Глава 8

Лана твердо намеревалась не спать до самого утра, чтобы не погрузиться в кошмар снова. Первым делом после занятий она планировала отправиться в Эспикур, но все пошло не так.

Когда солнце уже встало, а до подъема оставалось чуть меньше часа, Лана все-таки уснула. Да так крепко, что сборы соседки прошли мимо нее, как и ее собственный будильник. Спала она без сновидений, а когда проснулась, солнце уже стояло высоко и второе занятие было в самом разгаре.

– Проклятье, – процедила Лана, торопливо вскочив и бестолково заметавшись по комнате, не зная, что делать, чтобы собраться побыстрее и успеть хотя бы на последнюю, третью лекцию, но потом вдруг остановилась посреди комнаты и махнула рукой.

Да пропади она пропадом, лекция эта! Если две прошли мимо нее, она все равно огребет за прогул. Так какая разница? Не лучше ли сразу отправиться в Эспикур и попытаться понять, что за сны странные ей снятся?

Где-то на окраине сознания маячила мысль, что следовало бы кому-нибудь сказать о том, куда она едет и зачем. А еще лучше: взять кого-нибудь с собой. А то не ровен час, можно ведь и самой сгинуть, как Анна…

Но Лана отогнала от себя эту здравую мысль. Кого она возьмет с собой? Марту? Очень она ей поможет в случае опасности! Куратора? Да еще разобраться бы надо, не будет ли с ним опаснее.

Он был там в вечер, когда Анна пропала. В «Сиянии». В статье Ле Крока говорилось, что именно там Анну Вест видели в последний раз, но никто не знает, куда она оттуда отправилась и с кем. А ну как она уехала с Браттом? Не подозрительно ли, что он так быстро взял Лану на курс, не оставляя потеряшке шанса на благополучное возвращение? Быть может, он точно знает, что она не вернется?

Буйная фантазия Ланы уже рисовала в голове сюжет, в котором куратора со студенткой связывала любовная интрижка. А потом Анна захотела большего, но Братту это оказалось некстати: ведь он собирался очень удачно жениться на мешке с деньгами. Довольно красивом мешке с деньгами. И вот чтобы Анна этому не помешала, он увез ее подальше… в покинутый город и…

Вот тут фантазия давала сбой. И что? Убил? Но та легионерша сказала, что Анна Вест жива. Легионеры умели считывать такие штуки. Запер в каком-нибудь подвале, отобрав фокусирующий артефакт, чтобы Анна не смогла выбраться с помощью магии? Опять же, ритуалы легионеров показали бы, что она в опасности. Наложил на нее какое-нибудь сложное заклятие потери памяти и бросил подальше от столицы, чтобы она никогда сюда не вернулась и не вспомнила, кто она на самом деле? Это ментальное вмешательство, а оно противозаконно. Легионеры отследили бы заклятие и давно нашли бы Анну, а потом и Братта.

А если это было не заклятие, а снадобье? Его отследить сложнее. Если оно еще и сварено с использованием темной магии… Не потому ли она видит во сне Аранта? Может быть, Братт встретился с ним в клубе, купил зелье, потом увез Анну якобы на романтический пикник подальше, опоил и бросил…

Такой вариант был вполне реален, и к тому моменту, когда Лана собралась, нацепив на себя все те же синие штаны, в которых, как ни странно, оказалось очень удобно, она почти убедила себя в нем. Отчего ей так хочется сделать виноватым именно Братта, она не знала, но в тайне от самой себя злилась на него. За то, что он оказался помолвлен.

Едва она переступила порог комнаты, как перед ее лицом взмахнула крыльями почтовая фея. Несмотря на распространение зеркального лабиринта как средства связи, их услугами продолжали пользоваться. Фея бросила ей записку, которая увеличилась на лету и шлепнулась Лане прямо в подставленную ладонь.

«Уже начинаете прогуливать, госпожа Лерой? Может быть, не стоит ходить на вечеринки посреди недели, если вы не в состоянии себя контролировать и не знаете меры? Считайте это первым предупреждением. Очень надеюсь увидеть отметку о вашем посещении хотя бы третьей лекции за сегодня. Куратор Братт».

