День 4

Ночью ему снились призраки. Их бестелесные фигурки сновали по коридорам взад-вперед, в руках они держали лопаты, а на головах у них были надеты каски с фонарями. Весь их вид напоминал маленьких людей, с чем-то туманным вместо ног. Они были нестрашные и забавные. Когда они проходили мимо, Олег старался уступать им дорогу. Но не успел он оглянуться, все они исчезли. «Пошли на обед», – подумал он. Однако, сколько бы он ни ждал, весь оставшийся сон Олег провел в одиночестве.

Уже второй раз он проснулся и увидел над собой Землю. «Красивая», – снова подумал он. И даже на ночной стороне были видны огни больших городов, словно человек боялся расставаться со светом и сберегал небольшую его часть, чтобы тот светил ему и по ночам.

Как бы он сейчас хотел увидеть жену, он бы ущипнул ее за ягодицу и крепко обнял. А она сказала бы ему, что он все делает правильно. Она всегда его поддерживала.

Олег перевернулся на бок, чтобы встать, и тут же увидел прямо перед собой черную махину чуть пониже человеческого роста. Он замер на месте, опасаясь, что та его переедет, настолько устрашающим был ее нависающий корпус.

– Зддрасьте… Привет, – вымолвил он.

Махина не шевельнулась. Олег вспомнил, что у него отключено радио, а переключатель находится на запястье. Он не стал к нему тянуться – вдруг машина боится резких движений. Он так и остался лежать на месте, опершись локтем о пол. Черный пришелец, по-видимому, подъехал к нему, пока он спал, и остановился, ожидая его пробуждения. Разум после сна долго концентрировался. Олегу сначала показались знакомыми формы робота, а потом он вспомнил, что отвязал точно такого же в коридоре от проводов. То же колесо, те же безголовые плечи, только костыля, привязанного поперек тела, не хватает.

Пришелец больше всего походил на робота, каких иногда проектируют на Земле, только гораздо более ловкого. У него из плеч выходили две согнутые руки, с шарами на концах, напоминающих боксерские перчатки. Узкое тело и одно-единственное колесо, он даже больше напоминал не робота, а прутикового человека, дети делают таких из соломы.

– Я сейчас включу радио, – сказал Олег. – Ты ведь ничего не будешь делать?

Робот не ответил. Олег потянулся одной рукой к запястью другой, не подозревая, что будет делать, если пришелец обрушит на него крепкие кулаки. Он нажал на переключатель и в наушнике тут же зашипело.

– Привет.

Олег попытался отыскать у пришельца голову или другое место, каким он думает, но не нашел ничего выпуклого, только кулаки и колесо. Плечи и туловище состояли из тонкой опорной палки.

– Ты кто? – Снова тишина в ответ. – Зачем ты здесь?

Олег поерзал на месте, ему неудобно было лежать в такой позе.

– Ты охранник, верно? Следишь, чтобы никто не ходил по Сфере без разрешения строителей.

Робот стоял неподвижно, держа длинные руки соединенными возле груди. Олег подумал, что тот отключился, потратил всю энергию, чтобы приехать сюда, а чтобы прогнать незваного гостя, ее не хватило.

– Ну ладно, я сейчас встану. Ты ведь не против? – Олег поднялся на ноги. – А теперь я просто пойду, хорошо? Бывай.

Он попытался сделать шаг, не смог – сцепления с полом не хватило. Нога просто проскользила назад, а сам он подлетел вверх. Олег оглянулся на невозмутимого робота.

– Сейчас я уйду, подожди.

Он опять лег на живот, начал перебирать руками и ногами и вскоре сдвинулся на несколько шагов. Олег обернулся, чтобы узнать реакцию пришельца. Робот постоял некоторое время, а потом неожиданно уперся руками в пол, толкнул себя вперед и поехал к Олегу на одном колесе. Разделяющие их несколько метров робот проехал чуть склонившись, протирая обоими руками пол. Он напомнил Олегу игрока в керлинг – человека, что трет лед шваброй, чтобы камень дальше летел.

Олег медленно сделал еще один шаг, робот постоял сначала на месте, а потом наклонился и протер одной рукой то место, где стояла нога Олега.

– Грязи боишься? – спросил Олег. Он подогнул ногу и посмотрел на свою подошву – вроде бы чистая. – Или чего? Микробов? Думаешь, я принес с Земли микробов?

Будь у робота голова, Олег обращался бы к ней, но у того была совсем непонятная форма тела. Олег поневоле смотрел ему в плечи, когда говорил, из-за старой привычки смотреть собеседнику в глаза.

– Ты можешь общаться? – спросил он у робота. – Какие у тебя функции?

Робот стоял прямо, деловито скрестив манипуляторы у груди. Олег выпрямился и подошел к нему. Механизм строителей оказался даже ниже, чем казался, он едва возвышался над уровнем поясницы. Вблизи он выглядел совсем смешно, будто какой-то инженер-новичок взял два черенка от лопаты и приделал к ним колесо.

– Тебя построили эти бледные существа? Конечно, они, кто же еще, – сказал он и сам усомнился в своих словах. Робот от нелюдей отличался, как черное и белое: он представитель неживой элегантности, они олицетворяют мерзкую плоть и все, что с ней связано.

Олег протянул руку и коснулся плеча пришельца, тот слегка покачнулся, но никак не отреагировал. Тогда он взял его за плечо и потряс сильнее. Робот опустил руки вниз и уперся ими о пол.

– Что ж ты за существо такое, а?

Олег обошел робота несколько раз, искал возможные гайки или болты, может быть, защелки. Тот оказался цельным куском то ли стали, то ли пластика – он не смог пощупать материал робота сквозь перчатку. Если робот ездит и выполняет действия, думал он, значит, либо у него есть мозги, либо он управляется другими мозгами дистанционно. Олег попытался рассмотреть тело пришельца повнимательней. В колесе процессор быть не может, туловище слишком тонкое, плечи тоже, а руки – это рабочий механизм, размещать центральное ядро в них – слишком странно. Олег убедился, что робот никак не реагирует на его прикосновения, и приложил стекло шлема к черному корпусу пришельца, в том месте где сходятся плечи.

Он услышал у того внутри едва заметный звон. Так гудят старые трансформаторы на электрической станции.

– Робот, ты слышишь меня? – спросил он. – Хотя как ты можешь меня слышать, у тебя же нет ушей. И микрофона наверняка тоже.

Робот стоял недвижно, словно скульптура горгульи, что ночью живет своей жизнью, а днем возвращается на место и превращается в камень. Олег взял его за руку и попытался ее приподнять. Рука у робота осталась на месте, вместо этого Олег поднял его всего целиком. Он тут же отдернул руки, но робот, не шелохнувшись, плавно опустился вниз. Черное тело с колесом и двумя руками мягко упало плашмя, затем быстро поднялось и выпрямилось перед человеком. Олег почувствовал себя ребенком, навязывающим глупые игры серьезному взрослому.

– Ты ведь исполнительный механизм. Выполняешь конкретные задачи. Какие? Ты помогаешь людям? Мне нужно попасть домой, у меня нет пищи, воды. – Олег наклонился и посмотрел на свои ноги, кажется этой ночью он обмочился – в ботинках хлюпало. И это хорошо, есть старый пустынный способ восстановить воду в организме. – И воздух может закончиться, я не могу проверить, какое давление в баллоне с кислородом.

Он начал изображать сначала задыхающегося человека, потом умирающего от голода, Олег возносил руки вверх, как театральный актер, картинно изображая муки и смерть. Робот стоял неподвижно и ничего не предпринимал.

Он оттолкнулся от робота и отлетел назад на несколько шагов. Пришелец все так же постоял на месте и через секунду поехал за ним, подметая по пути невидимые следы, которые оставил Олег.

– Ты так и будешь за мной ездить? – Олег начал шагать от робота спиной вперед.

Робот последовал за ним, не забывая о своем ремесле – протирая руками пол.

– Ну ладно, идем. А знаешь, что? Я тут уже три дня, если хочешь вытереть все мои следы, поезжай в то оконце, – Олег указал в сторону ближайшей траншеи. – Я там очень много следов оставил.

«Робот-уборщик, до чего странная работа в месте, где ничего не происходит».

Олег сам отправился в указанное оконце, потому что вспомнил, что видел вчера в коридоре два новых помещения. Он оглянулся через плечо. Пришелец последовал за ним, склонившись вперед и водя шаровидными руками по полу. Олег дошел до края плиты и присел на уступ траншеи. Провал, ведущий во вчерашний коридор, оказался там, где и должен был быть.

Олег заглянул в проем в полу и увидел тот самый коридор с высоким потолком, по которому вчера шел. Сейчас, когда Олег смотрел сверху вниз, коридор казался шахтой. Потолок у самого выхода к Сфере был низкий: рукой можно достать. Он начинал подниматься по мере удаления.

Олег пролез сквозь окно и встал на пол. Справа и слева от него, в самом начале коридора, появились два прохода, он видел их вчера, но хотел спать и даже не заглянул внутрь. «Задний выход из зала с мусором», – подсказал ему внутренний компас.

Олег подошел к левому из них, в котором он еще не был. Он остановился на пороге и сразу попытался охватить глазами всю конструкцию, что была возведена внутри.

Он оказался посреди огромного прямоугольного Колизея. Помещение площадью в сотни квадратных километров, с потолком, под которым уместились бы три Эйфелевых башни одна над другой. Огромный зал изначально выглядел грандиозно, по всему периметру возвышались многоярусные зрительские трибуны, а на них сотни ползающих, сидящих и лежащих нелюдей. Они придавали залу испоганенный вид, точно дюжина слизняков ползала по мировому шедевру изобразительного искусства, замазывая его слизью. В который раз Олег удивился тому, насколько чисто и просто выглядят постройки нелюдей и насколько омерзительны они сами.

В центре помещения находилось свободное пространство с огромной красной горой посередине, резко контрастирующей со всем остальным. А вдоль стен поднимались тысячи зрительских ярусов. Нелюди, когда строили это место, наверняка собирались устроить здесь театр или цирк – такая форма помещения идеально подходила для спектаклей.

Олег стоял в проходе на полу на самом дне помещения, и ряды сидений, возвышающихся к потолку, видел снизу. Сотни и тысячи нелюдей копошились на всех ярусах, словно опарыши, точки их белых тел видны были издалека на темном фоне. Олег задумался, почему же нелюди так любят серый цвет, что возвели все вокруг в этом тоне.

Что-то определенно намечалось в этом помещении, может, футбольный матч, может, чемпионат по бросанию болтов. Количество зрителей явно говорило: будет происходить нечто интересное. И Олег тоже не отказался бы взглянуть на это.

Нелюди пока не увидели его, он стоял в низине, ведущей к центру помещения, скрытый от глаз присутствующих. Он шмыгнул вбок под зрительские ярусы прямо под сиденья. Там оказалось широкое пространство, откуда он мог наблюдать за всем и оставаться незамеченным. В щелях между сиденьями он видел свисающие ноги нелюдей, спины сидящих и их вещи: изогнутые трубы, явно человеческой работы, заточенные куски обшивки в виде лопат и подносы с красными перьями. Олег подошел ближе, чтобы рассмотреть поднос. Это были вовсе не перья, а лохмотья красного лишайника, того самого, который растет в траншеях. Нелюди сидели и лежали, занимались своими делами, один из них, прямо напротив Олега, вертел в руках алюминиевый кусок трубы, похожий на кран смесителя и на газовый ключ одновременно. Время от времени существо брало щепотку красного лишайника и подносило к голове. Олег не видел, как существо ест, потому что оно сидело к нему спиной, но видел, что лишайник каждый раз исчезает и рука возвращается вниз пустая.

Снизу под сиденьями было столько мусора, что он покрывал пол толстым слоем. Высохший лишайник, многие годы роняли неуклюжие существа, пернатый ковер свалялся, высох и поменял цвет с красного на темно-бурый. Каждый раз, когда Олег на него наступал, он чувствовал под подошвой легкий хруст. Робот все так же следовал за ним, он ехал позади, скользил почти бесшумно, оставляя смятую колею. Помимо лишайника под сиденьями лежал бытовой мусор, весь до единого человеческий: катушки проводов, дверные петли, пустые банки из-под кофе, осколки стекла, разбитый градусник. При виде его Олег автоматически задержал дыхание, но он вспомнил, что находится в скафандре. Создавалось впечатление, что у нелюдей нет ничего своего, все, что у них есть, это части с разобранных спутников и непонятно откуда взявшиеся людские вещи.

Под трибунами было столько места, что можно было обойти весь зал по кругу, и никто бы тебя не увидел. В центре что-то творилось. Олег подошел ближе и выглянул в щель между ярусами. Но там ничего не происходило, эти нелюди ведут себя необычайно оживленно без видимой причины. Он оказался на расстоянии вытянутой руки от сидящего к нему спиной уродца, можно было высунуть руку наружу и ущипнуть гада. Нелюдя бы это точно напугало – прикосновение призрака, чья-то рука касается плеча, когда рядом никого не должно быть. Жалкая тварь перед ним сгорбилась над подносом с лишайником, на прозрачной коже выделялись торчащие позвонки, руки – как тростинки. Если бы Олег напугал его, у того случился бы сердечный приступ.

Он оставил в покое нелюдя и отправился дальше. Помещение было огромным, сотни тысяч и миллионы персон могли бы разместиться на сиденьях, и от этого оно казалось почти пустым. Сотня нелюдей занимала лишь маленькую долю пространства возле входа. По мере продвижения вглубь мусора под сиденьями становилось все меньше. Лишайник теперь не покрывал пол ровным слоем, он валялся там и сям, в случайных местах.

И все же стадион – так Олег решил называть этот зал – был не так велик, как казался изначально. Он пересек его за двадцать минут и оказался у конца рядов скамеек, дальше начиналось абсолютно пустое помещение. Там он нашел еще один выход из-под трибун и выполз на открытое пространство. На четвереньках он прополз метров двадцать и высунул голову наружу. Он смог осмотреть зал со стороны. На другом конце стадиона находились сотни две нелюдей, кажется, их даже прибавилось, никто из них не сидел на месте, каждый двигался, вставал, садился, брал что-то в руки, клал обратно. Издали они походили на бурлящую серую массу. Казалось, они просто не могут сидеть без дела. То ли слишком много энергии у них в телах, то ли у них просто не принято бездельничать, и каждый имитирует бурную деятельность.

У самого края скамеек Олег заметил зеркальце, маленькое, размером с ладонь. Кто-то его здесь обронил и забыл забрать. Он поднял его и взглянул на свое отражение. На него посмотрели его собственные голубые глаза, но кожа была красной, воспаленной. В первый миг он даже не поверил, что перед ним он сам. С чего это он вдруг так изменился, что могло так повлиять на кожу? Будто красной краской облился.

Зеркало лежало отражающей поверхностью вниз, удивительно, что оно не треснуло. Когда-то оно было складным, теперь у него не хватало крышки, по краям остались следы сломанных петель. Олег отложил зеркало, он не хотел лишний раз смотреть на свое лицо.

Робот-пришелец остановился рядом. Все это время он следовал за ним как личный гид.

Никто на них не смотрел, нелюди были заняты своими делами и не видели торчащего вдалеке белого шлема. Что-то намечалось на стадионе, возможно, какой-то спектакль. Если нелюди часто бывали на Земле и забрали оттуда множество вещей, может быть, они еще и несколько пьес присвоили. Сейчас соберутся и поставят «Летучего голландца», корабль ведь у них уже есть.

Толпа зрителей еще только собиралась, в ближайшие полчаса, по его прикидкам, ничего происходить не должно. От безделья Олег стал рассматривать то, на что первоначально не обратил бы внимания. И вдруг увидел рисунок: на стене, примыкающей к высокому коридору, кто-то нарисовал Землю. Это был даже не рисунок, а скорее проект. Олег некоторое время работал с чертежами и легко мог отличить художественное изображение с вольной трактовкой размеров и масштабов от точного воспроизведения. Рисунок еле-еле выделялся по цвету, но его можно было разглядеть, если долго и целенаправленно смотреть в нужную сторону.

На середине стены гордо висела родная планета Олега, выделялись обе Америки, Атлантический океан и куски Европы с Африкой. Вокруг Земли художники нарисовали тонкий слой атмосферы, Сферу, а за ней – ничего. Причем космический вакуум они изобразили не гладким участком, а шероховатым, как наждачная бумага. Будто бы Землю окружает Сфера, а вокруг нее не пустота и вакуум, а продолжение планеты, еще одна шероховатая Земля.

На рисунке Олег увидел три коридора, тянущихся от поверхности Сферы влево, вправо и вверх – к потолку. Если рисунок в самом деле является аналогом проекта и в нем соблюдены масштабы, можно примерно рассчитать толщину Сферы. Земля изображена совсем крохотной, двенадцать с лишним тысяч километров ее диаметра на стене выглядят как пятьдесят метров, а свободная часть, где должны быть помещения, вроде того, где он сейчас находится, такая тонкая, что едва различима.

Олег вгляделся в шероховатую поверхность по ту сторону Сферы, она тянется как минимум на пятьсот метров во все стороны, дальше не видно, стена заканчивается. Он закрыл и открыл глаза, чтобы взглянуть на рисунок заново. Действительно, несколько коридоров протянулись от Сферы куда-то прочь. «Что бы это еще могло быть? – раздумывал он. – Межпланетный коридор? Туннель на Марс? Или к Юпитеру?» Он проследил за одним отдельным коридором, ведущим вправо. Тонкий и абсолютно прямой, без единого угла и поворота, гладкий туннель протянулся от самой поверхности Сферы в районе экватора на сотни метров через шероховатую поверхность и упирался в конец рисунка, в соседнюю стену. Олег несколько раз провел взглядом по изображению коридора, словно хотел пройти по нему.

На ум пришла новая мысль: есть планета-гигант, вроде Юпитера или Сатурна. Строители докопались до ее центра, освободили там круглое пространство и подвесили точно в ее центре маленькую планетку. Планета в планете. Может быть, большой планетой является Сатурн. Например, Солнце начало близиться к концу своей жизни и готовилось взорваться. Но прежде чем это произошло, Землю решили защитить и вместо того, чтобы улететь так далеко, где не достанет смертельное излучение от взрыва, перенесли ее внутрь одного из соседних гигантов. Толщина грунта в несколько тысяч километров без труда защитит от огромных температур и от любой радиации. Вот только газовые гиганты так называются из-за своей низкой плотности: их поверхность похожа на крем, а не на камень.

Или разобрали на запчасти Меркурий, Марс и Венеру, переплавили их в кирпичи и выстроили цельную защитную броню. Все равно непонятно, почему на проекте изображен коридор, тянущийся на пятьдесят тысяч километров. Если верить рисунку, то снаружи за Сферой нет свободного пространства, нет космоса, нет Луны, нет звезд, только бесконечная земля, песок и глина. За время путешествия Олег успел кое-что узнать, но этого явно было недостаточно.

Его тут же осенило. Ведь Эрни может быть где-то неподалеку, он тоже мог найти что-нибудь интересное, и если они объединят знания, смогут составить более полную картину. Ему с новой силой захотелось взяться за поиски. Живот продолжал постанывать, требуя еды, но уже не так сильно, будто отчаялся получить ее. Олег попробовал вызвать пилота по радио:

– Эрни, прием, как слышно.

Без результатов, шипение и помехи ответили ему.

В центре зала что-то совершенно точно происходило. Олег собирался увидеть сотню нелюдей вдали, занятых своими делами, подготовкой к спектаклю, поэтому не особенно переживал, когда выглядывал из-за угла. Зал с трибунами наполнился новыми зрителями. За время, пока он разглядывал рисунок, не меньше тысячи нелюдей собрались на скамьях, и еще больше приходили из скрытых из поля зрения входов. Плотным потоком они валили и рассаживались на свободных местах. Десяток или два стояли на четвереньках в центре зала, остальные же заполнили все место, от пола до потолка, и продолжали садиться в новые сектора.

Несколько нелюдей сели так близко, что Олег испугался, что не сможет проскользнуть мимо них и спрятаться под скамейками. Нелюди больше не занимались бессмысленными делами, они неподвижно сидели на четвереньках либо свесив ноги и смотрели на группу в центре стадиона.

