Глава седьмая. «Подвиг останется неизвестным»
Первый фильм о советском разведчике, прообразом которого является Герой Советского Союза Николай Кузнецов, «Подвиг разведчика», был создан режиссером Борисом Барнетом на Киевской киностудии в 1947 году. Первоначально он назывался «Подвиг останется неизвестным». Вызвано это было строгой секретностью всего, что касалось разведки. И уж тем более никаких имен в открытой печати не называли. Успешные разведывательные и контрразведывательные операции, явившиеся классическим примером работы высокого уровня профессионализма, вошли в учебники и преподавались в спецшколах без ссылок на действительные имена задействованных в этих операциях агентов и оперативных работников. Пример тому операция «Монастырь». Да, было время, когда было наложено табу на все, что имело отношение к разведке и контрразведке. Постепенно же завеса секретности давно минувших операций приоткрывалась. В 60-е годы достоянием гласности стали классические чекистские операции «Трест» и «Синдикат-2». Заговорили и о других. Правда, спецоперации против ОУН с применением спецгрупп были закрытыми. Шли годы, и количество публикаций, воспоминаний о славных делах чекистов увеличивалось. А уж в последнее время количество их в прессе, в издаваемых книгах, передачах на телевидении на эту тему несказанно выросло. Интерес к истории российских спецслужб продолжает расти. Тема КГБ стала модной. И как не сказать сегодня о славных делах чекистов в минувшей войне, об их вкладе в Великую Победу.
В начальный период войны к разоблаченной агентуре противника применялись самые жесткие меры. Команда чекистам была дана: «Уничтожай немецких шпионов и диверсантов!» Сколько их перестреляли… Пока не поумнели. Агента врага нужно брать живым! Ввиду отступления нашей армии и тяжелейшего положения на фронтах, оперативные игры с использованием перевербованных вражеских агентов практически не проводились.
Изощренность форм и методов гитлеровской разведки, ее высокая активность потребовали от чекистов огромного напряжения сил и энергии, профессионального мастерства, мужества. Особенно тяжелые испытания выпали на долю чекистов и разведчиков, действовавших в тылу врага. Чем на происки врагов ответили чекисты? Проникновением в логово врага и радиоиграми. Послать человека на ту сторону – дело непростое. Не каждого пошлешь, не каждый согласится. И связано это со смертельным риском.
Переход линии фронта уже сам по себе опасен. Так, у разведчика Мелетия Малышева исходный пункт задания – переход на ту сторону – не сработал, дал осечку. Малышев был ранен осколком гранаты в правую ногу. Ему, в силу ряда благоприятных обстоятельств, все же удалось внедриться в разведшколу абвера. Как говорится, повезло.
В абвере и в СД простофиль не было. Там служили опытные профессионалы. Поединок с ними был очень опасен. Посылая своего человека в логово врага, нельзя было отрешиться и от такой крамольной мысли: не перевербуют ли его там вражьи спецслужбы.
Николай Степанович Андреев – человек самой мирной профессии, до войны был завучем в средней школе села Красного, недалеко от Костромы. После призыва в армию стал артиллеристом. В мае 1943 года гитлеровские самолеты прорвались к объекту, охранявшемуся зенитной батареей, которой командовал Андреев. Не встретив должного отпора со стороны зенитчиков, немецкие летчики подожгли два аэростата заграждения и безнаказанно улетели. Появился суровый приказ: Андреев отстранялся от занимаемой должности и направлялся с понижением в одну из стрелковых частей 42-й армии.
Чекист капитан Владимир Никитич Маковеенко из СМЕРШа заинтересовался Андреевым. Узнал, что тот изучал в пединституте немецкий язык, знал основы радиодела. «Обиженный» командованием советский офицер при умелом поведении в стане врага, по мнению Маковеенко, мог заинтересовать гитлеровскую разведку. Свои соображения контрразведчик доложил начальнику подполковнику П. А. Соснихину. Чекисты обсудили детали замысла, разработали план операции.
Руководство Управления контрразведки фронта одобрило его. И Маковеенко предложил Андрееву выполнить трудное задание: проникнуть в немецкую военную разведку.
Андреев, согласившись, спросил:
– Каким путем я окажусь на той стороне?
