Глава шестнадцатая

Лила

– Уау! Это было о-фи-генно! – крикнула я, перекрывая звон в собственных ушах, когда мы все четверо вышли из клуба и направились к машине Финча. Я и раньше была на концертах, на галёрках, как выражался папа; оттуда я могла видеть всё происходящее лишь на экране, но даже это было потрясно. А сегодняшний концерт… он был просто невероятным. Во-первых, в клубе было всего человек триста. Во-вторых, мы сидели так близко, что я видела каждый волосок в бороде Люка, и швы на его джинсах, и капли пота на щеках. Это был, вне всякого сомнения, лучший вечер в моей жизни, и дело было даже не столько в Люке Брайане, сколько в Финче. Ни одна звезда не покорила бы моё сердце, как Финч, когда зазвучал хит «To the Moon and Back» и он обнял меня. Не как девушку, скорее по-дружески – так мы обычно обнимались с Грейс. Но его близость сводила меня с ума. – Просто офигенно, – повторила я, не в силах поверить.

– Ну да, атмосферно, – сказал Финч спокойно и со знанием дела.

– Так классно! – воскликнула Грейс. Они с Бью шли впереди, и её волосы, собранные в хвост, качались перед моим носом туда-сюда. – Он просто секс-бомба.

– Ой, ну спасибо, – польщённо сказал Бью. Грейс рассмеялась и пихнула его локтём.

– Да не ты, болван! Люк!

– Эй, полегче, – Бью прижал ладонь к сердцу, – что ещё за «болван»? Кто так говорит на свидании?

– Мы не на свидании, – ответила Грейс, продолжая шутливый флирт, который начался ещё на концерте. – Меня даже не ты пригласил, а Лила.

По сути, она была права. Когда Финч позвонил насчёт концерта, он сказал, что билетов четыре и я могу взять с собой подружку. Я имела неосторожность передать Грейс весь наш разговор, и она сказала, что ей эта ситуация кажется довольно странной.

– Почему Бью, например, не позвал свою девушку? – спросила она.

– Не знаю, – пробормотала я. – Может, ему нравишься ты.

– Сильно сомневаюсь, – сказала Грейс, но я видела, что эта мысль ей приятна. – А Финч почему не позвал Полли?

– Они расстались.

– Когда? – спросила она с подозрением. – И почему я только теперь узнаю?

– День или два назад, – сказала я, быстро приняв решение не рассказывать ей всех подробностей. Я не хотела ей врать, но не хотела и нарушать обещание, которое дала Финчу. Во всяком случае, пока. Я сказала себе, что смогу рассказать ей обо всём после концерта. В зависимости от ситуации.

– Мне кажется, он просто хочет исправиться. Ну, вроде как… загладить свою вину, – промямлила я.

– Ладно. Думаю, я пойду с тобой, – заявила она, явно заинтригованная выпавшей возможностью отправиться на концерт в компании самых крутых старшеклассников. – Но ты не возлагай очень уж больших надежд, о′кей?

– Господи, да нет, конечно… – но всё-таки я безнадёжно надеялась.

– И что ты этим хочешь сказать? – заявил Бью. – Что мы щас не пойдём к тебе домой?

Это была не первая дерзость за сегодня с его стороны, но, наверное, самая большая. Грейс возмущённо пискнула, потом рассмеялась и толкнула его бедром – рискованная затея, учитывая, что ростом она приходилась ему по грудь.

– Ты-то уж точно нет.

– Ого! Для лесной нечисти ты очень сильная, – сказал Бью, делая вид, будто вот-вот упадёт.

– Какой такой нечисти? – спросил Финч, который шёл позади меня.

– Ну такой, мелкой. Типа гномов там, всякой другой фигни. – Бью рассмеялся, пихнул Грейс локтем и поинтересовался: – Сколько ты весишь? Явно меньше, чем твоя одежда.

– Откуда мне знать. Я никогда не взвешиваюсь без одежды, – сказала Грейс, особенно подчеркнув последние слова, будто хотела, чтобы он представил её голой.

Когда мы подошли к машине Финча, припаркованной возле тренажёрного зала, он сказал:

– Лила сядет спереди.

