Эпилог

В Терра Куэнто все совершенно не так, как в Терра Нубладо. Вот и сейчас, вытирая пучком травы с меча и доспехов липкую и черную, как смола, кровь убиенного мной орка, я не могу отделаться от мысли, что вчера под мой клинок угодила эта же самая двуногая скотина. Или ее брат-близнец. Или еще какой ближайший родственник – орки для меня все на одну морду. В туманном мире я сроду не испытывал подобных сомнений – там аборигены обладали «штучной» внешностью. Правда, и принадлежали они только к одному виду – человеческому.

Здесь же счет на виды, к названию которых можно было приписывать «сапиенс», переваливал за три десятка. Карлики, великаны, безносые, остроухие, рогатые, хвостатые, крылатые, копытные, клюворылые, ящероголовые; покрытые шерстью, чешуей, перьями, слизью и прочей мерзостью; имеющие от двух конечностей и более; а про другие анатомические особенности этих созданий и вовсе не следует заикаться... Человеческим расам в Терра Куэнто было отведено не самое достойное место – всего лишь полдюжины маленьких королевств на востоке. В этом мире правили бал не люди – обладатели весьма средних физических способностей и не имеющие врожденный талант к магии, – а другие, более высокоразвитые во всех отношениях создания. Эх, знал бы кто, каково оно – чувствовать себя не царем природы, а ее жалким холопом...

Меня утешало лишь то, что в Терра Куэнто мы – представители рода «хомо сапиенс»: люди, эльфы, гномы и хоббиты – плелись не в самом арьергарде прогресса. Вот, к примеру, этот узколобый орангутан-переросток, который помешал нашему завтраку и которому пришлось за такую дерзость выпустить кишки, топтался где-то у основания местной иерархической лестницы родов. Причем без каких-либо шансов подняться по ней выше. А люди пусть медленно, но верно отвоевывали себе местечки на все более высоких ступеньках. Именно в этом и заключалась главная сила человека: обладая от рождения весьма скромными талантами, мы впитывали чужие знания как губка, подгоняли их под себя и в конечном итоге дотягивались до уровня тех существ, от кого эти знания перенимали. Особо преуспели в присвоении чужой интеллектуальной собственности выскочки-эльфы.

И опять не требовалось далеко ходить за примером. Сопровождающая меня в моих странствиях верная супруга – очаровательная волшебница-эльфийка Кассандриэль – приобрела свои чудодейственные навыки путем изучения магического наследия высокоразвитых народов. Сегодня она могла бы стать уже настоящей ходячей магической энциклопедией, если бы не отказывалась штудировать труды, касающиеся черной магии. Однако Кассандриэль принципиально отвергала мистические учения, несущие вред и разрушения. Даже сейчас, выслушивая мое брюзжание по поводу того, что пришлось всю поляну заляпать кровью и внутренностями, когда можно было аккуратно и гигиенично зажарить орка молнией, волшебница не находила в моих словах резона.

– Милый Арсенарр, – укоризненно качая головой, возразила мне добрая фея. – Не стоит путать божий дар с яичницей. У каждого из нас свое предназначение. Твое – наказывать зло, мое – по мере сил помогать жертвам этого зла. А вместе мы представляем собой единый могучий инструмент добра, что бы там и ни твердили некоторые про твою зверскую физиономию. Если бы это недружелюбное существо... – Кассандриэль брезгливо отпихнула ножкой отрубленную орочью голову, – лежало здесь беспомощное и истекало кровью, я бы непременно пришла ему на выручку, а тебя попросила бы подождать в сторонке. Но поскольку оно возжелало нашей крови, у нас не оставалось иного выбора, как защищаться. В связи с четким разграничением наших обязанностей за защиту отвечаешь ты, а какие методы вам, сударь, приходится применять – вопрос исключительно вашего вкуса. Но если тебе надоело размахивать своей железякой, мог бы в свободное время и сам выучить какое-нибудь простое заклинание, вроде молнии.

– Нет уж, увольте, – воспротивился я. – Старые проверенные средства – они как-то надежнее. А молния или огонь – вещи непредсказуемые, ими таким профанам в магии, как я, расшвыриваться нельзя... Но хоть костер-то ты можешь научиться разжигать? А то спички вечно отсыревают, да и по семейному бюджету бьют. Что это за идиотский мир, в котором надо за коробку спичек два гектара леса от гоблинов вычистить?