Все головы были повернуты в одну точку, никто не обращал внимания на точку, из которой выглядывал Олег. Он передвигался никем не замеченный, сделал несколько шагов и скрылся под скамейками, робот бесшумно проехал за ним. Даже в низкой плотности воздуха Олег смог услышать непрекращающийся гул голосов. Тысячи нелюдей переговаривались между собой писклявой речью без согласных букв. Общий хор голосов прорывался сквозь шлем, Олег вслушивался, стараясь понять настроение в зале, но оно было ему непостижимо. Когда он отворачивался или закрывал глаза, ему казалось, что в зале находится не тысяча живых существ, а бездушная машина, огромные скрипящие жернова.

Поток прибывающих не уменьшался, стадион медленно заполнялся зрителями.

«Уж не танцевать ли они тут собрались?» – подумал Олег.

Он присел на корточки напротив группы нелюдей в центре, из-под скамеек он не мог разглядеть всех их целиком. Пятнадцать существ собрались одной небольшой толпой, задние стояли прямо, центральные сидели на четвереньках.

«Роли назначают для спектакля», – подумал он. А потом между бледными ногами мелькнула часть белого скафандра. Олег всмотрелся пристальнее.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал он по радио.

Нелюди снова обступили объект в центре стадиона плотным кольцом и скрыли то, что лежало в центре. Олег напряженно осматривался, ожидая, что его вот-вот схватят. Сверху на него просыпалась щепотка красного лишайника. Он тут же его стряхнул и посмотрел вверх, никто его не заметил, это один из неуклюжих существ смахнул вниз остатки. Похоже, существа даже не подозревали, что под скамейками есть большая зона для ходьбы, безопасный островок, куда никто не заглядывает.

Нелюди рассаживались на места, постепенно наполняя зал. Последним из них не хватило мест на трибунах. Одни присели так далеко, откуда не видно, что происходит в центре, другие остались стоять у стен возле входа. Все взгляды устремились к центру стадиона. Там толпа существ продолжала сидеть на корточках.

Стадион ждал молча, даже Олег забыл обо всем перед новым представлением. Группа нелюдей встала и разошлась в стороны, открывая вид лежащего на полу человека в скафандре. Олег не смог рассмотреть лицо астронавта, потому что у того был опущен светофильтр. Но и без него он знал точно – это Эрни. Больше некому быть связанным под поверхностью Сферы в скафандре с нашивками Роскосмоса.

Человек лежал на спине, нелюди связали его проводами по рукам и ногам. Он тут же начал извиваться, когда они от него отошли, перевернулся на живот, уперся руками в пол, помог себе коленями и встал в полный рост. По залу прошел неуверенный шепот. Человек тем временем повернулся и запрыгал полубоком в сторону выхода. Стражники, что держали его лежащим на полу, опомнились не сразу. Один из них побежал догонять космонавта, схватил за ткань скафандра и попытался остановить. Человек этого даже не заметил, на очередном рывке он потянул за собой вцепившееся существо, оно потеряло равновесие и просто зашагало следом, по-прежнему держась за скафандр. Остальные нелюди среагировали с запозданием, на четвереньках они бросились догонять человека и схватили его перед самым выходом со стадиона. Всей толпой они подняли его вверх на вытянутых руках и понесли обратно в центр.

Астронавт начал извиваться, не давая держать его на весу. Бледные руки расслабились, нелюди отскочили, человек упал спиной вниз и подмял под себя одного из них. По залу вновь прокатился гул. Прижатое существо начало извиваться, тело у него оказалось под ранцем человека, а руками оно безуспешно пыталось спихнуть с себя навалившегося гиганта. Хилые руки с маленькими ладонями только поглаживали человека по животу, оказывая минимальное давление. Человек чуть привстал и выпустил на свободу прижатое существо.

Замешательство остальных длилось недолго, они вспомнили о своем численном преимуществе и снова попытались поднять землянина, но он так извивался, что нелюдям пришлось схватить его за ноги и поволочь к центру стадиона. Они обступили его кольцом и попытались связать плотнее – прибежал посыльный с новой порцией проводов. Человек лежал на спине и без перерыва двигал ногами, сгибал их в коленях и потом резко толкал, сбивая с ног того, кто его держит. Из кольца вокруг него вылетел нелюдь, за ним следующий. Больше никто хватать его за ноги не стал, они навалились на него гурьбой, прижали к полу и держали, пока он не перестал брыкаться.

Нелюди на трибунах перестали двигаться, они замерли, не в силах отвлечься на другие действия, кроме как наблюдать за разыгравшимся представлением. Олег тоже наблюдал, то и дело осматриваясь, остался ли он незамеченным. Действия разворачивались медленно, долгое время вообще ничего не происходило, на стадионе стоял тихий шепот тысячи внеземных голосов, казалось, где-то рядом прорвало трубу и выходит пар.

Никто ничего не предпринимал, зашептались даже те, кто держал человека придавленным к полу. Вокруг Олега стали падать ошметки красного лишайника, он бы тоже перекусил, если бы не боялся, что его лицо надуется, как воздушный шар в разреженной до невозможности атмосфере.

Робот позади стоял точно кукла, он был единственным на всем стадионе, кого не интересовало происходящее. Олег даже пнул его, чтобы разбудить.

Все головы в один миг повернулись в сторону выхода, Олег тоже посмотрел туда. В проходе стоял нелюдь, он осматривал стадион с нерешительностью и, казалось, думал – входить или нет. Выглядел он еще более худо, чем остальные, стоял на ногах, придерживаясь за стену, и весь трясся. Нелюди в зале замахали руками, и только тогда он решился войти. Опустился на четвереньки, а следом за ним вошло еще два десятка таких же дряхлых существ.

«Даже больные пришли посмотреть на спектакль с участием человека», – подумал Олег.

Дряхлая процессия приблизилась и села на первый ряд скамеек. Только сейчас Олег заметил, что нелюди, когда рассаживались, оставили нижний ряд мест свободным. Угловатый, с локтями-циркулями, тот, что дольше всех стоял в проходе, поманил к себе ближайшее существо. Оно приблизилось, больной открыл рот и сказал тому нечто, издалека походившее на свист. Тот подскочил и резво побежал к концу трибун, где еще недавно был Олег.

Несколько больных встали со своих мест и направились в центр стадиона. Даже в шлеме, глушащем большую часть звуков, Олег услышал заметное снижение шепота в зале. Все ждали представления, даже он сам напрягся. Человека в скафандре придавили к полу лицом вниз, Олег не мог знать, видит ли тот новых приближающихся нелюдей.

Дряхлые существа приблизились к человеку. Тот, кто шел первым из них, вытянул руку, осторожно прикоснулся к шлему скафандра и тут же ее отдернул, будто боялся обжечься. Человек никак не отреагировал, впрочем, он и не смог бы, зафиксированный по рукам и ногам. Последовали новые порции разговоров, говорили все одновременно, без перерывов, чтобы выслушать собеседника. Это общение показалось Олегу неправильным, словно они не общаются, а только делают вид.

Нелюди бросились поднимать человека, они схватили его, перевернули с живота на спину и снова придавили. Тот, что стоял позади, не успел прижать ему колени. Человек согнул ноги, распрямил, нерасторопный нелюдь кубарем покатился по полу. Человек попытался освободившейся ногой ударить другого нелюдя, который держал его руку, но не смог достаточно изогнуться. Нога рассекла воздух и опустилась обратно. Откинутый нелюдь полукругом обошел человека и с безопасной точки кинулся ему на ноги.

Нелюдь, на вид самый немощный из всех, встал над человеком и заглянул ему в лицо. Он ничего не разглядел сквозь светофильтр, лишь свое собственное отражение на зеркальной поверхности шлема. Издали Олег видел, как рот открылся, но не услышал никаких звуков. Нелюдь пытался что-то сказать, он долго и упорно смотрел космонавту в лицо с открытым ртом, а тот лишь лежал на спине, раскинув руки, и невозможно было сказать, слушает он нелюдя или просто уснул.

Даже если человек слушал посланника, все равно ничего не понимал. Слушать чужой язык, состоящий из одних гласных звуков, не лучше, чем слушать вой пожарной сирены и пытаться найти в нем скрытое послание.

Гонец, отправленный минуту назад, вернулся, ему пришлось потратить больше времени, чтобы пересечь стадион, чем найти то, что искал. В одной руке он нес большую тетрадь в твердом переплете, бортовой журнал, а в другой карандаш. Он передал их дряхлому нелюдю и скрылся. Угловатый поднял тетрадь на вытянутые руки и поднес к голове человека. Олег видел, как косманавт приподнялся, чтобы увидеть, что написано на обложке. Он сам тоже хотел бы это прочитать, узнать откуда этот журнал, с какого корабля и что написано внутри.

Нелюдь открыл тетрадь, заглянул внутрь, она оказалась пустой, Олег успел заметить ее белоснежные страницы. Угловатый положил тетрадь на пол, взял карандаш в кулак и принялся что-то чертить. Издали Олег не мог разглядеть что, но по движениям определил: там есть много прямых линий, круги, кривые, что-то маленькое и куча каракулей там, где он что-то зачеркивал.

Пока нелюдь рисовал, человек лежал на спине и смотрел вверх, шлем мешал ему повернуть голову. Уродец закончил рисовать, поднял тетрадь и посмотрел на только что нарисованное как бы оценивающим взглядом. Он повернулся и показал рисунок человеку. Постоял так минуту, пока руки не затряслись. Он явно ожидал какой-то реакции, но ее не последовало, человек лежал неподвижно. Нелюдь стал приближать и отдалять тетрадь и так настойчиво ее тряс, будто хотел, чтобы человек ее купил.

Никакой реакции он не добился, поэтому еще раз взглянул на рисунок, чтобы убедиться, что все нарисовал правильно. Видимо, рисунок все же удовлетворил какие-то его внутренние требования стилистики, потому что нелюдь снова показал тетрадь человеку и стал ее трясти. Смотри на нее, человек!

Космонавт лежал неподвижно и смотрел на тетрадь. Нелюдь еще с минуту держал ее на вытянутых руках, а потом перевернул лист и начал рисовать заново. Олег пытался рассмотреть, что же он там рисует, но смог различить только движения карандаша, сам лист сливался в одно белое пятно. Дряхлый рисовал нечто круглое, а рядом с ним начал ставить точки, круг и много точек, потом он перешел на более сложные схемы, и Олег снова сбился. Он стоял, покачивался, присел на корточки и снова встал, чтобы размять ноги. Пройтись из стороны в сторону Олег боялся, шелест сухого лишайника мог привлечь чужое внимание.

Зал сидел тихо, каждый из присутствующих чего-то ждал. Толпа подалась вперед и внимательно смотрела на обездвиженного человека. Олег видел их свисающие ноги, сотни белых лодыжек на всех ярусах скамеек. Он спиной чувствовал всех нависающих существ и представлял, как скамья сейчас сломается пополам и сотня нелюдей полетит ему на голову.

Сцена вдали казалась маленькой. Старик закончил рисовать чертежи и вновь протянул тетрадь человеку на вытянутых руках. У того на шлеме был опущен светофильтр, и невозможно было сказать, смотрит он или нет. Этот вопрос тревожил и дряхлого. Он попеременно то совал космонавту в лицо тетрадь, то вглядывался в него сам, но ничего не мог рассмотреть через зеркальную поверхность шлема. Затем нелюдь положил руку ему на плечо и легонько потряс.

Человек зашевелился, поерзал на спине влево-вправо, а потом стал тянуться к тетради и при этом сделал приманивающий жест, давай ее сюда. Нелюдь в нерешительности смотрел то на тетрадь, то на руку, раздумывая, стоит ли доверять ему сокровище. Он решился, положил карандаш с тетрадью на пол чистым листом вверх и подтолкнул вперед. Человек взял карандаш, но нарисовать ничего не смог. Его руку держали плотно придавленной к полу, оставляя свободной лишь кисть. И никто этого не замечал, даже дряхлый пристально следил за карандашом и не видел, что человек не может двигать рукой.

Прошла минута, а лист по-прежнему оставался чистым, только тогда кто-то из нелюдей догадался отпустить одну руку. Они заговорили все разом и оживились, тот, что держал правую руку прижатой к полу, слез с нее и освободил человека. Космонавт первым делом потянулся, размял плечо и сделал круговое движение рукой. Нелюди пригнули головы, рука могла бы легко схватить любого и отшвырнуть подальше.

Рука с карандашом легла на лист, космонавт приподнялся, но видел тетрадь плохо, и рисовать стал почти вслепую. Нарисовал несколько палочек с левой стороны листа, несколько палочек с правой, а потом поднял тетрадь и показал старику. Тот понял рисунок мгновенно, видимо, человек нашел универсальный язык, каким двое разумных существ могут объясняться друг с другом. Старик не притронулся к рисунку, и не видно было, как изменилось его лицо, он начал шагать из стороны в сторону.

В короткий миг, когда космонавт показывал рисунок старику, нелюди превратились в статуи, никто не решался пошевелиться. Даже если бы Олег решил спеть и захлопать в ладоши, на него вряд ли бы обратили внимание. Он воспользовался всеобщей занятостью и подошел ближе к внутренней стороне трибун, чтобы рассмотреть рисунок: там были два тонких силуэта, так дети обычно рисуют людей.

Человек держал рисунок долго, пока рука не затряслась, а потом замахнулся и бросил тетрадь вдаль. Она раскрылась в воздухе, блеснула белыми страницами, упала обложкой вверх, как черепаха с панцирем, и поехала дальше по полу. Карандаш он аккуратно положил на пол и толкнул к ногам владельца.

Наверное, в другой ситуации старик испугался бы за испорченные листы, но сейчас он просто смотрел вслед улетающим страницам, совершенно о них не думая. Нелюдь, который до этого держал правую руку космонавта, а теперь стоял свободный, решил проявить инициативу и сбегать за тетрадью. Он подбежал к ней на четвереньках, сопровождаемый тысячами взглядов, раскрыл нужную страницу и замер на полушаге. Нелюдь поднял голову и смотрел поочередно то на человека, то на рисунок. Олегу стало интересно, что же такого тот нарисовал.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал Олег. Он надеялся, что ретранслятор вдруг окажется где-то поблизости. Он пощелкал кнопками частот, переключил обратно и позвал громче: – Эрни!

За трибунами перед ним зашевелились нелюди, они явно уловили какой-то звук. Олег присел на корточки, чтобы быть как можно менее заметным.

Старик забрал тетрадь и стал ходить влево-вправо, держа ее под мышкой. В зале снова начал подниматься шум, и только тогда он вспомнил, что находится здесь не один. Он дал сигнал прыткому нелюдю из молодых, тот подбежал к нему и подставил ухо – кривую прорезь на боковой стороне головы. Старик прошептал ему короткое поручение, молодой отошел в сторону, медленно, будто сам постарел на двадцать лет, встал на задние лапы и пропищал переданное послание. А потом взял тетрадь у старика и пошел вдоль зала показывать человеческий рисунок первым рядам.

Нелюди стали оглядываться друг на друга. Молодой шел вдоль рядов, тетрадь он выставил перед собой, чтобы каждый мог рассмотреть как следует. Олег пригнулся, когда тот проходил мимо него: нелюдь легко мог бы его увидеть в щели между скамейками, остановись он на пару секунд. Впрочем, Олег тоже увидел то, что там нарисовано: человек и рядом нелюдь на четвереньках, у человека торчит половой член, которым он собирается сделать с нелюдем нечто непристойное. Этим рисунком Эрни наверняка хотел сказать: вертел я вас всех. Олег же боялся, что нелюди воспримут его слишком буквально.

Нелюдь пошел дальше показывать рисунок, а Олег поднялся и стал наблюдать за реакцией толпы. Кажется, они не знали, что и думать. На стадионе стоял еле слышный гомон, а старик все ходил из стороны в сторону, вся та дряхлость, что была у него, когда он заходил в зал, прошла. Он сам пошел вдоль первых рядов и стал говорить с существами, у которых было мнение насчет рисунка и человека. Олег не видел, кто обращается к старику, скамейки мешали, он мог рассмотреть лишь ноги говоривших. Старик остановился неподалеку от Олега. Он смотрел на одного из бледных сородичей и молчал, тот ему что-то рассказывал, но Олег не слышал, что именно, хотя если бы и услышал, то все равно не смог бы понять.

В центре стадиона все так же лежал придавленный к полу человек. Он не выдавал своих чувств, будто и не было вокруг никого, а сам он лежит, расслабляется на мягком газоне.

Олег прижался к полу, старик прошел мимо, не обратив на него внимания. Опрос общественного мнения длился полчаса. Старик снова вышел на центр стадиона, что-то пропищал мелкому помощнику, тот встал в полный рост и во всю силу легких передал сообщение собравшимся на стадионе. Даже Олег смог разобрать высокое переливание звуков, точно летучие мыши запели хором.

Крепкие гвардейцы, что держали человека, вдесятером подняли его над головой, развернулись и пошли к выходу со стадиона, старик за ними. Нелюди начали вставать со своих мест, Олег тоже засуетился, не зная, что ему делать. Один только безголовый робот стоял позади него безучастно.

Процессия с человеком вышла со стадиона, остальные образовали кучу, обыкновенную очередь при выходе из большого помещения, только пребывающую в абсолютной тишине. Олег ждал, пока толпа рассосется и выйдет последний нелюдь.

Наконец последняя горбатая спина исчезла в проходе. Олег выглянул из-под скамейки: на стадионе никого не осталось, ни медлительных, ни заснувших, зал оказался пустым, каким был еще недавно. Только слой сухого красного лишайника и оставленные вещи говорили, что здесь собираются толпы. Олег выглянул за угл, чтобы узнать, куда направились нелюди, готовый в любой момент спрятаться, если один из них решит вернуться за забытой сумкой.

Вдалеке он увидел марш десятков ног с рядами квадратных задов там, где эти ноги соединяются. Они шли через зал с мусором, проходя мимо разбросанного как попало хлама.

Олег выждал, пока они удалятся достаточно и двинулся следом. Он выглянул посмотреть, куда же они направляются. Прямо за свалкой располагалось еще одно помещение и, судя по всему, нелюди направлялись именно туда.

Никто из идущих впереди не оборачивался, облегчая этим задачу Олегу, он крался, как опытный шпион, – сидел на хвосте и следил, чтобы хвоста не было за ним самим. Даже боль в бедре не мешала: он наступал на носок, чувствовал заряд, стреляющий в мышце, но игнорировал его и шел дальше. Нелюди шагали беззаботно, как короли этого места, безраздельные короли полей с лишайником и залов с мусором.

Каждый шаг создавал тихий, но отчетливый щелчок внутри скафандра, Олег надеялся, что снаружи звук становится тише. Атмосфера там в три раза разреженнее, думал он, значит, и звук распространяется в три раза хуже, но проверить свои предположения не мог. Казалось, шаги создают эхо, отражающееся от стен, и он опасался, не услышат ли его нелюди. С одной стороны, он не хотел отходить далеко, впереди может оказаться развилка, а затем еще одна, и пока Олег будет их нагонять, они скроются в лабиринте. И близко подходить тоже не хотелось, нельзя показываться в зоне видимости, белый скафандр на сером фоне увидит даже слепой. Существа пересекли зал с мусором и скрылись за углом соседнего помещения. Олег шел следом, он не спешил. Кто угодно мог сейчас обернуться и увидеть его, поэтому он передвигался самым безопасным путем.

Здесь, на свалке, нелюди собрали различного рода вещи, но он не стал их осматривать, сразу двинулся дальше в соседнее помещение, куда унесли человека.

Подойдя ближе, Олег заметил, что впереди находится не склад, и не стадион, а самое обыкновенное поселение с рядами кривых построек, выполненных так косо и хило, что кроме как шалашами их назвать трудно. Нелюди тащат человека в свой городок. Полукругом он пересек разделяющий их километр и оказался у стены. Он высунул голову и заглянул внутрь, там оказался большой нечеловеческий мегаполис, домов пятьсот, не меньше, наверняка даже с собственным названием. Олег решил назвать это место Нелгород, город нелюдей.