Лана поморщилась, потому что разогретая мысленным расследованием фантазия живо представила Рейна Братта, недовольно орущего ей на ухо весь этот текст в духе ректора Сайдера. На несколько секунд она даже задумалась, не стоит ли подчиниться. Но любопытство и злость одержали быструю бескровную победу над благоразумием. Лана сначала смяла записку, а потом и вовсе испепелила на лету, подбросив скомканный шарик вверх.

– Засуньте себе это предупреждение знаете куда, куратор? – процедила она и решительно направилась на первый этаж, к выходу.

Не успела. Куратор перехватил ее уже у подножия лестницы, на первом этаже, она едва успела спуститься.

– Насколько я знаю, лекция у тебя сейчас на третьем, – заметил он холодно, сверля ее взглядом. – Лана, я ведь не шучу. Я понимаю, ты привыкла к тому, что тебе все сходит с рук. И что последнее предупреждение тебе делают много-много раз. Но ситуация изменилась. Тебе придется привыкать к дисциплине и ответственности…

– Ответственности? – тут же взъелась Лана. – Давайте поговорим с вами об ответственности. Вы видели Анну Вест в тот вечер, когда она пропала? Вы ведь были тогда в «Сиянии», как и она, верно? Уверены, что не знаете, куда она потом поехала?

Братт заметно растерялся.

– Что? О чем ты говоришь? При чем здесь Анна Вест?

– Отвечать вопросом на вопрос некрасиво!

– Да, я был в тот вечер в «Сиянии», – кивнул Братт, все еще недоумевая. – И видел Анну, мельком, но я за ней не следил. И понятия не имею, куда она пошла после клуба.

– Неужели? А с какой целью вы там были?

– А вот это тебя не касается. Я вообще не понимаю, почему мы об этом говорим.

– Потому что она пропала, а ее никто не ищет. И это неправильно. Мне кажется, надо попытаться ее найти.

Она внимательно смотрела в его глаза, ожидая увидеть… проблеск чего-нибудь. Испуга. Злости. Но ничего такого не заметила. Они по-прежнему выражали недоумение и удивление. Лишь через пару мгновений появилась догадка.

– У тебя что, есть какие-то идеи, куда она могла деться? Ты нашла что-нибудь в комнате?

– С чего вы взяли? – настала очередь Ланы недоумевать. – Да и как я могла что-нибудь найти?

– Ну, просто… Тебя вселили на ее место. Я подумал, может быть, ты нашла какую-то зацепку… в шкафу, в столе… Где-нибудь.

Лана решила, что в принципе так могло бы быть и это может стать вполне пристойным объяснением ее действий. Она постаралась набросить на себя загадочный вид.

– Может быть. Что вы знаете об Эспикуре?

И снова в глазах ничего, кроме удивления. Либо Эспикур никак не связан с исчезновением Анны. Либо с ним никак не связан Рейн Братт. И, пожалуй, теперь Лана склонялась ко второму варианту.

– Только то, что это очень печальное место. Анна вряд ли туда поехала бы. Это далеко, а порталов там поблизости нет. Теперь. И вообще люди стараются держаться подальше оттуда.

– Да, на место для романтического пикника не тянет, – задумчиво кивнула Лана. – Но туда ведь можно добраться? На магоцикле, например?

– Несомненно, – кивнул Братт и нахмурился. – Лана, к чему это все? Ты собралась в Эспикур?

– Да, мне очень срочно нужно туда попасть.

– Зачем?

– Потому что мне кажется, что этот город может быть связан с исчезновением Анны. И, возможно, поможет ее найти.

Теперь уже Братт внимательно вгляделся в ее глаза.

– Во-первых, почему тебе вдруг приспичило ее искать? Во-вторых, с чего ты взяла, что Эспикур – это ключ?

– Я…

Лана запнулась и с отчаянием выдохнула. Вот как это объяснить? Что такого она могла найти в комнате, что навело ее на эту мысль? Да и какая разница, она ведь все равно не сможет этого предъявить. Сказать правду: мне приснилось? Бред какой-то, она сама ни за что не поверила бы в такое объяснение.

