыбался я.
– Давай поступим проще. – продолжила Вика. – Оформи твоему управляющему Трегубову подобную карту, и пусть он наши с Леськой расходы на шмот оплачивает.
– Хорошо, Вика, так и поступлю. – кивнул я с улыбкой. – Но пусть эти кредитки останутся у вас с Лесей. Вдруг вы в магазинах, совершенно неожиданно, увидите что-то красивое и особенное, как раз подходящее под мой статус… А Трегубова, вдруг, не будет под рукой… – и протянул конверт ей обратно.
На лице Вяземской, как говорится, отразилось «борение чувств», длившееся, однако, не так и долго. Наконец, девушка взяла конверт и с достоинством заявила:
– А ты умеешь уговаривать, Романов. На змея-искусителя пока не тянешь, но вот на змеёныша – вполне… Быстро вставай! – приказала она мне суровым тоном. – Целовать тебя буду!
* * *
Ужин прошёл вполне нормально, даже несмотря на то, что Прохор был хмур и невесел, да и накрученный мной Михеев был непривычно задумчив, но весёлая Вяземская с предвкушающим завтрашнюю встречу с родителями и младшим братом Петров не давали нам заскучать. Уже когда выходили из-за стола, воспитатель мне напомнил:
– Через двадцать минут в гостиной. Не опаздывай.
– Буду. – кивнул я.
Добравшись до своих покоев, начал переодеваться в чёрный камуфляж Канцелярии.
– Лёшенька, а когда ты дома будешь? – нейтральным тоном поинтересовалась наблюдавшая за мной Вика. – Мне тебя ждать или спать ложиться?
– Викуся, – повернулся я к ней, – у меня к тебе будет огромная просьба.
– Слушаю.
– Мне надо, чтобы ты отвезла меня на юг Москвы, а потом вернулась домой. Справишься?
– Без проблем. – с готовностью кивнула она. – А Прохор?
– Прохор останется дома, но он об этом ещё не знает. – криво улыбнулся я. – Обещаешь ничему не удивляться и лишних вопросов не задавать?
– Обещаю. – сглотнула она.
– Тогда пошли. – проверил «Стечкин» и сунул его в кобуру.
Прохор, как и Михеев, уже были в гостиной. Приблизившись к ним, я перешел на темп, настроился на своего воспитателя и с хорошей гарантией погасил его сознание.
Вот тут-то я и увидел мастер-класс от начальника моей охраны – только Прохор начал заваливаться, как ротмистр одним слитным движением умудрился и придержать плечом падающее тело, и мгновенно защёлкнуть браслеты на руках «объекта». А движение продолжалось – Прохор уже лежал на мраморном полу, а Михеев из-под пиджака достал вторую пару браслетов и сковал моему воспитателю ноги. Через мгновение в сторону валяющихся шлема и маски полетели телефон и «Стечкин». Щелчок пальцами, и в гостиной появлялись трое Дворцовых, один из которых ловко натянул на голову Прохору маску без прорезей для глаз, подобрал пистолет, шлем и маску с телефоном, а двое других подхватили «тело» и унесли из гостиной.
– Благодарю, Владимир Иванович. – вздохнул я. – До моего возвращения не освобождать и, тем более, не давать звонить. Даже отцу и деду. И самим не звонить. Мы поняли друг друга?
– Да, Алексей Александрович. – кивнул ротмистр.
– Буду поздно. Не теряйте.
* * *
– Александр Николаевич, Михеев вас беспокоит.
– Слушаю, Владимир Иванович.
– Всё прошло, как мы и договаривались с Алексеем Александровичем. Сам он с Вяземской отбыл на место проведения операции. Белобородов пришёл в себя, требует связи с вами.
– Отказать, Владимир Иванович. Будет буянить, разрешаю… успокоить подручными средствами. До возвращения Алексея Александровича пусть сидит в браслетах и под вашим плотным надзором. Повторяю ещё раз, аккуратней там с… этим бедолагой, – хмыкнул Цесаревич, – у него подготовочка будь здоров. Если что, звоните.
