Глава 12. Уборка

– Уроки на несколько дней отменили, ты знаешь?! – с сожалением сообщила Мелания, а Ливентия закатила глаза, показывая, что думает о такой тяге к знаниям. – Даже мои уроки по целительству закрыли, представляешь, Иви?! А они мне так нравятся! Но самое главное, чтобы не запретили выход в Мертвомир.

– Мертвомир? – вскинулась я, и Мелания с укоризной качнула головой.

– Иви, ты все пропустила. Конечно! Через два дня Дверь откроет новая группа. Я, Майлз, Ливентия и Дерек! А потом Киар и Рейна пойдут второй раз, у них выдающиеся показатели. Мы пойдем за Дарами, Иви!

От восторга и предвкушения послушница едва не приплясывала. Ее глаза сияли, щеки порозовели. И даже несмотря на скромный серый плащ и простую вязаную шапку, Мелания сейчас выглядела очень привлекательной.

– А я снова не прошел, – сконфуженно произнес Итан. – Не повезло. Ладно, пойду убирать мусор.

Парень отошел, а Мелания схватила меня за рукав, оттащила в сторону и понизила голос.

– Врет он все! – жарко выдохнула девушка и залилась горячим румянцем. – Итан мог пройти, но намеренно показал худший результат. Я знаю!

– Зачем ему это? – удивилась я.

Мелания прикусила губу, испуганно и в то же время восторженно.

– Из-за меня, – выдохнула она. – Он сделал это, чтобы я гарантированно попала в список Двери. Я плохо бегаю, ты же знаешь. Итан отдал мне свое место. Конечно, он мог передать его официально, но я бы ни за что на это не согласилась! И поэтому он схитрил!

– Вот как?

– Да! – Мелания потопталась на месте. – И еще… он меня поцеловал!

Последнее она произнесла едва слышно и покраснела, словно свекла.

Я хотела сказать: меня тоже кое-кто поцеловал, да как… Так, что узнай об этих поцелуях скромная послушница, ее бы удар хватил! Поэтому я просто улыбнулась.

– А тебе разве можно? Ну… целоваться? Ты ведь будущая монахиня.

– Пока я лишь послушница, обряд посвящения я пройду после Двериндариума. Должна пройти… – Мелания запнулась и мучительно сжала ладони. – Я всегда была уверена, что это мой истинный путь – путь служения и молитв. Но… Но все так усложнилось, Иви!

Я вздохнула, соглашаясь. Усложнилось. Да еще и как!

– Сама не понимаю, как это вышло, – теперь Мелания побледнела и едва не плакала. – Я всю ночь провела в молитвах, поставила вокруг изображения святой белые свечи, разложила освещенную ольху и голубиные перья, сожгла прядь своих волос, чтобы сделать подношение! – девушка дернула себя за косичку, торчащую из-под шапки. – Я просила святую Ингрид дать мне знак и указать путь, но она так и не ответила… Вот. Посмотри!

Мелания вытащила обгоревшие перья, помахала ими в воздухе.

– Никакого ответа!

Я не стала говорить, что святые вообще не имеют привычки отвечать своим адептам. Видимо там, за облаками, им плохо слышно глупости, о которых без конца молят смертные! Но я промолчала. Для Мелании ее вера – истинная. И кто я такая, чтобы ее разубеждать?

– Самое ужасное… мне понравился поцелуй. Очень понравился! Я… я, кажется, влюбилась, Иви! Ты меня осуждаешь?

Мелания нервно скомкала край плаща.

– Ну что ты, конечно же, нет! – я дружески обняла девушку. – Я очень за тебя рада. Только будь осторожна, Мелания. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– О чем ты?

– Я не сильна во всех этих отношениях, но… – медленно произнесла я, глядя на Итана. Он оттаскивал с дороги коряги и мусор, помогая мужчинам. – Но знаю, что парни думают иначе, чем мы. Я надеюсь, что Итану ты по-настоящему дорога.

