Глава тридцатая
Добравшись до кабинета, Элизабет опешила. Прищурившись, она всмотрелась в дым, наполнивший комнату. Кровь похолодела в ее жилах от развернувшейся перед глазами картины. Кодекс завис в воздухе в нескольких сантиметрах от стола Натаниэля. Его раскрытые веером страницы вывернулись под таким безобразным углом, что корешок, казалось, вот-вот разломится пополам. Вдоль страниц танцевали тлеющие угольки, а кожаная обложка гримуара пузырилась, словно кипящая смола.
Натаниэль возник рядом с ней, подвернув рубашку и прижав ее к носу, чтобы не вдыхать дым.
– Кажется, он сильно мучается.
Это было именно то, чего боялась Элизабет.
– Я должна попасть внутрь, – сказала она, направляясь к гримуару.
Чародей поймал ее руку.
– Подожди. Мы не знаем, что происходит. Ты можешь застрять там.
Его лицо побледнело. Сожаление словно лезвием пронзило ее. Она отдала бы что угодно, чтобы повернуть время вспять и вновь оказаться с ним наверху, не зная обо всех этих неприятностях.
– Ты прав, но у нас нет другого выбора. Если Эшкрофт мучает Прендергаста, я должна остановить его или как минимум попытаться.
Он открыл рот, чтобы возразить, но она не услышала последнюю фразу. Элизабет уже дотянулась до Кодекса и ухватилась за него. Обложка обжигала, как раскаленное железо, даже сквозь повязку, и мир резко завертелся перед ее глазами.
Девушка появилась в мастерской Прендергаста, поскользнувшись и чуть не упав на мокром дощатом полу. Комната выглядела так, словно пережила землетрясение. В одном ее конце лежал перевернутый на бок стол, потолочные балки сплошь покрывали трещины и сколы. Все измерение сотрясла дрожь, от которой банки попадали с перекошенных полок и разлетелись на множество осколков, разлив по полу свое отвратительное содержимое.
В этот раз она переместилась не одна. Натаниэль держал ее за руку. Позади него стоял Сайлас, ухватившись, в свою очередь, за его запястье. Они обменялись взглядами. Либо Прендергаст намеренно впустил их, либо он был уже не в состоянии охранять это место.
– О, великолепно, – слабо произнес Прендергаст. – Еще посетители. Простите, что не встаю и не предлагаю вам чай.
Он лежал, съежившись, на полу между накренившимися полками, словно кто-то швырнул его туда как старую ненужную газету. Элизабет бросилась к нему. Его бледно-желтое лицо исказила боль.
– Что произошло? – спросила она. – Где Эшкрофт?
Прендергаст разразился приступом кашля. Когда ему стало легче, он выдохнул.
– Вы упустили его. У нас с ним состоялась чудная беседа.
Разочарование Элизабет отступило, когда очередной приступ сотряс его худощавое тело.
– Помоги мне сесть, девчонка, – задыхаясь, проговорил он наконец. – Так-то лучше. Я хочу посмотреть, что он сделал с моей… о боже! – Старик замолчал. Она проследила за его взглядом. На другом конце комнаты угольки медленно пожирали дощатый пол, так же, как страницы Кодекса в другом мире. Пепел, вихрясь, вздымался в пустоту.
– Это измерение распадается, – объяснил Натаниэль, возникнув в поле ее зрения. – Мы не можем здесь задерживаться. В лучшем случае у нас есть еще несколько минут.
Глаза Прендергаста расширились.
– Ты… Ты – Торн! – Он повернулся к Элизабет и фыркнул. – Ты с ума сошла? Привести сюда кого-то вроде него? Ты хоть представляешь себе, кто это?
Натаниэль напрягся. Инстинктивно он провел рукой по волосам, пытаясь сделать серебристую прядь менее заметной, догадалась Элизабет.
– Бальтазар не был твоим лучшим другом, я поняла.
Прендергаст хмыкнул.
– Конечно же нет, черт бы его побрал. Те из нас, кто хоть немного соображал, старались держаться от него как можно дальше. Даже Корнелиус не имел с ним никаких дел. А ты, мальчишка, ну просто вылитый он!
Натаниэль побледнел. Элизабет не могла позволить этому продолжаться.
– Нам нужно знать, что здесь произошло, – вмешалась она. – Эшкрофт еще вернется сюда? Я не понимаю, почему он ушел, если только…
Она осеклась. Прендергаст избегал ее взгляда.
– Если только ты не раскрыл ему свой секрет, – закончила она.
– В свою защиту могу сказать, – ответил он, – что боль гораздо более убедительна, когда ты не испытывал ее уже сотни лет. – Чародей съежился, заметив выражение лица Элизабет.
– Что ты рассказал ему? Нам нужно это знать!
– Если вы думаете, что я позволю правде попасть в руки Торна…
– Это уже не имеет значения! Все кончено! – Девушка боролась с желанием встряхнуть его как следует. – Все это, все, что ты сделал, – она обвела рукой мастерскую, – станет бессмысленным, если не поможешь нам. Натаниэль здесь, чтобы остановить Эшкрофта. Веришь ты или нет, но твое время на исходе. Это последний шанс все исправить.
Прендергаст свесил голову, скривив рот.
Прошло пару секунд, прежде чем он принял решение.
– Смотрите внимательнее, – горько произнес он. – Я не буду повторять дважды.
Он снял все шесть колец со своих исхудалых пальцев. Пока Элизабет и Натаниэль завороженно смотрели, старик начал раскладывать их на полу. Озарение снизошло, когда он поместил на свое место последнее, шестое кольцо. Порядок, в котором он выложил кольца, был так же знаком Элизабет, как ее собственные пять пальцев. Одно кольцо в центре, пять остальных – разбросаны вокруг на равном расстоянии, формируя круг.
– Что за схему я изобразил? – спросил он.
– Расположение Великих библиотек, – ответила Элизабет, и, одновременно с ней, Натаниэль, с той же уверенностью. – Пентаграмму.
Воцарилась тишина.
Элизабет присмотрелась, на сей раз более внимательно. В своем воображении она очерчивала линии между каждым из колец Прендергаста, соединяя их в звезду, заключенную в круг. Это была пентаграмма. А еще это была карта Великих библиотек. Одновременно и то и другое.
Ужас, охвативший ее, перехватил дыхание.
– Против часовой стрелки, – прошептала она. Натаниэль взглянул на нее, и она пояснила: – Что-то беспокоило меня весь день с тех пор, как к нам пришла карта, нарисованная Катрин. Теперь я понимаю, что. Нападения на библиотеки происходили в порядке против часовой стрелки. Нокфельд, Саммерсхолл, Феттеринг, Фейруотер. Затем Харроус. Схема всплыла у меня в голове, когда я поджигала свечи во время призыва Сайласа.
– Продолжай, девочка. – Темные глаза Прендергаста заблестели. – Ты почти докопалась до сути.
Она повернулась к нему и сказала:
– Корнелиус построил Великие библиотеки.
– Верно. Он выстроил их в форме круга для призыва.
Голова Элизабет закружилась. Она засомневалась, в своем ли уме находится. Не хотелось верить Прендергасту. Если он говорил правду, то все Духовенство было создано на самой порочной лжи, которую только можно себе представить. Ее собственная жизнь являлась ложью. Магия, что текла в ее венах, красота и величие Великих библиотек… неужели все было ради этого?
Запинаясь, Элизабет заговорила, делая шаг вперед:
– Малефикты… их уничтожение было необходимо Эшкрофту, не так ли? В этом заключался весь смысл нападений. Он использовал их вместо подожженных свечей.
Прендергаст кивнул.
– Ритуал такого масштаба требует нечто большее, чем фитиль и воск. При уничтожении малефикта освобождается огромное количество демонической энергии. Соверши жертвоприношения такого рода в каждой точке пентаграммы, и ты получишь достаточно силы, чтобы проделать брешь для мощного демонического призыва.
Ногти Элизабет впились в ладони. Она вновь ощутила то чувство, когда пронзила мечом Книгу Ока, вновь увидела брызги чернил, когда поворачивала клинок, – важнейшая часть плана Эшкрофта, которую она претворила в жизнь собственными руками.
– Но зачем? – встрял Натаниэль. – Зачем создавать такой огромный круг? Обычные пентаграммы прекрасно работают. Не вижу ни одной разумной причины, по которой ему… – Он запнулся и взглянул на Прендергаста, прищурив глаза. – Эшкрофт хотел что-то заполучить от тебя, прежде чем завершить ритуал. Что ему было нужно?
Прендергаст вернул свирепый взгляд Натаниэля. Злоба омрачила его черты.
– Имя. То, что я охранял все эти годы.
– Имя, – безучастно повторил Натаниэль.
– Вы знаете о демонах, бесах, гоблинах и прочих низших субъектах, населяющих демоническое сообщество. Также вы знаете о высших демонах, которые ими управляют, вроде твоего. Однако у высших демонов, в свою очередь, есть свой властелин. На троне Потустороннего мира восседает существо, обладающее практически безграничной мощью. Его называют Архонт.
Натаниэль и Элизабет повернулись к Сайласу. Его лицо было столь же непроницаемым, как лик мраморной статуи, но взгляд желтых глаз, сосредоточившихся на Прендергасте, сиял холодным светом, словно исходящим изнутри. Почти незаметно он кивнул. Прендергаст говорил правду.
Горькая улыбка отразилась на лице старого мага.
– Мы с Корнелиусом были близкими друзьями, по крайней мере, как мне казалось. Я рассказал ему о своих путешествиях в Потусторонний мир. Мы полагали, что подлинное имя Архонта может быть использовано для его призыва, если чародей осуществит ритуал подобной мощи, во что я не верил. Многие годы эта тема больше не поднималась. И вдруг однажды он попросил меня назвать настоящее имя Архонта. К тому моменту он уже начал выстраивать Великие библиотеки. Когда я раскусил его план и ответил ему отказом, Корнелиус пришел в ярость. По всей видимости, до того момента он ожидал, что я окажу ему содействие, хотел использовать Архонта в качества источника силы, который можно укротить и контролировать во имя развития человеческого…
– Прогресса, – пробормотала Элизабет. Как же слепа была она и все они, поднимая свои бокалы и восхваляя планы Эшкрофта.
– Высокомерия, – исправил ее Прендергаст. – Существо, подобное Архонту, невозможно подчинить. И тем не менее наследник Корнелиуса собирается осуществить призыв сегодня ночью.
Она взглянула на Сайласа.
– Что произойдет, если у него все получится?
– Если Архонту позволят проникнуть в этот мир, его мощь разрушит завесу между нашими измерениями. – Сайлас прикусил губу. – Демоны ворвутся, проливая кровь всего вашего вида без разбору.
Элизабет вскочила на ноги так резко, что кровь отхлынула от головы.
– Мы должны остановить его, – сказала она, глядя на Натаниэля с мольбой о помощи. Безысходность в его глазах заставила ее внутренности сжаться в комок.
– Даже со всей мощью Магистериума нам понадобятся многие часы, чтобы пробить защиту стражей Эшкрофта. У нас нет столько времени. К тому моменту он уже успеет завершить ритуал.
– Тогда отправляйтесь прямиком в Харроус, – предложил Прендергаст, – и предотвратите финальное жертвоприношение.
– Но до Харроуса три дня пути, – возразила Элизабет.
– Не обязательно. – Прендергаст ухватился за ближайшую полку и подтянулся, встав на ноги. Пошатываясь, он прошел вглубь поломанных стеллажей, рыская пальцами среди разбросанных в беспорядке банок, черепов и книг. Наконец он вытащил цепочку, на конце которой висел камень. При ближайшем рассмотрении Элизабет поняла: это вовсе не камень, а круглый хрустальный пузырек, наполненный кровью.
– Мне единственному удалось найти способ путешествовать между измерениями, искривлять и складывать эту реальность словно кусок ткани, перемещаясь из одного места в другое. Магия течет по моим венам. С тех пор как я не владею своим физическим телом, это – последнее, что от меня осталось. – Горечь наполнила его слова. – А сейчас я отдаю его прямиком в руки Торна.
Элизабет больше не могла терпеть недоверие, отражавшееся на лице Предергаста.
– Натаниэль не похож на Бальтазара, – выпалила она. – Клянусь тебе, он совсем другой.
Прендергаст кисло взглянул на нее.
– Вам троим хватит крови, чтобы переместиться в Харроус и обратно. – Он бросил пузырек Натаниэлю, и тот, удивленный, поймал его одной рукой. – Используй его с умом, мальчишка. Он может причинить огромный вред.
Пока Натаниэль просовывал голову в цепочку, Прендергаст, прихрамывая, отошел в другой конец комнаты. Он поднял стул и смерил унылым взглядом перевернутый стол. Элизабет поставила его на место, понимая, что все ее усилия бесполезны. Угольки пожрали еще почти метр дощатого пола. Через несколько минут и то место, на котором они стоят, исчезнет, а стол отправится в пустоту.
Еще один толчок сотряс мастерскую. Дерево затрещало, и несколько банок попадали на пол. Пальцы Прендергаста сжали спинку стула.
– А что будет с вами? – спросила она. – Мы можем взять вас с собой?
Он покачал головой. Медленно, так, словно каждое движение причиняло ему боль, старик опустился на стул, уставившись в надвигавшуюся на него тьму.
– Ступай, девочка, – произнес он охрипшим голосом. – Мое время истекло. Молись о том, чтобы тебя не ждал столь же печальный конец.
