Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Я тебя люблю, но на мой кошелек не рассчитывай.
Английская поговорка
Ни в одном рассказе о Шерлоке Холмсе нет ни одного эротического описания. Самая смелая сцена выглядит так: «Фергюсон стоял возле кровати, дыхание у него прерывалось, протянутые к жене руки дрожали.
– Теперь, Ватсон, я полагаю, нам пора удалиться со сцены, – шепнул мне Холмс. – Если вы возьмете не в меру преданную Долорес за один локоток, я возьму ее за другой. Ну-с, – продолжал он, когда дверь за нами закрылась, – я думаю, мы можем предоставить им самим улаживать свои отношения».
И вообще, у невероятно продуктивного Дойля вышло примерно 150 романов и повестей, около тысячи рассказов, эссе и статей. В них во всех нет ни одного эротического описания. НИ ОДНОГО! И это очень типично для того, что называют викторианской культурой.
Заметим: культура Англии на протяжении веков оставалась довольно жизнерадостной. Например, в Англии XVII века был такой женский обычай: выпекать так называемый «cockle bread» для своих возлюбленных. Кусок теста прижимали к половым органам, чтобы на нем отпечатались все складки, а затем уже запекали. Считалось, что такой хлеб будет действовать на мужчину как афродизиак.
В Шотландии и говорили об интимном свободнее, чем в Англии, и вели себя куда решительнее. «Девушки в Шотландии мало изменились со времен Бернса» – констатирует автор, выпустивший свою книгу в 1947 году. Со времен, когда было написано знаменитое:
И какая нам забота,
Если у межи
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи.
Но это – в Шотландии. В Англии весь XIX век было иначе, и особенно к его концу. Мне не удалось найти автора этой «гениальной» формулы: «Леди не шевелится». В любом случае эта установка родилась сравнительно поздно, в XIX веке, в среде среднего класса. Аристократия относилась к «леди не шевелится» с иронией.
Судя по всему, доходящее до абсурда ханжество связано с событиями в королевской семье.
Королева Виктория (1819–1901) не должна была править… Она унаследовала престол в 18 лет, так как все три старших брата ее отца умерли, мужского наследника не стало. Она не была желанным ребенком: принц Эдуард, четвертый сын психически больного короля Георга III, был вынужден жениться, чтобы обеспечить наследника престола. Его женили на дочке герцога Саксен-Кобург-Заальфельдского Франца, на Виктории, вдовствовавшей княгине Лейнингенской (1786–1861).
До жены ему не было никакого дела, а рождение дочери, не сына, вызвало у принца Эдуарда откровенное раздражение. Эдуард умер от пневмонии за шесть дней до смерти отца, и через восемь месяцев после рождения дочери. Назвали ее Викторией, в честь матери, и Александриной – в честь крестного отца, императора Российской империи Александра I.
Матери Виктория Александрита была не нужна в той же степени, что и отцу. Единственным близким для Виктории человеком стал некий сэр Джон Понсонби Конрой (21 октября 1786 – 2 марта 1854) – шталмейстер принца Эдуарда.
Теперь этот напыщенный дурак стал любовником безутешной вдовы и разработал особую систему воспитания наследницы престола: так называемую Кенсингтонскую систему. По этой мелочной, изматывающей и строгой системе надлежало раз и навсегда сломать принцессу Викторию, ослабить волю, сделать Викторию полностью зависимой от старших и после того, как она сядет на трон.
А сесть она могла в любой момент!
Бабушка и дедушка Виктории умерли в 1820 году, а первый наследник – герцог Йоркский, умер в 1827 году. После смерти в 1830 году ее дяди Георга IV Виктория сделалась предполагаемой наследницей своего другого дяди, Вильгельма IV.
Одновременно с папой Виктории женились и его братцы. Но у герцога Йоркского не было детей, а у герцога Кларенса, потом Вильгельма IV, родились и очень быстро умерли две принцессы – в 1819 и 1820 годах. С 1819 года все принцы жили раздельно со своими женами, и к тому же их жены уже вышли из детородного возраста. А от размышлений о величии Британии дети почему-то не рождаются.
Джон Конрой изо всех сил старался продвинуть герцогиню Кентскую на роль регента… В акте о регентстве 1830 года специально указывалось, что герцогиня Кентская станет регентом, если к моменту смерти Вильгельма Виктория еще не достигнет совершеннолетия. Но король этого очень не хотел… В 1836 году в присутствии Виктории он заявил, что намерен дожить ее до 18-летия! Чтобы племянница села на престол без всяких регентов!
Джон Конрой не травил короля Вильгельма, но, судя по всему, очень хотел бы это сделать. Будущее он видел как правление своей любовницы, вдовствующей герцогини Кентской… А себя, соответственно, чем-то вроде неофициального короля.
Тут надо сказать: королева Виктория очень хорошо понимала, что является личностью исторической. С июля 1832 года до самой своей смерти она вела подробнейший дневник, записывая в день примерно 2500 слов. Набралось 122 тома!
Редактировать дневники начали еще при жизни королевы. Литературным душеприказчиком она оставила свою младшую дочь Беатрису (1857–1944). Беатриса готовила дневники матери к публикации, а одновременно… Сжигала оригиналы. Теперь уже невозможно определить, что же именно писала о том или ином королева Виктория.
По официальной версии, она описывала свое детство как «довольно тоскливое». Неофициально от нее слышали и более решительные выражения.
По Кенсингтонской системе Виктория не должна была встречаться с нежелательными людьми, в том числе не должна была появляться при дворе: там бывали внебрачные дети короля от актрисы Дороти Джордан (1761–1816). У Дороти родилось 10 детей, получивших фамилию Фицкларенс. Приставка «Фиц» пришла из Франции – традиционная приставка к фамилиям незаконнорожденных детей. После вступления на престол Вильгельм присвоил своему старшему сыну Джорджу титул графа Мунстера.
Герцогиня Кентская считала, что для нее оскорбительно встречаться с детьми «этой женщины». Раз так – пусть и Виктория с родственниками не встречается. Любовница бывшего шталмейстера своего отца, она очень решительно ограждала дочь от всякого неприличия. Виктория только в возрасте 13 лет обнаружила, что рождению котят и жеребят предшествуют половые акты.
Спала Виктория в одной спальне с матерью. В установленные часы она занималась с частными учителями, а в строго отведенное время могла поиграть с куклами и со своим любимым спаниэлем Дэшем.
Из детей она могла встречаться только с дочкой Конроя, тоже Викторией. В своих дневниках она называла ее «мисс Конрой». Дэша она ласково называла «милый маленький Дэш» и «дорогой Дэш», определяя его как «ближайшего компаньона» и «почти друга детства».
Переезжая в Букингемский дворец, Виктория больше всего переживала, как почувствует себя на новом месте Дэш. Дэш радовался жизни, весело лаял и орошал кустики в саду. Виктория быстро успокоилась. Двадцать восьмого июня 1838 года, сразу после коронации, Виктория сразу после завершения церемонии отправилась домой – купать Дэша.
Королеве подарили столько собак, что лорд Мельбурн шутил: Виктория скоро утонет в собаках. Их всегда было много… Когда королева умирала, рядом с королевой по ее последней просьбе, лежал любимый померанский шпиц Турри.
Несмотря на это, Дэш оставался самой любимой собачкой до своей смерти в 1840. На мраморном надгробии могилы Дэша в Виндзоре в Хоум-парке написано: «Здесь лежит ДЭШ, любимый спаниель Ее Величества королевы Виктории в свой десятый год. Его привязанность была без эгоизма. Его игривость была без злобы. Его верность была без обмана. Читатель, если ты хотел бы быть любимым и умереть оплакиваемым, бери пример с ДЭША».
В 1832, 1833, 1834 и 1835 годах герцогиня Кентская и ее любовник совершили несколько путешествий по Англии, везде показывая Викторию народу. Девочке эти путешествия не нравились, она вообще не привыкла встречаться с людьми, часто заболевала от обилия движений и впечатлений. Но ее встречали с энтузиазмом: она нравилась англичанам больше, чем король Вильгельм. Король изволил раздражаться. Их светлость герцогиня Кентская настаивала на путешествиях: пусть короля гложет ревность. О Виктории не думал никто.