В огромном прямоугольном зале площадью в сотню квадратных километров стояли неровные ряды палаток, сделанных из чего попало. Они занимали меньшую часть помещения. Нелюди собрали их из простых металлических балок, смотанных между собой проволокой и скотчем, а сверху накинули тряпки: серые, красные, черные, коричневые, какие нашли. Некоторые шалаши были полностью завешены тряпками, внутренний интерьер было не рассмотреть, на другие больших тряпок не хватило, и шалаши остались прикрыты только сверху, и через щели внизу Олег видел ноги сидящих и стоящих внутри нелюдей. На третьи палатки тряпок совсем не хватило, они были закрыты только с одной или с двух сторон, и нелюди внутри сидели как бедняки, обделенные тканью. Причем Олег не знал, откуда они взяли столько тряпок. В общей сумме в городке должно было находиться не меньше пяти тысяч различного рода полотенец, простыней и пододеяльников, плащей, тентов, любого мягкого материала, годящегося для сооружения навеса. Откуда все это у нелюдей, он не представлял, не могли они награбить столько со спутников.

Существа, судя по всему, тоже имели режим сна-бодрствования, потому что многие из них лежали нагишом на голом полу. И похоже, им было ничуть не холодно.

– Вот она, тема для научной работы, – прошептал Олег.

Почти у всех спящих, насколько он смог рассмотреть, были закрыты глаза. Олега больше беспокоили те, которые еще не спали. Он видел остатки толпы, ушедшей в глубь палаточного городка, и туда же унесли человека. Он хотел рвануть за угол и скрыться за задним рядом палаток, там была слепая зона, надо лишь двигаться перебежками, пока никто не видит, но он боялся бледной твари, что металась в палатке напротив, не смыкая глаз. В любой момент она могла посмотреть в нужную сторону и обнаружить его. Даже вглядываться не надо – белый скафандр размером в два раза больше любого нелюдя, его можно заметить даже боковым зрением.

Шлем на его голове создавал дополнительный объем, и каждый раз, когда он медленно выглядывал из-за угла, боялся, что забрало случайно блеснет и его заметят. Он пожалел, что не взял с собой зеркальце, оно бы помогло безопасно выглядывать из-за угла.

Процессия с человеком на руках прошла, и со временем встревоженные нелюди стали утихать. Они больше не ходили по палаткам, кто сидел, уставившись себе под ноги, кто лежал. В его сторону никто не смотрел. Олег выждал еще пятнадцать минут, пока нелюди успокоятся окончательно, и выглянул снова. Большинство из них, насколько хватало глаз, лежали в своих палатках, уткнувшись лицами в изгиб локтя. Они спали, и даже беспокойный в палатке напротив утихомирился, он сидел спиной к выходу и ковырял перед собой алюминиевую трость.

За время его ожидания ни один из них не пришел сзади, видимо, все жители городка уже находились внутри, и ни у кого не было дел снаружи. На этот случай у Олега был план: если бы он увидел нелюдя, идущего в его сторону, он бы просто метнулся вбок и закопался в мусоре.

В палаточном городке стало тихо, хор писклявых голосов, что начался с приходом процессии и заставлял увядать уши, постепенно затих. Олег снова слышал лишь звук собственного дыхания. Он понял, что можно идти.

Он выглянул за угол, убедился, что на него никто не смотрит, и прогулочным шагом пошел в сторону крайней палатки. Он заставлял себя идти медленно, чтобы никто не услышал его шагов. Кроме того, медленно двигающийся объект привлекает меньше внимания. Никто его не заметил, первый шаг сделан, решил он. Олег стоял у самой стены, рядом с первой палаткой. Здесь тоже была тихая зона, где никто не ходит, прямо как под трибунами на стадионе, но вместо красного лишайника, устилающего пол, под ногами лежали старые предохранители, клеммы, контакты, свинцовые пластины. Вторая палатка стояла в двух метрах от него, Олег выглянул, убедился, что никого нет, и пошел дальше. Она была сравнительно больше первой, с узкой крышей и настилом из прошитой черным шнурком вельветовой ткани. В ней живет либо богатый нелюдь, если такие у них есть, либо тот, кто давно здесь обжился. Подол палатки был длиннее, чем надо, он спускался вниз, а излишек лежал на полу бобриным хвостом. Олег подумал, неплохо было бы отрезать кусок и накинуть на плечи, как пончо, чтобы замаскироваться.

Внутри палатки было тихо, если там кто-то есть – он, скорее всего, спит, никакой вибрации от шагов и другой деятельности металлическому каркасу не передавалось. Тишина.

Олег лег на пол, опустил голову в самый низ и прижался к шалашу. Одной рукой он приподнял подол и заглянул внутрь, и сразу же увидел нелюдя, лежащего на полу лицом вверх, с рукой, прижатой к животу. Тот еле заметно шевелился в ответ каким-то глубоким снам или мыслям. Насколько у него глубокий сон, гадал Олег, проснется ли он, если начать резать тряпки ножом.

Он решил не трогать нелюдя и его имущество, вырежет себе пончо из другой палатки. Впереди был ряд из сотен кривых построек, все примерно одного размера, они напоминали вигвамы из железа и выцветших половых ковриков. Наверняка где-то найдется одна пустая.

«Где же они справляют нужду? – вдруг подумал Олег. Этот вопрос ему раньше в голову не приходил. – Если едят, значит, должны и гадить».

В палатках не было никаких удобств, по крайней мере в тех, куда можно было заглянуть. Он решил изучить этот вопрос в ближайшее время.

Большинство нелюдей лежали на полу, другие ковыряли железяки другими железяками. Повсюду валялись болты, гайки, металлические запчасти… и маленький магнитик для холодильника. Он валялся на полу рядом с алюминиевым профилем. На нем была Пизанская башня, вымазанная в каком-то машинном масле. Нелюдь лежал на спине неподалеку, изредка перекладывая одну ногу на другую. Олегу вдруг понадобился этот магнитик, как сувенир, который он возьмет домой, ему он нужнее, чем уроду, который даже не знает, как эта вещь называется.

Он откинул нижнюю тряпку и сразу осмотрелся. Внутреннее убранство в основном было скрыто от других, лишь два нелюдя, не считая хозяина, могли увидеть его, если бы повернули головы. Но все трое мирно спали по разные стороны широких проходов, что делало кражу совсем легкой.

До магнитика можно было дотянуться, лишь сделав шаг внутрь. Олег решил не ползти на четвереньках, это произвело бы слишком много шума. Он сел на корточки, приподнял тряпки повыше и гуськом сделал два маленьких шага. Затем наклонился вперед, схватил магнит, и тут же занавес соскользнул с крыши, и вся задняя часть свалилась, накрыв Олега с головой, словно парашют неловко приземлившегося парашютиста. Видимо, сверху он ничем не был закреплен, просто накинут как попало.

В палатке заворочались, он точно услышал звук трения живой плоти по полу с одновременным глухим причмокиванием.

– Ааййаауаээй, – протянуло существо неожиданно низким басом и тут же стало дергать покрывало, накрывшее Олега.

Олег продолжал сидеть на корточках, закрыв голову руками, и думал, как поступить дальше. На ум пришла только идея прыгнуть на нелюдя в неразберихе, вставить ему кляп в рот, связать покрывалом и спрятать за палаткой, тот со своими дистрофичными конечностями не сможет даже ущипнуть его.

– Аоойоииуа, – продолжало издавать звуки существо совершенно безучастно, будто у него каждый день падает занавес с шалаша и накрывает случайного прохожего.

Олег замер, существо пыталось стащить с него покрывало. Он понял, что все еще не выдал ни себя, ни своего роста, ни могучего телосложения, ни круглого шлема. Накрытый с головой, он выглядел как запутавшийся в складках нелюдь.

Покрывало начало съезжать, Олег руками помогал снять его с себя, перекидывал часть за частью через голову, и в последний момент, когда оно должно было свалиться, он толкнул его и накинул на нелюдя. Теперь забарахтался урод, он принялся судорожно размахивать руками, пытаясь снять с себя тряпки, Олег взял нижний край, что лежал на полу и накинул поверх первого, существо запуталось окончательно.

– Уааойоай, – голосило оно.

В кулаке Олег все еще сжимал магнит, значит, рейд оказался удачным. Он тихо шагнул назад, с носка на пятку, отошел за следующую палатку и спрятался за ней. Пока нелюдь прыгал и пытался стряхнуть с себя покрывало, Олег заглянул под полог соседней палатки узнать, дома ли хозяева. Никого внутри не было. Рядом не оказалось свидетелей его преступления.

Еще некоторое время Олег смотрел, как нелюдь выбирается из-под покрывала, а потом пытается забросить его обратно на крышу. Ничего у него не получилось: он вскарабкался по металлическому каркасу с зажатым в одной руке углом покрывала, но под конец у него не хватило сил закинуть его наверх, и он просто висел под потолком, не зная, куда двинуться. Все закончилось тем, что он кое-как прицепил покрывало на торчащий выступ и спрыгнул на пол. Олег вышел через заднюю стену пустой палатки и отправился дальше искать человека.

Ряды шалашей ничем не отличались один от другого, все кривые, собраны из чего попало, каждая постройка уникальна по внешнему виду, но не выделяется рядом с другими. Олег шел вдоль стены и не мог рассмотреть их все, только ближайшие к нему, первый, второй и частично третий ряд.

Группа из тысячи нелюдей как-то сама собой рассосалась, и если вначале Олег еще слышал удаленный шелест шагов да видел в просветах белые спины, то сейчас он потерял их из виду. Нелюди разошлись в разные стороны, и слежка потеряла всякий смысл, человека унесли.

Пройдя еще несколько палаток, избегая чужих взглядов, Олег окончательно потерял след. Двигаться вперед было бессмысленно, человека могли спрятать в любой из палаток, и ему никогда не узнать, в какой.

Что делать дальше, он не знал. Олег никогда не был в такой ситуации, будь он опытным следопытом, придумал бы что-нибудь, но он обычный толстяк, человек слова, а не дела, и научная степень здесь бесполезна.

С мыслями о том, как социолог за один день может превратиться сперва в шпиона, а затем в портного, он полез на крышу за материалом для пончо.

Темное засаленное покрывало, десять лет не видавшее стирки, тяжело упало на пол. Когда-то это было банное полотенце нежно-голубого цвета с узорами в виде ромбиков, они проступали сквозь пятна грязи.

Рядом никого не было, никаких случайных ушей, способных услышать звук ножа, разрезающего ткань. Олег разложил полотенце на полу и прикинул его размер. На пончо его точно не хватит, слишком узкое, зато подойдет для штанов. Он поднял полотенце и обмотал его вокруг бедер, оно подошло не идеально. Желательно было полностью закрыть ноги вплоть до ботинок, но хватило его только до середины голени. Ступни остались белыми как снег, видными издалека, зато вся остальная часть от пояса и ниже стала неприметной. Получилась импровизированная юбка, сделанная из грязного полотенца. Олег замотал ее потуже и заткнул конец за пояс.

Палатка осталась наполовину голой. Металлический каркас потерял сзади грязную штору, а спереди Олег готовился снять полноценное широкое покрывало. Переднюю часть палатки закрывал длинный кусок ковролина. Это была твердая ткань из толстых нитей с мощным плетением, готовая тысячу лет выдержать под натиском нелюдей и любых их экспериментов. Когда-то его подстилали под ноги в магазине или офисе, а сейчас, когда нелюди присвоили его себе, ковролин стал занавеской.

Он как раз подходил по размеру, если захотеть, можно было целиком замотаться в него как в трубку. Олег расстелил его на полу и стал мерять шагами. Три метра в ширину, четыре в длину, слишком большое. Он отмерил два метра, сложил покрывало в этом месте пополам и достал нож. Только бы не заскрипело. Он вставил нож под складку и потянул режущим движением вдоль шва. Ткань разрезалась с натугой, нити оказались слишком толстые и подвижные, не создавали достаточно сопротивления, чтобы нож уперся.

Лезвие у ножа было совсем короткое, приходилось делать много движений, зато Олег отдал должное тому, кто его наточил. При правильном угле наклона нити лопались без усилий, и каждая отдавала вибрацией ему в скафандр: тык-тык-тык-тык-тык-тык-тык. Олег отрезал двухметровую полосу вдоль складки и таким же способом начал резать поперек.

Квадрат получился быстро, быстрее чем любая другая операция, которую он делал за последние дни. В самом конце он прорезал дыру в середине. Получился квадратный кусок с полосой в центре, настоящее пончо – самый простой в изготовлении предмет одежды. Олег остался горд проделанной работой.

Он просунул голову в прорезь, ковролин лег ему на плечи и спустился вниз к рукам, закрыв верхнюю часть тела как юбка, только для шеи. Все его тело поменяло цвет и больше не бросалось в глаза. Если замереть на месте, он легко мог стать невидимым. Только рост невозможно было скрыть, несмотря на маскировку, Олег оставался громадным титаном по сравнению с жителями Сферы. И шлем все еще маячил на двухметровой высоте.

По предварительной оценке, он уже прошел половину Нелгорода. Он отправился дальше вдоль стены, мимо ряда палаток, выглядывая каждый раз из-за угла, чтобы узнать, не смотрит ли кто-нибудь в его сторону. Нелюдей будто опустили в холодную воду, на кого бы он ни взглянул, тот обязательно или спал, или сидел с отсутствующим видом, или ходил из стороны в сторону неторопливо, как по болоту. Олегу все больше казалось, что они тупеют, когда находятся рядом друг с другом.

В коридоре, когда они бросали в него болты, они были шустрыми и двигались, как мячи от пинг-понга, а здесь еле шевелили ногами. Существа даже не ели, у каждого в палатке лежала горсть красного лишайника, но никто к ним не притрагивался.

Подошва ботинок была мягкой, Олег пытался понять, каким шагом лучше идти, с пятки на носок или с носка на пятку, чтобы его не услышали. Наступать на пятку было легче, шаг был привычным и не напрягал ногу, зато появлялся легкий звук. А если наступать на носок, то звук пропадал, но нога уставала без перерыва держать большой вес на цыпочках. В этот момент даже рюкзак как будто сильнее давил на плечи.

Почти весь путь он прошел легко, никто ему не мешал, палатки, за которыми он прятался, были либо пусты, либо полностью закрыты, и нелюди не видели крадущегося рядом человека. Так продолжалось, пока на пути не встретилась палатка бедняка, неказистая даже по меркам нелюдей. На металлическом каркасе почти не было занавесок, она была открыта со всех сторон, как большая табуретка. Лишь пара грязных махровых полотенец для рук свисала с потолка, но выглядела такая попытка прикрыть палатку не лучше, чем набедренная повязка, закрывающая тела дикарей.

Дальше Олег идти не мог, его обязательно заметил бы случайный наблюдатель со своей открытой палаткой, так неудачно перегородившей ему дорогу. Он сидел к нему боком и что-то теребил в руках, а Олег выглядывал из-за соседней палатки и боялся выйти, вдруг у нелюдей хорошее периферическое зрение.

– Эрни, – позвал он. – Ты меня слышишь?

Вперед путь был закрыт, и возвращаться искать другую дорогу тоже не хотелось, тем более другой безопасной дороги сквозь лагерь нелюдей могло вовсе не быть. Олег застыл на месте, не зная, что ему предпринять. Он присел возле стены, где его никто не смог бы увидеть, и попытался поразмышлять, но на ум ничего не приходило. Единственное, что постоянно стучалось к нему в голову, это жажда. Слюни во рту стали густыми, как сгущенное молоко, а когда он пытался их проглотить, то приходилось проталкивать гортанью. Во время отдыха вернулась боль в груди, нога, где еще недавно ныл седалищный нерв, полностью прошла, а ребра оказались намного чувствительнее. Олег сидел и ощущал в боку почти физическое давление, словно кто-то упирается ему в грудь палкой. Он даже взмахнул рукой, не чтобы убедиться, что рядом никого нет, а чтобы отогнать надоедливую боль. Робот все так же преследовал его, до конца верный своему долгу – сидеть у человека на хвосте.

Олег медленно выглянул из-за угла. Нелюдь сидел на месте и, похоже, спать даже не собирался, весь лагерь дрыхнет, а ему хоть бы что. Олег встал в стойку и решил выбежать из-за угла на всей скорости, снести нелюдя, повалить его на пол и схватить. Но потом подумал, что в поднявшейся суматохе они разбудят половину лагеря. Олег, уже приготовившийся к старту, вновь опустился на пол.

Необходимо было связать нелюдя, но сделать это тихо. У него на поясе остался кое-какой инструмент: нож, мешок, фломастер, фонарик, маяк, ничего нужного, кроме веревки. Олег подергал ее в руках, чтобы подбодрить себя. Этой веревкой можно связать хоть тяжелоатлета. Шесть миллиметров толщины, выдерживает шестьсот килограммов на разрыв, пятьдесят на рывке. Ею можно связать нелюдя, а кляп он соорудит из полотенца с его же собственной палатки. Осталось только его приманить.

«А чем его приманить? – задумался Олег. – Чего он не испугается?» Если увидит его голову в шлеме, убежит, если выкатить вперед робота, вообще непонятно как отреагирует. В него можно было бы бросить чем-нибудь, вот только нечем. Либо припасенным болтом, либо одним из двух карабинов, но любой из этих предметов может так ему треснуть, что он от злости пол-лагеря поднимет.

Олег все еще держал в руках веревку, как вдруг его осенило. Он связал на ее конце узелок, потом второй, третий, пока не получилось утолщение в виде шарика. Он покрутил веревку с узлом на конце и прикинул, как далеко она может полететь. Если размахнуться, можно выкинуть за угол. Нелюдю покажется, будто веревка сама по себе вылетела из-за угла и приземлилась возле него.

Олег замахнулся и бросил веревку за угол, будто собирался ловить рыбу. Он не мог посмотреть, как отреагирует нелюдь на выскочившую веревку, наверняка сперва с удивлением на нее посмотрит, а затем подойдет подергать. Если он почувствует вибрацию, значит, нелюдь клюнул и взял в руки веревку. Олег начал медленно тянуть ее на себя. Он чувствовал руками, как там на конце узел трется о пол, перекатывается и подпрыгивает. А потом услышал легкий звук босых ног, шлепающих по полу в его сторону. Олег замер, собираясь схватить того, кто выйдет, но шаги остановились в двух метрах. Олег ждал, и нелюдь тоже.

Наверное, сейчас, подумал он, подходящий шанс, чтобы выбежать и схватить урода. Заткнуть ему рот ладонью и оттащить за угол. Он знал, что должен сделать, но не решался. В голову лезли дурные мысли: а вдруг нелюдь окажется сильнее, чем кажется, вдруг у него острый предмет и он проткнет скафандр, или вдруг он очень слабый и умрет от сердечного приступа, если его увидит. Больше всего ему не нравилась версия про острый предмет. Не для того он столько лет прожил на свете, женился, воспитывал ребенка, учился, работал, чтобы потом в один день какой-то жалкий полурослик ткнул ему шилом в пояс и прервал эту цепочку жизни и воспоминаний.

Он продолжал ждать, и нелюдь ждал тоже. Долго так продолжаться не могло, времени у Олега было немного. Он пересилил себя, взял веревку, замахнулся и выкинул ее из-за угла еще раз. А потом услышал звук приближающихся шагов, те же легкие шлепки маленьких ног. Нелюдь проигнорировал веревку и вышел прямо к нему.

Из-за угла появился знакомый белый силуэт, почти прозрачный по краям и темноватый в середине. Олег сразу же схватил локти нелюдя, и прижал их к его телу. В руках у того ничего не было. Олег перевел взгляд на его голову, и взглянул в глаза. Нелюдь не сопротивлялся и смотрел на него ничуть не менее завороженно, чем он на него.

