Глава девятнадцатая

Кируев получила просьбу коммандера Джанайи после того, как Хафн в третий раз отказались вступать в бой. Они находились в восьми днях пути от системы Минан с её волчьей башней. Кируев болезненно осознавала, что включила дисплей своего терминала ярче, чем кто-либо другой в командном центре. Все вокруг выглядело так, словно кто-то закрасил картину тенями.

Раздражало то, что Джедао снова играл в джен-цзай против мот-сети. Кируев, видевшая счет, жалела, что он не проиграл хотя бы раз. Джедао, казалось, был поглощен созерцанием своего расклада.

Джанайя ткнула пальцем в терминал в двенадцатый раз за последние несколько минут, затем пробормотала что-то себе под нос. Она была не единственной, кто был расстроен продолжающимся бегством Хафн. Кел жаждали битвы.

– Лучше бы они где-то остановились, сэр, – сказала Джанайя, и её раздражение от ситуации пересилило желание как можно меньше разговаривать с Джедао и Кируев. – Полагаете, главные часы в этой башне будут достаточно привлекательной мишенью?

– Они определенно направляются прямо туда, – сказал Джедао. – Даже без учета того, какой счет нам выставят Рахал, если мы повредим часы, календарная дестабилизация в случае, если Хафн их разрушат, не пойдет нам на пользу. Даже если их главная цель где-то в другом месте, они вполне могут разбомбить часы мимоходом.

Кируев изучала карту. Не требовалось быть гениальным стратегом, чтобы заметить некую несообразность, но она не могла подорвать авторитет Джедао перед всей командой. После того как рой Хафн отбросили от Крепости Вертящихся Монет, его, должно быть, простили за отступление к границе. И теперь он, двигаясь зигзагом, неуклонно продвигался в глубь гекзархата.

Кируев могла придумать только две убедительные причины такого поведения. Во-первых, этот рой мог быть приманкой для второго вторжения, и в этом случае Джедао оставил крепость беззащитной перед новым нападением. Правда, способность Хафн использовать призрачную топографию против сил гекзархата больше не была секретом, но это не означало, что они не подготовили другие трюки. Другое объяснение, к которому она все время возвращалась, хотя ей хотелось стереть его из памяти, состояло в том, что Джедао не просто гнал рой Хафн непонятно куда, а был с врагом в сговоре. Перемещения чужого роя слишком хорошо соответствовали тем планам, в которых Джедао уже признался.

Когда Хафн приблизились к военному форпосту Кел на Терцеле 81–7178, Кируев напряженно ждала, не замедлят ли они движение, не сделают ли круг. Ничего.

Потом Кируев отправилась разглядывать свои полки с разобранными машинами. Взяла часы, которыми восхищался Джедао, пытаясь отвлечься от грызущего изнутри ощущения: казалось, все её кости дрожали и ломались. Рядом с другими людьми она об этом забывала, но в одиночестве – другое дело. Она включила музыку, какую-то жалобную цитру. Это тоже не помогло.

Когда коммандер Джанайя попросила о встрече, Кируев обрадовалась поводу отвлечься, хотя новости, скорее всего, были плохие. Формулировка просьбы была одновременно правильной и какой-то смутной. Кируев положила сломанные часы обратно на полку и дала понять, что примет коммандера через двенадцать минут.

Джанайя пришла почти вовремя, что было для нее необычно. Это наполнило Кируев дурными предчувствиями.

– Вольно, – сказала она, выйдя навстречу Джанайе, когда входная дверь автоматически открылась, впуская гостью.

Вокруг глаз Джанайи виднелись тонкие морщины.

– Разрешите говорить откровенно, сэр.

– Разрешаю. Можете присесть, если хотите. – Кируев кивком указала на кресло.

Бросив многозначительный взгляд на полки, Джанайя села.

– Я удивлена, что лис позволил вам оставить свои штучки.

– Возможно, – сказала Кируев, – он решил, что мне не помешает напоминание о провале.

– Так это все-таки были вы.

Музыкальная шкатулка. Кел Лю и Кел Мерики, распростёртые замертво. Кируев, по сути, сама направила на них игольник. Она написала уведомления их семьям, которые ей никогда не разрешат отправить. В тот единственный раз, когда она заговорила об этом с Джедао, немертвый генерал отверг эту идею на том основании, что она создаст семьям проблемы с властями гекзархата. Кируев это понимала, но не могла перестать желать другого.