– Отлично, – ответил Бью и открыл дверь Грейс, пока Финч открывал дверь мне. – А я – со своей девушкой.

– Я не твоя девушка. – Грейс хихикнула и забралась в машину.

– Это мы ещё посмотрим, – сказал Бью, вслед за ней усаживаясь на заднее сиденье.

– Ну-ка подвинься. – Она рассмеялась и чуть толкнула его в сторону.

– Да мне и так неплохо. – Он притянул её к себе, она вновь пихнула его локтем. Финч тем временем сел на водительское место, аккуратно пристегнул ремень, завёл машину и, поставив ногу на тормоз, посмотрел на меня, потом в зеркало заднего вида.

– Ну, куда теперь? – спросил он. – Хотите перекусить? Может, во «Флипсайд» или в «Дабл Догс»?

– О даааа! Во «Флипсайд», – откликнулась Грейс. Краем глаза я увидела, что они с Бью уже вовсю обжимаются.

– Что скажешь, Лила? – спросил Финч.

Я посмотрела на экран телефона. До десяти оставалось десять минут.

– Да, можно, – неуверенно пробормотала я наконец, пытаясь рассчитать время и расстояние – и то и другое мне никогда не удавалось. – Но мне надо быть дома в одиннадцать.

Я уже пару раз говорила, что у меня с этим плохо, но никогда не уточняла, насколько именно.

– В о-дин-над-цать? – завопил Бью, вытаскивая из-под моего сиденья чёрный рюкзак, который я только что заметила.

– Да, я знаю, это паршиво, – промямлила я. Меня не особенно оправдывало даже то, что я жила в другой части города. – Ладно, спрошу папу, может, он разрешит подольше.

– Можешь ночевать у меня, – предложила Грейс.

Я покачала головой, нисколько не сомневаясь, что ночевать у Грейс он точно не разрешит, особенно зная, чем кончилась наша с ней прошлая встреча. Поэтому я отправила ему сообщение:

Только закончилось, умираю с голоду. Можно мы заедем поедим? В 11 буду у Грейс, а дома попозже?

Для большего эффекта я добавила несколько умоляющих смайликов и стала ждать, пока он наберёт сообщение. Отличительная черта переписки с папой – он печатает мееееееееееедленно. Неважно, каким коротким будет его ответ – ожидать придётся целую вечность.

И как обычно, ответил он лаконично и по делу:

Нет. В 11 домой. Папа.

– Уфф, – сказала я и зачитала это сообщение голосом, каким обычно изображала папин, – то ли ботана, то ли сержанта.

Финч расхохотался.

– Он всегда подписывает сообщения «папа»?

– Ага. – Я хихикнула.

– Офигеть! Ну ладно, отвезу тебя к Грейс, – и Финч включил на телефоне песню Люка Брайана.

Когда мы выехали с парковки и он повёл машину по Гранди-стрит, ко мне понемногу начало возвращаться отличное настроение. Финч не стал издеваться над нашими семейными порядками; похоже, его вообще ничего не беспокоило, кроме Бью, щёлкавшего электронной сигаретой оранжевого цвета, которую он в клубе не выпускал изо рта. Несколько секунд спустя машина наполнилась дымом, так что пришлось открыть до половины два задних стекла. Обернувшись, я увидела, что Грейс затянулась и замурлыкала:

– Как вкусно!

– Ну, раз это вкусно, может, попробуешь что-нибудь ещё? – спросил Бью.

– Фу! Гадость! – Грейс рассмеялась и отдала ему сигарету.

– Никто не хочет? – Наклонившись вперёд, Бью протянул нам сигарету. Я долго смотрела на неё, борясь с искушением, но всё же нашла в себе силы и покачала головой.

– Нет, спасибо, – сказала я осторожно. – Не сегодня.

– А ты, бро? – Бью сунул сигарету Финчу.

– Неа, – пробормотал Финч, читавший что-то на смартфоне. Потом оторвался и добавил: – Не видишь, я везу ценный груз?

Он улыбнулся мне, но тут же снова уткнулся в телефон, одной рукой набирая текст. Я смотрела в окно. Грейс внезапно возмутилась:

– Ну, раз мы такой уж ценный груз, так может, ты перестанешь набирать сообщения за рулём?