В этих глазах Олег сразу узнал разумный взгляд, это были не глаза обезьяны, бросающейся орехами с дерева, сообразительной лишь настолько, чтобы походить на человека. Нелюди оказались намного умнее: они понимают гораздо больше, чем ему кажется, все это он прочел в ясном взгляде удивленного, но не потерявшего самообладание существа. Но через секунду эти глаза изменились, они потеряли блеск, а рожу нелюдь скривил такую, словно видит перед собой нечто крайне отвратительное. Олегу показалось, будто его только что сравнили с грязью.

От его первоначального настроя не осталось и следа, напасть на разумное существо, связать его и вставить кляп в рот – это не одно и то же, что обезвредить бешеную собаку. Намеренно навредить разумному существу может только бессердечный социопат, а оставить его в покое и не прикрыть спину может только идиот. Необходимо принять решение сейчас, иначе потом нелюдь может его выдать. Он стал себя накручивать: нелюди похитили моего друга, сказал он себе, держат его в плену, не дают вернуться домой, мучают жаждой, которая медленно сводит с ума. Хотя, конечно, не такой уж он мне и друг, задумался Олег.

Нелюдь смотрел прямо Олегу в глаза и, казалось, читал все его сомнения. Он не планировал сопротивляться или убегать, он был настолько удивлен, что это чувство оттеснило все зачатки страха. Он просто стоял в изумлении и смотрел. В его широко посаженных глазах с черными зрачками не читалась угроза, и Олегу стало стыдно за то, что он собирается сделать.

– Прости, но это необходимо, – медленно проговорил он, стараясь, чтобы тот уловил каждое слово, хотя сам не понимал зачем. – Мне нужно, чтобы ты лежал связанный с закрытым ртом, по крайней мере до тех пор, пока я не найду человека. Хорошо? Возражения есть?

Он отпустил локти нелюдя, но глаз не отвел, готовый отразить неожиданный выпад. Конец веревки все еще был в его правой ладони. Олег сжал его в кулаке и стал подтягивать веревку к себе. И тут нелюдь сам пришел в движение, он взял Олега за локоть, причем его длинных пальцев хватило настолько, чтобы полностью обхватить руку человека, и потянул в сторону.

Впереди между палатками был проход, Олег сделал два неловких шага и посмотрел туда, куда показал нелюдь. В самом конце зала стоял шатер, самый большой в округе, с острой верхушкой, как у вигвама. Нелюдь махнул в ту сторону и подтолкнул Олега, но Олег не собирался идти между палатками у всех на виду. Если это палатка их вождя и там держат пленного человека, он придет туда, но войдет тайно с заднего выхода, когда все будут спать. Он тихо заберет человека и так же тихо уйдет, не будет никакого контакта между человеком и нелюдем. Хватит контактов, от предыдущего он до сих пор вздыхает с болью.

Нелюдь еще раз подтолкнул его в спину. Иди, хотел сказать он. Олег обернулся, посмотрел прямо на него и помотал головой. Нет, прошептал он одними губами. Он взял нелюдя за плечи и попытался приподнять, тот оказался мягким подобно мешку с водой.

Время уходило. Олег решил поспешить, каждая минута ожидания уменьшает шанс найти пленного человека. Он положил руку на спину нелюдя и повел того к соседней палатке. Толкнул нелюдя дальше, и они бок о бок отправились к ней.

Внутри было темнее, чем снаружи, лишь пол светился легким зеленоватым светом. Нелюдь откинул полог и вошел первый, он послушно прошел в указанную сторону и стал в середине. Олег за ним. Веревка все еще лежала на полу там, где он пытался приманить нелюдя.

«Пора сделать это», – сказал он себе.

Сначала он взял руки нелюдя, свел их за спиной. Тот не сопротивлялся, сначала глядел на это как будто со стороны, а потом неожиданно понял, что собирается сделать человек. Он сразу встряхнул руками, но выбраться из захвата не смог, оказался намного слабее. Нелюдь запаниковал, взбрыкнул и стал крутиться вокруг своей оси, дергал руками, пытался вырваться с разбега, приседал, но его руки остались в твердом захвате белых перчаток. И тогда он запаниковал по-настоящему.

– Ооууууу, аааааэээа, – начал он шептать себе под нос, постепенно повышая голос.

Речь нелюдя состояла из одних только гласных звуков, но Олег это уже знал, он вдоволь наслушался их, сидя под скамейками на стадионе. Он не обращал на этот звук внимания, пока он не начал выходить за пределы палатки. Чем больше дергался нелюдь, тем громче он издавал звуки и тем быстрее Олег старался связать ему руки.

Одной рукой он держал оба запястья нелюдя, а другой обматывал вокруг них веревку. Он не успел связать их как надо, когда нелюдь перешел на крик. Олег тут же заткнул ему рот ладонью. Крики пропали, но не полностью, нелюдь продолжал мычать и извиваться всем телом. Он постарался скинуть руку Олега, зажимающую ему рот, но и это у него не получилось.

В последней попытке вырваться нелюдь начал бить Олега локтем в живот, удары получались слабые, как легкие похлопывания. Извернувшись, Олег смог положить нелюдя на живот, не переставая зажимать ему рот. Он схватил одну ногу нелюдя, согнул в колене – колено у того согнулось в правильную сторону – и привязал ее к рукам, чтобы лишить того возможности еще и ходить. Следом за первой он привязал вторую ногу. Нелюдь лежал на животе в форме лодочки, полностью обездвиженный, но Олег не мог отпустить ему рот, как только он убирал руку, тот начинал громко пищать. Олег оказался в патовой ситуации.

Наверное, самым лучшим вариантом для него было ударить нелюдя несколько раз, чтобы он замолчал, но тот так тепло его встретил, показал, куда идти, еще и в спину подталкивал так мягко, по-дружески, что на такую грубость Олег просто не мог решиться. Кем бы он был, если бы связал и побил того, кто пытался ему помочь.

Делать Олегу было нечего, он смотрел на часы с внутренней стороны забрала и отсчитывал минуты. Нелюдь все так же корчился. Олег попробовал медленно убрать руку, тот сразу же запищал, Олег опять зажал ему рот. Он не знал, как действовать дальше.

Так прошло десять минут. Олег попытался убрать руку снова и сразу услышал сдавленный крик. Он наклонился к самой голове нелюдя и уперся в нее стеклом шлема.

– Заткнись, – сказал он. – И тогда я тебя отпущу. Идет?

Он попытался убрать руку, нелюдь опять запищал, ничуть не тише, чем в прошлый раз. План Олега загипнотизировать того своим голосом провалился.

Прошло еще десять минут. Он попытался убрать руку и снова услышал писк. Олег наклонился к самому полу и сказал нелюдю в ухо:

– Ты мне срываешь весь план. Мне надо идти человека искать, а я сижу здесь с тобой. Ты ведь заткнешься так или иначе. Так что выбирай, либо я просто уйду, и ты будешь лежать молча, либо я буду бить тебя до тех пор, пока ты не замолчишь. Если ты заставишь меня выбирать между хорошим обращением с тобой и возможностью вызволить человека, я выберу человека.

Нелюдь на время замолчал, Олег начал медленно отводить руку, но как только он убрал ее, нелюдь снова закричал, и ему пришлось зажать тому рот обратно. Он снова наклонился, да так, что стекло шлема ударило нелюдя по затылку:

– Заткнись, заткнись. Я тебе вмажу, если не заткнешься.

Олег быстро убрал руку, нелюдь ошарашенный секунду молчал, а потом завопил с прежней силой. У Олега затряслась рука. Он сжал ее в кулак и занес над бледным телом, но затем опустил ее, так и не ударив.

– Говнюк, – сказал он. – Пеняй на себя.

Олег подтянул нелюдя к краю палатки. Живот его шаркнул по полу, наверняка ободрав кожу. Олег скомкал конец покрывала и упер его нелюдю в стиснутые зубы, тот понял, что сейчас будет, и перестал мычать, как бы говоря: «Ладно, ладно, ты победил, я замолчу». Но Олег ему не поверил, оттянул нижнюю челюсть нелюдя и засунул ему в рот столько ткани, сколько влезло, следя, чтобы она не зашла в горло, и он не задохнулся.

Он не знал, как у них устроена дыхательная система, в каком месте гортань разделяется на носовую и ротовую полости. Если ко рту ближе, чем у человека, кляп легко мог бы перекрыть дыхательный путь. Он подставил руку к носу нелюдя, но не почувствовал его дыхания сквозь перчатку. Тот начал извиваться всем телом и мотать головой из стороны в сторону, а Олег гадал – тот задыхается или просто сопротивляется, как обычно. На всякий случай он немного ослабил кляп.

Звуков нелюдь издавал немного, насколько Олег мог судить, в шлеме он слышал едва различимые завывания, без шлема звук, возможно, едва выходил за край постройки, и, хоть у нелюдей слух определенно лучше, чем у человека, вряд ли кто-то услышит связанного мычащего урода в разреженной атмосфере. Олег достал нож, вытащил лезвие и показал его нелюдю, повертел в руках, давая рассмотреть со всех сторон. Тот притих, и лишь глазами следил за блестящим лезвием. Олег взял край палатки, торчащий у нелюдя изо рта, и отрезал его.

Тот теперь напоминал коктейль Молотова. Бледное тело, связанное по рукам и ногам, и кусок тряпки, выходящий изо рта и волочащийся по полу. Олег взял болтающийся конец тряпки, изогнул его, и тоже вставил нелюдю в рот, чтобы тот не смог выплюнуть клочок. На все операции у него ушло минут шесть, будь он профессионалом, справился бы за минуту.

В палатке наконец-то стало тихо. Нелюдь лежал на животе, а Олег смотрел, как тот вздымается и опускается при каждом вдохе и выдохе, значит, кляп не перекрыл ему дыхание. Он посидел некоторое время, чтобы точно знать, что с нелюдем ничего не случится и никто не придет ему на помощь. Если бы кто-то пришел, услышав в палатке сдавленное мычание, он бы и его связал. Но никто не пришел, нелюдь стонал и пытался позвать на помощь впустую.

Большую часть пути сквозь лагерь Олег уже прошел, теперь он знал, что до главной палатки осталось совсем чуть-чуть. Он отправился дальше. Чем ближе он подходил к цели, тем больший чувствовал прилив сил: за спиной будто больше не висел двадцатикилограммовый ранец, и ребра перестали болеть, Олег наконец-то смог выпрямиться. Лицо, которое он непроизвольно корчил от усилий, разгладилось и посветлело, он вновь выглядел молодым, как двадцать лет назад.

«Олег Вячеславович, не забудьте привезти магнитик с Луны».

Дальний конец лагеря оказался меньше всего заселен. Нелюди разместились ближе к выходу, и мало кто занял палатки вдали. Идти можно было, не выглядывая каждый раз из-за угла, посторонних наблюдателей здесь не было. Олег же, напротив, вместо того чтобы расслабиться, стал еще более осторожен. Все его тело, кроме шлема, было закрыто тряпками.

Он дошел до конца лагеря и возле границы с пустой частью зала повернул налево, большая палатка стремительно приближалась. Оставшийся путь был самым легким, ближайшие жилища нелюдей, справа и слева от шатра, были пустыми. Он остановился и выждал пару минут. Последнее, чего он хотел, это попасть в засаду.

Палатки здесь представляли собой почти полностью металлические конструкции из разрезанных частей спутников. В стенах повсюду были дырки, щели, трещины. Олег без перерыва всматривался в кривые проемы между стенами, чтобы сразу заметить, если за ним будут наблюдать чьи-то внимательные глаза.

Ни звука, ни стука он не услышал, судя по всему, проникновение прошло втайне. Нелюди не ожидали гостей у себя, что позволило Олегу пройти сквозь поселение незамеченным. Он пересек весь Нелгород и оказался у самого сердца поселения, в нескольких шагах от палатки вождя. Впервые за сегодняшний день он улыбнулся.

Спереди никого не было, сбоку тоже, и за спиной никто не притаился. Олег пошел вперед к большой палатке. Он подошел вплотную, достаточно близко, чтобы рассмотреть плетение старого полотна, накинутого поверх металлической коробки. Под покрывалом оказалась сплошная железная стена. Железный корпус палатки тянулся влево и вправо, одним цельным сооружением, прикрытым тканью для красоты. Олег приподнял покрывало повыше и перекинул через голову. Он оказался между ним и железной стеной. Это был корпус спутника со срезанным днищем, с одним-единственным иллюминатором на высоте колен, прикрытый с внешней стороны покрывалом, видимо, чтобы никто не заглядывал внутрь.

Внутри никакого шума не было, Олег приложил стекло шлема к металлическому корпусу и не уловил ничего подозрительного. Тогда он аккуратно подкрался к иллюминатору и заглянул внутрь. Внутри он увидел большое свободное пространство, материнский спутник распилили с двух сторон и приделали две пристройки для увеличения площади шатра. Ему пришлось чуть подвинуться, чтобы осмотреть его целиком. С двух разных концов палатки он увидел два настила из мягких тряпок, на одном лежал самый обыкновенный нелюдь, повернувшись лицом к стене, упорно игнорируя того, кто лежал на другом конце. Справа Олег увидел человека в скафандре, тот лежал на спине и точно так же игнорировал нелюдя. Каждый из них делал вид, что находится внутри один.

План Олег составил мгновенно: забраться внутрь, поприветствовать человека и вместе с ним скрутить нелюдя. Веревку он оставил, зато взял с собой моток проводов.

Вдали послышался шум громкого разговора, целиком состоящего из гласных звуков. Где-то в стороне болтали несколько существ. Олег прошел под покрывалом и спрятался с другой стороны. Он прислушался, но не смог понять, это один голос, произносящий монолог, или их несколько. Звуки голосов проследовали мимо палатки. Олег снова подошел к иллюминатору и заглянул внутрь. Картина не изменилась: все те же человек и нелюдь, игнорирующие друг друга. Оба лежат на полу и смотрят в стену. Что за непонятное общежитие.

Олег приставным шагом двинулся вбок, вдоль железного корпуса, между ним и покрывалом было очень темно, лишь светящийся неоном пол помогал не наступить случайно на какой-нибудь гвоздь. Дверь в палатку должна была быть с другой стороны от иллюминатора, но пока Олег не прошел и половины. Он подумал: если у двери будет стража, – а она обязательно будет, ведь они держат здесь опасного заключенного, – она его заметит.

Одной рукой он держался за корпус палатки, а другой придерживал тряпку, свисающую с крыши, чтобы она не собиралась складками и не лезла под ноги. Звуков рядом не было, и нелюдей, по всей видимости, тоже. Олег перекинул через голову полог и снова оказался снаружи. Вокруг стояла такая тишина, что он слышал собственное сердцебиение громче, чем звуки лагеря. Он присел на корточки и стал ждать, в надежде, что кто-нибудь из нелюдей подаст звук, хотя бы стража у дверей, не могут же они стоять на посту смирно, без единого словечка.

Судя по тому, что он услышал, стражи там вообще не было. Его окружала абсолютная тишина. Медленно, шаг за шагом, Олег приблизился к передней части палатки и вытянул голову, чтобы убедиться, что никого вокруг нет.

Может быть, охрана стоит с внутренней стороны двери.

Олег подкрался и заглянул внутрь, – тоже никого. Лишь легкий сумрак и светящийся зеленым фосфором пол. Человек по-прежнему лежал у самого края палатки, отвернувшись к стене, нелюдь лежал точно так же. Робот сзади подпихнул Олега в спину и вместе с ним вкатился внутрь. А ведь Олег даже забыл о его присутствии на некоторое время.

Несколько шагов, разделяющих его и человека, Олег преодолел бесшумно, как ниндзя. Он положил руку на плечо космонавта и легонько потряс. Тот сначала лежал неподвижно, а потом понял, что сжимающая его рука уж слишком крепкая для нелюдя. Он весь разом повернулся на спину, в тусклом свете стекло его шлема блеснуло зеленым бликом.

У человека был опущен светофильтр, Олег не смог увидеть его лицо, это мог быть Эрни, а мог быть и кто-то совсем посторонний. Он потянулся, чтобы убрать защитное стекло, но человек его опередил и сам его убрал. Под шлемом оказалась все та же квадратная голова Эрнеста. Пилот выглядел удивленным, но больше уставшим. Олег выдохнул.

– Теперь это уже не похоже на сон? – спросил он.

Эрни ответил ему тяжелым взглядом. Он резко подался вперед и прикоснулся стеклом шлема к стеклу Олега. Раздался громкий глухой стук, Олег даже отшатнулся от неожиданности, а потом понял, чего хочет Эрни. Он наклонился и прикоснулся стеклом своего шлема к его стеклу.

– Мистер балтийский кетчуп, – услышал он сухой и скрипящий голос Эрни. – У тебя лицо, как помидор.

– Знаю, видел себя в зеркале, – ответил Олег. Он подумал, что у него самого такой же безжизненный голос, как скрип старого дерева на ветру.

– Я уже видел такое… это отек. Воздействие солнечного излучения. Не надо было поднимать… светофильтр. Проходить долго будет. Скоро еще и щипать начнет. Солнце, фальшивое солнце. Оно излучает ультрафиолет. Неужели ты забыл?

Эрни без перерыва зевал, и даже через скафандр было видно, как часто он дышит. Его легких хватало, только чтобы сказать два-три слова подряд, после чего он делал глубокий вдох. Он держал левую руку прижатой к телу.

– Что с рукой? – спросил Олег. У Эрни пальцы перчатки болтались как попало. Указательный оказался завязан на узелок.

– Попить пытался. У уродов здесь есть… труба с проточной водой. Они из нее пьют… и в нее же скидывают мусор. Я тоже думал… смогу воды набрать. Продырявил палец. Опустил его в воду и думал… вода затечет ко мне в скафандр. Черта лысого. Вместо этого… воздух просто начал наружу выходить. Внутри давление оказалось больше, чем снаружи. Вместо того чтобы попить, только пузыри в воду пустил. Зачем пришел?

– Освободить тебя и убежать. А тебе что, помощь не нужна?

– Наверное, нужна, – протянул Эрни.

– Ты как-то неуверенно отвечаешь.

– Нужна, – ответил Эрни более громко.

– Поднимайся. Здесь есть дорога вдоль стены, по ней я пришел, если идти осторожно и не спешить, то можно тихо скрыться.

– Ты нашел способ… попить воды, не снимая скафандра? – спросил Эрни.

– Нет.

– К чему тогда эти усилия? Еще немного, и я потеряю сознание. Я каждую секунду… борюсь с сонливостью. Тело еле слушается. Все горит. Такое ощущение… что у меня по венам бежит клей. А не кровь. Еще и воздух чертов. Я больше не слышу… как баллон шипит. Значит давления в нем… совсем не осталось. Что там с электролизом… понятия не имею. Скорее всего, затопил мочой… патрон для углекислого газа. Кислорода осталось уже… не семьдесят атмосфер. Десять может быть. Может меньше. Я уже одной… стою в…

Эрни зевнул так глубоко, что, казалось, сейчас разорвет уголки губ. Он открыл рот секунд на десять, а когда закрыл, вновь задышал со скоростью поршня.

– А что ты предлагаешь? – спросил Олег. Он представил себя на месте Эрни. Если через день он не начнет задыхаться в бесконечных попытках насытиться кислородом, то его добьет жажда и обезвоживание. – Сдаться? Остаться здесь помирать среди этих травоедов?

– А какой у нас выбор? Каждое лишнее движение… отнимает у нас время.

– И что ты предлагаешь?

Эрни задумался, вид у него был такой, будто он выбирает между гильотиной и веревкой на шее.

– Собирайся, у нас еще есть время, – подтолкнул его Олег. – У нас есть шанс наткнуться на ангар, где-то здесь может находиться МКС, или «Сапсан» с Петей на борту.

Слово «Сапсан» подействовало на Эрни отрезвляюще, он заворочался и стал подниматься. Сам он не решался начать поиски, потому что боялся не дойти. Олег повернулся и увидел, что нелюдь, до этого лежавший спиной к ним, теперь смотрит на них широко раскрытыми глазами. Он махнул рукой Эрни, чтобы тот прикоснулся к нему шлемом.

– А это кто? – спросил он.

– А это моя… секс-игрушка, представляешь? Я послал уродов подальше. А они подумали. Что я предлагаю им… совокупиться. Придурки. Прислали мне ее, непонятно для чего.