– Я и не думала, что это секрет, – сказала она.

– Что сделано, то сделано, – сказала Джанайя без всякой сентиментальности. – Но я пришла поговорить не об этом. Сегодня двадцать пятый день, сэр.

Двадцать пятый день с тех пор, как Кируев задействовала оговорку Врэ Талы.

– Это вам придется обсудить с Джедао, – сказала Кируев.

– Вы хорошо играете в джен-цзай, – ответила Джанайя, – но мне по силам распознать блеф. Я могла бы пойти прямо к нему. Но решила сначала выяснить, что у вас на уме.

– Почему бы вам не сказать прямо, коммандер? – Руки в перчатках стали липкими.

– Джедао понятия не имеет об оговорке Врэ Талы, не так ли? – сказала Джанайя. – Сначала я подумала, что он вас вынудил. Но когда мы сегодня сидели за офицерским столом, рядом с вами не было свечи, отмечающей четверть. Я лису не друг, но он уважает обычаи Кел. Передает чашу, носит свои знаменитые перчатки. Сдается мне, он знает наши традиции лучше нас самих. За исключением, конечно, тех традиций, которые появились после его так называемой казни.

– Это было командное решение, – с юмором сказала Кируев, – и аннулировать его уже поздно. Вы хотите подать официальную жалобу? – К кому Джанайя могла обратиться, если не к ней?

Джанайя хлопнула ладонью по подлокотнику кресла.

– Сэр, я служила с вами четырнадцать лет, – сказала она совершенно ровным голосом. – Я Кел, вы Кел, и я даже пойду за вами в лисью пасть. Но я послужу вам лучше, если вы поможете мне понять, какого черта тут творится. – Забавно, что Кируев привела тот же довод и самому Джедао. – Ради какого важного дела вы убиваете себя?

Кируев открыла рот.

– Если собираетесь пошутить о самоубийстве, не надо. – Пауза. – Сэр.

– Джедао думает, что сможет бросить вызов гекзархам и победить, – сказала Кируев.

– Ну да, – нетерпеливо сказала Джанайя, – именно это наваждение и привело его когда-то в «черную колыбель». Но ведь он сумасшедший. А у вас какое оправдание?

Кируев стянула правую перчатку ровно настолько, чтобы обнажить кожу на запястье – чтобы Джанайя поняла серьезность ее намерений. Кел снимали перчатки только для самоубийственных миссий и любовников, как твердила молва. Кируев надеялась, что план Джедао не был самоубийством, но в каком-то смысле это не имело значения. Она выбрала свой путь.

Джанайя сжала губы.

Удовлетворенная тем, что та всё поняла, Кируев вернула перчатку на место.

– Коммандер, – сказала она, – надеюсь, вы помните Корзину Рэггарда.

Командование Кел поручило Кируев разобраться с ересью в Корзине Рэггарда. По ходу дела приказы изменились. Рахал вносили поправки в календарь, и им нужно было решить проблему побыстрей. В ответ на давление Рахал, Командование Кел разрешило использовать грибковые канистры.

Кируев пыталась отыскать лучший способ, но не могла обойти строгий график. Поскольку у нее не было другого выхода, она приказала запустить канистры. В результате грибок уничтожил в экосфере планеты все, что имело ценность для людей. По расчетам, дезактивация должна была занять больше века. Кируев живо вспомнила, как первые споры пошли в рост, столкнувшись с одной из разновидностей местных морских змей: грибок прорастал губчатыми усиками из-под чешуи, пока та не покрылась пурпурно-красными трещинами, грибок затуманил янтарные глаза, грибок выплеснулся из агонизирующих ртов раздутой массой. Начальник штаба поймал ее за просмотром видео снова и снова и заставил прекратить.

– Да, – ответила Джанайя. – Я помню Корзину Рэггарда. Я также помню, что у нас был приказ.

– Хочется думать, что мы в состоянии построить общество, в котором никто никому не прикажет уничтожить собственный народ, – сказала Кируев. На той планете жили не только еретики.