В октябре 1835 года в Рамсгите Виктория заболела серьезной формой лихорадки. Конрой объявил болезнь Виктории притворством и заставлял больную девочку появляться на церемониях. Но поняв, что наследница и правда больна, любовники попытались заставить ее назначить Конроя своим личным секретарем. И после того мать и Конрой не раз пытались заставить Викторию ввести Конроя в число ближайших придворных. Девчонка с железным характером отказывала – даже тяжело больная.
Виктории исполнилось 18 лет 24 мая 1837 года, а в б часов утра 20 июня 1837 года ее разбудили: пришли архиепископ Кентерберийский и лорд Конингем. На картинах эти лица, встав на левое колено, провозглашают красиво одетую Викторию королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии. В своих дневниках Виктория писала, что еле успела накинуть халат.
Первое, что сделала королева: велела Конрою немедленно оставить должность управляющего. Переехав в Букингемский дворец, Виктория отвела матери самые дальние комнаты в отдаленном крыле здания.
Когда она унаследовала трон, правительство возглавлял премьер-министр из партии вигов, Уильям Лэм, 2-й виконт Мельбурн (1779–1848). Судя по всему, бездетный вдовец искренне полюбил юную королеву и давал ей много полезных советов. Отношение королевы к лорду было почти что дочерним.
На парламентских выборах 1839 года виконт Мельбурн был выбран премьер-министром Великобритании на второй срок при серьезной поддержке королевы. Имя лорда Мельбурна было увековечено в названии нового города, основанного в заливе Порт-Филипп в 1837 году – крупнейшего тогда города Австралии, Мельбурна.
Окончательно он отошел от политики в 1841 году, но не раз встречался с королевой и после этого.
Вот к лорду Мельбурну и обратилась юная королева: как ей избавиться от матери?
– Для этого необходимо выйти замуж.
Если верить преданию, Виктория вскричала:
– Какой отвратительный путь!
Я верю преданию, но частично. Может быть, Виктория и кричала что-то в этом духе, но вряд ли искренне: еще в 1836 году ее дядя по матери, король Бельгии Леопольд, познакомил принцессу с герцогом Альбертом Саксен-Кобург-Готским. Мать Виктории и отец Альберта Эрнст I были родными братом и сестрой Леопольда. Вильгельм IV хотел другого брака Виктории: с Александром Нидерландским из Оранского дома. Сложность в том, что Александр Виктории не понравился, показался глуповатым. Вот про Альберта она была столь высокого мнения, что написала дядюшке Леопольду, «лучшему и добрейшему советчику», благодарила его «за перспективу великого счастья…в которое вы внесли свой вклад, дав мне, в лице дорогого Альберта… Он обладает всеми качествами, которые можно было желать, чтобы сделать меня совершенно счастливой. Он так чувствителен, и так добр, и так мил тоже. Он также имеет наиболее приятную и восхитительную наружность…»
В октябре 1839 года Альберт приезжает в Англию, в гости к уже королеве. Пятнадцатого октября, всего через пять дней после того, как Альберт приехал в Виндзор, королева предложила ему брак. Обряд совершился 10 февраля 1840 года. Но есть тут интересная деталь…
Двадцатилетняя королева заключила брачный контракт с обожаемым женихом, Альбертом Францем Августом Эммануилом Саксен-Кобург-Готским (1819–1861).
Этим договором сын генерала русской службы, участника наполеоновских войн был полностью отстранен от государственных дел. Он не мог принимать никаких политических решений. После смерти королевы он не мог наследовать престола. Для Альберта пришлось придумать специальное название: принц-консорт. Не король, а принц-консорт. Эдакий муж королевы, но недокороль.
Альберт, судя по всему, ничего против не имел.
Чаще всего в королевских семьях культурой занимались женщины… Но в этой семье правила одна королева Виктория! Принц-консорт посвятил свою жизнь поощрению культуры, науки, просвещения, улучшению нравственного и материального быта народа.
Приведем всего один пример. До середины XIX века рождественские елки ставились в Скандинавии, Голландии, Германии. В Британии традиционными символами были веточки омелы и остролиста. По инициативе принца Альберта в 1841 году в Виндзорском замке была установлена первая рождественская елка. В 1848 году в английской газете появилась фотография собравшейся вокруг елки королевской семьи, растиражированная вскоре в виде многочисленных открыток. Придворная мода быстро распространилась среди верхов, а затем и простого народа.