– Ты говоришь, как наша матушка-настоятельница! Она вечно твердит, что мужчинам от женщины нужно только… это! – Мелания сделала страшные глаза, а я снова мысленно перенеслась в холодный лес, где меня обнимал Кристиан. – Каждую проповедь матушка молила святую Ингрид дать послушницам силы, чтобы противостоять соблазнам и мужчинам! Знаешь, раньше я не понимала, о чем она. И что за страшное «это» так жаждут мужчины. А вчера Итан меня поцеловал. В губы. И еще в шею. И я все поняла! Про «это»!

Мелания уставилась на меня, я на нее. А потом мы не выдержали и начали хихикать. А я подумала, может, мне тоже выучить парочку молитв святой Ингрид. Те самые, что защищают от соблазнительных мужчин!

– Будь осторожна, – предостерегла я послушницу.

– Я уверена, что у нас все по-настоящему, – прошептала Мелания. – Итан любит меня!

Я улыбнулась, понадеявшись, что Мелания права.

– Эй, о чем это вы там шепчетесь? – недовольно окликнула Ливентия. – Если обсуждаете меня, то можете сказать все в лицо!

– Размышляем, насколько удобна твоя подушка, – отозвалась Мелания, тайком мне подмигнув.

– Не так удобна, как диван в моем доме, – высокомерно произнесла южанка, кутаясь в белый мех своей шубы и сверкая многочисленными украшениями и брошками.

– Так и шла бы на свой диван, – буркнул Ринг, толкая огромную корягу.

– Тебя забыла спросить! – огрызнулась красавица. – Наставники велели всем присутствовать на уборке. Я и присутствую!

– Кажется, они подразумевали что-то отличное от бесполезного созерцания, – подхватил Итан, приближаясь к Рингу.

Парни с сомнением осмотрели огромное, засоленное до черноты дерево, которое вынесло на берег Взморье. Я тоже подошла, надеясь помочь. Мелания встала с другой стороны. Ливентия начала давать советы. Совместными усилиями мы утащили корягу в общую кучу.

Отдышавшись, я осмотрелась. На берегу кипела работа. Часть берега исчезла, но взамен море подняло кусок некогда затопленной морской гавани Иль-Тариона. Словно ракушка на мокром песке, белела круглая беседка с витыми колоннами. Внутри стояли на удивление отлично сохранившиеся вазы с витыми ручками, а в центре – статуя женщины. Кусок затонувшего города сиял светлым камнем и притягивал взгляды. Вокруг уже сновали архивариусы, летописцы и исследователи, цокали языками и благоговейно осматривали подношение Взморья.

Я тоже с интересом подошла ближе, глядя на изваяние.

Высокая женская фигура, едва прикрытая короткой накидкой, летящие по ветру волосы, прекрасное даже в камне лицо. Руки женщины обнимали лебедя, длинная шея птицы обвивалась вокруг шеи человека, крылья были распахнуты.

– Какая тонкая работа! – один из архивариусов едва не плакал от восторга, осматривая статую. Рядом топтался летописец, и слова архивариуса тонкой черной ниточкой утекали на бумагу. – Уникальный розовый мрамор, удивительная точность! А ведь это делали без Дара! Немыслимо! – очень медленно мужчина прикоснулся кончиками пальцев к подножию статуи. – Это уникальная находка Темной эпохи! Ах! Я вижу, как создавалась эта статуя!

– Вы видите прошлое? – изумилась я. Мои слова тоже возникли в воздухе и потянулись к бумаге, так что летописец с досадой от них отмахнулся, словно прогоняя назойливых мух. Глянул недовольно.

– Камень хранит обрывки воспоминаний, слова и мысли того, кто создавал статую… – не открывая глаз, кивнул архивариус. И зашептал торопливо: – Эйя… Крылья для дивной Эйи, моя прекрасная Эйя… Ты будешь летать, Эйя… Ах! Похоже, камнетес был влюблен!

– А почему та эпоха называется Темной?

– Потому что люди не ведали света Двери и жили во тьме! Не мешайте, пожалуйста! – летописец снова помахал рукой, возмущенно прогоняя строчки моих слов.

Я отошла. А пройдя несколько шагов, оглянулась. Каменная девушка с насмешливой улыбкой взирала на бородатых мужчин в тяжелых мантиях, суетящихся у ее босых ног. В голове возникли слова: «Утраченное возродится в крови любимых».

Поежившись, я отвернулась.

Песок покрывали бурые водоросли, камни, коряги и части какой-то утвари, тоже принесенной водой. Иногда попадались сундуки, набитые сгнившими тряпками, иногда – остатки мебели. В стороне несколько февров убирали огромные куски разбитого фрегата, похожего на расплющенного каракатоса. Парни были без плащей, в одних мундирах. А некоторые и вовсе лишь в рубашках. И многие пользовались своими Дарами, что заставляло поглядывать в их сторону с интересом. Один – темноглазый и коренастый – поднимал тяжести с помощью воздушных вихрей, второй – красавец-блондин – легко двигал даже корабельные сосны и огромные засоленные мачты. Очевидно, что ему досталась в Дар невероятная сила. Невысокий февр разрушал обломки прикосновением, а под руками другого камни рассыпались тленом. Кто-то использовал свое оружие – хлысты и сети, кто-то – клинки. Ринг, освоившись, пытался коряги сжигать. Правда, пламя так и норовило переползти на Ливентию, так что красавица в очередной раз пожелала Рингу провалиться в бездну и гордо удалилась.

К сожалению, без нее у Ринга не получалось вызвать свой черный огонь.

За неимением полезного Дара, я орудовала граблями, собирая в кучу водоросли, мусор и дохлую рыбу, стараясь не морщиться от ее запаха. В очередной раз собрав горку, я распрямилась, чтобы передохнуть.

– Эй, ты что делаешь? – изумилась я, когда рядом присела худенькая некрасивая девушка, одетая в яркую малиновую накидку. Голыми руками она разгребла мусор и вытащила рыбину – с острыми плавниками и длинным узким носом.

Под ее ладонями рыбина забилась.

– Ты ее оживила? – изумилась я.

– Исцелила, – буркнула незнакомка. – Я слышу морских обитателей. И могу помочь. Если не слишком поздно.

И девушка понесла рыбину к воде.

Я проводила ее взглядом, изумляясь столь странному Дару. Потом пожала плечами и снова принялась за работу.

Итан и Мелания работали неподалеку, обмениваясь тихими словами, от которых у послушницы алели щеки.

К обеду на берегу развели костры, на которые поставили огромные котлы. Аромат острой мясной похлебки, печеного картофеля, дикого риса с травами, лепешек и булочек перебил запах дохлой рыбы, витающий над берегом. На расчищенном участке прислужники споро установили длинные столы и лавки, накрыли их клетчатыми пледами. Несколько женщин, в хрустящих белых передниках поверх шерстяных платьев, готовили еду и горячее питье, раздавали всем желающим. Проголодавшись, я тоже взяла ароматную тарелку и огромный ломоть свежего хлеба. Присела за стол, с удовольствием опустила ложку в густую похлебку. Еда оказалась невероятной! Густой суп обжигал язык и наполнял желудок приятной сытостью. Я едва не застонала от наслаждения, ощутив божественный вкус. Кажется, я в жизни не ела ничего лучше!

Напротив меня с улыбкой сел молодой парень в форме карателя. Это он владел вихрями.

– Приятного аппетита, госпожа Левингстон. Как вам стряпня матушки Фло? Она лучшая повариха во всем Двериндариуме. Я слышал, ее заманивали к себе лучшие рестораны столицы! Но матушка Фло любит этот остров.

Я обернулась на женщину в белом переднике и благодарно ей улыбнулась.

– Суп просто восхитительный, – искренне сказала я. – Это Дар?

– Это – талант, – рассмеялся парень. – Матушка Фло никогда не открывала Дверь, госпожа Левингстон. Она родилась с умением готовить!

– Разве мы знакомы?

– Наполовину, – дружелюбно улыбнулся парень. – Я вас знаю, а вы меня – нет! Я Эйсон Флиман, но все зовут меня Буран.

– Кажется, я понимаю – почему, – улыбнулась я. – Я видела ваши вихри! Но откуда вы знаете мое имя?

Рядом с Эйсоном сел еще один каратель – высокий блондин с Даром невероятной силы.

– Кто же не знает сестру Стита, – насмешливо произнес он. – Ваш брат скрывает вас, словно мифический дракон свои сокровища! Я – Брайн Дествин. Признайтесь, Стит вам угрожает и запрещает выходить по вечерам из дома?

Брайн заговорщицки наклонился над столом.

– Мы согласны вас спасти и вызволить! Только дайте знать, прекрасная госпожа! Мы спасем вас!

Я рассмеялась, глядя в улыбающиеся лица парней. Даже мой страх перед черной формой карателей почти прошел.

– Боюсь, мой брат слишком страшен в гневе, я не смею его ослушаться, – я опустила глаза, изображая сожаление.

– Думаю, нам стоит преподать Ститу урок! – возмутился коренастый темноглазый Эйсон. – Он не имеет права скрывать от нас такую красивую девушку! Это совершенно возмутительно!

– Согласен! – подхватил блондин. – Главное, держаться подальше от его клятых когтей!

Эйсон слегка сник, но тут же подмигнул мне и рассыпал на столе соль. Повел рукой – и белые крупинки завертелись вихрем, а потом сложились в бутон. Я улыбнулась, оценив эту красоту.

– Ничего, когти мы ему укоротим! – воодушевился Буран. – Мы должны спасти прекрасную Иви-Ардену из заточения и показать ей «Белый цвет». Это наша обязанность, Брайн!

– Эйсон, неужели ты решился снова выйти со мной на спарринг? – раздался позади меня вкрадчивый голос, от которого тело моментально обдало волной жара.

Я опустила голову, скрывая блеск глаз. Рядом на скамью опустился Кристиан, поставил на стол тарелку.

– Помнится, последний раз, когда ты пытался укоротить мои когти, я тебя здорово отделал.

– Это все потому, что раньше у меня не было стимула! – взвился Эйсон. – А ради прекрасных глаз Иви-Ардены я готов на подвиг! И даже пожертвовать парой ребер!

Не выдержав, я рассмеялась.

– Не надо жертв, прошу вас!

– Я готов за вас сражаться! – патетически выкрикнул Эйсон и прижал ладонь к груди. Блондин Брайн закатил глаза. Рядом сели и другие февры. Все молодые, привлекательные и явно заинтересованные происходящим.

– Буран прав, Стит, – ухмыльнулся парень с впечатляющим орлиным носом. В черных волосах вспышками проскакивали синие искры. – Жестоко держать такую красавицу в заточении!

– Да-да, он никуда меня не пускает, – пытаясь не рассмеяться, пожаловалась я. – Жуткий тиран! А еще… – я наклонилась над столом, и февры замерли. – А еще заставляет убирать дом и готовить! Представляете? Держит меня за рабыню!

Кристиан фыркнул, глядя, как я изображаю несчастную жертву.

– Мерзавец! – возмутился Эйсон. – Иви-Ардена, только скажите, я вызову его на поединок и убью!

Крис снова фыркнул, явно сомневаясь в том, что Эйсон на это способен.

– Эй, Стит, у тебя нет совести.

– Просто бесчеловечная жестокость!

– Прекрати мучить сестру, она такая милая девушка!

– Иви-Ардена, вам больше по душе ландыши или фиалки?

Кристиан явственно скрипнул зубами.

Я не выдержала и рассмеялась, Брайн и остальные подхватили. Кристиан тяжелым взглядом окинул развеселившихся приятелей.

– Так уж и быть. Пожалею ребра Эйсона и отведу тебя в «Белый цвет». Завтра. Если ты хочешь.

Наши взгляды встретились, и я отвернулась первая.

Буран Эйсон вскочил на лавку и заорал:

– Эй, все слышали? Я освободил эту девушку из заточения! И она пойдет танцевать! Требую называть меня: Буран-освободитель!

– Буран-хвастун, – закатил глаза Брайн Дествин.

– Я ничего не говорила про танцы… – попыталась я возразить, но Эйсон уже не слушал, нахваливая себя. Кто-то снова заорал про фиалки.

Кристиан невозмутимо ел суп, словно происходящее его совершенно не трогало.

– Мы пойдем в этот… «Белый цвет»? – шепотом спросила я, слегка обескураженная столь жарким вниманием февров. Хотя чему удивляться, парням просто скучно, на острове не так много развлечений!

– Зайдем ненадолго. Если ты хочешь, – ответил Крис. – К тому же, нам есть что отпраздновать, правда?

– Наше спасение?

Он не сделал ни одного движения ко мне. Лишь посмотрел. Но мне стало жарко.

– И его тоже.

Улыбнулся и взгляд отвел.

– Хватит болтать! – сурово одернул подошедший пожилой февр. – У нас еще куча работы! Пошевеливайтесь!

Каратели живо застучали ложками, а потом так же живо покинули стол. Эйсон напоследок улыбнулся, а красавец Брайн оторвал со своего мундира пуговицу, сжал в ладони и протянул мне… мотылька. Кружевные тонкие крылышки казались настоящими и слабо подрагивали.

– Я преобразую железо, – свернул белыми зубами Брайн. – Правда, лишь мелкие предметы.

– Благо Двери! – восхитилась я.

Кристиан нахмурился, но ничего не сказал. Лишь посмотрел на блондина. Но так, что тот предпочел за лучшее отправиться к остальным феврам.

– Значит, держу тебя за рабыню? – поднял он брови.

Я сделала вид, что не слышу вопроса и очень поглощена остатками своего кушанья.

Крис провел рукой по моей спине и обхватил пальцами шею. Погладил. Я вздрогнула от неожиданности и горячей волны, прокатившейся по позвоночнику.

– Ты что делаешь? Тут же люди!

– Они думают, что я едва сдерживаюсь, чтобы тебя не задушить, – яркие глаза откровенно смеялись. Крис скользнул рукой по спине, делая вид, что поправляет мою шерстяную накидку.

– Прекрати меня трогать! – зашипела я.

– Моя рабыня, что хочу, то и делаю. Попробуй мне запретить.

– Кристиан!

– М?

– Ты… ты… хватит!

– Просишь?

– Требую!

– Попробуй попросить. Кстати, напомни, чтобы я купил тебе парочку ошейников. Тебе пойдет алый бархат.

Его глаза блеснули с предвкушением.

– И думать не смей! – зашипела я, отодвигаясь от ненормального февра.

– Стит, ты совсем запугал свою сестру! Иви-Ардена, держитесь, мы с вами! – возмутился пробегающий мимо Эйсон, и я опустила голову, чтобы спрятать улыбку. Ну да, поглаживая мою спину, Кристиан умудрялся сохранять мрачное выражение лица, словно был жутко мною недоволен.

– Пожалуй, я все-таки сломаю этому защитнику… что-нибудь, – задумчиво произнес Крис и я, не выдержав, прыснула.

– Да ну вас всех. Меня рыба ждет. Дохлая!

И, выскочив из-за стола, сбежала. Но на берегу, не выдержав, обернулась. Кристиан по-прежнему смотрел на меня.