– Я понял, Александр Николаевич. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Извините.
– До связи. – Цесаревич положил трубку.
* * *
– Прохор будет очень недоволен. – сказала мне Вика, когда мы уже выехали за ворота особняка на её «Гранте». – Почему ты не захотел его с собой брать?
– Мы же договорились, никаких вопросов. – вздохнул я.
– Да пошёл ты, Романов! – неожиданно всхлипнула девушка. – Что же это за операция такая, если на неё даже Зверя брать нельзя?
– Вика, – начал злится я, – или ты без истерик довозишь меня до места, или я выхожу и вызываю такси вот в таком вот виде. – пришлось потрясти у неё перед носом маской и шлемом.
– Дурак! – выпалила она и прибавила газа.
Некоторое время мы ехали молча, пока Вика не стала уж слишком часто поглядывать в зеркала и, наконец, не сказала:
– За нами едут как минимум три сменяющих друг друга машины. Особо не скрываются. Лёшка, это нормально?
– Это значит, Викуся, что Михеев, как я и предполагал, добросовестно сдал меня папаше. Не переживай, машины явно из Тайной канцелярии. Выполняют роль моей охраны.
– Тогда ладно. – успокоилась она и замолчала.
А у меня появилась возможность на карте в телефоне глянуть хотя бы примерно место проведения сегодняшней операции. И чем дольше я на всё это смотрел, даже с моими начальными знаниями в военных науках, тем больше убеждался, что Иван-колдун нас тупо дурит – вокруг офисного здания на пересечении Мелитопольской улицы и 3-ей Никопольской, где была назначена его встреча с барыгой, присутствовала просто масса свободного пространства, не занятого никакими постройками. Это, с одной стороны, играло на руку колдуну – он ещё на подступах вполне мог засечь засаду, но с другой стороны, превращало офисное здание для него в самую настоящую ловушку, отход из которой затруднялся именно по указанным выше обстоятельствам.
Так, идём дальше. Свои основные ударные силы на месте Лебедева я бы разместил в складском комплексе напротив приснопамятного офисного здания, а точнее, через дорогу от него. Подтверждение этому я и услышал, когда набрал Лебедева и получил от него инструкции заезжать со стороны Ступинского проезда до трёхэтажного здания автосервиса. Это Ступинский проезд был параллельной улицей с Мелитопольской, и находился с другой стороны складского комплекса. Там меня должны были встретить. И действительно, ещё на подъезде я уловил поток повышенного внимания, а встречала, в свете фар, нас целая делегация – десять обломов в чёрном камуфляже и шлемах во главе с Лебедевым, который маску и шлем или снял, или вообще одевать не собирался. Но проводок за ухом у него всё же болтался. Сзади нашей машины запарковались ещё три, видимо те, которым отец приказал обеспечивать мою безопасность.
– Лёшка, выходи из машины и делай вид, что так и должно быть. – одними губами мне сказала Вика.
– Что? – не понял я.
– Из машины вали. – прошипела она.
Ничего не понимая, я вышел из «Гранты». С водительской стороны хлопнула дверь, Вика обошла машину спереди и повисла у меня на шее.
– Улыбайся, Романов, и подыгрывай! – прошипела она мне, и мои губы на автомате раздвинулись в улыбке. В них-то она меня громко и чмокнула. А потом, так же громко, капризным тоном заявила. – Милый, давай ты сегодня не долго?
– Обещаю! – громко хмыкнул я.
– Ну, ладно. – Вика слезла у меня с шеи и продолжила таким же капризным тоном. – Я без тебя не засну, милый. И вообще, не будете справляться с злодеями, зовите на помощь жандармов. Они-то дело знают, явно дома быстрее будешь. – со стороны «чёрных» послышались возмущённые «Э-э-э». Впрочем, одного взгляда Лебедева хватило, чтобы возгласы прекратились. – Жду-волнуюсь, милый! – Вика походкой «от бедра» обошла машину и отрыла дверь. – Аривидерчи, мальчики! Табельное не потеряйте! – она послала «черным» воздушный поцелуй, села в машину, завела двигатель, развернулась и уехала.
А ко мне сзади подошли шестеро «чёрных» из тех трёх машин, и взяли в «коробочку».
– Обзовитесь, иначе огорчу. – повернулся я к ним.
– Это от Александра Николаевича. – за «чёрных» ответил Лебедев. – Ты же сам, Злобырь, нашего Зверя на цепь посадил. Пожинай плоды, за всё надо расплачиваться. А Ведьма твоя очень дерзкая, это я ещё в больничке заметил.
– А я тоже много чего заметил, Владислав Михайлович. – и повернулся к своей «охране».
Им хватило двух секунд понять, что их присутствие в данный момент крайне нежелательно. Оставшись с Лебедевым наедине, я продолжил:
– Операция – полная лажа, и вы это прекрасно понимаете, Владислав Михайлович. Не придёт Иван в это офисное здание, если не полный дурак. А на Ивана-дурака он совсем не похож, вон сколько лет от вас бегает. А если и придёт, то при попытке захвата нам с вами и всем присутствующим придёт полный и законченный пиzдец!
– А зачем ты тогда сюда припёрся, Злобырь? – Лебедев попытался схватить меня за грудки, но мой доспех не дал ему это сделать. – И Прохора дома оставил? Меня отговаривать? Или подразделение моё? Знаю, Злобырь, – хмыкнул он, – всё просто! Лучше сдохнуть с верой в то, что выполнил свой долг, чем жить и знать, что обосрался. Я прав?
– Прав. – кивнул я. – И ещё я вас прикрою, сколько смогу.
– Прикроет он нас! – ухмыльнулся колдун. – Во-первых, Злобырь, ты поступил подло – не дал Зверю выполнить его долг. – Лебедев смотрел на меня уже крайне серьёзно. – Ты понимаешь, что если с тобой здесь что-нибудь случится, он сам себя запрет в личном аду? А твоё желание огородить его от смерти или других вещей выглядит крайне эгоистичным? Главное, чтобы твоя совесть была чиста. Так ведь, Злобырь? Чем не эгоизм чистой воды? – я молчал. – Во-вторых. Что ты вообще знаешь про «Тайгу»? Ничего ты, Злобырь не знаешь! Представляешь себе, что такое эгрегор?
– Некая энергетическая общность людей с одними жизненными ценностями и желаниями. – ответил я.
– Именно. – кивнул Лебедев. – А знаешь, что происходит, когда объединяются в некий эгрегор колдуны? Его ещё раньше называли кругом.
– Нет. – возбудился я.
– Вот и увидишь, если Ванюша появится. – хмыкнул он. – Поверь, тебе понравится. А теперь быстро вернул охрану на место и тихонько принялся тереться рядом со мной, умудряясь при этом никому не мешать. Приказ понятен, Злобырь?
– Да. – непроизвольно вытянулся я.
– Исполнять. – Лебедев повернулся и пошёл вглубь складского комплекса. – И в темп не входи, светиться будешь как новогодняя елка…
Что такое эгрегор, или круг колдунов я не только увидел, но и почувствовал на себе спустя каких-то сорок минут – всё это время рядом с Лебедевым в одном из помещений комплекса на специальных вспененных ковриках сидели больше десятка молчаливых колдунов.
– Засёк объект. – внезапно сказал Лебедев. – Требую визуального подтверждения.
– Визуального подтверждения нет. – через некоторое время я услышал в динамике шлема. – Повторяю, визуального подтверд…
– Заткнись! – рявкнул командир подразделения «Тайга». – Всем приготовится к захвату. Объект в двухстах метрах от искомого здания. «Лес», начали!
И вот тут меня тряхнуло – внезапно показалось, что рядом открыли дверь в закрытом помещении и образовался самый настоящий сквозняк, «дуло» так, что я еле остался в сознании. В темп меня выбросило на автомате, и только потом я понял, что же на самом деле происходило. Рядом со мной находились уже не отдельные личности-колдуны, а некий единый энергетический монстр-пылесос, который тянул душевную или духовную силу со всех живых организмов, до которых мог дотянуться. Очень быстро насытившись, этот монстр-пылесос перенёс своё внимание вовне. Потянувшись вслед за ним, я обратил внимание на некое светящееся образование, очень напоминавшее характеристиками колдуна, но «пылесос» не дал мне времени разглядеть его получше – энергетический взрыв огромной силы, эпицентром которого был светящийся колдун, ослепил меня на какое-то время. «Пылесос», израсходовав всю энергию, перестал работать и распался на отдельные личности. Когда же моё «зрение» восстановилось полностью, это светящиеся образование появилось вновь и продолжило спокойно передвигаться к офисному зданию со скоростью обычного человека. Но было в нём что-то странное, как будто не живое… И он таял! Вернее, энергия в нём истончалась! Всё, он пропал… Как такое может быть?
– Визуальное подтверждение! – потребовал голос Лебедева в динамиках шлема.
– Визуального подтверждения нет. – этот голос был уже не так отчётлив, как в прошлый раз.
– Бл@дь, это был фантом! – заорал Лебедев. – Эта сука нам фантом отправила! Там бы никто не выжил! Никто! Дальние посты, внимание! Объект должен находится в зоне визуального контакта! П@хуй на маскировку, все на поиск! – командир подразделения «Тайга» вскочил со своего вспененного коврика, а его подчинённые, наоборот, устало завалились на пол. – Эта сука точно где-то рядом! – он смотрел на меня. – И ржёт над нами!
Я же достал телефон и нажал на контакт отца.
– Слушаю.
– Пап, мы обосрались. «Тайга» атаковала какой-то фантом. Владислав Михайлович думает, что объект где-то рядом, в пределах видимости, и смеётся над нами. У меня есть несколько предложений.
– Слушаю внимательно.
– Во-первых, я требую, чтобы все бойцы, принимавшие участие в операции, попали под наблюдение специалистов Канцелярии. Судя по моим ощущениям, они должны внезапно отупеть и не показывать оптимальных физических кондиций. Во-вторых, мне нужен Лебедев для вдумчивой беседы. Не сейчас, а, скажем, в воскресенье, после новоселья.
– Договорились, сынок. Насчёт наблюдения за сотрудниками можешь не переживать, люди проследят. По второму пункту. Передай, будь добр, трубочку нашему колдуну.
Я протянул побледневшему Лебедеву телефон.
– Да… Да, Ваше Императорское Высочество… Есть предоставить полный отчёт об операции, Ваше Императорское Высочество… Есть явиться на беседу к Его Императорскому Высочеству… – он протянул мне трубку обратно. – Правильно ты выразился, Злобырь, мы действительно обосрались… Главное, никто из наших не погиб… Может ты и прав был насчёт Прошки, не пустив его сюда, не знаю уже теперь… По крайней мере, я за Зверя рад, у меня таких воспитанников не было. А Ванька, падла, не в счёт…
Лебедев говорил что-то ещё, но я перестал обращать внимание на брюзжание осунувшегося старика, и нырнул в темп, сканируя окружающее пространство. Поначалу, ничего криминального я не замечал, но чем больше увеличивал радиус поиска, тем больше получал отрицательных эмоций от эмоционального и физического напряжения, пока, наконец, на грани чуствительности, не зафиксировал еле-еле светящуюся точку аккурат на конце прямой, начинающейся от меня, проходящей через офисное здание и заканчивающейся примерно через пару кварталов, в районе Булатниковской улицы, если ощущения и память мне не изменяли. Потянувшись к этой светящейся точке, попытался на неё настроиться. Перед глазами возник самый настоящий светящийся демон, а ощущения прикосновения чего-то противного, липкого и холодного к голове и верещавшая чуйка сигнализировали, что настраиваются уже на меня… Последнее, что запомнил, теряя сознание, был этот самый демон, бивший меня по носу своим хвостом…
– Лёшка! Лёшка! – кто-то лил на меня воду.
