4 июля
Каждый ребенок – художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста.
Пабло Пикассо
Для творческого человека детство значит особенно много. Это глубоко скрытая, заповедная часть души, в которой отражается наша настоящая суть. Недаром учение Джулии Кэмерон базируется на идее возвращения к своему Внутреннему ребенку, налаживанию диалога с ним.
Считается, что люди ностальгируют по детским годам потому, что тогда им не приходилось прилагать много усилий, чтобы получить желаемое, и они были окружены безусловной любовью, которая сейчас по разным причинам недостижима. Но мне кажется, дело не только в этом. Детство – самый простой период нашей жизни, когда проблемы или решаются в два счета, или не возникают вообще. Это единственное время, когда, чтобы познакомиться с девочкой из соседнего подъезда, достаточно улыбнуться и сказать: «Ты мне нравишься, давай дружить». Попробуйте-ка проделать такое сейчас на улице с незнакомым человеком! Самое обидное, что наши чувства и желания остались прежними, но обросли дремучими лесами условностей, приличий и необходимостью соблюдать дистанцию. Об этом, в частности, писал Алексей Решетов.
Мы в детстве были много откровенней.
– Что у тебя на завтрак?
– Ничего.
– А у меня хлеб с маслом и вареньем.
Возьми немного хлеба моего…
Года прошли, и мы иными стали,
Теперь никто не спросит никого:
– Что у тебя на сердце? Уж не тьма ли?
Возьми немного света моего.
Но если барьеры между взрослыми людьми все-таки преодолеваются, то подружиться со своим маленьким Внутренним творцом гораздо сложнее. Из творчества детей исключен один важный элемент, который портит немало крови взрослым писателям и художникам. Этот элемент – соцсоревнование. Бесконечное ожидание похвалы, сравнение себя с десятком вообще незнакомых человек с DeviantArt, слезы из-за поражения в сетевом конкурсе…
Дети творят потому, что не могут не творить. Не могут не изрисовывать поля тетрадок цветами и солнышками, не сочинять стихи без ритма и рифмы, не горланить песни с балкона и каждый день первыми не выигрывать в Голландскую рулетку, даже не подозревая об этом. Мотивация детей к творчеству – само творчество, нехитрое удовольствие, получаемое от его процесса.
Вспомните, ради чего вы рисовали и пели в детстве? Какие чувства при этом испытывали? И что вам мешает вернуться к старой схеме, при которой главным в творчестве является внутреннее удовлетворение, а не внешняя оценка и сознание, что вы только что взяли штурмом еще одну ступеньку к Совершенству?
Рулетка запускается!
Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
5 июля
Поверьте, дети прекрасно понимают, что единорогов нет. Но они так же прекрасно понимают, что книги про единорогов – конечно, если речь идет о хороших книгах, – это правдивые книги.
Урсула Ле Гуин
В детстве мой папа однажды предложил маленькой мне попутешествовать. Он служил сначала моряком, а потом машинистом и толк в поездках уж точно знал, так что я согласилась, не раздумывая. И он подарил мне книгу «Наследник из Калькутты».
Для меня открылся целый новый мир – прежде я читала детские книги вроде «Мэри Поппинс» или «Маленькой принцессы», где были чудесные истории, но не было никаких странствий, поездок, кораблей и караванов. После «Наследника» я пошла в библиотеку и взяла все книги о путешествиях, которые там нашлись. И все свое детство запоем читала записки моряков, исследователей и т. п.
Когда в подростковом возрасте мне захотелось чудес – к моим услугам оказалась вся мировая сокровищница фэнтези. Когда захотелось «настоящего», тутошнего волшебства – Чарльз де Линт и Вадим Панов были тут как тут. На любой мой вопрос всегда находилась подходящая книга. И среди моих друзей было очень много таких же. Выросло целое поколение «книжных детей».
С возрастом я заметила, что если прислушаться к нашим разговорам, то они порой звучат совсем как диалоги из книг. «Ну, как дела? Видела дракона?» «А где твой говорящий кот?» – «Да вот, спит на диване». «Над чем колдуешь?» – «Над новым ожерельем». С меня станется записать утром в дневнике: «Наш каменный тролль снова надел белую шапку» – и это будет не заковыристый пароль и не шифр, а вполне понятная для друзей фраза, означающая, что на гору, рядом с которой мы живем, с утра опустился туман.
У нас, впитавших буквы и слова с молоком, жизнь совсем другая. Хотя мы живем в точно таком же мире, что и все прочие, ходим среди тех же людей – но книги научили нас видеть все совершенно по-другому, глубже и ярче.
Мой любимый де Линт однажды написал так: «Людям, никогда не читавшим сказок, говорил профессор, труднее справляться с жизнью, чем тем, кто читал. У них нет того опыта странствий по дремучим лесам, встреч с незнакомцами, которые отвечают на доброту добротой, нет знаний, которые приобретаются в обществе Ослиной Шкуры, Кота в сапогах и Стойкого оловянного солдатика. Я говорю не о прямом нравоучении, а о более тонких уроках. О тех, что просачиваются в подсознание и создают нравственный облик и человеческую структуру. О тех, что учат побеждать и доверять. А может быть, даже любить».
Мне кажется, и с творчеством так же – оно учит видеть мир иначе, под другим углом. Поэтому ни книжным детям, ни творцам не так уж нужно постоянно искать что-то волшебное, необычное, чтобы жить. Мы – через наше творчество – и есть волшебники.
Рулетка запускается!
Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