– И ты с ней… – Олег начал подбирать слово.

– Ты дурак?

– Нет. Просто выглядит странно.

– На мне скафандр, видишь? Как бы я мог с ней… соединиться, если я даже… помочиться не могу. Приходится спускать в скафандр.

– А ты уверен, что это она? Может быть, это он или они вообще бесполые, откуда ты знаешь?

– Он, она, оно. Какая разница. Сейчас высшее эротическое желание… для меня – это напиться. Воды, я имею в виду. Поспать. А потом поплавать в бассейне. О, как бы я хотел поплавать…

Эрни снова зевнул так глубоко, что чуть не опрокинулся. Он шагнул за спину Олегу и увидел позади него робота, черного как ночь, с длинными руками и острыми локтями. Эрни подскочил, будто увидел привидение, поднял руку и указал на него.

«Кто это?» – прочитал Олег у него на лице.

Олег похлопал себя ладонью по бедру, как бы говоря: это мой пес. На самом деле он хотел сказать: это мой помощник или это мой охранник, но подходить к Эрни и опять прикладывать к нему шлем не хотелось, а орать и срывать горло не было никакого желания. Робот как стоял, так и остался стоять, безучастно, как всегда. Олег подошел к занавеске у входа и выглянул наружу. Он даже моргнул, потому что у него в глазах зарябило. Там стоял отряд существ, группами по три-четыре нелюдя, одинакового роста, как под линеечку, и все они время от времени поглядывали в сторону шатра.

– Там нелюди, – от неожиданности Олег забыл, что его не слышат. Он повернулся к Эрни и махнул рукой, чтобы тот подошел и посмотрел сам.

Он подвинулся и позволил Эрни выглянуть наружу. Пока тот смотрел, Олег взглянул на нелюдя в их палатке. У нее, как сказал Эрни, не было никаких половых органов, по крайней мере на первый взгляд. Может быть, именно это и ввело нелюдей в заблуждение, ведь снаружи у Эрни тоже нет никаких половых органов. Они могли подумать, что скафандр это и есть его тело, а в районе паха у него так же гладко, как у них. Может быть, они даже приняли его за своего дальнего родственника. Уродикус гигантикус.

Губы у Эрни зашевелились. Олег постарался прочесть, что он там шепчет, но не смог. Они соприкоснулись шлемами. Олег хотел отдернуться, но сдержался, ему было неприятно подносить так близко лицо к лицу другого мужчины, но другого способа поговорить спокойно не было.

– Они хотят… чтобы я построил им ракету, – сказал Эрни. – Они собирают мусор. И те спутники, которые… должны были упасть в океан. А еще они заставляли… меня. Играть на гитаре. А сами собирались в круг. И хлопали в ладоши.

– Ты умеешь играть?

– Не особо, но им… похоже понравилось. Они каждый день приходили. И давали мне гитару. Чтобы я им сыграл.

– А зачем им ракета? На Землю попасть?

– Да, они узнали… что я с Земли. И так забегали. Ты бы видел.

– Значит, те рисунки, которые они тебе рисовали на стадионе, это они просили тебя построить им ракету?

– Да.

– А ты им в ответ похабную сцену из «Камасутры»?

– Ну да.

– Они тебя просили построить им ракету, – повторил Олег. – А ты им сцену совокупления человека и нелюдя?

– Не совокупления. А сцену «идите вы… все в задницу».

Олег засмеялся. Эрни сначала стоял серьезно, но не выдержал и тоже засмеялся. Они стояли вдвоем, держась за шлемы. Сквозь стекло нельзя было вытереть глаза от слез, а смех внутри скафандра отдавался глухим звуком, как кричать в колодец.

– Значит, они хотели от тебя ракету, – переспросил Олег.

– Да. Хотели попасть к нам. На Землю.

– И ты им показал как?

– Как же я им покажу. Если сам не могу вернуться?

– Ну а если бы, – предположил Олег. – Зачем им на Землю?

– Мне так кажется… они будут собирать разный хлам. Они безделушки любят. Всякое цветное и блестящее. Прямо как сороки. У них тут рядом… целый склад. Можно сказать, коллекция. Различного инструмента и предметов. Домашнего обихода.

– Странно, у них тут столько всего. Я бы сказал, что они уже не раз бывали у нас на планете.

– Зачем тогда они просили построить им ракету? – съязвил Эрни.

– Не знаю, мне их поведение вообще кажется странным, они то ведут себя как дикари, то идут на диалог. Будто они и сами еще не выбрали модель поведения. Они говорят, что им нужна ракета, а сами наверняка уже бывали на Земле. Может, они просто врут тебе? А может, и не врут, я не знаю, – задумался Олег. – У нас красивая планета, им бы у нас точно понравилось, сижу я сейчас и вспоминаю дом.

– Да они умрут там… от нашего климата! Красиво, но смертельно опасно.

– Разве? Они похожи на очень крепких ребят.

– Они холоднокровные, не заметил? Именно поэтому они… так мало едят. Порцию мха раз в день. И что с ними будет у нас? Холодного климата они не выдержат. Жаркого тоже. Будут сидеть на камнях. И греться на солнце… как ящерицы. К тому же. Где ты видел у нас такую зону… где одинаковая температура круглый год и круглые сутки? Вот как им пережить… холодную ночь? Если их тело… тепло не вырабатывает. Хоть сто шуб напялят. Толку никакого. Умрут от переохлаждения.

– А ты пытался им это сказать?

– Пытался, – Эрни вздохнул. – Так они же тупицы. Разве будут тупицы… слушать доводы разума?

– Ты им это все на пальцах объяснил?

– И на пальцах. И на жестах. Время было, натрынделся… вдоволь. И ничего не добился. Только накинулись на меня… толпой и связали. Хватит с меня. Давай выбираться.

– Как раз сейчас самое плохое время, – сказал Олег. – Или самое хорошее.

Снаружи толпа нелюдей все разрасталась. Когда он выглядывал минуту назад, отряд насчитывал два десятка, теперь их было уже больше тридцати. Они собрались вокруг шатра полукругом. Сосчитать их было трудно, белые тела, выстроившиеся в ряд, вместе напоминали одно крупное бесформенное тело.

– Их там все больше и больше, – сказал Олег. – Посидим здесь еще полчаса, их станет целая сотня.

– Хочешь выскочить и… проломиться сквозь них?

– Не знаю, но от сидения на месте только хуже.

Эрни начал ходить вдоль палатки. Он не отрывал взгляд от робота, рассматривал его со всех сторон, но близко не подходил. Олег стоял у выхода и смотрел в пол, он старался построить логическую цепь, как всегда делал в сложных ситуациях, но на этот раз ничего не удалось, слишком много факторов сбивало его с мысли и отвлекало. Эрни остановился, подошел к нему и приложил к голове шлем.

– У тебя есть оружие? – спросил он.

– А какое надо?

– Любое. Все, что есть.

Автоматически Олег начал щупать руками пояс с инструментом. Фломастер, бесполезная вещь, мешок, разве что на голову кому-то надеть, внешний датчик локации, веревки больше нет, присоска, чтобы крепиться за гладкие поверхности, нож, два карабина.

– У меня есть нож, но я не хотел бы им порезать их.

– Давай сюда, – Эрни протянул руку ладонью вверх.

– Зачем он тебе? Ты же не будешь их резать?

– Да не бойся ты. Я только отмахиваться буду. Чтобы близко не подходили.

Олег отдал ему нож, Эрни попытался его раскрыть одной рукой, большим и средним пальцем сжимал лезвие, а мизинцем держал рукоять. Движения у него получались медленные, неловкие, а сил не хватало, чтобы побороть сопротивление пружины. Без второй руки он даже нож раскрыть не смог. Эрни отдал нож обратно.

– На, раскрой его, – сказал он, но Олег его не расслышал и заткнул нож за пояс. Эрни выругался, он опять подошел вплотную и приложил шлем к его шлему. – Раскрой его и отдай мне.

Нервный тон еще больше подавил Олега, он сделал как велено, раскрыл нож, подал его рукоятью вперед и подумал, что, когда Эрни его вернет обратно, нож будет липким от засохшей на нем прозрачной нечеловеческой крови. Он весь скривился от этой мысли, но сказать ничего не смог.

Довольный новой вещью, Эрни сделал несколько тренировочных взмахов. Олег с надеждой подумал, если нелюди не будут подходить близко, все будет хорошо.

Да, так все и будет, сказал он себе и на душе у него ненадолго полегчало.

– Каков план? – спросил он и взмахнул руками, чтобы Эрни понял вопрос. – Что дальше?

Подойди сюда – махнул рукой Эрни и приоткрыл занавеску. Олег подошел и выглянул наружу. Нелюдей там стало еще больше, либо они просто выстроились в шеренгу, что визуально прибавило их количество. Все они стояли прямо, голые, без единой вещи в руке, а их легкие перешептывания сливались в единый шелест. Казалось, здесь поблизости гудит вентиляция.

– Их все больше и больше, – прошептал Эрни на ухо. – Надо что-то делать. И прямо сейчас. А то они опять… поведут меня копаться. В запчастях. И не рассчитывай на дипломатию. Они как падальщики. Нападают толпой. И не ведут переговоры.

– У тебя есть какой-то план?

– Да. Один хуже другого. Можно взять в заложники… ту самку или самца. Не важно. Приставить нож ей к горлу… и таким образом… протиснемся сквозь толпу.

– Мне это как-то не нравится.

– Мне тоже. Они могут пожертвовать своей… и все равно нападут. Я у них не замечал… особой братской любви.

– А другой план? – спросил Олег. Он подумал, раз Эрни долго был у них в плену, значит, придумал что-то более пригодное.

– Мы станем спина к спине. И будем прорываться. А если кто-то… решит напасть. Отделаем его.

– И это твой план? – Олег не смог сдержаться. – Нас тут двое, а их тридцать. У нас элементарно рук не хватит, если они нападут все вместе. К тому же видел бы ты себя со стороны, еле на ногах стоишь. Драться ты, может, и сможешь, но продержишься секунд тридцать.

– Не нападут. Успокойся. Они трусливы. Это хороший план. В прошлый раз… когда они меня взяли… они долго преследовали. Пока не окружили. Со всех сторон. И у меня не было оружия. Теперь они побоятся. Со спины уже не нападут. И бросаться в лоб… на штыки не будут.

– И что дальше? Спрятаться мы не сможем, они будут преследовать нас столько, сколько понадобится, а когда заснем, схватят.

– Да, спрятаться не сможем, – в голосе Эрни появились ехидные нотки. – Зато придем туда… где они нас не достанут.

– Это куда?

– На поверхность Сферы. Они боятся выходить наружу. Потому что солнце их обжигает. Примерно то же самое… что произошло с твоим лицом… произойдет с их телами. Только намного сильнее.

– Но я же их видел, – возразил Олег. – Они ползали в траншеях и постоянно наблюдали за мной, пока я был на поверхности.

– Вот именно, в траншеях. Они там свой мох… собирают. Там света нет. Наружу они не вылезают.

– Все равно мне не нравится.

– Это не нравится, то не нравится. А что тебе нравится? Может, у тебя свой план есть? Так говори, я слушаю.

– План-то есть, но это никакой вовсе не план, а так, надежда.

Эрни хотел еще что-то ответить, но Олег резко отодвинулся от него и слова утонули в воздухе между ними. Олег взял робота и подкатил к занавесу у самого выхода из палатки, он присел на корточки, чтобы быть вровень с роботом.

– Ну что, малыш, поможешь нам? – прошептал он ему в упор. – Ты должен отвлечь нелюдей, вымани их на себя, уведи подальше, чтобы мы могли скрыться. Сможешь?

Робот все так же стоял смирно, с руками на поясе, слегка покачиваясь на колесе, не подавая вида, понимает он слова или нет. Олег вновь осмотрел его безголовый корпус и не нашел, к какой части тела обращаться.

– Ты меня понимаешь? Я знаю, что понимаешь, если не слова, то ситуацию, в которой мы оказались. Нам надо спрятаться, уведи нелюдей подальше, а мы убежим. А потом, когда сбросишь хвост, найдешь нас на поверхности Сферы.

Олег положил руки роботу на плечи, они были твердыми и гладкими. А потом положил ладонь ему на спину и толкнул вперед. Черный корпус с одним колесом выскочил сквозь занавес и остановился в полуметре от входа. Олег наблюдал за всем через щель, Эрни тоже захотел взглянуть и завис над ним.

Из тридцати нелюдей на робота взглянули от силы пятеро, остальные разговаривали, ничего не замечая вокруг.

– Он тебя понял? – спросил Эрни.

– Не знаю.

– Ты сказал ему отвлечь их?

– Да.

– Тогда почему он не отвлекает?

– Не знаю.

Постепенно нелюди стали обращать внимание на робота, сначала они поглядывали на него отрешенно, как на обыкновенного пешехода, проходящего мимо, а потом стали следить неотрывно и в полной тишине, они перестали разговаривать и сосредоточились на нем.

– Они что, общаются? – не выдержал Эрни.

– Кто?

– Робот с уродами. Они стоят так… как будто общаются.

– И как они это делают? Мысленно? Выдумки это все.

– Тогда почему они так стоят?

– Откуда я знаю.

В затянувшейся тишине собственное дыхание Олега казалось громогласным, он даже чуть пошевелился, чтобы заглушить его звуками тела. Щели между занавесками не хватало, чтобы целиком осмотреть всех нелюдей, приходилось двигать головой и рассматривать по отдельности.

Тишину нарушил новый всплеск разговоров, многоголосый шум, сливающийся в одну горловую акапеллу. Нелюди тыкали в робота длинными кривыми пальцами и спорили наперебой. Вопреки плану робот стоял на месте, напротив, привлекая к палатке еще больше внимания, чем было в начале.

– Давай же, езжай, – прошептал Олег.

Но робот не ехал, он стоял на месте, и одним только своим видом заставлял нелюдей забыть о всех делах и переключиться на палатку с людьми. Решение оказалось неудачным, привлечь внимание эффективнее можно было только одним способом: если бы Эрни вылез наружу с громкоговорителем и прокричал: «А ну, уроды, все сюда!»

– Все, ты обратил на себя внимание, – сказал Олег в спину роботу. – А теперь гони.

Он даже хотел высунуть ногу наружу и пнуть робота, чтобы тот зашевелился, только тот стоял слишком далеко, пришлось бы выйти из палатки, чтобы толкнуть его. Эрни прикоснулся к нему шлемом:

– Кажется, твой план… провалился, умник.

– У нас еще остался твой: побить всех и убежать.

Олег хотел съязвить насчет ножа, который он отдал Эрни, но никакие остроты на язык ему не подвернулись.

Один из нелюдей выдвинулся из толпы и пошел по направлению к роботу. Люди из палатки наблюдали за его бесшумными шагами, нелюдь шел плавно, без раскачиваний, точно ехал на невидимом самокате. Он подошел к роботу вплотную и остановился напротив. Толпа нелюдей позади выкрикнула небольшую фразу, то ли вопрос, то ли приказ. Лицо переднего нелюдя перекосилось, он протянул руку и положил ее роботу на плечо.

Олег сидел на корточках и наблюдал, он почувствовал, как Эрни облокотился ему на спину и весь подался вперед:

– Они сейчас схватят… малыша. Что будем делать?

– Я не знаю.

– Так решай. Это же твой друг.

– Он мне не друг, просто увязался за мной и ездит повсюду.

– Я тебе больше скажу. Этот малыш – разработка строителей, тех самых, что построили все это.

– Каких строителей? – Олег оглянулся на Эрни, он даже забыл про нелюдей и робота, которого сейчас уведут.

– Тех. Кто все это построил. Должны же быть у этого строители.

– Да, – подтвердил Олег. – Это нелюди, они построили Сферу и живут здесь, наблюдают за людьми, – его собственные слова показались ему ужасной глупостью, но другого ответа у него не было.

– Эти уроды – строители? Проверь уровень кислорода… в скафандре. Может, ты прямо сейчас… задыхаешься. Как я. Эти дикари живут в палатках. Копаются в мусоре. И отчаянно хотят… попасть на Землю. Они не строители. А скорее паразиты… живущие на их собственности. Смотри.

Олег почувствовал, как Эрни оперся на него еще сильнее. Он уже почти просунул свою голову в щель между занавеской. Там снаружи нелюдь взял робота за плечо и потащил за собой, колесо у робота не крутилось, оно тащилось по полу.

– Спасаем твоего малыша… или нет? Решай сейчас. Или его унесут.

– Не знаю.

– Сейчас такой момент. Когда «не знаю» не прокатит. Давай решай. Это же твой друг. Будь мужиком.

– Я и есть мужик, – Олег впервые за много лет услышал упрек в адрес своей мужественности.

– Тогда решай.

– А что бы сделал ты?

– Я бы сейчас вышел. И надавал им по шеям. Чтоб знали… с кем можно связываться. А с кем нельзя.

Нелюди уже почти увели робота, а Олег все смотрел на это волочащееся по полу колесо и не мог отвести взгляд. Отдаленный голосок в его голове приказывал сидеть тихо, пусть забирают робота, и Эрни тоже пусть забирают, а я потом уйду, и никто меня не заметит. Совесть пыталась его вразумить, но голосок перебивал любой героический призыв.

«Геройство для тупиц, – твердил он. – Жизнью рискуют только те, кто ее не ценит, но ты-то ее ценишь? Сорок лет прожил и еще столько же проживешь. Отсидись, и все будет хорошо, любые проблемы можно переждать, отсидевшись. Это наш метод!»

Больше всего ему хотелось выйти сейчас вслед за Эрни, надавать наглым нелюдям по шеям и убежать. Но каждый раз, как он думал об этом, какое-то странное чувство возникало у него в животе, будто его укачало или он съел испорченную еду. За полминуты, пока он наблюдал, как уводят робота, Олег побелел настолько, что цвет его лица стал сливаться со скафандром.

Логика подсказывала, что отсидеться не получится, сейчас уведут робота, а потом придут за Эрни и увидят его. И уже вдвоем они будут лежать связанные и рисовать одной свободной рукой схемы на бумаге. Надо действовать, пока они не успели собраться, разгруппированная армия – это вовсе не армия, а совокупность отдельных, ни на что не способных одиночек.

Эрни нависал над ним, и хоть Олегу было стыдно признаться в этом, в компании коллеги он чувствовал прилив смелости. Сам бы он ни за что не решился выйти прямо в лоб на толпу врагов и дать им отпор.

– Пошли, – сказал он. – Надо идти пока их мало.

– Окей, вставим им. Долго же ты думал.

Эрни выскочил из палатки как на пружине, словно только об этом и мечтал. Олег вышел следом. Он снова почувствовал себя как тогда в телевикторине, под объективами камер, когда все смотрели только на него. Тот момент, когда ему вручили билет на полет вокруг Луны. И слова ведущего, потного от напряжения: «Поздравляю, вы станете следующим, кто увидит нашу каменную соседку вблизи». Какая же ирония, Луну он ведь так и не увидел. Он сглотнул, потом еще раз, слюни начали выделяться чересчур обильно.

Толпа нелюдей замерла, их худые лица вытянулись еще больше, и Олег представлял почему: они отвели в палатку одного нелюдя и одного человека, чтобы те совершили половой акт, а вышло из палатки уже два человека. Человек размножился с удивительной скоростью, наверное, это самый быстрый период зачатия, беременности, рождения и взросления, что они видели. Все за один час и все в абсолютной тишине.

Эрни шел к толпе нелюдей, прижимая одну руку к телу, а во второй держа нож. Он не остановился, чтобы сказать им что-нибудь, просто шел как есть, без лишних действий, точно к своим друзьям, а не к пленителям. Олег тоже поспешил следом, хотя понятия не имел, что делать дальше, его план заканчивался на моменте, где они решаются выйти из палатки.

Нелюди смотрели и не верили своим глазам, что кто-то посторонний может вести себя у них в поселении как господин. А Эрни именно так себя и вел, походка у него была легкая, шаги широкие, он не выказывал ни единого признака страха.

