Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Сэр Артур откровенно любит Лондон. Такой, как есть, – с трущобами Восточного конца, пропахшими испражнениями и креозотом, и роскошными особняками на Западном конце. С кебами и полицейскими в островерхих киверах, уличными попрошайками и лесом мачт на Темзе. Это его город, столица его отечества.
Но у нас нет причин не замечать: Ватсон и Холмс живут в нечистоплотном, опасном для жизни человеческом муравейнике. Этот город разделен между разными человеческими кастами, которые почти не смешиваются и даже почти не встречаются. Он плохо освещен, плохо организован, плохо управляется. В этом городе тесно. Громадные пространства этого малоэтажного муравейника связаны в основном конной тягой, передвижения в нем осуществляются фактически со скоростью пешехода.
В этом городе неповоротливые омнибусы еле протискиваются по узким уличкам, а волны смога могут прикончить того, кто послабее.
Современному россиянину пришлось бы туго в Москве или Петербурге начала XX столетия. Но Лондон времен Ватсона и Холмса – намного менее пригодный для жизни город, чем тогдашние Москва и Петербург. Жить в нем хорошо только для людей высшего класса и среднего высшего класса. Для двух-трех миллионов англичан из 35–40 миллионов жителей Соединенного Королевства. Остальным стоит посоветовать уехать в колонии или эмигрировать в Россию.
Лондон – чудесное место, если вы можете уехать из него.
Артур Бальфур
Идеал англичанина – жизнь в поместье, с парком, большим домом и слугами. «Уединенный особняк Брайарбрэ, находившийся всего в нескольких минутах ходьбы от станции, окружали обширные луга. Мы вручили свои визитки горничной, и она проводила нас в элегантную гостиную».
«Дом Треворов представлял собой кирпичное здание, старомодное, просторное, с крышей, поддерживаемой дубовыми балками. К дому вела красивая липовая аллея. Неподалеку, на болотах, можно было отлично поохотиться на уток и порыбачить. У Треворов была небольшая, но хорошая библиотека, которая, как я понял, досталась им от предыдущего владельца, и вполне сносная кухарка. Короче говоря, только самый привередливый человек мог бы отказаться провести месяц в таком чудесном месте».
Даже если помещик не богат, его дом впечатляет: «Обширный парк раскинулся по склону холма, переходя в густую рощу на вершине; из-за веток виднелись очертания высокой крыши и шпиль старинного помещичьего дома. Дом был из серого, покрытого лишайником камня и имел два полукруглых крыла, распростертых, словно клешни у краба, по обеим сторонам высокой центральной части».
Ну да, «в одном из этих крыльев окна были выбиты и заколочены досками; крыша местами провалилась. Центральная часть казалась почти столь же разрушенной, зато правое крыло было сравнительно недавно отделано, и по шторам на окнах, по голубоватым дымкам, которые вились из труб, видно было, что живут именно здесь. У крайней стены были воздвигнуты леса, начаты кое-какие работы. Но ни одного каменщика не было видно».
И все равно это замечательное место, и живут в таком доме очень просторно.
Таковы же и городские особняки: «Я быстро нашел Брайени-Лодж. Это изящная двухэтажная вилла, стоит она у самой улицы, позади нее сад. На садовой калитке массивный замок. В правой части дома – большая, хорошо обставленная гостиная с высокими окнами, почти до полу, а на окнах нелепые английские задвижки, которые откроет любой ребенок. За домом ничего особенного, кроме того, что с крыши каретного сарая можно попасть в окно галереи. Я внимательно осмотрел дом, но больше ничего интересного не заметил. Затем я пошел по улице и в переулке за садовой оградой обнаружил, как и ожидал, извозчичий двор. Я помог конюхам почистить лошадей и получил за это два пенса, стакан портера пополам с элем, две щепотки табаку и вдоволь сведений о мисс Адлер и о нескольких других людях, живущих по соседству».
Верхушка среднего класса воспроизводит такое обиталище: «Фэрбенк – большой квадратный дом из белого камня, расположенный недалеко от шоссе, с которым его соединяет только дорога для экипажей. Сейчас эта дорога, упирающаяся в массивные железные ворота, была занесена снегом. Направо от нее – густые заросли кустарника, за ними – узкая тропинка, по обе стороны которой живая изгородь; тропинка ведет к кухне, и ею пользуются главным образом поставщики продуктов. Налево – дорожка к конюшне. Она, собственно говоря, не входит во владения Фэрбенка и является общественной собственностью. Впрочем, там очень редко можно встретить посторонних.
Холмс не вошел в дом вместе с нами; он медленно двинулся вдоль фасада, по дорожке, ведущей на кухню и дальше через сад, в сторону конюшни. Мистер Холдер и я так и не дождались Холмса; войдя в дом, мы молча расположились в столовой около камина».
Планировка традиционного английского дома очень своеобразна. В идеале с улицы входящий должен попасть в холл. Это не просто прихожая, а высокое, на два этажа, помещение, занимающее центральную часть дома. От холла отходят коридоры. На первом этаже – к столовой и кухне. На втором – к спальням.
«Мы вошли в холл, выложенный каменными плитами. По обеим сторонам от него находились кухонные помещения, а вверх вела деревянная лестница, по которой мы поднялись на второй этаж. Там мы оказались на широкой площадке – куда, как выяснилось, выходила другая, более презентабельная, лестница из холла парадного входа. На втором этаже располагались гостиная и несколько спален, включая спальни мистера Каннингема и его сына».
Таков же и Баскервиль-холл.
В доме богатого человека должны быть безделушки, окна закрыты тяжелыми портьерами из плотной ткани, должны быть зимние сады и веранды. «С одной стороны камина тяжелая портьера закрывала окно с выступом, которое мы видели снаружи. С другой стороны была дверь, выходящая на веранду. Посреди комнаты стоял письменный стол с вертящимся креслом, обитым яркой красной кожей. Напротив находился большой книжный шкаф с мраморным бюстом Афины наверху. В углу, между книжным шкафом и стеной, стоял большой зеленый сейф, и огонь камина ярко отражался в его начищенных медных ручках».
Самое необязательное здесь – это электрическое освещение.
Войти с помощью соц. сетей: