Рим. Гарбателла

Борис сделал мне шаг навстречу, я – два. Я не соблюла дистанцию! И мы начали открывать друг друга, в спешке, разбрасывая одежду, открывали консервным ножом, без боязни порезаться острым краем разочарования. Мы открывали друг друга, как открывают шампанское, чтобы пробка вылетела как можно дальше. Мы разлили друг друга в бокалы и пьем, пузырьки тешат наше самолюбие. Постепенно оно выдыхается, унося пеной легкость и новизну, но нас это не пугает. Уже недалек период развал-схождение, когда отношения ветшают, поскольку все хотят быть любимыми, но мало кто умеет любить. Только думать некогда, потому что близость – это полное отсутствие дистанции.

– Здесь нет каких-то фантастических построек, зато тут Италия именно такая, которой она является на самом деле. Здесь сохранился ее дух, потому что нет туристов, которые могли бы этот дух из города испустить. Местные любят сюда приезжать, чтобы отдалиться от суеты, я тоже люблю. Здесь культура. Если центр Рима – это классицизм, то Гарбателла – модернизм. Нравится?

– А тебе? – встала перед Борисом Анна, начав свою любимую игру.

– А ты не заметила? – принял я условия игры.

– Чем?

– Ты не умеешь привязывать. Очаровывать – да, вязать – нет. В этом твоя сила. У тебя нет никаких сомнений, что ты лучшая женщина на свете, а я – лучший мужчина. Наша сила в том, что мы не пытаемся уберечь свои отношения. Отношения не контролируют нас, мы – их. Руки наши лежат друг на друге, а не на пульсе. Нет расспросов о времени, проведенном отдельно, желания все знать друг о друге, стремления все время быть на связи.

– Согласна. Но романтика не может быть вечна, у нее нет способности стареть.

– Старая романтика, звучит забавно. Сейчас я тебе покажу одно романтическое место.

Через несколько минут мы вышли к необычному фонтану.

– Фонтан Карлотты. Здесь обычно встречаются римские влюбленные.

– Перестань, это как с лучшей лазаньей, лучшей пиццей, в Риме, куда ни плюнь, везде она лучшая. То же самое и с фонтанами. Почему любовники их так обожают?

– Туда можно бросать монетки.

– Я так и знала. Похоже на памятник воздушному шару, – разглядывала фонтан со всех сторон Анна, потом нагнулась к струйке воды, которая на этот раз текла из уст девушки, и умыла лицо. – Пить будешь? – спросила она Бориса.

– Белое?

– Я бы сказала – прозрачное, холодное, вкусное.

– Буду, – прильнул к губам мраморной девицы Борис. – Боже, какая она вкусная, – улыбался он, довольный жизнью… Он потолкал воду во рту и проглотил.

– Ты верующий?

– Да, иногда я хожу в храм.

– В храм?

– Да, для этого достаточно положить руку на твои купола, все, ты под покровительством, мое мужество под защитой.

– Шалун. Опять не соблюдаешь дистанцию. Кажется, я к тебе привязалась.

– Не привязывайся ни к чему, это ни к чему.

– Может быть, в детстве мне мало читали сказок, скорее всего совсем не читали.

– Пришлось рано научиться читать? – улыбнулся Борис.

– Да, сама, сама, сама. А все время хотелось волшебства. До сих пор.

– В Риме полно волшебников и других воришек.

– Душу разворовывают потихоньку, пока общаешься не с теми.

– Я тоже все время думаю: «Какая польза от людей, если они не умеют создавать волшебство?»