Когда до нелюдей осталось лишь несколько шагов, он предусмотрительно поднял нож. Державший робота нелюдь стоял спереди, именно к нему шел Эрни. Олег семенил следом и тоже пытался выглядеть грозным, выпрямил спину, расправил плечи, пытался вести себя свободно, размахивал руками во время шага. Но он мог бы поклясться, что ему это не удалось. Чертовы нелюди читают его мысли и видят его насквозь.

Эрни как ни в чем не бывало подошел к нелюдю, отбросил его руку, которой тот держал плечо робота, и сам взял его нетрудоспособной рукой. Нелюдь отошел назад к своим, все вместе они наблюдали, как Эрни с роботом под руку удаляются в сторону выхода. Олег поспешил следом. Он задумался, а не подойти ли к нелюдю и щелкнуть его по носу, чтобы показать, кто здесь главный, но подумал, что такого хамства они точно не перенесут.

Проходя мимо столпившихся существ, Олег прижимал руку к ноющим ребрам и вспоминал болт, чуть не проломивший ему грудину. Не верилось, что одни и те же существа могут быть одновременно настолько трусливыми и настолько наглыми. Он хотел поделиться этой мыслью с Эрни и не успел заметить, как тот начал увеличивать шаг. Чем ближе к выходу они подходили, тем быстрее он шел, Олегу пришлось делать короткие перебежки, чтобы не отставать.

Из палаток высыпали нелюди, все одинаковые до малейших черт: среди них не было высоких, низких, толстых, худых, кривых, убогих. Даже малышни не было. Одни взрослые особи, если это вообще взрослые. Даже дряхлые куда-то пропали, наверняка отсиживаются в безопасности.

Эрни уже не шел, он хоть и передвигался плавно, но постепенно начал переходить в бег. В его правой руке мелькал раскрытый нож, он размахивал им взад-вперед в такт шагам, и казалось, он вот-вот заденет лезвием бедро и вспорет скафандр.

В одной из боковых палаток Олег узнал ту, где должен лежать связанный по рукам и ногам нелюдь. Олег догнал Эрни и положил руку ему на плечо, Эрни развернулся, не сбавляя шага, его глаза были широко раскрыты.

«Подожди», – Олег махнул ему рукой.

Он остановился и Эрни тоже в нескольких шагах впереди.

«Нет, нет, нет, – мотал головой Эрни. – Надо уходить».

Секунду, хотел ему сказать Олег, но не нашел, как изобразить этот жест. В спешке он зашел в палатку и увидел нелюдя на своем месте, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он лежал на боку и пытался встать на колени. Он собирался выползти наружу, вытолкать свое тело под полог, и тогда бы ему не пришлось себя освобождать, кто-нибудь из прохожих смог бы помочь ему. Олег наклонился и стал развязывать веревки у него за спиной, кляп он доставать не стал.

– Прости, – сказал он. – Я связал тебя, потому что так было нужно.

С веревкой Олег справился за полторы минуты. Внутри палатки, изолированный под покровом, он не видел, что происходило вокруг. Он развязал нелюдя, тот начал шевелиться вяло, сначала размял одну руку, потом вторую, Олег не стал смотреть на это и вышел наружу.

Вокруг он увидел еще больше нелюдей, чем было, их число увеличивалось с каждой минутой. Олег смотрел на эту растущую толпу и гадал, когда настанет тот критический момент, их трусость сменится уверенностью, и они нападут, используя свое тактическое и численное превосходство. Прямо возле входа стоял Эрни, и без перерыва крутил головой, рядом с ним покачивался робот, уперев руки в бока, а чуть дальше сотня бледных уродов собрались полукольцом. Они не подходили близко, но как только Олег сделал шаг в сторону выхода, пошли следом.

«Они трусливы, но только если застать их врасплох», – Олег хотел высказать эту мысль Эрни, но тот так качался в стороны, имитируя спортивную ходьбу, что невозможно было приблизиться и приложить к нему шлем.

Выход приближался быстро, и чем ближе он был, тем быстрее шел Эрни и тем больше он оглядывался. Олег тоже посматривал назад, нелюди там уже не шли – их короткие ноги не смогли бы поддерживать такую скорость шагом, они бежали.

Олег сдержал порыв самому перейти на бег, он сделал усилие, чтобы идти еще быстрее, и это вроде даже получилось. Он догнал Эрни и начал обгонять. Во время пути он в тряске пытался сложить веревку, чтобы она не болталась как попало. Он сложил ее в короткую бухту в форме кольца, но на пояс ее крепить не стал, иначе она свисала бы до колен, болталась и мешала идти.

Вскоре его обогнал Эрни, тот с быстрого шага перешел на легкий разминочный бег. Олег обернулся и увидел, что нелюди подобрались недопустимо близко, уже почти догнали его, еще чуть-чуть, и смогут до него дотронуться. Он тоже перешел на бег, как бы невзначай, не как испуганный, загнанный зверь, а как человек, слегка опаздывающий на автобус.

Они бежали с Эрни плечом к плечу, Олег старался расслабиться и представить, что это утренняя пробежка на стадионе, никто не подгоняет, беги сколько хочешь. Он сделал глубокий вдох и на короткий миг и вправду забыл о сотне нелюдей, преследующей его с непонятными целями.

«Они хотят, чтобы я построил им ракету», – вспомнил он слова Эрни. До чего глупая идея, подумал он и даже немного улыбнулся. Построить ракету, да раз плюнуть, сейчас закатаю рукава и соберу им ее из мусора».

Бежать было легко, слабое притяжение компенсировало вес ранца. Сто семьдесят килограмм веса в полном обмундировании здесь весили слегка за шестьдесят. Кровь Олега разогрелась, он оглядывался назад и думал, почему это два взрослых здоровяка убегают от кучки дохляков, по росту едва дотягивающих им до пупка. Но Эрни бежал впереди и не собирался останавливаться, вид у него был до крайности озабоченный. Он оглядывался быстро, с опаской, то и дело сбиваясь при этом на шаг.

В скафандре невозможно обернуться: шлем мешает повернуть голову больше, чем вбок, но Олег делал это ловко, он поворачивался боком и бежал приставным шагом, так он мог узнать, догоняют его нелюди или отстают. Эрни все делал неуклюже, один раз он чуть не споткнулся на ровном месте, зацепился ботинком за собственную ногу, пока пытался обернуться. В другой раз наступил на кусок бумаги, и его нога поехала по полу.

Олег смотрел на Эрни и думал, каким неуклюжим выглядит человек в скафандре со стороны. Шлем, не дающий опустить и поднять голову, сапоги, внутри которых болтается нога, еще немного, и они начали бы натирать мозоли. Руки тяжело поднять или развести в стороны. Впервые за несколько дней он пробежался и теперь как следует смог почувствовать запах пота, горячий терпкий воздух начал бить в нос, смешиваясь с запахом мочи от мокрых трусов.

Бежать предстояло еще долго, впереди их ждал зал с мусором, километр в поперечнике. Олег сомневался, что он преодолеет такое расстояние, прежде чем сердце выпрыгнет у него из груди.

В один момент он обернулся и увидел, что нелюди отстают, несколько из них все еще продолжали бежать, другие перешли на шаг. Он догнал Эрни и положил руку ему на плечо, тот дернулся и весь скривился, будто до него дотронулись раскаленной кочергой. Олег показал, что можно замедлиться, нелюди отстали, погоня перешла на шаг, Эрни натянуто улыбнулся и закивал головой. Короткий спринт растянулся всего на три сотни метров, и нелюди выдохлись, не успев даже выбежать за черту Нелгорода.

Они холоднокровные и не могут долго двигаться. Пара нелюдей покрепче, не боящихся перегрева, нагнали их, но увидели, что остались одни, вернулись к своим. Нелюди шли за ними плотной гурьбой, замедляясь после каждого небольшого участка.

Путь через все поселение тянется почти на два километра и занимает по времени двадцать минут ходьбы или два часа скрытного передвижения. За это время нелюди отстали настолько, что стали едва различимы позади. Ровной шеренгой они перебирали ногами, но двигались еле-еле. Нелюдей стало в два раза меньше, передние все еще пытались преследовать их, только делали это очень вяло, задние, видимо, перегрелись во время бега настолько, что сели на пол и замерли в режиме охлаждения. Глядя на это, Олег недоумевал, как Эрни мог попасть к ним в руки, они же слабаки.

Олег уже чуял выход из городка и представлял, как вздохнет свободно, до него оставалось совсем немного, всего три палатки. Именно там он и встретил еще одного нелюдя. Белое существо сидело прямо посередине выхода, сложив на коленях какие-то безделушки. В руках оно держало обрезок трубы с острым концом, который оно полировало замасленным куском тряпки, потерявшей цвет.

На вид нелюдь не представлял угрозы, такой же мелкий карапуз, как остальные. Олег своей комплекцией смел бы его, как грузовик. Тревогу вызывала только труба у него в руке. Такой может пырнуть и даже не поймет, что у человека порвался скафандр. Хороший же получится грузовик с проколотыми шинами.

– Эй, а ну, пошел вон, – крикнул Эрни на нелюдя издали. Тот торчал посреди арки с куском трубы в руках и не собирался уходить. – Сейчас я с ним разберусь.

– Подожди, может быть, я возьму его на себя? – предложил Олег. – Ты неважно выглядишь.

– Успокойся, такого дохляка я отделаю без рук с закрытыми глазами.

Олег остался сзади, давая приятелю самому разобраться. Он стал к ним спиной и смотрел на погоню, все еще медленно нагоняющую их. У преследователей были широко раскрыты рты, руки расставлены, на каждом шагу они покачивались. Им было жарко, но отступать они не собирались. Завяжись драка, они бы все попадали без сознания от перегрева.

– Дай пройти! Уйди! – выкрикнул Эрни в последний раз. Нелюдь перед ним держал на весу оружие и махал им наотмашь.

Эрни заткнул за пояс нож и пошел на соперника врукопашную. Он попытался схватить его, но еле уклонился от пролетевшей мимо дубины. Он даже присел на корточки, пока уклонялся. Олег подошел ближе, чтобы напугать нелюдя, но это оказался самый храбрый в мире нелюдь, он лишь повернулся так, чтобы можно было врезать им обоим.

– Смотри не напорись, – крикнул Олег. – Он может тебя порезать.

– Пф, такой примитивный… инструмент не разрежет… кевлар скафандра.

С этими словами Эрни шагнул вперед, дал дубине пролететь перед ним и набросился на нелюдя. Два белых тела покатились по полу, один худой, как щепка, другой мощный, как таран. Драка вышла короткой – Эрни уложил противника на живот, руки свел за спиной, и пока тот поднимался, люди прошли через арку и оказались в следующем зале.

Олег обернулся назад, нелюди окончательно прекратили преследование, они сидели на полу, и вид у них был такой, будто они находятся на последнем издыхании. Кто-то лежал, раскинув руки в стороны, кто-то пытался встать, но покачивался и еле держался на ногах.

Путь снова был свободен, идти можно было не торопясь. Эрни двинулся вперед, снова держа робота под руку.

– Ты говорил про воду, – напомнил Олег. При одной только мысли об этом слове он наполовину утолял жажду. – Тут водоснабжение есть?

– Нет, тут просто… трубы с водой, как… канализация, – Эрни говорил с усилием, одышка у него проходила медленно.

– Ты это видел, пока у них в плену был?

– Да.

– И где они?

Эрни посмотрел на Олега как будто издалека:

– У них в лагере, ты разве… не видел? Напротив входа у… противоположной стены. Они специально построили лагерь в этом месте… чтобы далеко ходить. Не надо было. Там труба почти… метр в диаметре. С сильным напором. Они черпают из нее воду. Кто чашками, кто ладошками. И пьют на месте. А еще они в эту же трубу гадят… и скидывают туда ошметки… этих красных растений.

– И как это выглядит? – Олег попытался представить, и его скрутило. – Один стоит над ней и какает, а второй рядом пьет?

– Почти так. Только они делают это по очереди.

– Отвратительно, – прокомментировал Олег. – Они даже хуже, чем я думал. А мне казалось, они как обезьяны, полуразумные, вроде того.

– Вот поэтому я и говорю, эти уроды не могут быть строителями. Вот какая высшая форма жизни будет пить из унитаза?

– Ладно, – согласился Олег. – Ты прав, но кто же тогда построил Сферу?

– Откуда я знаю. Я же не всеведающий.

С каждым шагом Эрни шаркал ногами по полу. Он больше не тащил робота за собой, а опирался на него. Они вышли из поселения и оказались на стадионе. На многоуровневых сиденьях ели двое нелюдей. Они, не спеша, закидывали лишайник в рот и так же неторопливо жевали. Оба замерли на месте, когда увидели двух вошедших людей. Эрни поднял над головой нож, один нелюдь вскочил, выронив еду, другой вжался в сиденье. Следом за людьми выехал робот, и это повергло их в куда больший шок; они направились к выходу на ощупь, не отрывая глаз от всей тройки.

С двенадцатого яруса на первый нелюди спускались долго, в два раза дольше, чем могли бы. Они неотрывно смотрели на людей, готовые в любой момент броситься убегать. Олег же не чувствовал себя охотником, он скорее считал себя белым медведем, оказавшимся в Африке, больным и растерянным, способным разве что поломать несколько хлипких деревьев.

Ноги нелюдей коснулись пола, они пошли к противоположному выходу со стадиона спиной вперед, продолжая наблюдать за каждым действием людей, даже оборачивались назад по очереди, ни на миг не оставляя опасных чужаков без внимания. Больше на стадионе никого не было, и перед Олегом опять появился выбор: идти направо, к Земле и Сфере, или пересечь коридор и отправиться на склад мусора.

– Пойдем полазим по украденным вещам? – спросил Олег. Эрни взглянул на него вопросительно. – К чему нам идти на поверхность, если там ничего нет. Здесь гораздо выше шанс найти что-нибудь полезное.

Они пошли прямо в противоположное помещение, к рядам стеллажей и столов с человеческими вещами. В отличие от свалки с другого конца зала, где предметы человеческой жизнедеятельности валялись кучами, как попало, все вещи здесь были чистыми, и нелюди сложили их в определенном порядке, устроив нечто вроде склада. Здесь было все, что они посчитали полезным или просто красивым: цепь от велосипеда, холодильник без дверцы, внутри которого размещалась всего одна розовая бутылка с шампунем, свеча в виде яблока, пластиковая ложечка для ботинок и оконная ручка.

Олег углубился в помещение, посмотреть, что насобирали нелюди, Эрни пошел параллельным путем.

Рядом с холодильником стояла лопата, рядом с лопатой совок. Позади них – старый сервант с выбитым стеклом, на панели и полках которого разместились три экспоната: набор для макияжа, пассатижи и доска для серфинга, размером в два раза больше, чем сам сервант. Сбоку от него стоял раритетный стул, какой можно встретить в домах-музеях, с резной спинкой, выцветший от времени, шатающийся, а на нем – провод для зарядки телефонов и чек из магазина на непонятном языке. Возле стула – журнальный столик со стеклянной столешницей, а на ней красный кирпич, бейсболка с символикой F-1, зеркальце, пачка хлопьев, наручные часы, дуршлаг и вантуз. Без какого-либо порядка.

На дачном шезлонге у стены сидел манекен в женской широкополой шляпке. У него на коленях лежала старая автомобильная покрышка, а на сиденье по правую руку – виниловый диск без подписи, венчик от миксера, стеклянный шарик, школьная линейка, резиновый сапог, зажигалка, велосипедный звонок и чистая стеклянная тарелка.

Чуть дальше лежало покрывало, а на нем аккуратно: ножницы по металлу, моток колючей проволоки, бубен, вилка, пластиковая канистра, морилка, мел, пачка бумажных листов, циферблат, сборник картинок разводных мостов, модель самолетика, чайный пакетик, гантель, тазик, театральный бинокль, театральный же билетик.

Дальше на складе были: раскладной стол, бумажная салфетка, зонт, бензопила, бульонный кубик, уголь, ведро, арматура, атлас мира, самовар, грелка, винная пробка, торшер, сверло, садовый шланг. Домкрат, сундук, колпак, каблук, изолента, перчатка, игла, прихватка, календарь, пробирка, противогаз, копилка, магнитофон, газета, калейдоскоп, дискета, мыло, насос, карандаш, поднос, гаечный ключ, пинцет, кочерга, шпингалет, барабан, педаль, утюг, вуаль, клюшка, скатерть, подушка, шпатель, галстук, розетка, удлинитель, рулетка, наковальня, топор, кувалда, мотор, шампур, рюкзак, трафарет, пиджак, скальпель, тесак, поплавок, черпак, ведро, баян, ремень, кальян, антенна, пила, гвоздодер, метла, гребень, заколка, кувшин, футболка, ширма, скамейка, булавка, наклейка, плуг, чемодан, саморез, сарафан, коса, пенал, бандана, журнал, булавка, шнурок, медиатор, горшок.

– Смотри-ка, трусы! – воскликнул Эрни. Он держал на вытянутых руках большие семейники. – На мне такие же, прямо сейчас.

Среди экспонатов не нашлось ничего действительно полезного. Одни лишь бытовые принадлежности. Олег не знал, сможет ли он вообще опознать то, что ему необходимо. Он не представлял, каким образом ему можно вернуться домой или отыскать пропавший «Сапсан», а без плана невозможно подобрать инструменты. У него уже полдня кружилась голова, он не знал из-за чего, только предполагал: жажда и слишком активные движения.

Эрни поднял топор, орудие весом в два килограмма с зазубринами на лезвии от неумелого использования, несколько раз им взмахнул; с его, мощным телосложением он походил на варвара, способного разрубить человека пополам. Он сделал еще два пробных взмаха и, неудовлетворенный, положил топор обратно. Следом он поднял бильярдный кий, тот оказался намного легче и элегантней топора, Эрни взвесил его в руке, явно представляя, как лупанет им кому-нибудь по спине. Он взял его взмахнул сверху вниз, кончик рассек воздух со свистом. Его он тоже отложил, забраковал как непригодный для насилия, особенно в тесных коридорах с одной нерабочей рукой.

Третьей вещью, которую он поднял, оказалась арматура, толщиной с указательный палец, короткая, удобная. Прямо созданная для того, чтобы бить нелюдей. Эрни взмахнул ею раз, другой, она подошла ему по всем характеристикам. Он посмотрел на нее, как на лучшего друга.

– А ты не хочешь себе… что-нибудь найти? – крикнул он. Олег еле разобрал слова, хотя стоял всего в десяти шагах.

– Что? Оружие? – тоже крикнул он как можно громче.

– Тут его много.

– Оно мне не нужно, я никого не собираюсь бить.

– Понадобится, вот увидишь. Возьми хоть что-нибудь… я один не отобьюсь. От них. С одной рукой.

– Я не верю, что оружие создает безопасность, – возразил Олег. – Оружие, на мой взгляд, порождает другое оружие. Ты сейчас взял арматуру, нелюди увидят, что к тебе невозможно подойти, и тоже найдут что-нибудь. Наберут сотни болтов и будут кидать в тебя, пока ты не покроешься синяками от головы до пят и не потеряешь сознание. Без оружия безопаснее.

Эрни посмотрел на него и хоть находился он ниже на целую голову, выглядело так, будто он смотрел сверху вниз. «Ничего ты не понимаешь».

– Нет, вот подумай, что сейчас будут делать нелюди? – крикнул Олег.

Эрни пожал плечами.

– Они пойдут за нами и попытаются схватить. Или ты думаешь, не пойдут? – Олег подождал, пока Эрни ответит. Тот лишь продолжал рассматривать арматуру. – Пойдут, еще как пойдут. Но не с пустыми руками. Если раньше ты был червяком и тебя можно было взять голыми руками, то теперь ты гадюка, а ее, прежде чем взять, нужно придавить к земле.

В ответ Эрни сделал несколько широких взмахов. Он набрал в рот воздуха и издал звук похожий на треск ломающихся костей. «Это мой ответ на все вопросы».

– Ладно, давай наберем вещей и пойдем, – сдался Олег.