– Это всегда трудно, – сказала Джанайя. Ее лицо не изменилось. – Но философские соображения я оставляю на ваше усмотрение. Моя работа – сражаться там, куда вы укажете. Скажите мне, по-вашему, у Джедао действительно есть шанс, даже если он не собирается потом всех нас предать? Даже при Свечной Арке преимущество врага было всего восемь к одному. Здесь шансы несравненно хуже.

– Давайте я так сформулирую, – сказала Кируев. – На протяжении четырехсот лет он убеждал Командование Кел его не убивать, несмотря на миллион веских причин. Командование Кел – не из тех, до кого медленно доходит. А потом он сбежал. Может, он и не победит, но лучшей возможности я не вижу. – Кируев встретилась с коммандером взглядом. – Вы, видимо, ужасно разочарованы тем, что я предала Командование Кел.

Не стоило выражаться так откровенно, однако Джанайя лишь пожала плечами.

– Должна признаться, с моей точки зрения, момент для бунта очень неподходящий.

– Это гекзархат, коммандер. Подходящих моментов здесь не бывает.

– Так или иначе, будет много крови. И вы даже не увидите, чем все закончится.

– Кто-то должен был решиться и бросить кости.

Джанайя отрывисто кивнула.

– По крайней мере, расскажите Джедао про свечи.

Странно, что это её так волновало…

– Почему это для вас так важно?

– Четырнадцать лет. Скажите ему. Пусть воздаст вам должное.

Четырнадцать лет – и, кажется, Кируев никогда не понимала, что на уме у Джанайи.

– Я приму это к сведению, – сказала она. – Вы свободны.

Когда Джанайя ушла, Кируев вернулась к созерцанию часов. Она открыла заднюю дверцу и уставилась на неподвижные части механизма. Ей снова стало холодно, но она могла привыкнуть к холоду. В конце концов, это временно.

Рутинных сражений не бывает, это Кируев поняла, еще будучи лейтенантом несколько десятилетий назад. Тем не менее некоторые ритуалы делали хаос управляемым. Точнее, они давали утешительную иллюзию, что план будет иметь какое-то отношение к реальности, когда реальность решит ударить тебя в глаз.

Кируев позаботилась о том, чтобы попасть в командный центр, когда рой приблизится к обитаемым мирам системы Минан. По пути рой чередовался между двумя оборонительными формациями на случай, если Хафн окажутся способными атаковать быстрее, чем раньше. Рой противника двигался достаточно быстро, чтобы Кел пришлось идти на полном ходу, и это явно не было случайностью. Но и отказаться от погони они тоже не могли.

По большей части Кируев была занята чтением все более запутанных сводок сканирования и перечитыванием анализа передвижений Хафн. Как сказала в частной беседе начальник штаба Стсан, все это представляло собой тщательно сформулированные вариации на тему: «Ни хрена мы не знаем, что они затеяли». Было еще слишком рано говорить, остановятся ли Хафн в Минане, нападут ли на волчью башню, продолжат ли наступать на Концертную марку или выкинут какой-нибудь совершенно новый фокус. Кроме всего прочего, они перестали оставлять «гусей». Может, иссякли запасы.

Что беспокоило Кируев больше, чем Хафн, так это то, что Джедао не соизволил появиться. Она не могла ему приказывать, но видимое отсутствие интереса к происходящему со стороны немертвого генерала заставляло команду нервничать. Джанайя дважды посмотрела в сторону пустующего кресла Джедао, прежде чем спохватилась.

У Кируев не нашлось предлога послать Джедао сообщение в духе «какого черта вы творите», но сдержанную записку она все равно послала. С его-то репутацией она бы не удивилась, если генерал увлекся игрой в карты, полировкой пистолета или вздремнул, раз уж они не сражаются. Кроме того, оставался открытым вопрос о том, имел ли устав Кел хоть какое-то значение для бывшего офицера в рое, который ударился в бега. К тому же в интересах Кируев было действовать так, словно не случилось никаких отклонений от нормы, хотя в сложившихся обстоятельствах «норма» тоже ничего не значила.

– Сэр, – сказала Джанайя, когда до башни осталось четыре часа. Старший помощник взглянул на генерала, потом с беспокойством отвернулся. Похоже, даже Мурису эта ситуация действовала на нервы.

– Да, коммандер? – спросила Кируев.

