108

В день, когда было решено провести заседание кабинета министров, весь прилегавший к Дворцу Правительства район наводнили шпики десятков персональных служб безопасности, а также государственных спецслужб. Люди в черных очках и одинаковых плащах ходили по улицам целыми отрядами, все время подозревая друг друга и находясь в постоянной боевой готовности.

Некоторые из министров, опасаясь покушения со стороны контрразведчиков, высылали вперед пустые лимузины.

Премьер-министр правительства, уважаемый доктор Йохим Моран прибыл с целой эскадрильей вертолетов, одинаково покрашенных и имевших на бортах один и тот же номер «06-195».

Вся эта воздушная армия приземлилась на крыше Дворца Правительства. Поднятый ими ветер взметнул листву с крон фруктовых деревьев, составлявших роскошные висячие сады.

Примерно к двенадцати часам – именно на это время было назначено заседание кабинета – суматоха немного улеглась, и кортежи членов правительства стали прибывать в установленном порядке. Министры выходили в кольце телохранителей и в сопровождении длинного шлейфа помощников, секретарей и имиджмейкеров.

Чтобы не нервировать всю эту чувствительную публику, Кевиши убрал своих людей подальше, давая возможность членам правительства чувствовать себя в безопасности.

Ровно в двенадцать премьер-министр вошел в круглый зал заседаний и, поздоровавшись со всем составом кабинета, занял место председательствующего.

Затем доктор Моран огласил повестку дня, которая состояла из трех пунктов. Первые два касались каких-то пустяков с долями процента в подоходном налоге с граждан, ну а за ними шел третий, самый главный пункт – назначение нового министра обороны. По виду премьера Кевиши понимал, что тот настроен решительно и очень рассчитывает на поддержку остальных членов кабинета. Между тем самого Фердинанда Блау в зале не было, поскольку по замыслу Кевиши кандидат должен был появиться уже после предварительного сообщения, которое Дивар должен был зачитать по предложению директора УПИ Курца Либериа.

А пока что Дивар, как и множество других заместителей министров, скромно сидел позади своего шефа, однако исходившая от него аура хищника не позволяла ни одному из находившихся в зале людей усомниться в том, кто здесь опаснее всех.

На Дивара косились министры, секретари и стоявшие вдоль стен самые приближенные представители охраны.

Пустышка Курц беспокойно поводил плечами, премьер промокал лоб платком, а члены правительства озабоченно поглядывали по сторонам, не понимая, где же он, ставленник рвущегося к власти Дивара Кевиши.

Совместными усилиями своих телохранителей они могли бы уничтожить Дивара и перестрелять всех его людей, однако тот предупредил противников заранее, что в таком случае никто из них не покинет Дворец Правительства живым.

Скажи это кто-то другой, они, может быть, и рискнули бы, однако Кевиши парализовал волю министров, они не были готовы к такой открытой агрессии и фактической охоте на них, пока еще значительных людей государства.

Два пустяковых вопроса повестки пронеслись незамеченными. За них как-то невнятно проголосовали, и все взгляды обратились на сидевшего слева от премьера Морана директора УПИ Курца Либериа. Именно он должен был формально подать предложение.

Либериа поднялся, окинул высокое собрание многозначительным взглядом и произнес:

– Уважаемые члены правительства, уважаемый премьер-министр. Позвольте представить на ваш суд кандидатуру человека, который, в силу своей многоопытности и безупречного поведения, без сомнения, достоин занять пост военного министра… Чуть более подробно о мистере Фердинанде Блау расскажет мой заместитель Дивар Кевиши.

Впервые услышав имя предлагаемого кандидата, члены кабинета оживились и стали переговариваться друг с другом, пока Кевиши не подошел к небольшой трибуне.

Там он развернул папку и, старательно избегая торжественных интонаций, начал монотонно излагать сочиненный за одну ночь послужной список Фердинанда Блау.

Когда Дивар подошел к описанию тяжелых ранений, которые молодой офицер контрразведки получил во время выполнения ответственного задания, публика стала слушать более внимательно. Теперь эти люди, уже сами того не подозревая, начали переживать за человека, которого они еще несколько минут назад считали своим врагом, поскольку его проталкивали именно контрразведчики.

А Кевиши меж тем сухим казенным голосом лаконично рассказывал о нескольких хирургических операциях и долгом восстановительном периоде, которые пришлось пройти Фердинанду Блау.

– Безусловно, мистеру Блау с его нынешней внешностью уже не сделать карьеры артиста, однако мы с вами не артисты, господа. Наша обязанность – верно служить родине…

Кевиши закончил выступление и подал знак охраннику, который тотчас распахнул одну из дверей, впуская в зал Фердинанда.

Головы всех присутствующих повернулись в сторону вошедшего. Все хотели убедиться, так ли сильно ущербен этот несчастный, и тут же соглашались, что Кевиши сказал правду – претендент действительно был уродлив.

В нем уже не видели противника, его жалели. Дивар посмотрел на премьера и отметил его недовольно поджатые губы. Моран понимал, что сам загнал себя в угол, поставив вопрос о месте военного министра на всеобщее голосование. Теперь никто не поверит ему, что калека может кому-то угрожать. Кто угодно, но только не этот увечный парень.

Фердинанд прошел к трибуне, а Кевиши возвратился на свое место.

Он с интересом наблюдал, как искусно Блау контролирует ситуацию и, отвечая на вопросы, тут же направляет интерес министров в нужную ему сторону. Дивар был просто поражен совершенной игрой Блау. Он бы и сам непременно поддался на этот обман, если бы не был посвящен во все тонкости дела.

«А так уж ли я посвящен во все тонкости?» – тут же задал он себе резонный вопрос. То, что ставленник урайцев проходил на пост с такой легкостью, ставило под вопрос значение для мистера Козинского самого Дивара Кевиши.

Блау – отменный игрок и теперь в случае необходимости сможет обойтись и без помощи Кевиши. «Выходит, я обыграл самого себя», – подумал Дивар.