– Как перебежчик.
– Но ведь я член партии! Разве мне там поверят?
– Необходимые изменения в вашу биографию мы внесем. По нашему мнению, вам надлежит в интересах дела предстать перед гитлеровцами крайне аполитичным, самолюбивым, обидчивым человеком. Это поможет убедить немцев, что вы перешли на их сторону под воздействием «обиды», нанесенной вам командованием. Все остальное, о чем вам придется рассказывать на той стороне, должно в полной мере соответствовать действительности.
Андреев попросил уточнить задание.
– Главная задача – внедриться в разведывательную школу абвера, – сказал Маковеенко. – Если вы этого добьетесь, то особое внимание следует обратить на сбор сведений об агентах вражеской разведки, готовящихся к заброске в тыл наших войск. Наряду с явными врагами нашего народа среди курсантов школ абвера имеются люди, оставшиеся в душе патриотами Родины. Вам надо найти их, помочь им стать на путь активной борьбы с врагом, привлечь к выполнению заданий советской контрразведки. Чтобы успешно решить эту нелегкую задачу, необходимо основательно подготовиться.
Маковеенко и Андреев работали много, тщательно, шаг за шагом прослеживая весь наиболее вероятный путь разведчика, заранее определяя его поведение за линией фронта в самых различных ситуациях, предусматривая все, что предстояло ему использовать в интересах выполнения задания и чего следовало опасаться.
…Андреев ушел к врагу под видом бойца-разведчика, отставшего от своей группы при возвращении с задания.
Конвоиры доставили «перебежчика» в штаб полка испанской «Голубой дивизии», занимавшей оборону в районе города Пушкина. После короткого допроса франкисты передали Андреева в распоряжение контрразведывательной службы абвера при 18-й немецкой армии. Разведчик знал, что абверовцы вначале отнесутся к нему с недоверием, будут тщательно проверять все, что он сообщит о себе. Так и произошло.
Перед началом допроса немолодой лейтенант из абвергруппы строго предупредил Андреева:
– Нам известно, что русские – мастера забрасывать к нам своих разведчиков. Если ты послан с заданием, то, пока не поздно, сознавайся. Ничего плохого тебе не будет. Сможешь работать по специальности, где захочешь. Если не сознаешься, пеняй на себя. Мы все равно узнаем правду.
Допрос шел долго. Абверовцы пытались запутать Андреева, найти противоречия в его ответах. Но цели не достигли – он хорошо усвоил наставления чекистов. Абверовцы устроили Андрееву продолжение проверки в тюрьме. Они подсадили к нему в камеру под видом «перебежчика» своего агента. Однако из этой затеи у них тоже ничего не вышло. Андреев без большого труда определил «подсадную утку». Затем Андреева отвезли в город Остров, где содержали в камере при комендатуре гарнизона.
Гитлеровцы все же поверили Андрееву и зачислили его в разведшколу абвера. Он оказался в «главной школе абвера на Восточном фронте». Это была школа, перебазировавшаяся из-под Варшавы, где размещалась на даче Пилсудского, в местечке Сулиевик.
Начальником школы был опытный офицер абвера майор Моос (Марвиц), его заместителем – капитан Редер. Школа располагалась в п. Нойгоф в 12 км от Кенигсберга, была законспирирована под воинскую часть РОА. Псевдонимы всех преподавателей были изменены.
Задание нашей контрразведки, возложенное на Андреева, было успешно выполнено. Находясь в течение 15 месяцев в окружении врагов, он сумел найти в разведшколе абвера людей, оставшихся верными Родине, и привлечь их к активной борьбе против гитлеровцев. Николай Степанович доставил в нашу контрразведку сведения исключительной важности – о деятельности центральной школы абвера, ее руководящем составе, преподавателях, инструкторах, обслуживающем персонале.
Сообщил подробные данные о тех, с кем обучался, кто был заброшен или готовился к заброске в тыл Красной Армии с заданием гитлеровцев. Разведчик помог чекистам обезвредить многих агентов абвера.
За успешное выполнение специального задания в тылу врага Н. С. Андреев был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Он был восстановлен в офицерском звании и направлен для дальнейшего прохождения службы в войска ПВО.