– Отстаньте! – отмахнулся я и попытался открыть глаза. Получилось это у меня с большим трудом, и я заметил трясущегося Лебедева. – Карту! Быстро! – потребовал я, но спохватился. – Нет! – до меня начало доходить, что лучше координат Ивана никому не давать, чтобы избежать ненужных жертв. – Домой хочу! К Ведьме! – и потрогал нос, с которым было всё в порядке, однако, мерзкое ощущение щелчка демона осталось.
– Сейчас всё устроим, Злобырь. – засуетился колдун. – Потерпи. – я почувствовал, как меня подхватывают с двух сторон и куда-то тащат.
– Сам пойду! – вырвался я и кое-как утвердился на ногах. – Дайте минутку.
Через пару минут я всё-таки окончательно пришёл в себя.
– Засёк? – спросил меня Лебедев.
– Засёк. Но ничего не скажу.
– И не надо, момент упущен. – вздохнул колдун. – Пока ты валялся, я поиск отменил и приказал сворачиваться.
– Что за фантом?
– Энергетический двойник. – устало ответил Лебедев. – Не напрягайся, я тебе потом все подробности изложу. Всё, езжай домой, Прохору привет.
По дороге набрал Вику и сообщил, что живой и скоро буду. Попросил освободить Прохора, на что девушка мне сказала, что Михееву уже звонил Цесаревич, мой воспитатель освобождён и ждёт меня в отвратительном настроении. Когда же я оказался в нашей гостиной, Прохор многозначительно глянул на Михеева с Вяземской, а когда они ушли, заявил мне:
– Будем считать всё произошедшее трогательной заботой воспитанника о своём воспитателе. Но больше, Алексей, так не делай. Договорились?
– Договорились. – с облегчением кивнул я.
– И ты был прав. Из того, что мне успел рассказал твой отец, получается какая-то непонятная ерунда. Что Лебедев говорит?
– Договорились с ним встретится в воскресенье. Вот сам у него и поинтересуешься.
– А сам что думаешь? – прищурился Прохор.
– Не знаю. – пожал я плечами. – Иван, как мне кажется, знал о засаде, и решил нас подразнить. А может и вообще всё это сам устроил…
– Зачем ему это? – спросил воспитатель.
– Ты же с ним дружил. – хмыкнул я. – Ты мне и скажи.
– Мало информации для анализа. Надо будет этот вопрос с Борисычем и Николаичем обкашлять… – задумался он.
– Я спать, Прохор. Спокойной ночи.
– Спокойной. – на автомате кивнул он, даже не посмотрев в мою сторону.
* * *
Около двух часов ночи, когда большинство дел, взваленных на него Императором, были решены, а соответствующие бумаги разобраны, Цесаревич развалился в кресле с бокалом коньяка. Расслаблялся он, однако, не долго, телефонный звонок с неизвестного номера прервал его заслуженный релакс.
– Слушаю.
– Доброй ночи, Саша.
Цесаревич вскочил и отставил коньяк – уж слишком знакомы были ему обертона этого голоса.
– И тебе, Ваня. – Цесаревич выскочил в приёмную и знаками показал дежурному адъютанту, что надо отследить звонящего.
– Саша, не пытайся отследить номер, это дохлый трюк. – услышал он в трубке. – Давай лучше поговорим, как взрослые люди. Как там Алексей? Уверен, у твоего сына всё в порядке.
– И зачем ты, Ваня, с моим сыном такие вещи делаешь? – Александр вернулся в кабинет, не забыв плотно притворить дверь. – Алексей уже второй раз по твоей вине сознание теряет. Я ведь могу и обидеться. И Государь тоже.