– Ты чего с утра разворчался? Не с той ноги встал?.. – уперла руки в боки Кассандриэль. – Не собираюсь я из-за такой мелочи, как костер, месяц расшифровывать свитки магического клана Саламандры. Сегодня тебе огонь разожги, а завтра будешь умолять лес спалить, поскольку тебе вдруг станет лень гонять своих зеленых гоблинов. Вам, варварам, только окажи услугу – сразу на шею сядете!

– Попрошу соблюдать политкорректность: не варварам, а северным куэнтийцам!

– Тогда и я тебя попрошу не отпускать больше плоские шуточки по поводу моих остроконечных ушек!..

Вполне нормальное будничное утро в странствующей семье грубого варвара и благородной эльфийки...

Ах да, забыл представиться: Арсенарр Беллсон, воин-наемник из расы северных куэнтийцев... или варваров – кому как угодно. С этим милым остроухим... извиняюсь – прелестноухим – существом эльфийского происхождения я встретился полгода назад, на следующий день после своего возрождения в Терра Куэнто. Белокурая эльфийка угодила в серьезную переделку, и если бы не проходивший мимо Арсенарр, девушке сильно бы не поздоровилось. Добрая фея исполнилась сострадания к дракону, отравившемуся несъедобным орком, и решила вылечить эту мерзкую перепончатокрылую тварь своей белой магией.

В жизни не встречал более наивных людей!.. Естественно, не в этой новой жизни, а в двух предыдущих: Арсения Белкина и Проповедника соответственно. На какую драконью благодарность рассчитывала Кассандриэль, врачуя «бедную ящерку», одному их эльфийскому богу известно. Когда же чудовище выздоровело, оно немедленно захотело перекусить, а вокруг – какая досада! – никого, кроме сердобольной целительницы, не оказалось. И даже худоба юной эльфийки не остановила оголодавшую тварь, коварно позарившуюся на свою спасительницу.

Так мы и повстречались с красавицей Кассандриэль. Девушка легкими грациозными прыжками бежала по лесу мне навстречу, а следом за ней, вздымая с земли пыль размашистыми крыльями, несся по воздуху чешуйчатый монстр. Неблагодарное чудовище при этом пронзительно верещало, прочищая горло перед своим коронным огненным плевком.

Именно в раскрытую драконью пасть я и послал мое тяжелое варварское копье, продемонстрировав, надо заметить, недюжинную для начинающего копьеметателя сноровку. Дракон изловил копье аккурат на вдохе, поперхнулся, после чего захрипел, задрыгал лапами, потерял координацию и рухнул на землю, с треском повалив несколько деревьев. От конвульсий сраженного чудовища задрожала земля, но вскоре судороги прекратились и тварь угомонилась навсегда. Я облегченно вздохнул – дрогни у меня рука, и пришлось бы драпать вслед за волшебницей, а неуклюжим варварам с быстроногими эльфами в проворстве не тягаться.

Но реакция спасенной эльфийки почему-то мало отличалась от реакции выхоженного ею дракона. Девушка накинулась на меня и забарабанила кулачками мне по груди, рассерженно крича о том, что грязного варвара никто не просил вмешиваться, а чудовище вскоре и так поняло бы всю бесперспективность погони за эльфом и само отвязалось бы через десяток-другой километров. А теперь из-за моего тупого геройства молодой волшебнице придется ставить в одном из пунктов списка добрых дел отметку «провалено».

Девушка дубасила меня почем зря до тех пор, пока вдруг не обратила внимание на амулет, висевший у меня на шее. И только тогда подняла лицо и взглянула мне в глаза...

Да, это была та самая Кассандра, воспоминания о которой не давали мне покоя с момента возрождения в этом нелепом, но по-своему привлекательном мире. Пусть девушка надела непривычный наряд, слегка постройнела, отрастила длинные, до пояса волосы и сообразно имиджу произвела пластическую хирургию ушей, но я узнал ее мгновенно. Как, впрочем, и она меня, хотя сам я намедни с трудом опознал в озере свое новое отражение. Забыв о скоропостижно скончавшемся «пациенте», Кассандра, она же Кассандриэль, с радостным криком бросилась мне на шею и впилась в губы страстным поцелуем. Я даже не успел произнести «ну и дела», поскольку целоваться и одновременно комментировать события было непосильной задачей даже для могучего варвара...