Её тон был не на шутку грубым. Я посмотрела на Финча – он, сконфузившись, уронил телефон на сиденье, потом засунул под левое бедро. В машине повисло напряжение. Я откашлялась и сказала:

– Она просто шутит.

– Нет, – отрезала Грейс. Я обеспокоенно взглянула на неё, но она всерьёз настроилась нудеть. – Переписка за рулём убила больше человек, чем вождение в пьяном виде.

– Господи, Грейс, успокойся, – прошептала я, краем глаза следя за реакцией Финча.

– Да не, она права. – Он подмигнул мне и одарил одной из самых очаровательных улыбок. – Плохая привычка. Сорри, девчонки.

– ЦЕННЫЙ груз? – прошипела Грейс, когда спустя пятнадцать минут нас высадили возле её дома, и сделала вид, будто её сейчас вырвет.

Конечно, она цитировала Финча, но я не понимала, что с ней произошло и почему из беззаботной тусовщицы она за десять минут и три мили превратилась в настоящую занозу в заднице, испортив всё веселье.

– Ты чокнулась, что ли? – спросила я. По дороге к её машине я отправила Финчу сообщение, ещё раз поблагодарив за билеты.

– Нет. Скажем так, я просто хорошо умею читать чужие сообщения.

– И что это значит? – Я обвела её взглядом. – Мне скрывать нечего. – Я продемонстрировала ей свой смартфон. – Я просто написала – спасибо за билеты. Раз уж ты забыла это сделать.

– А я сейчас не про тебя. Я про Финча. Я видела, как он пишет Полли, – сказала она. – В машине. Он держал телефон так, чтобы ты не могла прочитать, но мне всё было видно.

У меня упало сердце. Я спросила, что именно она увидела.

– Ну, я увидела, что он пишет Полли, и слово «люблю», и смайлик с поцелуем, и ещё слово «отстой».

– Отстой?

– Ну да. Отстой.

– О чём это он? – спросила я, и до меня тут же дошло, что это может быть о ком-то, а не о чём-то.

– Не знаю. Какая разница? Концерт – отстой. Свидание – отстой. Вечеринка – отстой. Попытка сделать вид, что с кем-то порвал, которую тут же спалили, – отстой.

– Ладно, – сказала я. – Во-первых, он мог назвать отстоем всё что угодно, и не обязательно это имеет отношение к нам. Во-вторых, они расстались.

– Сомневаюсь, – ответила Грейс, поправляя ремень сумки от «Миу Миу». – Очень сильно сомневаюсь.

– О господи, Грейс! Ну, подумаешь, писал ей. А что он должен делать? Заблокировать её? – Пусть у меня никогда не было серьёзных отношений, но я понимаю, как это бывает. Редко когда люди сразу обрывают все контакты. Они продолжают общаться, ругаться, пытаться все вернуть и даже порой сходятся, чтобы потом снова разойтись.

– Я не говорю, что надо было её заблокировать. Но если ты расстался с человеком, ты не станешь ему говорить, что любишь его. И писать гадости про девушку, которую пригласил на свидание. Блин, Лила, он написал ей «отстой»!

– Ну… может, ему её жалко. Может, он волнуется за неё… Может, он всё-таки ещё её любит…

– Ага. А может, они с Бью просто тебя развели. С этими билетами.

– Блин, Грейс, я офигенно повеселилась! Просто офигенно.

– Стопудово Финч веселится ещё больше. Стопудово он прямо щас к ней едет. И стопудово она даже не в курсе, что сегодня он был с тобой. А может, и в курсе. Может, она тоже в этом замешана.

– Ладно, – сказала я и посмотрела на телефон. – Уже десять сорок. Мне пора домой. Ты в порядке? Подвезёшь меня?

– Ну да. Что такого, я только один раз затянулась.

– Я не об этом. Просто… ты явно не в настроении. Почему ты так на меня злишься?

– Я злюсь не на тебя, а на них, – сказала она, когда мы уже стояли плечом к плечу возле белого джипа, который ей недавно подарили родители безо всяких на то причин.

– На них? Значит, и на Бью тоже? Мне показалось, ты на него запала.

– Я на него не запала, – ответила она, так и не открыв дверь машины. – А если и да, так это было до того, как он назвал нас отстоем.

– Так он нас назвал отстоем или не нас?

Она не ответила. Молча смотрела на меня, не сводя взгляда.

– Ладно, Грейс. Папа правда заморочен на этом своём комендантском часе. Хочешь, позвоню ему и он меня заберёт? Может, он и так уже едет к нам…

Я никому не говорила, что папа подрабатывает таксистом. Даже Грейс. Но в тот момент мне было наплевать, что она подумает.

– Нет, я тебя подвезу. – Она наконец села в машину. Забираясь вслед за ней, я ощутила запах нового автомобиля и вслед за ним – горечь несправедливости. Я никогда не завидовала Грейс, но сейчас все признаки её богатства меня раздражали. И пафосное, циничное мировосприятие – тоже. Может быть, для неё, дочки продюсера, этот концерт ничего не значит. Может, у неё впереди ещё куча концертов и лучшие места в первом ряду. Но мой сегодняшний праздник она не испортит. Мне хотелось сохранить о нём хорошие воспоминания.

Какое-то время мы ехали молча. Потом она откашлялась и сказала:

– Прости, Лила. Я просто не хотела, чтобы тебе было больно. Ещё больнее.

– Я знаю, – ответила я. – Но всё сложнее, чем ты думаешь.

– То есть? – Она пожала плечами и крепче сжала руль.

– Ну вот так, – сказала я.

– То есть? – снова спросила она.

Я сглотнула, чувствуя, что нуждаюсь в её поддержке и одобрении. Без Грейс я была бы в Виндзоре никем, и мы обе это понимали.

– Если я кое-что тебе скажу, обещаешь никому не говорить? – спросила я, заранее зная, что она разболтает, и может быть, в глубине души надеясь. Может быть, она скажет мистеру Кво, или школьному психологу, или кому-то из друзей. Может быть, тайное станет явным.

– Само собой, – сказала она.

– Хорошо. Ладно. Вот как было дело. – Я помолчала, сделала несколько глубоких вдохов. – Финч меня не снимал. Не комментил. И фото никому не отправлял.

Она пристально посмотрела на меня, вскинула вверх брови, потом вновь перевела взгляд на дорогу.

– А кто тогда?

– Полли, – сказала я. – С его телефона.

Я ожидала, что она изменится в лице – ну, во всяком случае, смягчится, – но она что есть силы хлопнула по рулю и расхохоталась.

– О господи! Это он тебе сказал?

– Да.

– И ты купилась?

– Да. Я ему верю, – ответила я и выложила всё остальное. Что он не пытается выкрутиться, он просто хочет, чтобы я знала правду. Что он готов взять на себя вину, потому что волнуется за состояние Полли.

– Ох, Лила. Я думала, ты лучше нас всех знаешь законы улицы. – Она покачала головой.

– Почему это я знаю законы улицы? – Я чувствовала, как горит всё моё лицо. – Потому что я выросла не в том районе? Потому что мой отец – одиночка, плотник и водитель «Убера»?

– Это-то тут при чём? – вскинулась Грейс.

– Да забей, – сказала я, понимая, что реагирую слишком остро. Может, я слишком большое значение придала её словам. Может, Грейс просто имела в виду, что обычно я хорошо разбираюсь в людях. Может, всё это вообще не имело никакого значения и я просто себя накрутила. – Давай не будем об этом, ладно?

– Да. Конечно. Давай не будем, – сказала Грейс, и я не могла не заметить в её словах пассивной агрессии. – Не вопрос.

Но чёрта с два. Двадцать минут спустя, когда я уже была дома и не знала, что думать о Финче и о себе самой и вообще чувствовала себя паршивее некуда, Грейс прислала мне три фото машины Финча, припаркованной возле большого кирпичного дома, с подписью: Смотри, кто приехал к Полли.

У меня упало сердце. Одно дело – переписываться с бывшей, другое – ехать к ней, после того как он отвёз нас домой. Я всё ещё не сомневалась, что фото сделала Полли, но всё это не имело значения. Было очевидно, что Грейс права и что они действуют сообща. Билеты на Люка Брайана были только приманкой. С целью меня подкупить.