Второй вещью, которую взял Эрни, стали игральные карты с латинскими буквами. Больше ему ничего не понравилось, а Олег, наоборот, набрал всего, что мог уместить в сумках на поясе либо заткнуть за него: зажигалку, карандаш, тетрадь, бинокль, изоленту, взял даже пачку пластилина, магнитофон.

Они отправились глубже на свалку, поискать что-либо крупнее и полезнее. С полными руками Олег продвигался сквозь всевозможные стеллажи, чувствуя себя вором, забравшимся в магазин. Эрни догнал его и поравнялся, арматуру он нес под мышкой, а в руках перебирал игральную колоду. Это оказались карты с иллюстрациями, на них красовались собаки, пятьдесят четыре карточки, каждая своей породы. Здесь были колли, шнауцер, хаски, пудель, бигль, чихуахуа, мопс и еще много других, которых Олег ни разу не видел, пара даже походила на инопланетян из фильмов ужасов. Он всегда любил собак, но сейчас при взгляде на них у него забурлил желудок.

Среди них Эрни нашел одну и протянул ему:

– Смотри. Это моя.

– Твоя собака?

С изображения на Олега смотрел английский бульдог бело-рыжего окраса, с вываленным языком. Эрни забрал у него карту и посмотрел на нее долгим взглядом, лицо его в этот момент изменилось, разгладилось.

– Что это за порода? – спросил Олег, он знал ответ, просто хотел поддержать разговор.

Эрни вдруг закашлялся, его согнуло пополам, и он некоторое время стоял, уперев руки в колени. Олег видел, как он кривит рот, видимо горло у него совсем воспалилось и теперь болит. Вот и расплата за громкие крики. Эрни элементарно сорвал голос. Он попытался что-то сказать, но лишь разразился новым приступом кашля.

– Так что это за порода? – поддразнил его Олег.

Он ожидал, что Эрни уйдет от ответа и не станет объяснять породу на пальцах. Тот сначала посмотрел на него задумчиво, а потом начал жестикулировать. Англию он изображал часами, но настолько неумело, что понять было невозможно.

– Циферблат? Часы? Стрелка? Минута? Секунда? Секундная овчарка, что ли? Я не понимаю.

Эрни подождал, никогда он не был так терпелив, как при объяснении породы своей собаки. Две минуты он изображал Лондон, показывал колокол, какого-то короля с толстым пузом, наконец Олег над ним сжалился и сделал вид, будто только что догадался:

– Лондон? Англия?

Эрни закивал. Со словом «бульдог» у него произошла беда. Минут десять он изображал самые разрозненные образы, какие только мог придумать, но он выкрутился из ситуации. Остановил резко Олега, так что тот магнитофон чуть не уронил, посмотрел на него в упор и прошептал одними губами:

«Бульдог».

– Бульдог? Английский бульдог?

Да! Эрни снова указал пальцем на карту, а потом на себя. Мой пес.

Он продолжал посматривать на изображение всю дорогу, а Олег пытался разобраться, как работает магнитофон: обозначения были написаны на незнакомом языке, и запускаться он не желал. Даже крышка с задней стороны открылась неправильно, будто этот магнитофон делал иностранец-левша, и все сделал наоборот. Под крышкой не оказалось батареек, там имелся пустой разъем под два аккумулятора класса А и рядом провод для питания от розетки. Как и все в музее нелюдей, магнитофон стоял только ради внешнего вида. Олег не стал нести его дальше, оставил под ногами прямо там, где шел. Бесполезный хлам. Он даже пнул его от досады, но не сильно, чтобы не сломать.

Настроение Олега упало до нуля, он собирался спасти Эрни, думал, тот узнал что-то полезное и они наконец смогут вернуться домой, а Эрни, похоже, все это время провел в плену лицом вниз и ничего не видел.

Часы показывали двенадцать сорок, время перевалило за полдень, пятый день рабочей недели близился к завершению. Завтра будут выходные.

Впервые за несколько дней Олег мог расслабиться: он нашел Эрни, он сделал половину работы – нашел Эрни. Сейчас он может сосредоточиться на одной задаче и не думать одновременно обо всем. Ему нужен парашют для приземления и что-то вроде огромной пружины для взлета со Сферы, можно обойтись просто парашютом. Он еще не знал как, но был уверен, что сможет покинуть Сферу самостоятельно, только с приземлением надо разобраться. Или найти «Сапсан», если получится, это будет совсем легкий выход.

Они шли не спеша, Олег помнил слова Эрни, что человек может прожить восемь или даже девять дней без воды при девятнадцатиградусной температуре. Если не двигаться абсолютно. Но он двигался, все пять дней он ходил, это не занимало много сил, но срок он свой уменьшил. Даже восполнить влагу питьем мочи он не смог, ее хватило, только чтобы намочить нижнее белье и слегка ботинки.

Шел пятый день из семи, которые он себе отсчитал, и уже сейчас он замечал странности, которых раньше не было: когда он шагал, то не знал, какая сейчас нога где находится, правая спереди, а левая сзади, или наоборот, иногда он терял равновесие, и приходилось хвататься за стену, чтобы не упасть. Умственная нагрузка для него стала непосильной. В первый день он легко умножал два двузначных числа, а теперь таблица умножения наполовину стерлась из памяти, и он подолгу вспоминал, сколько же получится, если семь умножить на девять, а шесть на восемь.

Ему казалось, что его тело больше, чем оно есть, непрерывно чувствовалось огромное пузо, хотя раньше он не обращал на него внимания, и каждый раз ему приходилось щупать руками свой живот, чтобы убедиться, что его никто не надул изнутри еще больше. Он постоянно сбивался с марша: идет, идет, а потом вдруг запутается и забудет, что надо делать, тело движется вперед, а ноги стоят на месте. В этот момент он прыгал вперед двумя ногами, чтобы не упасть плашмя.

Эрни как будто не замечал подобных проблем. Олег смотрел на него краем глаза, тот шел широкими шагами, болтая взад-вперед арматурой. Только зевал настолько широко и настолько часто, что казалось, сейчас подавится собственным языком. По нему не скажешь, что он не пил пять дней. Его проблемой оказался кислород, а не вода.

В этот раз идти двадцать часов не пришлось. Аккуратно сложенные вещи закончились, началась самая обыкновенная свалка с горами вываленных как попало обломков и мусора. Олег оказался в той же части свалки, где был вчера, там были спутники и похищенные крупные машины, ближе всего располагался уборочный комбайн. Корпус стоял отдельно, жернова отдельно, кабина, снятая, лежала в стороне и напоминала опрокинутую телефонную будку. Олег остановил Эрни и крикнул:

– Они здесь разбирают большие вещи, я уже был здесь.

Эрни кивнул.

– Давай разделимся, я пойду направо, а ты налево. Ищем что-нибудь полезное.

Эрни еще раз кивнул. Первым делом Олег осмотрел красный комбайн, хотя и знал, что внутри не будет ничего полезного. Все, что можно было, нелюди раскрутили, сняли и сложили рядом. В рабочем отсеке остались только перекладины, двигатель они сняли, поршни вытащили, свечи выкрутили, причем свечей лежало меньше, чем цилиндров, не иначе кто-то из нелюдей захапал свечу себе.

В кабине должно было стоять сиденье водителя, но его нигде не было, ни внутри, ни снаружи. Рычаг коробки передач, наоборот, никуда не делся, остался лежать смирно рядом с педалями и карданным валом.

Олег не стал задерживаться у комбайна, он обошел так же разобранный подъемный кран, целый стальной корабль, размером с девятиэтажное здание; миновал ворох кухонных принадлежностей, среди которых: духовка, холодильник, умывальник и ряд приборов поменьше.

Его внимание привлек одноместный самолет. Воздушное судно находилось не в лучшей форме: сломанные крылья лежали на полу, в носовом винте не хватало одного пера, хвост отсутствовал напрочь, голый корпус завалился набок без опоры, снятое шасси лежало там же. Если бы не яркие желтые крылья, лежащие одно на другом, Олег бы подумал, что это необычный вид гоночной машины столетней давности, сигарообразное туловище с тонкими велосипедными колесами.

Самолет был современным – у него на приборной панели располагалось электронное табло. На корпусе повсюду остались вмятины, он наверняка несколько раз кувыркнулся через себя, пока совершал неудачную посадку. Внутри на сиденье лежал пустой серый комбинезон, как если бы пилот просто взял и испарился.

Ни одежда, ни самолет Олега не интересовали – он все равно не умел летать и не смог бы завести его, даже если бы тот оказался в идеальном состоянии. Может быть, Эрни смог бы его починить, будь у них пара месяцев в запасе. Олег залез внутрь и встал на сиденье. Внутри оказалось тесно ровно настолько, чтобы можно было положить руки на штурвал и лишь слегка развести локти. Он даже не смог сесть, потому что скафандр с ранцем оказались слишком велики. На полу лежала горсть красного лишайника, видимо, нелюди часто сюда залезают и представляют себя пилотами.

Он проверил всю кабину, не спрятано ли тут чего, подергал рычажки, попытался найти пепельницу, бардачок, Олег не был уверен, есть ли они в самолете. Бардачок оказался – целый выдвижной ящик в районе коленей, внутри оказались бесполезные бумаги, к тому же на незнакомом языке: какой-то договор, с подписями и штампом, инструкция на двух языках, французском и испанском, причем не к самолету, а к электродвигателю, а также икона Богоматери. Она смотрела куда-то вбок, мимо Олега. Ему вдруг стало стыдно непонятно за что, словно он вор, который лазает по чужому дому и ищет, чего бы украсть. Он закрыл ящик, чтобы не смотреть в уставшие глаза с иконы.

В кабине было пусто, он пошарил ногами под сиденьем и тут же нащупал плотный мешок. Он попытался наклониться и взять его, но ему мешало абсолютно все: приборная панель, шлем, колени, зад, плечи. Пришлось высунуть одну ногу наружу, а другую согнуть и при этом выгнуть спину, чтобы можно было вытянуть руку и достать до днища. Он схватил мешок и потянул, тот выполз наружу, побрякивая ремнями.

Это оказался не парашют, Олег понял это, когда вытаскивал его. Это оказалась сумка с инструментом, только она может так греметь на весу: ключи, газовые, рожковые, накидные, нож, отвертки, сменные головки для них, молоток, деревянный брусок, стяжки…

Ничего, что могло бы быть ему полезным. Он опустил сумку обратно, затолкал ее под сиденье, насколько смог, присел на корточки и закрыл голову двумя руками. Мысли были чистыми как никогда, обычно он не мог заставить себя не думать о чем-то, сейчас это получалось без усилий. Его голова стала как дырявое ведро, мысли просачивались через нее, не задерживаясь.

Он смотрел издалека, как Эрни ходит между грудами сваленных запчастей. Арматура у него в руках выглядела как дубина, время от времени он присаживался на любую плоскую поверхность и потом долго заставлял себя встать.

Рядом с самолетом чего только не было: автомобили, разобранные до каркасов, компьютеры, телефоны, холодильники, стиральные машины, все оголенные до скелетов. Нелюди свинтили каждую гайку, которая откручивалась, а те, что заржавели, они расслабили, отчистили и тоже открутили. Ни одна запчасть не лежала на полу, присоединенная к другой: каждая сама по себе. Повсюду разбросаны пластиковые корпуса от современных вещей: железные загогулины, назначение которых не смог бы определить даже эксперт-ремонтник. А приправлено все миллионом болтов, больших и маленьких, винтами, шурупами, шайбами. Примерно так Олег представлял себе рабочее место, где ремонтируют бытовую технику: груды хлама из запасных частей, составляющих вместе железный салат, со вкраплениями стекла и резины.

Целых вещей здесь не было вовсе. Все, что попадало с Земли сюда, было либо сломанным, либо изношенным до такой степени, будто этим пользовались две сотни лет. Рядом стоял стул, сделанный целиком из алюминия, сварочные швы на нем разошлись, мягкое сиденье отсутствовало, прутья со спинки оторвались, он скрипел и качался даже от косого взгляда в его сторону. Блестящее напыление стерлось, сквозь него проглядывали тусклые серые трубки. Он все еще блестел только снизу и сзади, как насмешка над былой красотой. Этот стул символизировал все остальные предметы и говорил о нелюдях больше, чем они сами могли сказать: либо они очень неумелые транспортировщики и ломают все, к чему прикоснутся, либо им нравятся старые сломанные вещи.

Олег ухватился за мысль: раз они умеют каким-то образом спускаться на Землю и копаться в городских свалках, значит, и он может спуститься туда. Ни стул, ни уж тем более целый корабль не могли попасть сюда на человеческих спутниках. У них наверняка есть транспортировочная платформа, на которой они все это поднимают. Может быть, они даже используют человеческие вещи вместо денег.

У него вновь закружилась голова, навязчивые видения начали лезть в сознание. Ему представлялся регулярный автобусный маршрут номер сорок девять, «Сфера – Московская восточная свалка», а оплата проезда на нем – найденными вещами. Билет в одну сторону – пара любых туфель, в две стороны – ремень с пряжкой или что-то равнозначное по стоимости. Осторожно, работают контролеры, штраф за безбилетный провоз поклажи – конфискация. За провоз грязных вещей – штраф в размере двух мониторов. За провоз дурно пахнущих вещей – штраф в размере огнетушителя и двух проводов любого назначения.

Олег встряхнул головой, часто заморгал, он пришел в себя, но в ушах еще стоял хор гортанных голосов. Нелюди определенно ценят человеческие вещи, иначе они не стали бы их собирать, и, похоже, они берут только то, что людям уже не нужно. Они не воруют, а подбирают выброшенное.

Эрни углубился в зал, он вяло осматривал вещи по обе стороны от тропинки между горами. Олег решил оставить ему поиски парашютов, а сам заметил кое-что куда более интересное. Неподалеку стояла магазинная тележка, широкая корзинка на маленьких колесах.

На эту тележку он не обратил бы внимания, находись она в другом месте, но она стояла посреди прохода так, будто на ней возят добытый на Земле хлам! У нелюдей есть летающая тарелка, на которой они спускаются, чтобы покопаться на свалке, а когда возвращаются, то используют тележку, чтобы привезти всю добычу сюда, она как раз маленькая, компактная. А для больших вещей у них наверняка есть рохля или даже целый погрузчик. И если проследить за этой тележкой, рано или поздно ее возьмут и отвезут к летающей тарелке. На ней-то и можно вернуться домой. При условии, что ее заберут в ближайшие два дня, иначе они с Эрни останутся на этой свалке в виде экспонатов.

Похоже на план, первый за все дни пребывания здесь, Олег даже подскочил от мысли, что он наконец вернется домой. Если допустить, что они проследят за тележкой вплоть до летающей тарелки. Смогут ли они ее угнать? Вдруг там нет рычагов и педалей. Эрни пилот, он умеет летать, но сможет ли он лететь на инопланетной технике? Эти вопросы его уже не волновали, проблема управления инопланетным кораблем ничто по сравнению с проблемой найти этот корабль.

Олег посмотрел, есть ли где спрятаться поблизости. Мусора вокруг было валом, хоть сейчас ложись и закапывай себя, как в песок на пляже. Он не знал, сколько ему придется ждать, пока придут за тележкой, поэтому решил устроиться поудобнее. Неподалеку лежал ковер, махровый, с затейливыми узорами, он скрутил его в трубку, взвалил на плечо и отнес к разбитой машине.

В салоне открутили все, что было. Сиденья валялись рядом, даже приборную панель разобрали и сняли, остался лишь пустой скелет. Олег постелил внутри ковер, лег на него и стал ждать. Место получилось удобное, просматривается только узкий угол, нежданные гости сзади не заглянут. Если за тележкой придут, он обязательно заметит их раньше, чем они его. И места хватит, чтобы спрятаться двоим.

Он вышел из машины, робот все так же безучастно стоял рядом. Олег посмотрел вдоль зала: Эрни пропал, видимо, углубился в свалку и исчез из поля зрения. Что неудивительно – стоит пройти пятьдесят метров и уже нужно постараться, чтобы не скрыться из виду.

– Эрни, ты где? – позвал он.

Связи, конечно, не было. Олег двинулся следом, в сторону, где он видел пилота последний раз. Он обошел первую кучу хлама от разобранного грузовика и тут же увидел Эрни в узком просвете вдали. Тот нашел второе оружие и теперь в одной руке держал арматуру, а в другой топор, только не тяжелый, как в начале зала, а маленький и легкий. Олег начал обходить препятствия, и на время Эрни снова скрылся из виду.

Олег обошел гору письменных столов, составленных пирамидой один на другом, гору картонных коробок, вышел на расчищенную тропу между разбросанных гаек. Пригнулся, прошел под перекладиной, грозящей ударить по голове, и снова увидел пилота, а также нелюдей неподалеку. Их собралось не меньше сотни, они стояли плотной толпой напротив Эрни, и все разом играли с ним в гляделки. Прятаться было поздно, они и его тоже заметили, Олег вышел вперед и встал возле пилота. Он наклонился и коснулся шлемом его шлема:

– Откуда они взялись?

– Не знаю. Помнишь тех двоих, что шли спиной вперед? Мне кажется, это они позвали подмогу.

– Думаешь, нападут?

– Может быть.

Олег переминался с ноги на ногу. Он подумал, если убежать и быстро спрятаться в машине возле тележки, нелюди пройдут мимо и ничего не заметят, а вслух сказал:

– Пошли, уходим.

Они повернулись спинами к нелюдям и направились в обратную сторону. Воздух тут же наполнился хоровым свистом, он был настолько громким, что Олег без проблем слышал его сквозь шлем. Стекло чуть ли не вибрировало от высоких звуков. Нелюди подавали друг другу сигналы, в одно мгновение их стало в два раза больше, они выходили отовсюду: из всех возможных щелей, из-за гор мусора, из-за пустых бочек, из разобранных спутников, из кузова перевернутого грузовика, один за одним.

– Засада, – прокомментировал Эрни и снова зевнул. Олег обнаружил, что в его голосе нет удивления.

– Ты знал, что они здесь будут?

– Нет, не знал… просто мне все равно.

– Что будем делать?

Эрни пожал плечами:

– Я так полагаю… бить. Или быть битыми.

Он протянул Олегу арматуру:

– Бери, сейчас я выключу свет, и мы попытаемся сбежать.

– Свет выключишь? – удивился Олег. – Каким образом? Тут даже лампочек нет и выключателей тоже. Свет дает светокраска.

Олег заново осмотрел зал. Огромные, почти бесконечные стены, потолок, едва различимый в вышине, тысячи квадратных километров площади, и каждый сантиметр стены издает свое собственное сияние. Выключить здесь свет можно, только облив все черной краской.

Нелюди вышли сзади и перекрыли второй выход. Теперь они их словят и будут заставлять играть дуэтом: Эрни на балалайке, а его на цимбалах.

– Возьми, – Эрни еще настойчивее протянул арматуру.

– Не надо мне.

– Как ты защищаться будешь? Когда они на тебя набросятся? Ты даже отмахиваться… не сможешь.

– Что-нибудь придумаю, – ответил Олег более смело, чем чувствовал себя. Он очень хотел доказать Эрни, что насилие – это не выход, но, как назло, на ум приходили только дурацкие идеи вроде переговоров.

– Как хочешь, тебе же хуже.

Нелюди стали подходить ближе, они двигались в ряд, как легионеры, только ноги шагали врозь, а не в ритм. Маршировать они не умели.

– Что будем делать? – спросил Олег.

– А что остается? Отбиваться.

Бежать было некуда, ряды белых тел обступили их со всех сторон. У нелюдей не было ни оружия, ни сетей для поимки, зато их было много, они подкрадывались, выставив руки вперед, готовые прыгнуть все вместе, навалиться и прижать к полу.

Он встал спиной к Эрни, тот встал спиной к нему. Они сузили сектор обороны до ста восьмидесяти градусов на каждого. Вдруг Олег почувствовал, как Эрни дергает его за рукав. Эрни кивал в сторону стенки. Пошли! Он первым взобрался на пустой бензобак рядом с ними, тот отозвался глухим и одновременно звенящим стуком, спрыгнул на ту сторону и скрылся из виду.

