Глава пятнадцатая

Кируев никак не ожидала, что её близкое, пусть и эксцентричное знакомство с антикварными магазинами пригодится во время одной из миссий роя. Оказалось, что генерал узнала об искусстве торговаться куда больше, чем предполагала. Она пропустила трапезу за офицерским столом, когда станция Танкут-Главная ответила на предложение провести переговоры о ремонте и поставках, и теперь находилась в командном центре, изучая последнюю версию их условий.

Полковник Наджад, начальник логистики, бросал на неё обеспокоенные взгляды. Он явно надеялся получить собственное сырье, чтобы напечатать компоненты, а не полагаться на станцию, которая могла это сделать лишь по заоблачным ценам. Обычные активы Кируев и экипажа были заморожены фракцией Андан, но они все ещё могли продавать боевые данные о Хафн на черном рынке и, помимо всего прочего, независимым драматургам и историкам. Однако Кируев была в силах давить на начальницу станции лишь до определенного предела, поскольку та не была Кел. На самом деле именно то, что начальница не принадлежала ни к одной фракции, плюс репутация Танкута как станции, связанной со сделками на черном рынке, и побудили Джедао и Кируев выбрать её.

Начальница станции – женщина с отличными зубами и улыбкой, которую она использовала с безупречной меткостью, – ждала ответа Кируев. Генерал сделала несколько поправок к списку и отослала его обратно.

– Последнее предложение, – сказала она. – Иначе мы попробуем продавать трофеи напрямую частным коллекционерам.

Это была не совсем пустая угроза. Ей становилось все интереснее узнать, сколько могут принести кое-какие из частей того странного двигателя. Кто-то предложил продавать «гробы», но она запретила об этом даже думать, едва услышала такую идею.

– С вами приятно иметь дело, – ответила начальница станции, судя по тону, искренне. – Я выслала местный регламент. Убедитесь, что ваши люди будут ему следовать, пока мы займемся работой.

Сеть пробежалась по документу и обнаружила лишь несколько разделов, отклоняющихся от стандартной практики. Кируев решила, что ни один из них не создаст проблем. Джедао согласился с её предложением свести контакт с местными к минимуму, необходимому для того, чтобы обеспечить пополнение запасов.

– Рада стараться, – сухо ответила Кируев. – Я запомню это место на случай, если однажды решу, что мое истинное призвание – контрабанда.

Начальница станции ухмыльнулась и отключилась.

– Что такое? – спросила Кируев, увидев мрачную физиономию Наджада. – Вы никогда не мечтали о том, чтобы сбежать и стать пиратом? Вот на что похожа такая жизнь.

– Герои драм никогда не испытывают такой нехватки сырья для принтеров, как мы сейчас, – пробормотал Наджад. – Но, думаю, с этим ничего не поделаешь.

Кируев ненадолго отвлеклась от составления отчета для Джедао.

– Взгляните на это с точки зрения станции. Заключая сделку с нами, они рискуют сами оказаться вне закона.

– Сомневаюсь, что все дело в альтруизме. Уж скорее им платят местные шуосские агенты за возможность установить жучки. Или они заискивают перед кем попало ради защиты от Хафн. А может быть, планируют продать нас чужакам.

– Это вне моей компетенции, – медленно произнесла Кируев.

Наджад напрягся. Это было едва уловимо, но Кируев ждала такой реакции. В рое уже все знали, что она задействовала оговорку Врэ Талы. Генерал бы не удивилась, узнав, что кто-то делает ставки на то, доживет она до конца своих ста дней или нет. Наджад вел себя вежливо, но явно не одобрял её поступок.

Они обменялись ещё несколькими словами относительно ухищрений, на которые придется пойти из-за отсутствия в персонале членов фракций Нирай и Шуос. Потом их прервал поступивший от Джедао вызов, удивительно лаконичный: «Приходите сейчас же».

Кируев посмотрела на коммандера Джанайю, которая последний час встречалась с нею взглядом лишь тогда, когда это было необходимо.

– Сообщите, если станция примет наше предложение по поводу дешевых сувениров, – сказала Кируев.

– Разумеется, сэр, – официальным тоном ответила Джанайя.

Кируев тихонько вздохнула. Она не могла винить коммандера. Её выбор был роковым для роя. Если они переживут всю эту неразбериху, даже принимая во внимание тот факт, что Джанайя никак не могла повлиять на решение Кируев, Командование Кел вряд ли отнесется к ней снисходительно. Слабым утешением Кируев была уверенность в том, что Джанайя выполнит каждый приказ безукоризненно, даже если обнаружит лазейку. Такой уж она Кел.