Чекисты Карельского фронта капитан Чижов и подполковник Холево направили в тыл врага со специальным заданием рядового Степана Дмитриевича Гоменюка. Посланец чекистов должен был суметь добиться такого доверия вражеской разведки, что она сочтет необходимым предложить ему стать их агентом и пройти курс обучения в разведшколе. Это были намерения чекистов. А как поведут себя немцы?
Чекисты уповали на то, что гитлеровцев заинтересует биография Гоменюка. В почтовом отделении, где он перед войной работал заведующим, произошла растрата. И хотя он лично этого преступления не совершал, его судили вместе с растратчиками. Гоменюк был осужден на два года. А это – определенный козырь в игре с немцами.
Степан Дмитриевич родился и вырос на Украине. Эта местность была оккупирована гитлеровцами. Следовательно, вражеская разведка имела возможность проверить, из какой семьи происходит Гоменюк. Чекисты решили сохранить без изменения биографию Гоменюка. Ему ничего не нужно было придумывать. Золотое правило: говорить правду, и тогда ничего не придется запоминать. Итак, в активе: обиженный советской властью человек, чья родная земля у немцев. Семья его, близкие – там. Так хочется их повидать!
Получив согласие Гоменюка отправиться в тыл врага, чекисты занялись его подготовкой к этой операции.
Семен Иванович Холево рассказал Гоменюку об активизации подрывной деятельности вражеских разведок против войск Карельского фронта. И для срыва коварных замыслов противника он, Гоменюк, может сделать немало. Его внедрение в спецслужбу врага будет большой удачей.
– Ваша главная задача, – сказал Гоменюку капитан Чижов, – состоит в том, чтобы после перехода линии фронта, оказавшись в разведке противника, заинтересовать его своими возможностями.
Капитан назвал основные положения разработанной чекистами линии поведения разведчика в стане врага. Подполковник Холево одобрил результаты проделанной работы.
Чекисты отработали технику перехода разведчика на сторону противника, уточнили линию его поведения на допросах, при общении с военнопленными и особенно с администрацией и курсантами разведшколы, если он будет в нее зачислен, о методах сбора сведений и способах связи.
После перехода линии фронта Гоменюком для него начались допросы… Его поместили в лагерь советских военнопленных. А однажды повезли на расстрел…
– Вы наконец скажете правду? – обратился офицер к Гоменюку.
– Я рассказал все, что знал.
Офицер поднял руку, раздались выстрелы. Щепки посыпались на Гоменюка. Он оцепенел. К нему медленно подошел офицер и дружески похлопал по плечу:
– Молодец!
И Гоменюк оказался в разведшколе, размещавшейся в двухэтажном доме в центре Петрозаводска. Он подписал «обязательство», в котором говорилось о добровольном сотрудничестве с финской военной разведкой.
Программа занятий в разведшколе, рассчитанная на три месяца, подошла к концу, и Гоменюка, ставшего агентом «Морозовым», послали в Беломорск. Он должен был уточнить местонахождение штаба Карельского фронта и воинских частей, размещенных в городе, а также собрать сведения об установленном в гарнизоне режиме, войти в здание штаба фронта и подложить там взрывное устройство с часовым механизмом. Гоменюка на самолете забросили в советский тыл. После приземления он долго добирался к месту назначения.
Степан Гоменюк тепло встретился с чекистом Семеном Ивановичем Холево. Долго рассказывал о своем пребывании в логове врага. Затем чекисты имитировали «большую диверсию» в Беломорске – пожар, вызвавший взрывы складов боеприпасов.
Гоменюк передал чекистам все добытые им сведения о деятельности разведшколы, ее структуре, методах обучения, подробные данные о руководящем составе, преподавателях, инструкторах и особенно об агентах, подготовленных к заброске в советский тыл. Все эти данные имели важное значение для организации целенаправленной контрразведывательной работы по пресечению подрывной деятельности вражеской агентуры в тылу советских войск. По полученным от Гоменюка данным были ориентированы чекисты Ленинградского и Волховского фронтов, территориальные органы госбезопасности северо-запада страны.
Перед Гоменюком была поставлена задача глубже внедриться в разведку противника, продолжить сбор сведений о замыслах врага, об агентах, подготовленных к заброске в расположение советских войск. Вести работу по склонению заслуживающих доверия агентов из числа советских военнопленных к явке с повинной.
Гоменюк вернулся в немецкую разведшколу. Весть о благополучном выполнении данного ему задания быстро разнеслась по школе. Многие из преподавателей и инструкторов спешили повидать своего воспитанника и поздравить его.
Однако не все удачно складывалось для Гоменюка-«Морозова».
Начальник школы майор Раски показал Гоменюку фотографию с изображением какой-то местности.
– Где следы взорванного и сожженного вами склада? Их нет! Все, что вы мне докладывали, – чистая выдумка!
Степан сообразил, что на фотографии у майора снято не то место, где в действительности находился «уничтоженный» склад боеприпасов.
– Я взорвал склад! – твердо заявил Гоменюк.
– Молчать!
– Нет, я молчать не буду! – воспротивился Гоменюк. – Ваши летчики сфотографировали не то место, где был взрыв. Я еще раньше понял, что летчики трусы. Когда меня перебрасывали в район Беломорска, то, не долетев до него, они выбросили меня за десятки километров от цели, о чем я вам уже докладывал. А мне пришлось идти эти километры по болотам с адской машиной в рюкзаке.
Решительный тон Гоменюка, видимо, подействовал на майора, и он решил все проверить еще раз.
Повторная аэрофотосъемка подтвердила данные Гоменюка об «уничтожении» военного склада. Немцы поверили нашему разведчику и наградили его медалью «За заслуги» 2-й степени.
Положение Гоменюка в стане врага заметно укрепилось. Ему предложили остаться на работе в учебном центре разведки противника. Главные свои усилия разведчик направил на сбор подробных сведений о курсантах разведывательной школы, которых майор Раски со своими помощниками готовил против советских войск.
Летом 1944 года войска Карельского фронта погнали гитлеровцев. Поспешно отступая, администрация разведшколы вывезла с собой наиболее перспективных агентов. В их числе был и С. Д. Гоменюк.
Вернувшись на Родину, Степан Дмитриевич представил чекистам ценные сведения о деятельности разведывательных органов противника, о его агентуре. Гоменюк был отмечен наградами Родины.
Деятельность немецких спецслужб в войне 1941–1945 годов характеризовалась массовостью засылки агентуры в тыл нашей армии. Для этого использовали агентов из бывших военнопленных, закончивших разведшколы противника. Начальником абвер-группы 1Ц подполковником Гофмайером были завербованы в качестве агентов-связников даже цыгане. Удачей для контрразведчиков являлись случаи прихода к ним с повинной гитлеровских агентов.
16 сентября 1942 года Семен Антонович Калабалин пришел в Арзамасский райотдел НКВД, с порога объявил: «Я немецкий агент» – и выложил из вещмешка все, чем снабдила его вражеская разведка. Через несколько дней контрразведчикам добровольно сдались и его напарники. По словам Калабалина, он убедил их сдаться еще во время учебы в разведшколе. Началась спецпроверка Калабалина. Кто он?
Один из главных героев книги «Педагогическая поэма» Антона Макаренко – бывший вор Семен Карабанов – Семен Калабалин, ставший воспитателем, директором детдома для трудных детей. В январе 1938 года его арестовали по статье 58 УК. Калабалина обвинили в антисоветской агитации среди молодежи. Впрочем, вскоре он был отпущен «за недоказанностью». В июне 41-го он добровольно ушел на фронт. Калабалин был отобран военной разведкой для выполнения специальных заданий. Он был назначен командиром отряда особого назначения в составе 13 человек и переброшен на самолете в тыл врага, однако оказался в руках немцев. Для него начались ужасы лагерной жизни, и он согласился пойти в разведшколу абвера. Школа находилась в местечке Сулиевик. После окончания учебы в школе он был заброшен в наш тыл.
Чекистам недостаточно было просто вылавливать и обезвреживать агентов противника. На смену пойманным приходили бы вторые, третьи… Следовало гитлеровцев переиграть, перехитрить. Требовались радиоигры.
Захваченные или сдавшиеся добровольно вражеские агенты под контролем чекистов продолжали регулярно выходить в эфир, создавали у врага иллюзию успеха.