– Куда, по-вашему, подевались все «гуси»?

Это было явно не то, что она хотела спросить.

– Я об этом знаю не больше вашего.

– У меня было бы спокойнее на душе, если бы Хафн всегда придерживались определенных правил.

– Когда они в следующий раз будут советоваться со мной о своих боевых планах, я передам им это.

«Надеюсь, ваш немертвый генерал понимает, что делает», – читалось по лицу Джанайи.

Кируев ей слабо улыбнулась и снова принялась изучать показания сканеров.

– Башня Минан хочет поговорить с генералом Джедао, сэр.

– Переадресуйте вызов генералу, – сказала Кируев. Она проверила заголовки: любопытно, что волчья башня обратилась к Джедао по званию, которого у него больше не было. Даже если Джедао не хотел находиться в командном центре, этот вызов мог его заинтересовать.

Прошло шесть минут. Дежурный поднял голову с выражением явного недовольства на лице.

– Дайте угадаю, – сказала Кируев. – Генерал не ответил, и башня повторяет запрос.

– Именно так, сэр.

Хотя не стоило исключать, что Джедао смог каким-то образом взломать систему связи, чтобы говорить с людьми, не оставляя следов в мот-сети, Кируев сомневалась, что башня стала бы играть с ними в такие игры.

– Перешлите новый запрос, – мрачно сказала она и приложила к нему заметку с просьбой выдать указания. А потом на всякий случай начала составлять для роя новую формацию.

Улыбка Джанайи сделалась совершенно безмятежной, и это означало, что у неё имеются бронебойные сомнения относительно того, что им удастся выжить.

«У меня тоже», – подумала Кируев. Стратегический отдел разработал три самостоятельных плана, не говоря уже о вариантах на крайний случай, для защиты системы Минан во время преследования. Джедао не одобрил ни один из них. Кируев подумала, что в непредвиденной ситуации сгодится номер два.

Ещё через двадцать три минуты пришло следующее сообщение из Башни Минан – не запрос, что разрушило надежды Кируев на то, что Джедао тайком улаживает вопрос. Оно пришло в скором времени после того, как дежурный по сканированию доложил, что Хафн меняют курс. Если бы противник продолжал двигаться более-менее в прежнем направлении, они бы миновали систему Паутины, где было два заселенных мира. И планеты Паутины были не единственными в той стороне. Вероятные жертвы вторжения множились с ужасающей быстротой каждый час, на протяжении которого им не удавалось остановить Хафн.

– Есть какие-нибудь признаки… – Кируев пропустила слово «законных», – подразделений Кел в этом районе?

Командование Кел должно было как-то работать над проблемой, хотя она догадывалась, с какими логистическими трудностями это сопряжено. В конце концов, после убийства генерала Чренки этот самый рой пришлось собирать в спешном порядке в целях обороны, и силы Кел часто оказывались на пределе.

– Я не могу точно идентифицировать ни один рой по формантам, – сказал дежурный по сканированию.

– Местная оборона приведена в боевую готовность, судя по системному трафику, – прибавил дежурный по связи, – но я не вижу признаков присутствия какого-нибудь роя.

– Ну тогда сообщение, – сказала Кируев. – Перешлите его.

Ответ Джедао пришел почти немедленно, и был только текстовым: «Разбирайтесь сами». Дальше шли координаты с отметкой: «Вот здесь подготовьте торжественную встречу врагу».

С чем – с пороговыми веятелями, которые Джедао так ловко заставил выбросить? И, что интересно, он указал место, но не время. Факт присутствия роя Кел в этой системе не был секретом, а если они задержатся, чтобы запустить ракеты, жди беды. У них был запас мин на случай, когда врага удастся подманить, но до сих пор Хафн радостно игнорировали календарные градиенты, так что это тоже не сработает.

– Связь, – сказала она. – Генерал Кируев вызывает всех коммандеров. Хочу знать, сколько бомб мы сможем разместить для дистанционного подрыва в следующем месте. – Она передала координаты и, проконсультировавшись с картой системы, кое-что просчитала. – Направляйтесь вот сюда. – Второй набор координат и совокупность путевых точек. – Генерал Кируев, конец связи. – Повернувшись к дежурному, она продолжила: – Ну ладно, пока коммандеры заняты делом, давайте послушаем, что говорит Башня.