Когда Кируев доложила о своем прибытии, Джедао играл в незнакомую настольную игру с тремя сервиторами. Кируев отдала честь, ошеломленная тем, насколько оживленней выглядит гостиная в присутствии сервиторов, хотя она едва ли была тесной по каким-либо разумным стандартам, и в этих комнатах постоянно бывали сервиторы, занятые обычными делами. Помимо сервиторов – мотформы и двух ящероформ – на терминале отображались документы по снабжению роя, аккуратно разложенные и отбрасывающие слабый бледный свет на стены и пол. Интересная деталь: чуть поодаль от них виднелся какой-то труд по математике.

Кируев ждала. Джедао размышлял над игровым жетоном с изображением трилистника.

– Вольно, – проговорил он, не глядя в её сторону. – Проклятие… – Это было обращено к мотформе. – Ты не шутил насчет того гамбита. Научи меня держать язык за зубами по поводу шансов в присутствии тех, кто лучше меня смыслит в математике.

Сервитор ответил веселым шквалом розовых и желтых огней.

– Так или иначе, – продолжил Джедао, – прошу простить меня за… – Тут на терминале вспыхнул код, незнакомый Кируев. – Ещё одно? Я должен это посмотреть. – Кируев дернула подбородком в сторону двери, раздумывая, не уйти ли ей, но Джедао сказал: – Нет, останьтесь.

Сообщение началось со сбивающего с толку потока визуальных помех, сквозь который медленно проступило изображение женщины с длинными волосами, которая грызла кончик стилуса – явно по привычке. В конце концов они выяснили, что это исследовательница Нирай Махоларион со станции Аннер 56–5. Более интересным оказалось то, что запись представляла собой не официальный отчет, а подборку заметок, которые она сделала, решая, стоит ли рекомендовать начальству переслать данные Кел, пусть даже те были заняты более важными делами.

Джедао вывел на экран терминала резюме её данных, чтобы Кируев могла взглянуть на них сама.

– Мы получили несколько таких сообщений с разных станций, – сказал он. – Я могу в общих чертах толковать результаты сканирования, но это не похоже ни на один формант, который я видел за четыреста лет. А вам оно знакомо?

Данные сканирования были не тем, на что Кируев обратила внимание в первую очередь. Она отвлеклась на последнюю часть видео, где Махоларион рассеянно передавала стопку информационных накопителей сервитору-мотформе. Она думала, что накопители Мевру устарели, но, возможно, Нирай использовали их ради обратной совместимости.

– Насколько надежны ваши источники, сэр? – спросила Кируев. Она могла поспорить, что дежурный по связи в командном центре понятия не имел ни об этих заметках, ни о других донесениях, на которые ссылался Джедао. И как же ему удалось заручиться помощью этих людей?

– Достаточно надежны, чтобы удовлетворить меня.

Кируев поняла намек. Она изучила результаты сканирования, потом пролистала сопровождающий анализ.

– Удивлена, что им вообще удалось это засечь, даже с использованием передовых технологий шумоподавления. – Она выделила соответствующие части документа.

Лицо Джедао сделалось каменным.

– Я не могу прочитать большую часть этих записей. – Он ткнул пальцем в один из примеров.

Кируев этого и боялась.

– Они упоминаются в книге, которую вы читали, – сказала генерал. – Видите? – Она подсветила математический труд на терминале золотом. На самом деле трактат был на несколько порядков сложнее отчета Нирай Махоларион.

Джедао поморщился.

– Я тут ни при чем. Сервиторы одновременно с игрой спорили о какой-то теореме. Я подумал, это отвлечет их от засады, которую мне удалось так ловко подстроить в игре, и позволил им болтать. Но, увы, мне не повезло.

На этот раз мот замерцал синими и пурпурными огоньками, среди которых мелькали и красные, казавшиеся подозрительно самодовольными.

– Это вполне может быть какой-то случайный новый астрономический феномен, – сказала Кируев, – но исследовательница, похоже, считает обнаруженное побочным эффектом проникновения Хафн в наше пространство.

– Я надеюсь, это сбой сканирования, – сказал Джедао. – Но многочисленные сообщения от независимых наблюдателей? Не стоит рассчитывать, что нам так повезет. В любом случае я собираюсь передать это Сканированию и Доктрине, пусть попробуют разобраться. Однако я не об этом хотел поговорить с вами. Скажите, генерал, вам знакомо имя Девеней Рагат?

Девеней…

Кируев внезапно забеспокоилась.

– Вы же не имеете в виду полковника Кел Рагата? – спросила она. – Я слышала, что он принимал участие в вашей кампании при Крепости Рассыпанных Игл.

– Верно, – проронил Джедао. – Но я не спрашивал вас о том, что знаю сам. Я надеялся, что вы поведаете мне о том, что известно вам.

– Он историк, причем весьма уважаемый, – проговорила Кируев. – Но сама я никогда не имела чести с ним работать.

