Глава 26

Утро началось со стука в дверь. Настолько робкого, будто в коридоре скребся Ярушка. Но он как раз забирался в тумбочку (обеими ипостасями) и старательно работал зайце-лапками, задвигая ящик. Пока я пыталась проснуться, Дис с ворчанием протопал к выходу, а после недолгих переговоров и хлопка двери мрачно взглянул на меня и доложил:

– Твоя подружка приходила.

– А?! – Я мгновенно подскочила в постели. – Ее отпустили?

Одеяло свалилось на пол, Диса моментально сдуло за ширму. И оттуда донеслось:

– Да не та, другая. Сказал, что ты спишь, и пригрозил комендантше пожаловаться, если опять станет возиться и страдать под дверью. Она шмыгнула к лифту.

Мэй… С ней все в порядке, как Сианти и обещала. Значит, и преподаватель спецкурса жив и здоров. Хотя он всегда был немного странным. Я подобрала с пола одеяло, еще немного посидела, зевая, на кровати. Тянуло завалиться обратно и еще немного поспать. А что, после вчерашнего «несчастного случая» имею право!

Из тумбочки донеслось шуршание и звуки… борьбы? Ящик выдвинулся, из него пулей вылетела плюшевая пчелка с глазами в кучу и приземлилась на стопку учебников на столе.

– У-у-у, пехтюк! – выругался демоненок и спрятался обратно в тумбочку.

Это что, намек? Да ладно, ладно. Сама понимаю: больше буду знать о магии – выше станут шансы отбиться от очередных врагов. Конечно, приятно, когда ух-ты-какие-парни кидаются спасать, вот только не лишнее уметь и самой за себя постоять. Раз в теории я могу ого-го что, то в этом направлении и буду работать, да. Зевнув еще пару раз, я решительно встала, вытащила из шкафа студенческую форму и направилась переодеваться в ванную.

Из общежития я вышла в полной боевой и умственной готовности. На улице было жарко, двор напоминал солнечный бассейн. По лестнице торопливо спускались опаздывающие на лекции сокурсники, которым в кои-то веки было не до меня. На ступенях крыльца спиной ко входу сидела Мэй, понуро опустив голову, словно та весила целую тонну. Я замерла в дверях, она подперла подбородок ладонью и тяжело вздохнула. Вспомнились наши совместные посиделки, занятые для меня столики в столовой, одолженное платье и как она давала отпор Лизке. Я тоже вздохнула. Сделала шаг, второй, третий. Села рядом с ней. Мэй медленно повернулась, широко распахнула глаза и выдала изумленное: «Ой». Я вытянула ноги и задрала голову, подставляя лицо солнцу. То, что сейчас надо. Светло и мало что видно.

– Лёна, ты… – выдавила она шепотом. Шумно перевела дыхание и заговорила громче: – Вижу, ты в порядке, кстати, и я в порядке, целители сказали: обморок из-за сбоя отражающего артефакта нестрашно, неопасно, голова покружится слегка, и все.

Мэй шмыгнула носом и произнесла без пауз вовсе:

– А я теперь живу одна, вообще одна – во всей комнате, Сианти родители из университета забрали – домой, совсем. Из-за несчастного случая на чердаке и фейерверка. Она там, оказывается, заклинания тайком складывала, хранила, и они – как бабах! – активировались. Я у целителей очнулась, а ее увезли уже… Мы и не попрощались, представляешь?

Интересно вывернули, как всегда. Не легионеры, а сказочники. Но уже счастье, что этот суперадвокат Кравес не сумел повесить на нас нападение. Ужасно несправедливо, что ему официальных обвинений не предъявили. Впрочем, не привыкать… Символом правосудия в Междумирье явно должна быть черепаха. Спрятавшаяся в домике, с табличкой «Не волнует!» на входе.

– Могло быть и хуже, – прокомментировала я.

– Если бы мы не очнулись, умерли? – переспросила Мэй и, ни на секунду не задержавшись на столь трагичном предположении, добавила: – Кстати, спецкурс прикрыли, запретили, а преподавателя на зелья отправили… В смысле, варить – ассистентом!

Представляю, что там хиппи-препод наварит… А вот за спецкурс обидно, ни за что пострадал. Я прищурилась, вернув себе способность видеть, что творится вокруг. Залитый солнцем двор. Свои вытянутые поверх ступеней ноги. Кусающую обветренные губы Мэй. Глаза у нее были усталые и покрасневшие, пухлые пальцы нервно теребили край юбки.

– Идем, – улыбнулась я и протянула руку, вставая, – не то на лекции опоздаем.

