Первые пробы силы: Фландрия и Норвегия

Укрепленная городскими союзами, Ганза в последней четверти XIII в. начала активно вмешиваться в дела за границей с целью защиты интересов своих купцов. Излюбленным ее оружием, которое оказывалось весьма действенным, была блокада, то есть приостановка всей торговли. В действительности такая форма мести была известна давно, но вплоть до того времени блокада считалась своего рода благоразумным ответом на нападки или преследования, которым подвергались немцы. Позже ганзейские города начали прибегать к совместным действиям, чтобы вынудить «виновных» – город или страну – пойти на уступки.

Уже в 1277 г. данную схему применили на востоке. После того как на Ливонию напали русские и литовцы, немецкие купцы из Любека и остальных заинтересованных городов, действуя вместе с Тевтонским орденом и ливонскими епископами, провозгласили, что больше не поедут в Новгород. Всем, кто нарушал запрет, грозили смертная казнь и конфискация товаров. Но неизвестно, какими были результаты этого начинания.

Куда более серьезные последствия имела приостановка ганзейской торговли с Брюгге в 1280 г. Конфликт с немецкой колонией нарастал в течение нескольких лет. Судя по всему, граждане Брюгге, раздосадованные тем, что графы Фландрии предоставляли иностранцам различные льготы и привилегии, то и дело пытались свести их на нет. Кроме того, иностранцам, количество которых постоянно росло, не очень нравилось, что их обязывали торговать только с гражданами Брюгге. В городе все чаще вспыхивали мятежи; опасность угрожала жизни и имуществу иностранных купцов.

Конечно, ганзейцы не отважились бы действовать в одиночку. Но другие иностранцы, особенно испанцы, были встревожены не меньше. Поэтому Любек послал в Брюгге своего представителя, члена городского совета Иоганна Довая, для консультации с ними. Естественно, о запрете торговли со всей Фландрией речи не шло; такой шаг повредил бы и интересам иностранцев. Запрет должен был коснуться только Брюгге. Таким способом можно было заручиться доброй волей графа Фландрии, необходимой для успеха операции. Но вначале необходимо было перевести все учреждения в другое место. Выбор пал на соседний город Аарденбург. Любек принял меры предосторожности; он попросил главные саксонские, вестфальские и прусские города, а также Висбю поделиться своим мнением. Все города, с некоторыми оговорками, касавшимися деталей, высказались в пользу перевода. С тех пор ганзейские и большинство иностранных купцов обосновывались в Аарденбурге, власти которого поспешили предоставить им щедрые привилегии.

В Брюгге сразу же болезненно ощутили на себе отъезд тех, кто обеспечивал процветание города. Вынужденные пойти на решительные уступки, отцы города начали переговоры. Два года спустя немецкие и другие иностранные купцы вернулись. Вдобавок к прежним привилегиям они получили уступки, касавшиеся мер и весов, и право напрямую вести дела с другими иностранцами. Экономическое оружие, в виде перевода конторы, оказалось очень действенным. Ганзейцам не пришлось почивать на лаврах; в следующие 150 лет та же операция с переменным успехом повторялась еще 4 раза.

Двумя годами позже, в 1284 г., Ганза, поощренная собственным успехом, провела новую пробу силы, на сей раз в Норвегии, где ганзейские привилегии также считались избыточными. Король попытался отнять некоторые льготы, и немецкие купцы жаловались на «несправедливость», которую они вынуждены были сносить. Узнав, что норвежцы напали на корабль и ограбили его, собрание вендских городов, которое состоялось в Висмаре, постановило прибегнуть к блокаде. Запретили экспорт в Норвегию зерна, муки, овощей и пива. Нарушителям грозили штрафы и конфискация товаров. В датских проливах разместили корабли для борьбы с контрабандистами. Вендские города заручились поддержкой городов Померании, Риги, Висбю и даже некоторых североморских портов. С другой стороны, Бремен отказался сотрудничать с другими городами. За это его купцов лишили ганзейских привилегий. Подобное отношение симптоматично: налицо конфликт старых и новых коммерческих методов, пример которых уже был подан ссорой кёльнских и любекских купцов в Англии. Бремен имел давние торговые связи с Брюгге и не хотел участвовать в событиях, которые наверняка окончились бы предпочтением балтийских городов.