– Хм-м… – только и ответил Джедао. – Ладно, теперь послушайте это.

Похоже, это был день прослушивания сообщений. В ответ на жест Джедао появился новый ролик, сдвинув в сторону итоговый отчет о потерях Четвертой тактической группы. Мужчина в кадре, определенно, и был Рагат – длинный подбородок, узкие глаза и циничный тонкогубый рот, – но он не носил форму. На нем был темно-коричневый пиджак поверх темно-серой рубашки. Беспокойство Кируев усилилось.

– Это сообщение адресовано генералу Черис, – сказал Рагат, – и передается по каналу связи, который, я надеюсь, она сочтет удовлетворительным.

Кируев невольно бросила на Джедао изучающий взгляд. Это тело никогда ему не принадлежало. Это было тело женщины из Кел, которая, наверное, и представить себе не могла, что однажды сделается вместилищем для вероломного призрака.

Воспроизведение ролика продолжалось. Джедао устремил взгляд на Кируев, лицо у него было холодное и задумчивое. Генерал с бесстрастным видом вновь сосредоточилась на сообщении.

– Если генерал-лис вас чему-то научил, – говорил Рагат, – то вы сейчас спрашиваете себя, как я выжил и где здесь ловушка. С сожалением признаюсь, что первым я обязан паре случайных неудач. Я должен был находиться на борту «Барсучьих полос», когда рой был взорван, но из-за бунта в крепости опоздал к своему челноку.

Кируев приостановила сообщение без разрешения Джедао. Брови немертвого генерала поползли вверх.

– Сэр, – сказала Кируев, – он, должно быть, дезертир. – Она не произнесла слова «падающий ястреб». – Я не понимаю, как…

– Продолжайте слушать, – перебил он и снова включил воспроизведение.

– Я покинул Крепость при первой же возможности, – сказал Рагат. – Командование Кел уже не в первый раз пренебрегает отдавать приказы мертвецам, и мы оба, уверен, нашли это весьма удобным. Сейчас вы задаетесь вопросом, что я могу вам предложить. Я и сам не был в этом уверен, когда узнал, что вы выжили. Но если вы делаете то, о чем я думаю, то кое-что из этой информации вам поможет. Я попытаюсь доложить снова, если найду что-нибудь ещё, что вам следует знать, но я не рассчитываю прожить долго. Девеней Рагат, конец связи.

– Он приложил исчерпывающий стратегический обзор местных пограничных провинций и окрестностей, – сказал Джедао. Может, это и была основа его таинственной разведывательной сети. – Но мне кажется, что вы думаете сейчас не об этом.

Кируев решила, что это приглашение к разговору на щекотливую тему.

– Сэр, Рагат явно считает вас временным генералом Черис. – Неужели Рагат из-за этого нарушил формацию? Из-за верности мертвой женщине?

– Это его ошибка, – сказал Джедао, – но я намерен её использовать. Если вам что-то известно про Кел Черис… – Он произнес её имя так небрежно, что у Кируев мороз прошел по коже, – тогда вы в курсе, что она была обычным капитаном пехоты, разменной монетой. Жаль, что бомба убила её, но это дало мне шанс сбежать из «черной колыбели». Я там много времени провел, генерал. Я бы сделал то же самое без малейшего промедления.

– Не такой уж «обычной» она была, раз заслужила доверие полковника, – сказала Кируев. – Я видела список наград Рагата. Он бы не пошел на такой шаг запросто.

– Дело в доверии или в общем враге? Можете не отвечать на этот вопрос.

– И что же, по мнению Рагата, вы задумали?

Джедао откинулся на одну из подушек на диване и жестом предложил Кируев сесть, что она и сделала. Каждый раз, когда она сюда приходила, её поражало, что эти комнаты, в которых она совсем недавно обитала, полностью изменили облик после того, как в них поселился Джедао. Сервиторы почти закончили убирать игровые принадлежности. Джедао схватил жетон с шестиугольником, подбросил с переворотом и ловко поймал.

– Полагаю, Рагат думает, что я собираюсь завоевать галактику и превратить её в место, где вышестоящее начальство не бомбит целый рой ради убийства одного человека. – Он постучал жетоном по краю стола. – Хотел бы я сказать, что это низкая планка для перемен. Однако история нашего режима доказывает обратное. Учитывая происхождение Рагата, он должен знать об этом.

Он подбросил жетон еще несколько раз, затем со стуком опустил на стол.

– Мы собираемся предложить людям выбор. – Его улыбка была хищной. – Наше местонахождение ни для кого не секрет – отчасти потому, что трудно притвориться, будто коровы – это цыплята, но ещё потому, что я хочу, чтобы нас видели.