Мэй вскочила и лишь потом за нее ухватилась. Так и пошли – вдвоем, держась за руки. Не за что на нее злиться. В конце концов, Сианти нас обеих провела.

Оказывается, лекции отлично поглощают время, сомнения и не относящиеся к учебе мысли! Особенно когда Далинда закидывает каверзными вопросами, закипающий котел зельевика требует пристального внимания, а преподаватель по теомагу надиктовывает вопросы, которые будут на экзамене, но которых нет в учебнике. Я кропотливо выводила буквы и магические формулы, с удивлением осознавая, что прекрасно понимаю, о чем идет речь. Ужасно приятно не чувствовать себя глупой девицей, случайно очутившейся в волшебном университете. Не зря в библиотеке столько выходных провела!

Липнущие взгляды сокурсников отчего-то перестали смущать и мешать, превратились в какой-то фон. Скалящаяся с задних рядов Лизка тоже не вызывала опасений. Да и – ха-ха! – звание худшей подруги ей отныне не принадлежит. По крайней мере, она никогда не пыталась меня убить… Хотя Сианти, кажется, не то что бы хотела моей смерти. Для коварной злодейки у нее вчера был слишком виноватый и растерянный вид. Нет, оправдывать ее не тянуло, ни капли. Но было интересно: могла ли она ослушаться и поступить по-своему? Что я вообще знаю о семье Кравесов? Кроме того, что они из Ладоса, влиятельны, богаты, не едят мяса и фанатично избавляются от потенциальных создателей миров? Ничего! Сдается мне, скоро узнаю. Потому что их родственница – высший маг – вряд ли не при делах. Значит, желает избавиться от меня не меньше, чем они. Это еще далеко не конец.

Кончилась третья по счету лекция, народ торопливо потек к выходу. Точно, обеденный перерыв же. Но почему они дальше не проходят, а толпятся там, будто в коридоре вокруг дверей внезапно ров с крокодилами вырыли? И охают, подозрительно перешептываясь. Я подхватила сумку и ринулась к выходу, Мэй старательно пыхтела сзади. Уши ловили восторженные девичьи возгласы, сердце забилось чаще. И я не ошиблась! Кеннет! Как всегда, с насмешливой улыбкой и взглядом, от которого подгибаются колени и сладко екает в животе. Преступно красивый, хоть сейчас арестовывай и прячь, чтобы всякие тут глаза нахально не таращили. Ой, я что, ревную?.. Да, ревную! А ну, расступись! Он за мной пришел. Мечты сбываются – наконец-то пообедаем вместе!

Кеннет шагнул ко мне, и все остальное разом перестало иметь значение. На толпу любопытных – плевать… Нет ни малейшего дела до того, как на меня смотрят другие, когда смотрит он. Пристально, нежно, жадно. Словно затягивает в омут черных как ночь зрачков, в глубине которых жарко полыхает что-то. Весь мир меркнет, растворяется, исчезает в этом взгляде. Моя ладонь – в его, легкости внутри столько, что можно взлететь. Мы что, куда-то идем? А, все равно… Главное – ни во что не врезаться…

– Мы разве не в столовую? – сообразила я после бог весть какого поворота.

– Нет уж, нет уж, – весело отозвался Кеннет, – не с твоими реакциями на массовку. Наученный! Не хочу потом тебе еду в кабинку туалета просовывать.

Я стиснула зубы, он примирительно пощекотал мою ладонь и подмигнул:

– Знаю более уединенное место.

Похоже на сюрприз! Обеденный сюрприз. Какой у меня парень заботливый. И предусмотрительный… Хочет устроить мне выволочку подальше от чужих ушей… Чтоб никто спасти не успел. Предупреждал же, что не забудет про Ярушек. А не поискать ли туалет прямо сейчас?..

Универ мы покинули с другого выхода, откуда до парка было рукой подать. Туда и направились – за оплетенную цветами арку, не по аккуратной, мощенной кирпичом дорожке, а в цветущую чащу.

Трава стала выше и плотнее, небо закрыли мощные ветви. Но мне было все равно, куда идти. Лишь бы там не было драчливых кустов и саблезубых ромашек. Впереди возникло огромное дерево, похожее на вековой дуб: пышная густая крона, толстый, изрезанный надписями в сердечках ствол и буйные заросли вокруг. Кеннет подхватил меня на руки, чернючие глаза оказались близко-близко… Я облизала враз пересохшие губы и зажмурилась, замерев в сладком предвкушении поцелуя. Он хрипло вздохнул…

Молниеносный рывок, щекотный ветер по спине…

– Ай! – взвизгнула я, распахнув глаза.

И приземлилась прямиком на дерево. С ума сойти… В самом центре, где ствол делился на несколько могучих ветвей, расходящихся в стороны, была маленькая площадка, укрытая со всех сторон листвой. На ней умещались лишь два плетеных стула и столик с вкуснятиной. В просветы кроны с приличной высоты открывался вид на озеро и готический склеп. Тот самый, у которого мы и… познакомились.

– Потом тебе туда полноценную экскурсию устрою, – усмехнулся сзади Кеннет, – а то в прошлый раз как-то мельком вышло.

«Мельком? – хихикнула я про себя, усаживаясь за стол. – Да до сих пор отвязаться не может! Украл так украл…»

В меню были забавные маленькие пельмени, цветные макароны в форме сердечек и похожие на лимон фрукты. Все кислое до умопомрачения, но мне нравилось. Наверняка доставка из эсмирского ресторана, их кухня. Бонусом шел неведомый сок, который пришлось разбавить водой, чтобы глаза на лоб не лезли. Бодр-р-р-рил! Я нацелилась на фрукты, предусмотрительно посыпав сахаром, Кеннет задумчиво уминал пельмени.

Скажу.

Сейчас. Нечего тянуть…

И лучше сама первая об этом заговорю.

– Я хочу его оставить.

Он вопросительно приподнял бровь.

– Ярушку! Ну или того, кто в него вселился, – выпрямилась я, добавив в голос решительности. – Он необычный, как бы странно это ни звучало, и нужен мне. Который раз уже спас! Нет, я не дурочка и знаю про сделку. Ему не нужна моя смерть, поэтому и защищает. А главное, что мы… подружились. Ой, не совсем то слово. Поладили, вот! Понимаю, демон – не домашняя зверушка…

– Неужели? – скептически осведомился Кеннет.

– Да… – решительность подтаяла. – Не надо его изгонять, пожалуйста! Ярушка наш мир изучает, пришел именно за этим. Маленьких демонов ведь обычно не призывают, и они толком не изучены. Твои слова! Разве тебе самому не интересно?..

– Интересно, – признал он неохотно, – но не с тобой в качестве подопытной. Такие эксперименты должны проводиться профессиональными демонологами в специальных оккультных лабораториях.

– Давай ты мне поможешь? Только без оккультных лабораторий.

– Лёна. – Черные глаза смотрели пугающе серьезно, без грамма былой игривости. – Он у тебя в общежитии живет, верно?

– Да, живет. Но знаешь, какой Ярушка умный-преумный! Его никто не замечал! Он прячется. Чужим не показывается. Ты же помнишь, как он крался за мной по пещере? Дарен с Марисой даже не заметили! Вот и соседи не замечают. И вообще, месяц уже целый прошел, и все в порядке.

– Хочешь сказать, и твоя соседка не заметила? – Кеннет недоверчиво нахмурился. – Мелкие демоны, когда истерят, скребутся и пыхтят как минимум. Она глухая?

– Ну… – Я допила неразбавленный компот, лихорадочно обдумывая заманчивую версию о совершенно глухой Глэдис, с сожалением от нее отказалась и выпалила: – Глэдис не выдаст!

– С какой стати ей покрывать… такое?

– Я знаю ее секрет. Страшный и очень личный. О-о-очень… Не могу рассказать, обещала хранить в тайне.

– И не надо, – отмахнулся он, – боюсь, страшные девичьи секреты я слушать не готов.

А я не готова придумывать и врать. Вот и славно, мы нашли друг друга. Я перевела дыхание, однако одобрения моих идей у Кеннета явно не прибавилось.

– Хочу его оставить, – повторила я упрямо. – Создательскую интуицию надо слушать.

– Ладно, – сдался он, – помогу, куда деваться. Только, чур, беспрекословно слушаться и ничего не замалчивать. А после того, как ты пройдешь тест на определение факультета, я заберу это чудо к себе.

Я согласно закивала. Не тащить же Ярушку в новое общежитие, к новой соседке. Буду слушаться профессионального демонолога. И не замалчивать…

– Прости, – с облегчением выдохнула я. Словно гора с плеч свалилась! – Что не рассказала сразу.

– На будущее есть над чем работать. Обоим, – абсолютно без укора отозвался он, – Я тебе тоже кое-что не рассказал.

Порыв ветра зашумел листвой, снес со стола салфетку. Кеннет ковырял двузубой вилкой в пустой тарелке, будто надеялся найти там невидимый пельмень.

– Про те условия? – вырвалось само. – С которыми тебя освободили?..

Он кивнул и отложил вилку, ухмыльнулся куда-то в никуда.