Блокада увенчалась полным успехом. Лишившись немецкого зерна, норвежцы не могли покупать его ни в Англии, ни в других местах. «Тогда, – сообщает летописец Детмар, – начался голод столь великий, что они вынуждены были примириться». Мирные переговоры велись при посредничестве шведов. Норвегии не только пришлось заплатить штрафы за финансовые убытки, которые она причинила, но и предоставить льготы и привилегии ганзейским купцам. Согласно записи в договоре от 1294 г., им позволялось свободно торговать в норвежских портах до самого Бергена на севере; покупать, продавать и строить склады внутри страны, не платя пошлины ни в королевскую, ни в местную казну; и перевозить свои товары исключительно на своих кораблях. Немцы были связаны единственным ограничением: им запретили торговать севернее Бергена. Данное условие неукоснительно соблюдалось.

В последующие годы ганзейцы использовали полученные привилегии для укрепления своего господства. Они постепенно забрали в свои руки всю торговлю в портах на восточном побережье Англии, поскольку английские купцы таких привилегий не получили. Вдали от моря они приобретали многочисленные владения и вытесняли местных купцов, даже тех, кто торговал в розницу. Кроме того, многие немецкие ремесленники, особенно сапожники, обосновались в Бергене и вытеснили норвежских ремесленников. Столкнувшись с такой неприятной ситуацией, король Хокон V в конце своего правления (1316–1318) попытался положить ей конец. Он охотно запретил бы немцам торговать за пределами городов или проживать в них зимой, потому что именно те, кто зимовал в городах, прибирали к рукам розничную торговлю как в городах, так и в сельской местности. Кроме того, король обложил налогом экспортеров трески и масла и ограничил вывоз этих товаров, сохранив его лишь для тех, кто ввозил в страну муку и ячмень (для пивоварения). Последняя мера задумывалась как защита от голода, однако ее результат оказался совершенно другим: норвежская экономика стала еще больше зависеть от немцев. Новые правила так и не вступили в силу и не достигли своей цели. Нестабильность королевского дома, слабость среднего класса, теплый прием, какой оказывали иностранцам местные аристократы, но главное – острая потребность в немецком зерне гарантировали ганзейцам более сильную позицию в Норвегии, чем в любой другой стране.

Зато блокада Фландрии, предпринятая в 1280 г., хотя вначале была необычайно успешной, в длительной перспективе почти не возымела действия. Скоро жившие в Брюгге немецкие купцы снова принялись жаловаться на ограничения их свободы деятельности. После 1305 г. ганзейцы решили снова перевести контору из Брюгге в Аарденбург, поскольку жалобы купцов не увенчались успехом: в первую очередь они требовали компенсации за убытки, понесенные при обмене денег. Двумя годами позже, после бесплодных переговоров, решение о блокаде было принято. На сей раз из Брюгге в Аарденбург эмигрировали только немецкие купцы, но им снова удалось заручиться поддержкой графа Фландрии Роберта III Бетюнского, который пожаловал им охранную грамоту с перечислением всех льгот и привилегий. Немцы не хотели постоянно держать свою контору в Аарденбурге, как и 25 лет назад. Брюгге считался незаменимым. Трудные переговоры вели не вендские города (там возникли внутренние разногласия), а представители Саксонии. Переговоры затягивались. Конец им положил лично граф Фландрии, который запретил иностранцам в Аарденбурге взвешивать товары мерами больше 60 фунтов. После этого немцы вернулись в Брюгге (1309), который предоставил им значительные привилегии. Город урегулировал как денежные, так и торговые вопросы. Были подробно определены права иностранных купцов по стратегическим продуктам, мерам и весам, обмену и транспортировке. Кроме того, зафиксировали права и обязанности посредников и землевладельцев.

Таким образом, вторая проба силы снова окончилась несомненным триумфом ганзейцев. Грамоты 1307 и 1309 гг., подтвержденные в 1338 г., на протяжении почти двух столетий служили основой их притязаний и основой их коммерческого процветания во Фландрии. Хотя современные историки не располагают цифрами, способными это доказать, ясно, что за следующие пятьдесят лет ганзейцы значительно расширили торговлю. Особенно большую роль в экспорте английской шерсти во Фландрию суждено было сыграть купцам из Вестфалии.

У нас почти нет сведений о тогдашней структуре брюггской конторы. Неизвестно даже, группировались ли купцы в общине в зависимости от городов или своего происхождения. Только в 1347 г. контора составила свою первую конституцию, согласно которой община проживавших в Брюгге немецких купцов разделялась на три части, или трети (derdendeel). В каждой трети избирали по два старшины и имелась собственная казна. В первую треть входили купцы из вендских и саксонских городов, во вторую – из городов Вестфалии и Пруссии, а в третью – купцы из ливонских городов и Висбю. Несколько необычное разделение на трети сохранится и в Ганзе городов.