Кируев ничего на это не сказала. Шуос любили так поступать, но ни одному полевому командиру не удалось протянуть долго, не переняв ту же стратегию. Как бы ни претило Кел это признавать.

– Мы скоро отправим незашифрованное сообщение во всех направлениях, – продолжал Джедао. – Я не собирался ещё долго действовать в том же духе, что до сих пор. Нервы у людей и так на пределе, и, думаю, с концентрацией дело обстоит не лучшим образом. Да-да, я вижу, что вы сомневаетесь в моей способности быть кратким, но мне такое по силам, если я постараюсь.

Кируев не осмелилась что-то сказать в ответ.

Джедао побарабанил пальцами по подлокотнику дивана, потом изучил свою перчатку.

– Я планирую выслать отчет о наших боевых действиях вплоть до этого дня, особо выделив то, что произошло у Крепости Вертящихся Монет. Мы там могли одолеть рой Хафн, генерал. Лишь благодаря вмешательству гекзархата нам не удалось разнести врага на маленькие светящиеся кусочки. Даже сейчас с нами обращаются так, будто это мы устроили фейерверк. – Его взгляд стал жестким. – Я хочу, чтобы было предельно ясно: мы могли бы справиться с вторжением намного эффективнее, если бы не гекзархи.

– Сэр, – сказала Кируев. – Хафн – не идиоты. То, что вы предлагаете… если выслать сообщение незашифрованным, вы дадите врагу понять, что гекзархат – легкая добыча. Неужели ваше намерение в этом?

Джедао улыбнулся ей.

– Вы все поняли наоборот.

Этого она и боялась. Зачем отталкивать население, открывая по ним огонь, когда Джедао мог заставить захватчиков сделать это за него?

– Им было бы неудобно возвращаться домой с расквашенным носом, – сказал Джедао. – Им нужен повод остаться в игре. Я его дам. Более того, если Хафн все ещё ошиваются где-то поблизости и создают проблемы, у граждан гекзархата будет превосходный предлог поразмыслить над тем, какую защиту предлагает им существующий режим – и какие могут быть альтернативы.

Небрежный тон генерала не обманул Кируев. Он слишком многое поставил на карту.

– Теперь моя очередь быть прагматиком, – сказала она. – У вас всего один рой. В любом поселении любого размера есть Видона. Вы что же, волшебным образом уничтожите их всех?

– Видона – не самая большая проблема. Если разобраться, у них полным-полно игрушек… – Джедао язвительно понизил голос, – но едва ли они превосходят граждан числом. Достаточно мотивированные повстанцы могут с ними справиться – как, я уверен, вы и сама понимаете. Главная проблема в том, что все слишком боятся попробовать.

У Кируев пересохло во рту. Она не возразила в ответ на обвинение в трусости – ведь это была правда.

Джедао одарил её кривой улыбкой: он ждал ответа.

– Если это сработает, – сказала Кируев после паузы в несколько секунд, – погибнет много людей. Но я полагаю, вы все просчитали.

Это не был выпад в адрес математических трудностей Джедао. Но он повернул руку ладонью вверх, признавая укол.

Командование Кел объявило Кируев выговор за организацию партизанской войны во время кампании при Ивовом Пруте. Им не понравилась возможность того, чтобы граждане усвоили: методы, позволяющие выиграть время против окопавшихся еретиков, могут быть обращены против их законных хозяев. Конечно, в какой-то момент приходилось задаваться вопросом, насколько легитимно любое правительство, которое боится разногласий внутри больше, чем вторжения извне, но любой, кто желал спокойной жизни, держал такие мысли в собственном черепе, где ни один Видона их бы не увидел.

– Пусть я обычно жалуюсь на одержимость людей цифрами, – сказал Джедао, – в данном случае вы правы. Но лучше ли позволить случайным людям умирать, потому что мы боимся просчитать потери заранее? Лучше ли пойти в бой, точно зная, скольких людей мы подвергаем опасности?

– Я с этим не спорю. Но у меня не выходит понять, чего вы добиваетесь.

Джедао внезапно рассмеялся.

– Тот факт, что генерал Кел надеется, что у меня есть разумный план, в некотором роде повод для оптимизма.

– Я ошибаюсь, сэр?

– План неразумный, – сказал Джедао с поразительной беспечностью. – Но у него хорошие шансы. Как сказал бы вам Девеней, история многое прощает победителю.

Прежде чем задать следующий вопрос, Кируев как следует подумала.

– Вы ждете прощения?

У стены мотформа и ящероформа, разговаривающие друг с другом с помощью вспышек света, приостановились. Кируев не обратила на них внимания.

В глазах Джедао промелькнула тень.

– Нет, – сказал он. – Я лгу себе о многих вещах, но не об этом. Это давно пройденный этап.