Я принялась прокручивать переписку с Финчем начиная с часа дня, когда он спросил, какая музыка мне нравится.

Всего понемногу, ответила я. Мне так хотелось показаться продвинутой. Я читала и морщилась. Почему я хотя бы не дала понять, что завоевать меня не так уж просто?

Финч: Топ-5 любимых певцов?

Я: Это сложно!!! Их так много!!!

Финч: Ок. Топ-5 тех, кого недавно слушала.

Я: Уолкер Хейс, Бруно Марс, Яна Крамер, Джейсон Олдин и Кирби Роуз (новенькая, но классная).

Финч: Отпад! Значит, любишь кантри?

Я: Ага.

Финч: А Люка Брайана любишь?

Я: Люблю.

Финч: Он сегодня выступает. Не хочешь сходить?

Я: Серьёзно?

Финч: Ну да. А что? Ща гляну, есть ли билеты.

Я: Воу! Было бы офигенно!

Финч: Есть 4 штуки! Возьмём Бью и твою подругу?

Я: Дааа! Ща спрошу у Грейс.

Я: Грейс ЗА!

Финч: Класс! Ты сказала ей насчёт Полли?

Я: Сказала, что вы расстались.

Финч: А всё остальное?

Я: Неа.

Финч: Спс. Не хочу всех этих соплей. Хватит с меня!

Я дочитала переписку, остаток которой сводился к обсуждению маршрута до клуба. Последнее сообщение было от меня – я благодарила Финча. Конечно, мне ещё предстояло получить ответ. Я представила их с Полли. Может, они обжимаются, а может, просто смеются надо мной. Я почувствовала, что мне нужно что-то сделать. По меньшей мере сказать, что я не такая идиотка, как он думает. В голове толкались фразы, которые я могла бы ему написать, но я обошлась лишь ядовитым вопросом: Веселишься?

Я смотрела на экран и ждала. Секунды становились минутами. Когда я уже решила сдаться и отправиться в душ, телефон зазвонил. Это был он. У меня тряслись руки. Я сухо сказала: привет.

– Привет, – ответил он беззаботно.

– Где ты? – спросила я, сев на пол спальни.

– В машине, – сказал он. – Еду домой.

– Откуда ты едешь? – Я подтянула к себе колени, обвила их левой рукой, а волосы, свесившись мне на лоб, отгородили меня от мира.

– Подвёз Бью. Мы всё-таки пошли во «Флипсайд». – Он врал так беззастенчиво, что по спине у меня прошёл холодок. – А почему ты спрашиваешь?

– Почему? Нет, лучше ты скажи почему. Почему ты мне врёшь?

– С чего ты взяла, что я вру?

– С того, что ты врёшь. – я пыталась держаться как Грейс. Как любая сильная девушка. По крайней мере как девушка, которую это не в силах задеть. Я вспомнила маму – ей всегда всё было пофигу. Во всяком случае, она никогда мне не жаловалась.

– Ты о чём вообще? – спросил Финч.

– Я знаю, где ты сейчас был. После того, как отвёз нас с Грейс. Я не тупая.

Я ждала новой лжи – ведь так делают все лжецы. Но он сразу же сдался.

– О′кей, Лила. Ты права. Прости меня. Я был не с Бью. И во «Флипсайд» не ездил. Я поехал к Полли.

– Ты засранец, – сказала я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. – Просто засранец.

Он ничего не ответил, но я знала – он всё ещё на связи. Помолчав немного, он вздохнул и сказал:

– О′кей. Можно мне всё объяснить?

– Нет, – отрезала я и велела себе тут же сбросить звонок, уже зная, что не смогу. Я сидела на полу, ждала, слушала и смутно надеялась – всё ещё.

– Полли знает про тебя, – сказал Финч.

– Что именно?

– Знает, что я был с тобой на концерте. Знает, что ты мне нравишься. И… – Финч выдержал паузу, и надежда вспыхнула в моей груди с такой силой, что я почувствовала, как моё сердце вот-вот взорвётся, – знает, что я расскажу всю правду о том, как она с тобой поступила.