– Давайте так: вы меня сейчас отпустите, я тужа съезжу, и, если ничего не найду, вы просто влепите мне второе нарушение и выберете наказание на свой вкус.

– А если найдешь? – усмехнулся он.

– Тогда обойдемся без наказания? – Лана обезоруживающе улыбнулась.

– Нет, так не пойдет. Если мы там что-нибудь найдем, ты объяснишь мне, откуда все это взяла. Идет?

– Мы? – только и смогла удивиться Лана.

– Отвечать вопросом на вопрос некрасиво, – передразнил ее Братт. – Конечно, мы. Я не отпущу тебя туда одну.

– Ладно, идет, – кивнула Лана, мысленно скрестив пальцы. – Какой там ближайший портал, вы знаете? Думаю, логичнее будет искать магоцикл там.

Братт поманил ее за собой не к центральному выходу, а к заднему. Тот вел на другую улицу, и здесь вдоль стены здания было припарковано сразу с десяток магоцкилов.

– Лучше доберемся на моем. Так будет быстрее и надежнее. Не факт, что мы найдем магоцикл в тех местах.

Лана остановилась на месте как пораженная парализующим проклятием, когда увидела, как Братт садится на магоцикл и выкатывает его к ней. И вновь ощущение того, что все это с ней уже происходило, накрыло Лану удушающей волной.

– Так мы едем? – поинтересовался Братт, обернувшись к ней и улыбнувшись.

Все подозрения в Лане моментально ожили. Но отступать было некуда.

* * *

У магоциклов имелись два больших недостатка.

Прежде всего, путешествие на магоцикле исключало возможность использования порталов. Велосипед, как и чемодан, пронести в него еще можно, а вот большой тяжелый магоцикл – нет. Конечно, маги определенного уровня, особенно темные, имели возможность временно уменьшить экзотический транспорт до размеров игрушки, но для среднестатистического мага это было слишком сложной задачей, требующей сильного расхода магического потока. Наверняка со временем, когда потребность станет массовой, артефакторы придумают что-то, и изменение физических размеров станет стандартной функцией магоциклов. По крайней мере, дорогих моделей. Но пока этот славный день не настал.

Поскольку особыми магическими возможностями куратор Братт, по всей видимости, похвастаться не мог, им пришлось обойтись без порталов.

И тут во весь рост вставала проблема номер два. Дороги. В мире, где не принято перемещаться на большие расстояния каким-либо транспортом, дороги имелись далеко не везде, а те, что были, находились в весьма плачевном состоянии. Они остались со времен, когда еще не существовало единой республиканской (а теперь – королевской) сети порталов. Как и единого государства. В те давние времена транспортом пользовались чаще, пусть он и был совсем другим: медленным и неудобным.

Впрочем, Лана считала, что магоциклы столь же неудобны, а потому мода на них скоро пройдет. Даже в теплый летний день ехать на таком дольше часа оказалось весьма сомнительным удовольствием. Поездка по городу была еще терпимой, но стоило покинуть его пределы и выехать сначала на проселочную дорогу, а потом и вовсе в какое-то поле, стало совсем невесело. Ветер трепал и путал волосы, свистел в ушах и кидал в глаза пыль и песок, поднятые с земли. Через несколько минут Братт все же догадался выставить перед ними щит, но тот не спасал от тряски, из-за которой Лана проклинала все на свете, крепче обнимая куратора и сжимая его торс коленями.

Примерно через час она была готова крикнуть ему на ухо: «К демонам этот Эспикур, поехали назад!» Останавливало только то, что до места назначения им теперь оставалось меньше, чем до Аларии.

Когда магоцикл сбросил скорость, а потом и вовсе остановился, Лана облегченно выдохнула. Выставив подножку, Братт обернулся и лаконично велел:

– Приехали, слезай.

Сказать это было проще, чем сделать. У Ланы не получилось выбраться со своего места достаточно грациозно. Все тело ныло после долгого пребывая в одной, не самой удобной позе, а попа помнила буквально каждую кочку и ныла вдвое сильнее, чем все остальное. Пытаясь выпрямиться и размять затекшие конечности, Лана услышала за спиной тихий смешок и недобро зыркнула на куратора.

Тот, к слову, слез с магоцикла куда более достойно. Видимо, сказывалась практика.

Лана обиженно отвернулась, предпочтя уделить все свое внимание Эспикуру. Они остановились у въезда в городок, там, где в высокой стене зияла дыра. Когда-то, вероятно, на ее месте находились ворота. Это само по себе было непривычно для Ланы: она знала, конечно, что раньше любое поселение обносили стеной, но никогда не видела этого воочию.

Она нерешительно замялась на месте, боясь нырнуть в широкий проход. Возможно, если бы Братт легонечко не подтолкнул ее в спину, Лана вовсе развернулась бы и убежала прочь. Память услужливо подсунула ей ночной кошмар, и, несмотря на то, что сейчас все вокруг было залито солнечным светом, место не становилось менее пугающим.

Но куратор легонько коснулся ее лопаток, а потом и сам пошел вперед, и Лане стало неловко топтаться на месте. Ведь это она их сюда привела.

Эспикур оказался довольно маленьким. Едва ли больше трех-четырех десятков домов, в каждом из которых когда-то жила только одна семья. Он был похож на то, что она видела во сне, только двухэтажные дома стояли на большем расстоянии друг от друга. Никаких дополнительных заборов, все пространство было единым. И совсем не походило на лабиринт.

А вот повреждения на домах были точно такими, как во сне: выбитые куски, следы огня, обрушившиеся стены.

– Что здесь произошло? – тихо, словно опасаясь потревожить печальный покой этого места, поинтересовалась Лана.

Ночью она не стала углубляться в газетные заметки, удовлетворилась изображениями, по которым узнала поселение и монумент, да местом их расположения.

– Одна из самых страшных битв за Республику, – печально вздохнул Братт, медленно шагая между мертвыми домами бок о бок с Ланой. – Эспикур всегда был закрытой общиной со своими порядками. Люди жили здесь веками, совместно обрабатывая землю и торгуя с соседями, но не сильно контактируя с внешним миром. Бывало, кто-то уходил из общины, но тогда уже никогда в нее не возвращался. А кто-то приходил, и больше никогда ее не покидал. В итоге вся община стала одной большой семьей, потому что так или иначе все приходились друг другу родственниками.

– И как они решали проблему кровосмешения? – поинтересовалась Лана, повернувшись к куратору.

Тот пожал плечами.

– Как-то решали, наверное. Возможно, плохо, потому что в определенный момент ума не ввязываться в бессмысленную драку им не хватило. Это произошло в первые годы правления последнего канцлера Второй Республики – Дангеста Кролла. Община Эспикура превратилась в одно большое гнездо монархистов, ратовавших за восстановление монархии.

– Это те ребята, что хотели привести к власти потомка Гордона Геллерта? – уточнила Лана.

– Да, они самые. Они терроризировали Республику столько, сколько она существовала. А Легион боролся с ними в меру своих возможностей. Вот в один прекрасный день они вычислили, что большое количество нападений и терактов вызревает здесь, и пришли в общину. Местные оказали сопротивление. Заварушка была та еще.

Он махнул рукой на дом, который они как раз проходили мимо. Тот пострадал достаточно сильно: ни одного целого стекла, сгоревшее крыльцо, выбитые двери, пробитая стена и обрушившаяся крыша.

– Восемьдесят процентов жителей поселения было убито в бою, в живых остались только несколько женщин и совсем маленьких детей. Остальные сопротивлялись до конца, как это часто бывает с фанатиками. Легион, конечно, тоже потерял немало людей. Жить тут стало некому, поэтому место забросили, а постепенно и соседние поселения предпочли убраться подальше. Тут, конечно, не было такого выброса темной энергии, как в Пустоши, но все равно… Рядом с подобными местами у нас жить не принято, сама знаешь.

Лана кивнула, хотя никогда толком не понимала истоков этого суеверия. Просто почему-то считалось, что там, где люди умерли насильственной смертью, лучше не жить.

– Всех погибших местных похоронили в одной общей могиле, а над ней возвели монумент, – продолжил Братт свой рассказ, но Лана тут же перебила:

– Устремленную в небо спираль?

Куратор с подозрением покосился на нее, но согласился:

– Верно. Спираль символизирует цикличность истории. На монументе выбиты слова за авторством канцлера: «Всему свое время». Некоторые считают это косвенным указанием на то, что Кролл уже тогда не собирался ограничиться ролью временного канцлера, а планировал оставить власть себе. Возможно, однажды основать новую монархию и передать ее по наследству. Правда, его единственный сын Марек сам вступил в ряды монархистов и стал участником заговора против отца…

– И что с ним потом стало? – поинтересовалась Лана, поглядывая по сторонам.

Они почти прошли поселение насквозь, но пока она не видела здесь никаких зацепок. Не то чтобы она знала, как они должны выглядеть и где их искать. Хуже всего было то, что ей совершенно не хотелось ничего искать. Хотелось поскорее уйти отсюда, пока из-за стены очередного дома не выползло неведомое нечто, что уже пару раз пыталось убить ее во сне. Теперь уже с ним не получится справиться обычным пробуждением.

– Кролл выслал его за Занавесь, лишив всякой поддержки и запретив когда-либо возвращаться.

– Это еще ничего, – хмыкнула Лана рассеянно. – Самого Кролла Сорроу казнил после того, как тот признался во всех преступлениях.

– Очевидно, король не хотел оставлять в живых возможного оппонента, чтобы не получилось как с монархистами в свое время.

– Не очень-то ему это помогло, – заметила Лана, выразительно посмотрев на куратора.

– Да, – с улыбкой согласился тот, – радикальные сторонники республики все равно есть, но, по крайней мере, они не так многочисленны и фанатичны, как монархисты.

– Слушайте, профессор Братт, откуда вы все это знаете? Интересуетесь новейшей историей?

– Во-первых, для меня это не столько история, сколько часть жизни, поскольку большинство описываемых событий произошло уже на моем веку. Во-вторых, я просто не прогуливал лекции по истории, когда был студентом.

Лана закатила глаза и фыркнула:

– Ваш сарказм неуместен, куратор. Я прогуливаю не историю, а что-то там про взаимодействие прессы с органами власти…

– Правильно, потому что историю ты активно прогуливала в Лексе.

На это Лане нечего было возразить: лекции по истории никогда не попадали в сферу ее интересов, а потому она не считала себя обязанной их посещать.

К счастью, они уже дошли до противоположной стены поселения. Здесь ворот не предполагалось, но брешь все же была кем-то пробита. Через нее на холме виднелся монумент, и можно было переключить внимание на него.

– Пойдемте, посмотрим поближе? – предложила Лана.

– Как скажешь, – не стал спорить Братт и лукаво улыбнулся. – Все равно ты в шаге от наказания за второе нарушение. Я уже прикидываю варианты.

Лана поморщилась, вспомнив их уговор, но решила, что переживать об этом будет потом. Хотя бы после возвращения в Аларию. А сейчас она устремилась к монументу, время от времени против воли оборачиваясь на поселение, словно продолжала ждать нападения, как во сне.

Однако, чем выше она взбиралась на холм, тем меньше ее интересовал Эспикур и тем больше она ускоряла шаг. Пока почти не перешла на бег, не отрывая взгляда от основания монумента. Точнее от того, что на нем лежало. Братт безнадежно отстал.

– Лана, постой! – окликнул он. – Дождись меня!

Но она уже вскарабкалась наверх и оказалась у монумента, задыхаясь не то от быстрого подъема, не то от ужаса.

Анна действительно была здесь. Лежала на темном, отполированном до блеска камне прямо между строчками надписи: «Всему свое время. Дангест Кролл».

Не нужно было иметь специального образования, чтобы понять: она мертва. Но не это поразило Лану больше всего, а то, что раскрытые и устремленные в небо глаза девушки были затянуты темной пеленой, скрывающей и белок, и радужку. Из-за этого сначала глазницы и вовсе показались ей пустыми.

Лана отшатнулась назад, зажимая рот рукой и чувствуя, как перехватывает горло, сдавливает спазмом.

– Не смотри, – тихо велел над ухом голос Братта.

Его руки развернули ее к нему и обняли, крепко сжимая и заставляя уткнуться лицом в плечо. Так действительно стало невидно. И спазм немного отпустил.