– Я знала, что ты придешь в этот мир. Но не подозревала, что мы встретимся так скоро, – сообщила Кассандриэль, когда возбуждение от неожиданной встречи перестало сводить нас с ума. Произошло это уже вечером, ну а до вечера, сами понимаете, нам было чем заняться на лоне природы. Да и нельзя требовать от возбужденного варвара спартанской выдержки, а тем более галантных манер. Впрочем, как выяснилось, утонченные эльфийки проявляли к такой невоспитанности потрясающую терпимость.

– Откуда ты знала? – обессиленно распластавшись на мягкой траве, спросил я.

– Я видела это в воде, – хитро усмехнулась добрая волшебница. – К тому же не забывай, что в прошлой жизни я была прорицательницей...

Кассандриэль хранит этот магический секрет до сих пор. Как и причину, по которой я вновь воскрес, причем воскрес в уже давно не существующем симулайфе. Я не перестаю задавать моей спутнице волнующий меня вопрос, но она каждый раз лишь многозначительно улыбается и ловко уходит от темы.

Кстати, о темах для здешних бесед. Оказывается, сегодня в Терра Куэнто разрешено разговаривать о чем угодно. Закон Мертвой Темы, который, помнится, был впервые введен именно в этом сказочном симулайфе, теперь здесь не действует. И я вскоре догадался почему. Болтая обо всем подряд, мы с Анабель не портили впечатление от игры другим скитальцам, потому что таковых, кроме нас, в Терра Куэнто не было. Встреченные нами за полгода персонажи этой масштабной сказки все до единого являлись искусственными. И несмотря на это, общаться с ними было на порядок интереснее, чем с оседлыми из Терра Нубладо. Многочисленные друзья, которыми мы успели обзавестись за время странствий, ни на секунду не давали усомниться в своем ненатуральном происхождении. Его искусственная природа определялась лишь наметанным глазом вроде моего.

Да, симулайф Терра Куэнто не был столь совершенен, как его туманный отпрыск, и местами явно походил на театральные декорации, но у меня язык не поворачивался назвать существа, населяющие мой новый мир, дублями. В окружении их я чувствовал себя гораздо уютнее, чем бывало даже в компаниях «одушевленных» скитальцев. Хотя кто знает, возможно, чем дольше я жил в симулайфах, тем сильнее проявлялось мое родство с их коренными обитателями...

Однако, судя по отношению ко мне Анабель, она упорно продолжала считать меня полноценным человеком. Скажете, любовь слепа? Да, не спорю, но ведь не на пустом же месте она родилась, верно?

Удивительная штука, эта любовь. Даже на сцене гигантского фантастического театра, куда я угодил на сей раз, наша любовь оставалась настоящей и искренней. Именно благодаря любви я безропотно принял новые правила игры, что, по сравнению с прежними, были предельно свободными. Никто не требовал от меня следования непонятному долгу. Единственный долг, который я на себя возложил, была забота о моей прекрасной спутнице. Мой неизвестный благодетель позволял мне жить так, как я сам считал необходимым. И пусть жизнь эта протекала в театральных антуражах и нескончаемой игре, ради любви и полной свободы я готов был с головой вжиться даже в такую непривычную роль и играть ее бесконечно.

После короткой беспутной жизни и четверти века неопределенного «посмертного» существования Арсений Белкин все-таки нашел для себя подходящую реальность. И другая была ему теперь абсолютно не нужна...

«Руководитель проекта» – так значилась моя должность в официальных документах. На самом деле я являлся так называемым Альфа-креатором – живым генератором ментальных образов, на базе которых и формировался внешний вид, а также законы и порядки виртуального мира «Терра Куэнто». Для того чтобы направить поток моей фантазии в нужное русло, для меня писались подробнейшие сценарии и рисовались грандиозные картины. Люди, сотворившие эти шедевры, даже не предполагали, каким именно образом используются их произведения. Наверное, сильно бы удивились, когда узнали, что им приходилось создавать всего лишь наглядные пособия, предназначенные стать пищей для ума одного-единственного человека.