2 октября
Сиреневый запах ее духов – почти неслышимый си-бемоль, сыгранный на гобое, – все еще витал в прихожей, когда она уходила по дорожке от нашего дома.
Джеффри Форд
Я всегда теряюсь, когда меня спрашивают, кто я – аудиал, визуал или кинестетик.
Пожалуй, если бы можно было сказать, что я – текстуал, я бы выбрала это слово для характеристики своего мировосприятия. Когда я встречаю что-то красивое, меня в первую очередь неудержимо тянет перевести это в текст. Я вижу смешное облако, нюхаю букет орхидей, слушаю музыку и думаю – а как бы описать это так, чтобы рассказ вобрал в себя и форму, и звук, и запах? Когда я погружаюсь в книгу, то уже не могу сказать, на какой я странице, каким шрифтом набран текст или какого он цвета. Потому что не вижу текста. Черные буквы на белой бумаге автоматически преобразуются в моем сознании в картины, и с листа навстречу мне поднимаются яркие, сочные образы, наполненные не только красками, но и запахами (яблок, ванили, мокрого асфальта), и звуками (пароходными гудками, стуком каблуков, шелестом ночного дождя по саду).
Я все думала – а кто-нибудь воспринимает мир так же? Понимает ли, что буква «о» – белого цвета, а слово «шуршание» на ощупь – как темно-коричневый бархат? Оказалось – понимает. Мышь Гликерия из детской книжки Дины Сабитовой.
«Амфибрахий, например. Красиво звучит… На что это похоже?» – думает Гликерия.
«Это такая старая фланелевая тряпочка, которой она вытирает пыль с пианино. Серенькая, мягкая…
Анапест… Анапест – похож на цветок. Листья у него длинные, как у осоки, острые такие… Когда стебель ломаешь, то раздается сочный хруст.
Белый стих…»
Отложила тут Гликерия словарь, задумалась. Понравилось ей это: белый стих. Интересно, белый стих – он какой? Совсем белый, как свежий снег под ярким солнцем, или палевый, как топленое молоко?..
С точки зрения современной психологии, Гликерия – классический синестет, то есть человек, воспринимающий объект сразу по нескольким каналам чувств. Интересно, что на таком базовом уровне синестезией владеют довольно многие. Куда меньше тех, кто использует эту причуду разума для создания нового.
Лично в мое творчество синестезия вошла, когда я решила написать цикл стихотворений по украшениям подруги-ювелира. Изначально передо мной стояла вполне конкретная задача: создать текст в такой же цветовой гамме, что и украшение, по возможности воспроизведя заложенные в него образы (бусины, шершавые и золотистые, как лимонные косточки, аквамариновые подвески-капли, замок-тоггл в виде виноградной лозы…). Потом задача усложнилась: мне стало неинтересно просто «переводить» украшения в стихи. Теперь мне хотелось, чтобы текст и ювелирное изделие взаимодополняли друг друга, рассказывая общую историю каждый на своем языке.
Стремясь ко все большей точности в «иллюстрировании» украшения, я начала интуитивно постигать его живописные законы, сочетаемость красок и материалов – и с удивлением обнаружила, что они вполне применимы к литературе! «Стеклянный потолок», о который я регулярно ушибала затылок последние несколько лет, пошел трещинами. Испробовав все доступные мне на том этапе возможности поэзии, я продолжала черпать из иссякшего источника, не догадываясь, что можно влить в него мощную струю смежного искусства. И случилось чудо: даже когда цикл по украшениям был завершен, синестезийный аспект не покинул моего творчества. За счет живописного начала мои стихи обрели объем, цвет и светотень, – а уже те подсказали новые сюжеты и художественные приемы.
Что получится, если привнести поэзию в живопись? Живопись в музыку? Музыку в скульптуру? Упершись в потолок своего вида искусства, не спешите впадать в отчаяние – возможно, вам просто пора подключить еще один орган чувств.
Рулетка запускается!
Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
3 октября
Привяжи меня к кометам, как к хвостам лошадиным,
и вымчи,
рвя о звездные зубья.
Владимир Маяковский
Учусь хватать драйв из тех мест, где он есть. Вот, например, яростное стихотворение Пастернака «Урал впервые». Если его пересказать, получится: был рассвет, поезд ехал по горам, там росли сосны. Это плохой перевод. Интересно, чему учат на переводческих курсах? Думаю, тому же самому, о чем я сейчас. Вот этот ритм, напор и ярость, вот эти краски, силу, осмысленность передать в материале другого языка. Для меня – в рисунке.
Недавно прочла совет – мол, будьте проще. Все великие картины очень просты по своим сюжетам. Сидит женщина. Или – стоит мужчина. Или – лежат овощи. Что делает их наполненными? Что делает их имеющими смысл? Что делает их мощными? Живопись, например.
Я знаю, что сила может быть передана живописью. Цвет, свет, ух! Когда я читаю Пастернака, то понимаю: чтобы его перевести в картину, нужно нарисовать пейзаж – горы, поезд, утро, сосны – так, чтобы самой живописью все было насыщено до предела, чтобы картина горела и лопалась, как весенняя почка, чтобы она тоже налилась вот этим всем, что вспарывает асфальт тонкими листьями… Чтобы родилась – сама жизнь.
Рулетка запускается!
Сегодня я: ___________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________________________________________________________________