– Как тебе наверняка известно, – начал негромко, – дело о накопителях приняло глобальный оборот. Все в одной цепи: заговор с отключением источника, липовое пророчество, аулинское проклятие. Тут не до отдельных людей и какой-либо справедливости. Суперважность, мегасекретность. Ход расследования зависел от того, подтвердит ли владыка, что в Эллодиа сумели восстановить проклятие. Ему это делать было невыгодно совершенно. Означало бы, во-первых, признать вину Ладоса в вымирании половины Аулина, во-вторых, рассекретить оружие, над которым десятилетиями бились. Нет признания – нет никаких скандалов. Что могли, повесили бы на меня, на прочее забили.

– Но владыка так не поступил, – я поерзала на стуле, – раз тебя отпустили. Значит, совесть у него все же есть.

– Хитрая жо… В смысле, стратегия у него есть, – скривился Кеннет. – Ему давно требовалось, чтобы я под боком был, поднимал упавшие рейтинги среди подданных владычества. А то они много и часто припоминают подло брошенную первую невесту и отсутствие наследника. Но, увы, меня пять лет не было. И тут такой шанс вернуть. Через то самое условие. Он признает прорыв в исследовании проклятия, а я…

– Женишься на его дочери?.. – с ужасом воскликнула я. – Старшей!

– Продолжай, – Кеннет подпер кулаком подбородок, – помолчу пока, чтобы тебе не мешать. Потом как-нибудь закончу.

Я прикусила язык. Воистину, лучше жевать, чем говорить. Кинув умоляющий взгляд, я принялась наворачивать макароны, демонстрируя, что больше ни слова не оброню.

– Твоя версия мимо, – просветил он, и у меня от сердца отлегло. – Ромельена уже помолвлена с наследником соседнего владычества. Да и ты сильно переоцениваешь мою завидность в качестве жениха. Принцессы в очередь не выстраиваются: то в тюрьме, то в бегах – у любой терпение лопнет…

В черных глазах явно мелькнул смех. Издевается?! Я тут практически свой кошмар озвучила, а ему весело! Я сердито нахмурилась, продолжая молча жевать.

– Правильный ответ прозаичнее, – сжалился Кеннет. – Лукаш официально вписал меня в создатели ритуала сохранения магии, и если его объявят законным, то половина патента будет принадлежать мне. Условие от владыки – дальнейшая разработка накопителей возможна исключительно в Эллодиа. Лукаш, как его подданный, и так обязан отдать первенство открытия родине, а вот со мной сложнее. Не буду утомлять тебя всякой политической ерундой… В общем, мы заключили договор: Рейналд делает признание об аулинском проклятии, я перехожу работать в их исследовательский центр без каких-либо прав и с кучей обязанностей.

– Надолго?..

– Насовсем. – Он щелкнул пальцами и как-то уж слишком весело добавил: – Зато добился отсрочки для окончания университета. Расследование – дело небыстрое.

Голова пошла кругом, проглоченные макароны встали в горле комом.

– Погоди… – Я придвинулась к нему. – Этот… интриган, этот… хрыч собрался заграбастать себе ваше открытие? – Он развел руками. – Из которого потенциально магического оружия наделают? А как же Гард и другие миры?

– А хрен ему по всей морде.

– Можно обойти договор? – оживилась я.

– Магический договор, – уточнил Кеннет и тоже ко мне подвинулся. – Обойти его нельзя, он заключается темным ритуалом, закрепляется клятвой на уровне ауры. У каждого человека она своя. Но…

Я затаила дыхание, его губы на миг тепло коснулись кончика моего носа.

– Аура меняется, – закончил он все-таки, – под влиянием постоянной связи с демоном. Если я избавлюсь от своего, то отпечаток станет слегка иным. Договор разорвется.

– Значит, – пробормотала я, – всего-то необходимо до конца учебного года разорвать связь с демоном.

Что еще никому никогда не удавалось.

– План именно такой, – усмехнулся Кеннет. – Не удастся – в любом случае владыке фиг что обломится. Папуле завещаю. Он-то развернется.

Я нервно сглотнула. Осознала, что он сказал. Прокрутила в голове – туда-сюда. Нет, подобный вариант меня категорически не устраивал!

– У тебя получится, – произнесла я, – неважно, что у других не получалось. У них же не было в команде создательниц миров.

– Вот, – Кеннет поднял палец вверх, другой рукой ловко наполнил наши стаканы, – выпьем за это.

– Выпьем? – растерялась я. – А я думала, что там сок…

– О, ну ты можешь думать все, что угодно, – сделал он непричастное лицо.

Поздно! Столик закружился, в голову ударили пузырьки. Я махнула рукой – в том числе и на послеобеденные лекции, – звонко чокнулась стаканами и отпила. Стребую с него индивидуальные занятия. Причем прямо сегодня.