Олег на мгновение остался один против всех. Он развернулся и тоже вскочил на бензобак, нелюди не спеша подходили ближе. Эрни бежал к стене и оборачивался, он махнул рукой. Олег побежал следом, адреналина в его крови не было совсем. Как бы он ни пытался представить нелюдей серьезной угрозой, он не мог заставить себя бояться щуплых, тормознутых коротышек, по силе сравнимых с шестилетним ребенком. Он заставил себя бежать быстрее.

До стены они добежали без приключений. Эрни стал спиной к ней, в левой руке он держал арматуру, в правой топор. Олег встал рядом, они сократили сектор обороны до девяноста градусов на каждого.

Нелюди обошли бак с двух сторон. Те, что преследовали их, и те, что сидели в засаде, объединились, вместе их оказалось несколько сотен. Эрни поднял оружие вверх, Олег сжал кулаки и попытался встать в боксерскую стойку. Хорошо хоть Эрни его не видит, подумал он, со стороны он, наверное, похож не на боксера, а на человека, который замерз и прижимает руки к груди.

При мысли, что ему придется бить маленьких, щуплых созданий, ему стало дурно. Он смотрел на эти непропорциональные тонкие ноги, узкие плечи и гадал, действительно ли нелюди готовы получить по своим мерзким рожам, лишь бы схватить их.

Эрни толкнул его спиной, арматура чуть не ударила его на обратном замахе. Он начал отмахиваться еще до того, как нелюди подошли близко – чтобы сразу показать, что будет, если подставиться под удар. Олег отошел дальше, чтобы его не задело широкими ударами. Он вновь встал в защитную позу, но потом подумал, что кулаками и ногами не получится отмахиваться. Бить – да, а так, чтобы поддерживать между собой и нападающими расстояние – вряд ли.

Он снял с пояса бухту. Веревка, скрученная кольцом, с узлом на конце, не могла представлять угрозу здоровью, но вполне могла больно хлестнуть и оставить отпечаток. Олег раскрутил ее над головой и взмахнул несколько раз, чтобы показать нелюдям дистанцию удара. Белые тела окружили их сплошной стеной, двигаться было некуда, с позиции более высокого роста Олег видел ряды голов, стоящих позади, нелюди были повсюду. Он пнул Эрни спиной в спину, затем еще раз. Двигайся к выходу.

Эрни начал теснить нелюдей, взмахивая арматурой прямо у них перед животами. Если бы кто-то из них шагнул вперед, не обошлось бы без сломанных костей. Нелюди начали пятиться. Они медленно пробивались в сторону выхода. Их пузырь свободного пространства двигался вместе с ними.

Они не успели пройти и десятка метров. В ответ на арматуру и топор у нелюдей появились деревянные и металлические шесты. Они выставили их вперед как копья и не давали людям идти дальше. Олег слышал, как Эрни пытается отбить их вбок и продолжить идти, но это не удавалось, движение остановилось полностью. Эрни взмахнул последний раз и ничего не добился, копья по-прежнему смотрели в их сторону. Дыхалка у него подвела спустя полминуты активных действий. Олег обернулся и увидел, что Эрни еле стоит на ногах, его качает во все стороны, как хлипкое дерево на ветру, если бы он не держался за стенку, то давно бы упал.

Олег переминался с ноги на ногу, действия приостановились на несколько минут. Нелюди просто стояли напротив них, опустив руки, Олег тоже стоял, ожидая от них первого хода. Он следил за Эрни боковым зрением и видел, как тот пытается перевести дух, а потом вытягивается во весь рост.

Неожиданно Эрни схватил его за локоть. Он стоял в неловкой позе, подставляя шлем для разговора и одновременно не переставая следить за своим флангом. Олег тоже изогнулся и прислонился к нему шлемом.

– Стань по центру. И прикрой меня. С двух сторон, – сказал Эрни не своим голосом и тут же вставил ему в руку арматуру. – Я сейчас… выключу свет. Приготовься.

Олег послушно взял кусок железа и стал прикрывать обе стороны. Какой свет, думал он, неужели Эрни нашел выключатель? Через несколько секунд до Олега донеслись тонкие звуки ударов топора по камню.

Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь. Будто кто-то кремнем по огниву бьет, хочет костер разжечь. Дзинь, дзинь, дзинь. Нелюди, кажется, начали нервничать, никто не решался подойти ближе, белая толпа, сливающаяся в многоногое, многоголовое создание на фоне ржавого окружающего пространства постепенно приходила в себя и начинала шевелиться.

Олег нашел момент и обернулся посмотреть, что же там делает Эрни. Тот и вправду нашел выключатель, на стене позади них висел квадратный ящик, как те, что он видел в коридоре. Помятая крышка лежала внизу, под ней виднелись три толстых кабеля. Широкими ударами из-за головы Эрни бил по ним топором, высекая при ударах искры.

Дзинь, дзинь, дзинь, Хлюп! Последний удар сменился звуком камня, упавшего в воду, и тут же вокруг что-то дернулось и изменилось. Огромный зал без единой лампочки начал тускнеть, сначала Олег перестал разбирать, что находится вдали, а затем стал с трудом различать, что находится в нескольких метрах. И вместе с тем он почувствовал легкость, словно пол под ним разошелся и он падает в пропасть.

Робот, который до этого лишь стоял рядом и создавал эффект присутствия, ринулся к ящику вслед за Эрни. Олег шагнул к пилоту, шаг дался ему с трудом, он снова чувствовал себя легким перышком, как на поверхности Сферы, он подпрыгнул, чтобы заглянуть Эрни за плечо, но перелетел его по высокой траектории.

– Держи робота! – кричал Эрни. – Это ремонтник… Не дай ему… закрыть трубу!

Олег автоматически схватил робота за плечо, тот упирался и старался добраться до выключателя, сочащегося черной жидкостью. Сомнений тут быть не могло: вместе со светом стала пропадать гравитация. Эрни все размахивал топором, как дровосек, с каждым ударом он содрогался всем телом. Он раздробил обухом один кабель, другой рубил прямо сейчас и уже почти закончил, от трубы осталась только задняя соединительная часть.

Эрни размахнулся и ударил по третьему кабелю, тот раскололся, из трещины брызнула темная вязкая жидкость под напором и тут же ударила ему в живот, вымазав Эрни черным мазутом с ног до головы. Он отошел назад, не отпуская топора, выставив руку вперед, потому что не видел ничего вокруг, его лицевой щиток полностью покрылся вязкой массой.

Робот проехал мимо Эрни, он закрыл массивной рукой треснувшую артерию щитка, жидкость перестала течь, но свет и притяжение по-прежнему слабели. Олег помог Эрни стереть со шлема грязь, измазал все перчатки, но так и не смог полностью очистить стекло. Эрни озирался как слепой.

Шаги стали даваться с большим трудом, приходилось низко наклоняться, чтобы сдвинуться. Еще немного, и придется начинать движение ползком. Света осталось ровно столько, чтобы различать далекие силуэты, а то, что вблизи, представлялось черными тенями. Нелюди начали метаться, они все еще не решались схватить людей.

Олег наклонился и коснулся шлема Эрни:

– Пошли, надо убегать, пока не поздно.

Он взял его за локоть и потянул за собой, но не смог сдвинуть – он и собой с трудом управлял.

Свет пропал раньше, чем притяжение. Последнее, что запомнили глаза Олега – толпу нелюдей в трех метрах перед ним, обступивших его кольцом. Свет пропал, и вместе с ним пропали обитатели Сферы. Олег остался один. На грани слышимости он чувствовал какую-то возню поблизости, а потом заметил, что больше не стоит на полу, его ноги перестали ощущать сцепление. Он попытался вытянуть носки и дотянуться до пола, оказалось, что он парит в нескольких сантиметрах над поверхностью.

Когда притяжение пропало, резиновые подошвы сапог отпружинили от пола и подняли его вверх. Олег висел в воздухе без опоры, не в силах даже сдвинуться с места. Он развернулся, насколько мог, и попытался схватить Эрни. Того рядом не оказалось.

– Эрни! – позвал он.

– Я здесь, – услышал он голос, доносящийся непонятно откуда.

Он включил фонарь и сразу же увидел невообразимое зрелище: весь мусор, что был в зале, взлетел, и теперь свободно летал в разные стороны, сталкивался, менял направление движения. И между ним летали в беспорядке сотни нелюдей. Трепыхались, болтали руками, пытались за что-нибудь уцепиться. Он также заметил Эрни, тот был вне досягаемости, вытянутой рукой до него не достать.

Зал стал похож на огромное комариное облако. Свет фонаря привлек ближайших нелюдей, они вцепились в Олега. Двое держались за его ноги, как за якорь, один, пролетая за спиной, обхватил его шею. Он взял руки наглеца, развел их в стороны и перекинул того через голову. В невесомости это не составило труда. Тех, что держали его ноги, он стукнул друг о друга, но они не ослабили хватку, только крепче уцепились.

Он попытался согнуться и достать до рук нелюдей, но не смог. Тот же жесткий каркас, что сдерживает скафандр и не дает ему надуваться в вакууме, мешал ему как следует двигаться. Олег взял веревку поудобнее и хлестнул ею по спине нелюдя, узел на конце пролетел по дуге и ударил урода в район лопаток. Нелюдь изогнулся от боли.

«Они чувствуют боль», – мелькнуло у Олега в голове. А он-то думал, что они как слизняки: мерзкие и бесчувственные. Он размахнулся еще раз, целясь им по рукам. Узел ударил нелюдя точно по кисти, рука разжалась, но он продолжал крепко держаться другой рукой и двумя ногами. Олег попытался достать до второй руки нелюдя, но не смог дотянуться – та держала его ногу с обратной стороны.

Олег ударил нелюдя по спине еще раз, а затем еще. Тот отпустил его ногу, он пнул его, и нелюдь, кувыркаясь, улетел во тьму. На его место потянулись новые, их привлекал свет фонаря. Один прилетел сзади и обхватил Олега за пояс, второй – за лодыжку. В конусе света он рассмотрел еще десяток белых лиц, все смотрели на него, нелюди совершали плавательные движения и старались приблизиться.

Кто-то ухватил его за руку, Олег разжал бледные пальцы, а их обладателя зашвырнул подальше. Его начало крутить, свет фонаря, как маяк, вращался во все стороны и показывал все новые белые лица. Он выключил фонарь, нелюди исчезли и вместе с ними исчез Эрни.

Его ноги все еще держали белые уроды. Одного он просто стряхнул, и тот не удержался, а во второго уперся подошвой и стал давить, словно счищая грязь с ботинка. Силы у человека оказалось больше, белые руки скользнули вниз от коленей к ступням и исчезли.

Свет в зале пропал полностью, в нем можно было бы летать бесконечно, так и не найдя выход, если бы не далекий квадратик света от коридора, служивший путеводной звездой. Там свет еще горел, он то появлялся, то пропадал вновь, когда летающий хлам заслонял его. В коридоре так же было и притяжение, Олег видел, как нелюди вдали выплывают из тьмы и плюхаются на серый пол без малейшего намека на грациозность, как мешки с песком.

Олег постарался оттолкнуться от чего-нибудь тяжелого, но на его пути попадались только пластиковые тарелки, ложки, бутылки из-под молока, какой-то целлофан и прочий легкий мусор, самый первый поднявшийся в воздух.

То и дело он натыкался на что-то мягкое, извивающееся, в этот момент он старался не двигаться, чтобы нелюди не опознали его как человека, а приняли за неодушевленный предмет.

Не все вещи, лежавшие на полу, поднялись в воздух, только те, что находились под давлением: сжатые, надутые, согнутые под тяжестью собственного веса и те, что лежали на них сверху. Тяжелая стальная недвижимость осталась внизу, из более-менее весомых объектов, парящих с Олегом, были только корпуса автомобилей из тех, что стояли не на полу, а лежали поверх чего-то упругого. После недолгих раздумий он решил, что нелюдей будет проще всего использовать для придания обратной тяги. Ранцем он пользоваться не хотел – газа оставалось немного, он может пригодиться в другое время.

Олег замер в ожидании очередной мягкой туши, пролетающей мимо. Спустя минуту он почувствовал толчок в бок, кто-то уперся в него твердой частью тела: то ли локтем, то ли коленом. Причем это был не Эрни, он бы узнал большое колено, обернутое трехслойным кевларом скафандра. Он схватил выставленную конечность и с максимальным рывком, на который оставались силы, толкнул нелюдя в обратную сторону от выхода.

Светящийся квадратик коридора стал приближаться, но недостаточно быстро. Если нелюди уже взялись за починку света и притяжения, они могут успеть до того, как он скроется. Олег надеялся на еще один живой снаряд для ускорения.

Все, что он видел, это курс, куда ему нужно двигаться. На фоне светящегося выхода из зала, примерно раз в полминуты, что-то пролетало. То изворачивающееся, почти прозрачное тело, то какие-то вещи: ковры, одежда, колеса, футбольные мячи. Но, как назло, ничто из этого не врезалось в Олега, он летел никем и ничем не побеспокоенный. Без точки опоры, без возможности придать себе дополнительное ускорение.

Время шло, и ничего не происходило. Он решил включить фонарь еще раз. Лампочка на шлеме зажглась, и из темноты вышли тела десятков барахтающихся белых коротышек, они вели себя как утопающие, тонущие без спасительной силы притяжения. Те, что были ближе всего, бросили свои дела и попытались дотянуться до него. Олег вытянул ногу и дал одному ухватиться за его ступню, после чего выключил фонарь. В темноте он нащупал руки нелюдя и подтянул к себе, тот кончиками пальцев держался за краешек его ботинка. Он взял его под мышки, крутанул и бросил себе за спину. Нелюдь полетел в сторону середины зала, Олег даже при всем желании не смог бы изогнуться и посмотреть ему вслед.

Он будто отбросил вторую ракетную ступень, его скорость возросла еще больше. Теперь он несся сквозь зал как пушечный снаряд, сбивая по пути мелкий мусор. Ему встретился мягкий волейбольный мяч, прилетел прямо в живот. Он давно был спущен и мялся под любым касанием.

Где-то сверху барахталась группа нелюдей, они издавали больше всего звуков в помещении. Он взял мяч и зафутболил в их сторону. Через секунду стало тихо. Недалеко от выхода ему также встретился ковер, сложенный трубкой. Его Олег тоже бросил за спину.

Чем ближе он приближался к выходу, тем больше сиял его скафандр, отражая свет из коридора. Концентрация нелюдей здесь была больше, все тянулись к свету и неосознанно хватались за окружающие предметы. Кто-то снова уцепился за спину Олега, видимо, оттолкнулся от стены и прилетел точно к нему. Бледные прозрачные руки блеснули в свете и обхватили Олега за плечи настолько, насколько короткие руки могли обнять необъятное дерево.

Олег попытался сбросить своего пассажира, примостившегося на спине, руки у того соскользнули сами собой, он даже не успел к нему прикоснуться.

Другой нелюдь прыгнул на него спереди, он появился из темноты и тут же полетел к нему. Олег выставил вперед ногу и, когда тот уперся в нее, толкнул нелюдя обратно. На этом он потерял часть скорости, выход стал приближаться медленнее, а нелюдь, как мяч, отскочил от стены у входа и снова прыгнул к нему. Олег не мог снова толкнуть его обратно, иначе потерял бы всю скорость, он снова выставил ногу вперед и подождал, пока нелюдь в нее упрется.

Кроме этого, из темноты вступили еще два белых тела. Одно из них барахталось на месте, не в силах изменить свое положение. Другое летело на него с распростертыми руками. Нелюди столкнулись с ним поочередно: сначала один схватил его ногу мертвой хваткой, Олег даже колено мог согнуть с трудом, другой обнял левую руку, прижимаясь головой к его плечу, прямо как влюбленный в кинотеатре.

Были бы у нелюдей развитые, подобные человеческим большие пальцы, Олег сделал бы болевой прием, а так он обошелся обыкновенным ударом веревкой с узлом на конце. Он хлестнул по спине того, кто держал его руку, нелюдь дернулся. Олег ударил его второй раз, тот выгнулся от боли и запищал нечто нечленораздельное. В другой ситуации их было бы жалко, но сейчас они досаждали и не давали покинуть зал.

Олег уперся ладонью в лицо нелюдя и стал толкать, тот сопротивлялся, пытался оттолкнуть его руку обратно. Противостояние ни к чему не привело: Олегу не хватило замаха, чтобы оттолкнуть нелюдя, а тому недостало сил, чтобы сопротивляться. Они летели в объятиях, как два борца-дзюдоиста.

Выход из зала начал уходить в сторону, значит, Олег сбился с курса. Чтобы выбраться, ему нужны были свободные руки и присоска. Олег снова взял веревку и начал без разбора бить нелюдя, куда дотягивался. Узел описывал широкую траекторию. Первый удар угодил по белой ягодице, второй по ногам, с каждым взмахом веревка гудела, проходя по дуге и впечатываясь в мягкую плоть.

Нелюдь попался упорный, от безостановочных движений у Олега устала рука. Вся спина и плечи существа покрылись прозрачными пятнами. В тех местах, где должны были быть синяки, белая кожа потеряла цвет, остались только заполненные прозрачной жидкостью, бесцветные полосы.

Боль не действовала на него. Олег решил направить усилия с другой стороны, свободную руку он сжал в кулак, прицелился точно в нос нелюдю и ткнул, рассчитывая хоть на какую-то реакцию. Плоский, бесхребетный нос отпружинил без какого-либо ущерба. Олег добавил размах и ткнул сильнее, голова нелюдя дернулась, как боксерская груша: опрокинулась назад и вернулась в прежнее положение. Бить сильнее он боялся, один только черт знает, насколько прочные у них кости, вдруг сломает.

Крепко сдавленная рука начала неметь, Олег попытался напрячь ее и расслабить, сжал несколько раз кулак, подвигал ею в локте, кажется помогло, а может, и нет, он не был уверен. Нелюдь вцепился намертво.

Из темноты начали появляться новые бледные лица, они смотрели в его сторону, а в их глазах Олег читал желание схватить его и заставить построить им ракету, а потом дать в руки музыкальный инструмент и заставить бренчать всем на потеху. Они не могли дотянуться до него в невесомости, как и он до них. Вокруг летал мусор, оборванные части водосточных труб, крупные куски шифера, все летало в хаотичном порядке, поднятое в воздух пропавшей гравитацией или придурковатыми, потерявшими голову нелюдями. Что-то ударилось Олегу в спину, он выставил ноги вправо, насколько мог, туловище влево, обернулся и ничего не увидел, даже фонарь не помог, белые молочные лучи растворились без следа в черном киселе.

Индикатор аккумулятора на забрале сдвинулся еще на одно деление, текущий объем заряда опустился до сорока процентов. Олег выключил фонарь и ничего не изменилось: он как был в темноте, так и остался. Один нелюдь по-прежнему сжимал его руку, обхватив ее руками и ногами. Другой прижался к его бедру.

Олег нащупал локоть нелюдя, до кисти он не доставал, та была у него за спиной. Он потянул сустав на себя что есть силы, нелюдь не поддался. У него была намного более выигрышная позиция, даже несмотря на меньшую телесную мощь. Олег уперся ладонью ему в лицо и толкнул, нелюдь запрокинул голову, но руку не отпустил. Он снова взял веревку и стал решать, что делать: лупить ею нелюдя до посинения или найти другое применение.

Одной рукой управляться с ней оказалось сложнее, чем он думал, рука в перчатке даже не смогла нащупать край узла, чтобы распутать бухту, веревка так и осталась смотана кольцом. Олег перекинул ее через голову нелюдю, а в другой конец вставил ногу. Так и получилось, что он силой ноги стал давить на шею нелюдю – одно из его слабых мест. Голова нелюдя начала подаваться назад, его силы не хватило, чтобы сопротивляться, он отпустил руки и схватил веревку. Нелюдь постарался перекинуть ее обратно через голову, но в этот момент Олег высвободил свою руку и тот повис бессильным грузом на другом конце веревки. Он попытался стряхнуть его, но нелюдь вцепился в веревку так же крепко, как перед этим держался за него. Олег подтянул коротышку к себе и бросил назад вместе с веревкой.

– Держи, – крикнул он вслед. – Подавись, козел.