Сообщение началось с колеса – эмблемы гекзархата, а затем появился серый с бронзовыми глазами волк Рахал. Женщина в кадре выглядела обычным магистратом от безукоризненно зачесанных наверх волос до строгой серой рубашки с бронзовой брошью. А вот согнутый стилус в ее левой руке не был стандартной штуковиной, как и обломки ещё двух на столе перед нею. Рукоять ножа в оплетке едва виднелась на самом краю кадра.

– Говорит верховный магистрат Рахал Заниин из Цитадели Минан, – сказала женщина. У неё был легкий мелодичный акцент, не лишенный привлекательности. Кируев его не опознала, что было неудивительно. – Есть целая куча шаблонных приемов обращения к предателям, которые я вызубрила еще в Академии, но почему бы нам не забыть об этом, чтобы я смогла перейти к делу.

Заниин сломала стилус, хмуро посмотрела на обломки и отбросила в сторону.

– Полагаю, я обращаюсь к генералу Шуос Джедао и его рою. Я могу только догадываться о ваших мотивах, которые, вероятно, на пять шестых – игры разума, а на одну шестую – желание использовать Кел в качестве боксерской груши. Было бы неплохо, если бы вы согласились поговорить, пока есть время, но так как вы на это не пошли, получайте монолог.

Одной из вещей, которым меня заставили научиться, прежде чем поставили караулить эти часы-переросток, было чтение формантов сканирования. И они совершенно ясны. Хафн направляются вон туда… – Она ткнула пальцем, и видео на миг переключилось на карту, где была изображена система Паутины. – В то время как вы, очевидно, решили остаться здесь. – Ещё одно движение пальцем, и появилась Башня Минан, представленная стандартной эмблемой в виде волка и колокола.

Она продолжила:

– Население Башни и связанных с нею станций составляет около восьмидесяти шести тысяч человек. Паутина-4 – полностью заселенный мир, там примерно четыре миллиарда. Паутина-3 – скорее, луна с амбициями, и всё же я бы не рассчитывала, что Хафн оставят её в покое. – Заниин добавила более подробную статистику.

– Как я уже сказала, – продолжила она, – мне неизвестно, чего вы хотите добиться. Но если вы пытаетесь сохранить Башню Минан по причинам, относящимся к календарной войне… – Голос Заниин звучал почти твердо, – просто спросите своих Кел. Кое-кто из них точно сумеет меня поддержать. Да, главные часы охренительно дороги в плане сборки и калибровки, да и разбираться с десинхронизацией хода часов будет невесело, это я понимаю. Но можно как-то выкрутиться в отсутствии одних часов. Наша гибель не сильно отбросит вас назад, даже если Хафн вернутся сюда. Люди в системе Паутины… нет другого способа их спасти. Проверьте цифры, Джедао. Пожалуйста.

Кируев подумала, что на этом сообщение заканчивается, но через несколько секунд верховный магистрат Заниин продолжила:

– Нетрудно догадаться, что вы уготовили злую участь тем, кто засунул вас в темный кувшин на четыре столетия. Судя по пропаганде, вы либо считаете, что вся система прогнила, либо придуриваетесь, чтобы заручиться поддержкой новых друзей. Я вообще-то надеюсь, что правильный вариант – первый.

Она схватила нож, вынула из ножен и воткнула в стол.

– Ведь дело-то в чем, знаете? Эта система и впрямь дерьмовая. У нас есть целая фракция, посвятившая себя пыткам людей, чтобы остальные могли притвориться, что мы не при делах. Жаль, что любая другая система правления ещё хуже. Знаете, говорят, что при Свечной Арке вы не позволили служителям Доктрины разорвать на части Фонарщика во время импровизированной экстренной поминальной церемонии. Конечно, это было четыреста лет назад, и до одной крупной бойни – не знаю, помните ли вы об этом.

Её взгляд на миг перебежал на что-то за пределами кадра. Она нахмурилась.

– Хафн все ещё направляются в систему Паутины. Кто знает, может, они передумают. Но вы единственный, кто стоит между захватчиками и множеством людей, которые не имеют никакого отношения к тому, что с вами случилось за время вашей неприятной не-жизни.

Мне придется сдаться властям за то, что я затеяла этот разговор. А пока что, если у вас есть какая-то альтернатива для мира, в котором мы все застряли, непременно покажите её нам, только не в виде множества трупов. Верховный магистрат Заниин, конец связи.

В наступившей беспокойной тишине дежурный по связи сказал:

– Башня Минан направила нам данные сканеров с постов прослушивания в этом регионе, сэр.

Четыре с небольшим миллиарда человек.

Кируев слишком легко получила информацию, которую искала ранее. Рой «Разделенные сферы», которым командовал генерал-майор Кел Джу, был переведен из марки Розетты. Командование Кел вытащило генерала Инессер из марки Высокого Стекла – они, должно быть, в отчаянии. Высокое Стекло было одной из самых опасных границ, и Инессер была не только старшим генералом гекзархата, она также считалась одной из самых грозных. Тому, кто занял ее место в Высоком Стекле, придется нелегко.

Кируев вызвала стратегический отдел.

– Риозу, – сказала она, – перепроверьте для меня эти данные.

Через несколько минут Риозу прислала карту с пометками, совпадающую с картой в голове Кируев. «Разделенные сферы» никак не могли спасти систему Паутины. Они просто были слишком далеко.

Кируев набрала сообщение для Джедао. «Прошу разъяснить приказы, сэр».

На этот раз ответ занял больше времени. «Хотите победить? Не надо мне опять мешать. Я приду, когда смогу».

«М-да, – подумала Кируев, – но в чем же заключается наша победа?» Неважно. Она уже командовала роем, прежде чем встретила Джедао. Она может сделать это снова.

– Приближаемся к назначенной точке через тридцать восемь минут, – бесцветным голосом произнес дежурный по навигации.

Служба связи проверила данные по бомбам, предоставленные коммандерами, и передала их на терминал Кируев. Ей самой пришлось ещё раз коротко переговорить с Риозу.

– Генерал Кируев, всем мотам, – проговорила она и приказала оставить пугающее количество бомб в координатах, ранее указанных немертвым генералом. Их надлежало взорвать по её команде. – Всем мотам занять места в большой формации «Ножи – это наши стены». Коммандер, отклонитесь от основной опорной точки, пока мы не увидим, что на нас надвигается.

Джанайя резко втянула воздух – она предпочла бы и дальше чередовать две или три формации с эффектом щита, – но отдала необходимые приказы.

– Снова Башня Минан, сэр, – доложил дежурный по связи. – Они пересылают обновленные отчеты сканирования.

– Я впечатлена, что они все еще разговаривают с нами, – заметила Кируев.

– Больше похоже на монолог, – напомнила Джанайя.

Дежурный по вооружению сообщил, что бомбы размещены. В это же самое время показания сканеров недвусмысленно продемонстрировали, что рой Хафн развернулся и направился обратно к Башне.

Понятно. Хафн пытались увести Кел прочь от Минана, в особенности от засады, которую Джедао, в свой черед, сооружал для кого-то. Имело ли это какое-то отношение к аномалиям сканирования, о которых Джедао получал сообщения? И если да, то почему Джедао вел себя так уклончиво в этом отношении?

– Они не попадут в то минное поле, – сказала Джанайя. – Но и на нас не кинутся, если на то пошло.

Кируев ей улыбнулась.

– Никто их и не просит так поступать. – Она спросила дежурного по навигации о предполагаемом времени прибытия Хафн. Тот ответил. Они продолжили ждать. Башня Минан снова и снова присылала обновленные данные сканеров.

– Рой Хафн ускоряется, – доложил дежурный по сканированию и сообщил новое расчетное время прибытия.

За сорок девять минут до того, как Хафн оказались в пределах досягаемости пушек-губителей, началась какофония. Дежурный по сканированию вскричал:

– Прибывает второй вражеский рой!

Слово «прибывает» не очень-то подходило. Более восьмидесяти формантов возникли из ниоткуда с быстротой молнии. Предсказанные Джедао координаты оказались не совсем верными, но достаточно близкими к истине…

Кируев отдала приказ взорвать бомбы и переориентировать рой для боя. На тактическом дисплее взрывы казались гирляндой бледных сфер. Наконец-то битва, о которой они мечтали.

А Джедао, который каким-то образом сумел все это подстроить, так и не появился.