Началась радиоигра «Семен» в мае 1943 года. В течение месяца шел интенсивный обмен радиограммами между агентом и Центром. Затем чекисты решили проверить уровень доверия Берлина к своему агенту и создали ситуацию, когда для дальнейшей связи требовалось прислать курьера (имитировали полную разрядку батарей радиостанции).
Гонцы прибыли 11 июля 1943 года. Их арестовали на квартире, где проживал Семен Калабалин. Сама радиоигра продолжалась до конца 1944 года, затем из-за передислокации радиостанции противника в глубь Германии радиосвязь пришлось прекратить. Калабалин был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.
Всего за время Великой Отечественной войны было проведено от 181 до 183 радиоигр, в результате которых военной контрразведке удалось арестовать свыше 400 агентов и кадровых сотрудников немецких спецслужб.
Выше уже было рассказано о пограничнике старшем лейтенанте Мокии Демьяновиче Каращенко. Когда он узнал, что гитлеровская разведка вербует пленных и направляет их в разведывательные школы, решил, что это путь избавления от верной гибели, а возможно, и возвращения на Родину.
Однако стать на этот путь Каращенко решился не сразу, а после долгих и мучительных раздумий, понимая, что за измену Отчизне он может быть сурово наказан.
Чекисты решили, что человек, прибывший из логова врага, представляет несомненный интерес, а его знания оперативной работы как бывшего пограничника тоже имеют значение в поединке с вражеской разведкой.
Каращенко СМЕРШ использовал для дезинформации противника.
Надежда Ивановна Александрова в течение двух лет действовала в стане врага, она принесла в советскую контрразведку важные сведения об абвер-группе-326, о зондерлагере в Вильянди, об отделе 1Ц штаба 18-й немецкой армии, о курсах пропагандистов РОА, много ценных документов.
В 1942 году часть немецких военных кругов стала склоняться к тому, что войну против России можно выиграть, привлекая на свою сторону русских. Другая часть военных специалистов была склонна видеть в русских антибольшевиках своих прямых союзников и боевых товарищей. Они пришли к пониманию того, что одними листовками много сторонников не привлечешь. Большое количество военнопленных, содержащихся в лагерях, могло при определенном подходе дать неограниченный людской резерв для формирования военных и полицейских частей. Так постепенно немцы подошли к формированию Русской Национальной Народной Армии (РННА), а затем – к Русской Освободительной Армии (РОА), которую возглавил генерал-предатель Власов. В разведывательной деятельности против советских войск гитлеровцы использовали и военнопленных, и перебежчиков. В конце ноября 1943 года при абвергруппе-326 был сформирован взвод из 30 бывших советских разведчиков, перевербованных немцами. Личный состав этого подразделения использовался для ведения радиоигр, прочесывания местности и задержания подозрительных лиц. Командиром взвода был эстонец лейтенант Бахури. Подразделение находилось при группе до марта 1945 года, затем было передано абвергруппе-302.
В конце декабря 1943 года советская разведка из своего источника получила информацию о создании в группе вышеупомянутого взвода. Немцы представили его в качестве антигитлеровской подпольной группы. Чекисты сделали вид, что поверили в это, и начали радиоигру. Летом 1944 года начальник абвергруппы-326 Гельмут Дамюрау запросил по радио очередной груз с запасными частями для радиостанции и продуктами. Москва сообщила, что груз будет доставлен. Груз был принят и доставлен в распоряжение руководства абвергруппы. Вскрыть мешок было поручено лейтенанту Бахури. При осуществлении этой простой операции сработало взрывное устройство. В результате взрыва погиб лейтенант Бахури и было ранено несколько солдат. Остальных спасло лишь то, что взрыв произошел на улице, а не в помещении группы. О происходящем внутри группы в Москву постоянно сообщала Надежда Ивановна Александрова. За мужество и отвагу командование наградило ее.
Внедрение наших разведчиков в логово врага – дело трудное и опасное. Чтобы выйти победителем из поединка с опытными, искушенными в провокации гитлеровскими спецслужбами – абвером и СД, – требовались смелость, умение, мужество. Этому способствовали и данные биографии, благоприятные обстоятельства.
Разведка – игра жестокая, опасная, и честь и слава тем, кто вышел из нее победителем.