У правящей пары сложились самые лучезарные отношения. В дневниках Виктории есть и такие слова: «Лежать рядом с ним, в его объятиях, на его драгоценной груди и слышать, как он называет меня самыми нежными именами, так, как никто и никогда меня не называл, – невероятное блаженство!» И в другом месте: «Когда забрезжил рассвет и я увидела это прекрасное лицо рядом, это было самое большое счастье, невозможно даже описать его… О! Была ли хоть одна женщина так счастлива!»
О брачной ночи: «Я никогда, никогда не проводила такого вечера!!! Мой дорогой, дорогой, дорогой Альберт… Его большая любовь и привязанность дали мне чувство небесной любви и счастья, которое я никогда не надеялась почувствовать раньше! Он заключил меня в свои объятья, и мы целовали друг друга снова и снова! Его красота, его сладость и мягкость – как я могу когда-нибудь быть действительно благодарна за такого Мужа!.. Это был самый счастливый день в моей жизни».
Конечно, эти слова из дневника редактировала их общая дочь… Но есть и другие свидетельства об очень теплых, даже скорее раскаленно-горячих отношениях этой пары. И не похоже, что чувства так уж остыли с ходом лет.
Порой супруги бурно ссорились, и принц Альберт уходил в свою комнату… То есть в смысле его величество удалялось в свои покои. Виктория отчаянно стучалась.
– Кто там?
– Королева Великобритании!
– Принц-консорт не желает вас видеть.
Опять стук.
– Кто там?!
– Твоя жена.
– Входи.
Принц имел огромное влияние на королеву. После нескольких скандалов она рассталась даже со своей старой гувернанткой Луизой Летцен. Эта добрая женщина была отрадой принцессы в годы кенсингтонской системы. Она имела большое влияние на Викторию и управляла ее личным хозяйством. Принц Альберт считал Луизу Летцен недостойной и некомпетентной. Виктория сопротивлялась, но в конце концов поступила так, как хочет супруг: отправила Летцен на пенсию и прервала с ней близкие отношения.
Возможно, принцем-консортом двигала ревность. Судя по всему, принц Альберт действительно очень любил жену. Дважды он закрывал собой Викторию от пуль убийцы.
Во время первой беременности Виктории в 1840 году, в первые месяцы после свадьбы, 18-летний Эдвард Оксфорд дважды стрелял из ружья, целясь в Викторию. Альберт рванулся, но сумасшедший не попал ни в кого.
Третьего июля 1842 года Джон Уильям Бин также попытался выстрелить в королеву из пистолета. Альберт опять закрыл собой жену. Пистолет оказался заряжен бумагой и табаком, но принц-консорт не мог этого знать.
В 1850 году на королеву напал еще один сумасшедший, бывший офицер Роберт Пэйт. Когда Виктория ехала в экипаже, Пэйт ударил ее тростью – сломалась шляпка, а на лбу Виктории остался здоровенный синяк. Самое трудное оказалось оттащить Альберта от Пэйта.
Понять принца-консорта не сложно: королевство королевством, а у него пытались убить жену! Но вел он себя весьма достойно.
После свадьбы Виктория сразу попросила мать переселиться в особняк на Белгрейв-сквер. Только в самые последние годы их отношения улучшились – во многом благодаря посредничеству и уговорам Альберта. Конрой оставался в окружении герцогини Кентской, но вот с ним-то Виктория никогда не встречалась. Впрочем, Альберт об этом ее и не просил.
В 1839 году у ближайшей фрейлины герцогини Кентской, Флоры Гастингс, начал расти живот. Виктория охотно поддерживала слухи, что она беременна от Конроя, и требовала медицинской экспертизы.
Экспертиза показала, что Гастингс – девственница. Конрой и вся семья Гастингс организовали кампанию в прессе, обвиняя королеву в распространении ложных слухов. В июле 1839 леди Флора умерла, при вскрытии была обнаружена опухоль в печени, которая и вызвала увеличение живота.
Во время этого скандала принц-консорт был на стороне королевы – хоть она и явно не права. Королеву освистывали, а Альберт публично выступал в ее защиту.
Войти с помощью соц. сетей: