66

Явочная квартира, где Джим и Тони надеялись встретиться с местными кураторами, находилась на восточной окраине города. По дороге они заехали в небольшой придорожный магазин, и, пока Тони караулил Финштейна, Джим купил два больших чемодана.

Карту нужного района города напарники помнили хорошо, поэтому спрашивать дорогу ни у кого не пришлось. Впрочем, они все же привлекали внимание видом своей машины: на «фаэтоне» виднелись глубокие царапины, одного крыла не было вообще, передний бампер едва держался. По счастью, на глаза полицейским они пока не попадались, однако везение не могло длиться вечно.

Заставив Финштейна остановить машину метрах в пятидесяти от нужного дома, Джим огляделся.

– Что, приехали? – спросил кабатчик.

– Да, приехали, – подтвердил Джим.

– И больше вам никуда ехать не нужно?

– Не нужно.

– Тогда отпустите меня, пожалуйста, я никому не скажу, куда ездил с вами.

– Мы должны удостовериться, что наши друзья дома. Если это так, ты сразу поедешь назад, – сказал Джим, стараясь не смотреть Финштейну в глаза. Он уже знал, что отпускать этого свидетеля никак нельзя – один раз они проявили слабость, в результате чего по следам пришли контрразведчики генерала Тильзера. А Финштейну было известно куда больше, чем несчастному мастеру по ремонту обувных аппаратов.

– Ты уже все уложил? – спросил Джим у Тони.

– Да, – ответил тот и похлопал по чемодану левой рукой – правая все еще плохо работала, а физиономия, как тогда в горах, снова опухла, и глаза заплыли сизыми синяками.

– Хреново я выгляжу, правда?

– Что вы! – повернулся к нему Финштейн. – Вот однажды у нас был случай, когда…

– Нам пора, – сказал Джим и выбрался из машины, потом откинул сиденье, вытащил чемоданы и помог выйти Тони. Тот сейчас же поднял воротник куртки и надвинул на глаза козырек бейсболки.

Финштейн тяжело вздохнул и вышел тоже.

Это была типичная провинциальная улица с ухоженными палисадниками и потрескавшейся асфальтовой дорожкой вдоль заборов. Кое-где возле домов росли фруктовые деревья, другие домовладельцы предпочитали сосенки или каштаны.

На улице было немноголюдно, лишь пара прохожих да подметавший дорожку старик. Видимо, это безлюдье стало основным фактором при выборе места для явочной квартиры.

Финштейн шел первым, за ним с чемоданами – Джим, Тони замыкал процессию.

Мимо прошла пожилая женщина, она с изумлением посмотрела на Финштейна, тот ей жалко улыбнулся и развел руками. Его дорогостоящий костюм выглядел не лучше засаленной спецовки, на лбу красовался свежий рубец, а свернувшуюся кровь с лица и ворота рубашки оттереть влажными салфетками так и не удалось.

– Стой, нам сюда, – сказал Джим и поставил тяжелые чемоданы напротив ворот. – Жми на кнопку звонка.

– Кто – я? – почему-то удивился кабатчик.

– А что здесь страшного?

Пока Финштейн звонил, Джим тайком достал гранату и стал с ней что-то делать.

– Эй, ты же не брал с собой ни одной! – удивился Тони.

– Сначала не хотел, потом – передумал. А теперь будет небольшая страховка, – ответил напарник и, больше ничего не объясняя, приоткрыл крышку одного из чемоданов и убрал гранату туда.

Тони лишь пожал плечами, он все еще плохо соображал.

– Они идут, – сообщил Финштейн.

Джим кивнул, он услышал доносившиеся со двора шаги. Щелкнул замок, открылась калитка, и на гостей настороженно уставился невысокий худощавый человек с большими залысинами. Правую руку он держал в кармане просторной куртки.

– Вам кого?

– Здравствуйте, мы бы хотели снять комнату, ненадолго, – произнес Джим фразу-пароль.

– Это вам нужно у хозяина спросить, – сказал худощавый и шагнул в сторону, освобождая проход.

Джим пропустил Тони первым, потом взял чемоданы и пошел сам, за ним несмело засеменил Финштейн.

То, что вышедший человек не назвал отзыв, Джима не беспокоило: он мог и не быть связником.

Они поднялись на крыльцо, вошли в дом и стали подниматься по лестнице. Встречавший шагал сзади, все так же держа руку в кармане.

– Заходите, не бойтесь, – сказал он, когда Тони остановился напротив дверей, ведущих в комнаты.

Тони вошел первым, за ним – Джим с чемоданами и, наконец, Финштейн. Конвоир заходить не стал, плотно притворив дверь снаружи.

Гости огляделись. Они находились в просторной, скромно обставленной гостиной. В ней было еще три двери, и из всех трех одновременно появились вооруженные люди – всего шесть человек. На обескураженных гостей были наставлены пистолеты, и только после этого вышел еще один – видимо, самый главный.

– Нет! Нет! – вскрикнул Финштейн и с неожиданным проворством так ударился в дверь, что отбросил караулившего за ней конвоира.

– Всем стоять! – потребовали те, что появились с оружием, но Джим с Тони и не думали сопротивляться: силы были не равны. Между тем с лестницы уже слышались крики:

– Стой! Стой, сука, убью!

Затем послышались два приглушенных хлопка. Напарники переглянулись.

– Не шевелиться! – последовало резкое предупреждение. – Руки за голову, два шага вперед, быстро!

Спорить не приходилось, Джим и Тони сделали по два шага, вот только правая рука Тони никак не слушалась, ему с трудом удалось ее пристроить за голову и прижать к затылку левой рукой. Вооруженные люди настороженно за ним следили – они были уверены, что это какой-то трюк.

– Не думай, что успеешь что-то сделать, длинный! – строго сказал ему жгучий брюнет. Пистолет он держал уверенно.

– Я и не думаю, – устало ответил Тони.

С лестницы вернулся худощавый, он был расстроен.

– Босс, беглец мертв…

– Поздравляю, Тапильский! – язвительно произнес старший. Это был представительный седоватый человек, его можно было принять за преподавателя в университете, если бы не борцовские плечи и холодный оценивающий взгляд. – Ладно, потом разберемся, жди снаружи.

Тапильский вышел и закрыл дверь. На пару мгновений стало тихо, Джим услышал, как где-то лает собака.

– Здравствуйте, мы бы хотели снять комнату, ненадолго, – произнес он еще раз, надеясь, что его поймут правильно, но старший только усмехнулся:

– Федор, обыщи их.

Федором оказался брюнет. Сначала он обыскал Тони, но нашел только недоеденную плитку шоколада из армейского набора и половину отобранных у Клинсманна денег, вторая половина все еще была у Джима.

– Это все? – недоверчиво спросил старший, машинально пересчитывая деньги.

– Все, – ответил Федор и перешел к Джиму. Еще одна тугая пачка денег, смятая, захваченная из машины Финштейна салфетка, затем Федор поднял на Джиме рубашку и довольно присвистнул.

– Ствол! – сказал он, лихо выдергивая трофейный, доставшийся от контрразведчика пистолет.

– Ну хорошо, а то я уж переживать начал, – сказал старший. – А что это за фигня к нему проволочкой привязана?

Федор посмотрел внимательнее и тихо произнес:

– Это чека…

И посмотрел на Джима.

– Что это означает? – спросил старший. – Откуда чека?

– Из гранаты, – просто ответил Джим.

– А где эта граната?

– У меня между ног. «С40», ничего особенного, круглый корпус, утяжеленный пластик, а вот начинка из «цитрона», усиленный, стало быть, боеприпас. Ваши потроха найдут метрах в трехстах отсюда.

– Но и твои тоже…

– Это издержки моей работы.

Плечи Тони затряслись, и руки непроизвольно опустились. Он старался сдерживаться, ведь смех приносил его измученному телу боль, однако ничего поделать с собой не мог.

Старший и Федор переглянулись.

Тони шмыгнул носом, отер слезы и успокоился.

– Извините, – сказал он. – Это нервное.

– Веселые ребята, – сказал старший и, поглядев Джиму куда-то в область паха, судорожно сглотнул. – Ну и что ты хочешь – умереть героической смертью?

– Вовсе не обязательно. – Джим делал вид, что ему не так-то легко держать ноги сомкнутыми. – Для начала я хотел бы услышать отзыв, чтобы узнать, с кем имею дело. Если вы из контрразведки Тильзера, мы умрем вместе.

– Ну хорошо, отзыв звучит так: если сговоримся, можно и надолго. Вы услышали ответ. Что теперь?

– Теперь объясните, с чего вдруг нас так неласково приняли? Разве вы не ждали двух необходимых вам людей?

– Мы ждали двух людей, но они, к сожалению, не дошли.

– Мы дошли, вот мы стоим перед вами, а в чемоданах наш инструмент.

– Вся группа прикрытия погибла, инструмент вы могли подобрать.

– Правильно, вся группа лейтенанта Ковальского погибла, но нам удалось уйти. Чего же здесь странного? На то ведь и прикрытие, чтобы прикрывать основной объект и жертвовать собой, – или я не прав?

Джим чувствовал, что начинает злиться.

В этот момент в кармане у старшего запиликал сигнал вызова рации.

– «Кречет» слушает.

– Эту машину, на которой они приехали, можно убирать?

Старший невольно посмотрел на Джима, потом на Тони.

– Убирайте, – махнул тот рукой. – Ее за километр без бинокля видно – спалят нас на ней.

– Убирайте! – распорядился старший, и получилось так, будто он выполнял приказ Тони.

Убрав рацию, старший вернулся к разговору:

– Что в чемоданах?

– Я уже сказал, спецоружие и боеприпасы к нему, – повторил Джим.

– По нашим сведениям, за оставшимися в живых специалистами пустили двух кибберов. Сзади кибберы – впереди горы, как же вы выкрутились, если это были вы?

– Тони застрелил одного, я – другого.

На лице старшего появилась презрительная улыбка: дескать, все с вами ясно.

– А чего это ты так улыбаешься? – с неожиданной злостью спросил вдруг Тони. – Это, между прочим, не первые наши кибберы, и если ты такой мистер всезнайка, должен об этом знать. Или ты просто блефуешь, а на самом деле ничего не знаешь? Ну-ка давай свяжемся с отделом «Р» и посмотрим, у кого больше полномочий!

Оппоненты Джима и Тони были несколько смущены такой атакой. Все смотрели на старшего, тот заколебался.

– Хорошо, расскажите, как вы добирались… Только, может, ты перехватишь гранату рукой?

– Нет, я в порядке. А вот Тони нужно сесть, а лучше показаться врачу.

– А что с ним?

– Он, как бы это правильно сказать… Надорвался! Кровью харкал, из носа и ушей она у него шла. Это уже второй раз за пару дней, а он из нас двоих – лучший стрелок.

– Вообще-то да, – подтвердил Федор. – Выглядит он так, будто по нему машины ездили, – все брюхо сине-черное.

В глазах старшего промелькнуло беспокойство.

– Билли, осмотри его, – приказал он и, обращаясь к Джиму, пояснил: – Билли – врач с большим опытом.

– Очень хорошо, – кивнул Джим.

– Может, все же перехватишь гранату? Мы могли бы сесть и даже оружие уберем.

– Хорошо, а вы обещаете не делать глупостей, пока все не выяснится? Очень, знаете ли, не хочется получить пулю из-за какого-то идиотского недоразумения после того, как жилы рвали, чтобы сюда добраться…

– Обещаю, – сказал старший. – Убирайте оружие, ребята, разбираться будем без него. Кажется, эти ребята не врут.

– Спасибо, – сказал Джим и шагнул к стулу. Все затаили дыхание, с ужасом глядя на него, а Джим с облегчением опустился на сиденье и сказал:

– Не бойтесь, никакой гранаты нет.

– Нет?! – поразился старший.

– А как же чека? – напомнил Федор, Джим до сих пор держал ее в руке.

– Она от гранаты, что лежит чемодане.

– Но… как же она…

– Я застопорил ее проволочкой. Один словом, расслабьтесь.

Федор, старший и их товарищи обменялись озадаченными взглядами и тоже расселись на свободные стулья.

Билли продолжал осматривать Тони.

– На нем живого места нет… Что с ним случилось? Похоже на контузию взрывной волной, но кровоизлияние со всех сторон, как будто он попал между несколькими взрывами, – сообщил врач.

– Ему можно как-то помочь? – спросил Джим.

– Компрессы и очень осторожный поверхностный массаж…

– Мы все это обеспечим, – сказал старший, не договаривая, что это лишь в том случае, если все разъяснится. – Странно, что вы никак не отреагировали на гибель вашего третьего спутника. Кем он был?

– Содержатель элитного воровского притона, мы захватили его заложником во время налета на этот притон. Именно ему принадлежал тот желтый автомобиль, на котором мы прибыли.

– А зачем вы нападали на притон?

– В городе Тико, куда мы вышли безо всяких связей и денежных средств, нам удалось познакомиться с бродягой, он помогал нам укрываться в заброшенных домах и вывел на человека с деньгами, который легко с ними расстался. Но когда мы спали, нас обворовали дети, подобравшись через какие-то ходы под полом здания, они украли самое ценное – оружие. Нам пришлось разыскивать его, так мы вышли на возможное место сбыта оружия – воровской притон, а дальше они сами облегчили нам задачу.

– Как же именно? – Старший не хотел упустить ни одной детали.

– Они попытались испытать оружие. – Джим улыбнулся. – И разнесли половину притона. Мы вмешались, забрали одну винтовку, подхватили Финштейна – это парень, которого застрелил ваш сотрудник, – и помчались туда, где этот самый Финштейн купил винтовку.

– Как у вас все просто получается, – покачал головой старший, давая понять, что проверка еще не закончена.

– А вовсе и не просто, вы не дослушали, – возразил Джим. – Помимо того, что нам на хвост сели уцелевшие бандиты, на месте нас ждала засада контрразведчиков Тильзера.

– Вот как? – Старший и Федор снова переглянулись, остальные тревожно зашептались. – И как же вы выпутались?

– Все благодаря Тони. – Джим кивнул на лежащего под присмотром врача напарника. – Только благодаря ему и выкарабкались. Кстати, и в случае с кибберами ему принадлежала основная роль, но об этом позже, если разрешит начальство.

Старший кивнул.

– Кстати, пистолетик с чекой, что вы забрали, принадлежал контрразведчику по имени Говард – так он представился. С ним были еще двое. Тони их всех уделал и, растеряв все силы, упал, потом приехали на броневике бандиты и стали разносить магазин, где все это происходило, из двенадцатиствольного роторного пулемета.

– А что же полиция – или они ничего не слышали? – подковырнул Джима старший.

– Они вскоре приехали и расположились с дробовиками позади броневика, полагаю, с местными бандитами у них хорошие отношения, поскольку выступали они на их стороне.

– И что же потом?

– Я выстрелил из своей винтовки, броневик загорелся, мы с Финштейном погрузились в его «фаэтон» и вот, – Джим развел руками, – приехали к вам, а вы вон как нас встречаете… Пожрать дадите? Мы с утра только сухой паек жевали.

– Дадим, у нас как раз обед приготовлен, – кивнул старший. – А где же ваше снаряжение, одежда – то, что было на вас?

– Осталось на заброшенной фабрике под присмотром Боно – это наш знакомый бродяга, правда, я в нем не уверен, он постоянно пьет всякую дрянь и видит галлюцинации.

– Это хорошо, что вы так подробно все рассказали. Если в полиции Тико знают о вашей схватке с броневиком, мы можем это проверить. Что за броневик был, кстати?

– «Сарацин».

– Серьезная машина.

– И раз уж у вас есть свои люди в полиции Тико, можете узнать и о желтом «фаэтоне», которым мы несколько раз таранили полицейские машины.

– Хорошо, это тоже немаловажно. Чем больше разных деталей, тем лучше.

– А еще в пригороде Риона Джим сбил вертолет, – пробормотал Тони.

– Сбил вертолет? – переспросил старший. – Но зачем?

– Они заходили прямо на нас – со стороны солнца, на подвесках две коробки НУРСов, а мы как раз остановились посреди городка – Финштейну приспичило отлить. Так что выбора у нас не было.

– Боюсь, про вертолет мы ничего не узнаем, – сказал Федор. Он успокоился и уже не выглядел таким напряженным. – Скорее всего, это машина контрразведки Тильзера, полиция об этом ничего не узнает.

– Полагаю, там могли быть свидетели, раз они остановились посреди городка, – вмешался в разговор занимавшийся с Тони врач.

– Это так, – согласился старший. – Как назывался городок?

– Э-э… Чакона.

– Нам не составит труда под видом полицейских расспросить жителей.

– В основном это были мальчишки – лет шести-семи, – вспомнил Джим.

– Расспросим мальчишек. – Старший посмотрел на часы. – К сожалению, мне нужно ненадолго уехать, будем считать, что пока мы заключили перемирие – до окончания проверки. Вы должны понимать…

– Мы понимаем, – сказал Джим.

– Вот и отлично. Пока за вами будут присматривать, за пределы комнаты вам выходить нельзя, принять ванну – пожалуйста.

– И кофейку бы… – простонал Тони.

– Только после компрессов, – сказал врач.

Тони согласно кивнул.