– Саша, я не узнаю тебя! – притворно вздохнул в трубку колдун. – Неужели время так меняет людей? Ты же прекрасно знаешь, что если бы я захотел, твой сын давно был бы мёртв.
– Ты мне угрожаешь, Ваня? – заскрежетал зубами Цесаревич.
– Я тебя умоляю! – хмыкнул колдун. – А то ты меня не знаешь! Твоему очень талантливому сыну полезно иногда спуститься с небес на землю. Скажешь, не так?
– Так. – согласился Цесаревич. – Ты именно для этого сегодня своё сольное выступление устроил?
– Именно, Саша! И мне удалось спустить на землю не только Алексея, но и Лебедева с его компанией недоучек. Да и напомнить о себе Романовым время пришло…
– Тебе это удалось в полной мере. – теперь уже хмыкнул Цесаревич. – Лебедев с Пафнутьева теперь не слезет, пока твой скальп с головы не снимет.
– Ой, боюсь-боюсь, Саша! – в голосе колдуна чувствовалась ирония. – Сколько лет искали, так и не нашли. Знаю, сейчас вы там всякие компьютерные программы используете, камеры слежения, но у меня везде свои люди, а человеческий фактор ещё никто не отменял. Могу побарахтаться.
– Или? – интуицией почувствовал свой следующий вопрос Цесаревич.
– Или могу с вами встретится. – без всякой задержки ответил Иван.
– Со мной и…?
– Государём. Без всяких там Виталиков и Владиков. И вообще, прикажи отменить мой поиск по номеру телефона, иначе добросовестный служака Пафнутьев очень возбудится. Поверь, нам с вами это совершенно ни к чему.
– Нам с вами? – хмыкнул Цесаревич.
– Да, нам с вами. Тебе, Государю и мне. Что непонятного?
– Встретиться с нами хочешь?
– Ага. – Иван, судя по голосу, оставался вполне спокоен.
– Ты сдаться собираешься, Ванюша? – продолжал нагнетать Цесаревич.
– Не говори чепухи, Саша. Речь идёт о взаимовыгодной сделке.
– Да пошёл ты, Ваня! – ухмыльнулся в трубку Александр. – Вертел я взаимовыгодные сделки с тобой после того, как ты присягу нарушил!
– Ты лучше других знаешь, после чего я присягу нарушил! – заорал Иван. – Я перед тобой, бл@дь, на коленях стоял! Умолял тебя! А ты…
– Что я? – теперь орал уже Цесаревич. – Ты сам знаешь, что по-другому я поступить не мог!
– Да пошёл ты!.. – связь оборвалась.
Александр Николаевич начал нервно ходить по кабинету. Воспоминания о войне нахлынули на него с новой силой. Заглянувший в кабинет адъютант, наблюдая состояние патрона, молча показал, что номер звонившего так и не удалось отследить, а Цесаревич, отмахнувшись от адъютанта, наполнил бокал с коньяком до краёв, и, делая большие глотки, не замечая вкуса, выпил бокал до дна.
Телефон зазвонил вновь.
– Слушаю.
– Саша, надо действительно встретится и переговорить. С тобой и Государём. – голос колдуна уже был спокоен. – Можете Леську мою в заложники взять, она и так у вас всегда в этом качестве была…
– Давай. – равнодушно ответил Цесаревич. – Коньяк есть, в Кремль тебя пропустят. Жду.
– Не пойдёт, Саша. Договаривайся с отцом, я около Жуковки. Он ведь у тебя в вашем поместье? А в Кремле слишком много лишних глаз.
– Хорошо, Ваня, я выезжаю. По дороге постараюсь убедить отца при встрече тебя убивать не сразу, а хотя бы выслушать. Как свяжемся?
– Я тебя сам наберу часа через полтора. Услышимся. – Связь оборвалась.
Конец третьей книги.
Продолжение следует…
