Продуктивная и деструктивная продуктивность

Я канадец, и мне давным-давно набили оскомину рассуждения экономистов о том, до чего наша экономика непродуктивна. Нам приходилось их выслушивать и в те времена, когда дела в экономике шли исключительно хорошо – между прочим, куда лучше, нежели в исключительно продуктивной экономике наших американских соседей. Может ли продуктивность быть непродуктивной?

Да, может. Существует два типа продуктивности: продуктивная и деструктивная. Беда в том, что экономисты не умеют их различать.

Экономисты оценивают соотношение объема выпуска продукции к трудозатратам и, если данный коэффициент растет, объявляют об увеличении продуктивности. Они делают предположение, что, видимо, выросла квалификация работников, куплено более совершенное оборудование или оптимизирован процесс производства. Возможно, отчасти рост продуктивности можно объяснить и влиянием этих факторов, но далеко не весь, по крайней мере в долгосрочной перспективе. В последнее время отмечается динамика роста непродуктивной продуктивности.

Экономисты берут статистику из воздуха, но компании-то занимаются практической деятельностью. Статистика опасна, если те, кто ею пользуется, не понимают, откуда что взялось. Представьте себе такой пример – кстати, вполне правдоподобный.

Допустим, вы СЕО производственной компании и твердо намерены добиться от нее максимальной продуктивности. Вот что вам нужно сделать: уволить всех работников завода и продавать только то, что осталось на складе. Таким образом, продажи продолжат расти, в то время как расходы на оплату труда сократятся. Это продуктивно – спросите у любого экономиста! Да и компании будет только лучше – разумеется, пока не кончится запас продукции.

Подобной продуктивности можно добиться и менее радикальными методами. Сократите расходы на исследования. Потом на содержание и ремонт оборудования. Пожертвуйте качеством. Всё вышеназванное позволит вам в краткосрочной перспективе сэкономить средства, пусть даже и погубит компанию. Но самое приятное, что подобные меры можно принять легко и быстро. Это вам не обучать сотрудников, совершенствовать производство и продукты.

Умножьте эти схемы на число компаний – и получите экономику, в которой кончаются запасы, и общество, у которого кончается время.

Скандал как синдром

«О чем только думали в Volkswagen?» – спросил редактор канадской газеты, заказавший мне комментарий по поводу скандала с этой компанией (выяснилось следующее: дизельные двигатели ее автомобилей занижали показатели выброса вредных газов, что позволило компании обойти закон). То есть редактор не был уверен, что руководство Volkswagen в принципе думало о чем-то кроме собственных барышей. Например, о будущем организации. О правилах приличия. О планете, наконец.

Допустим, узнав об этой афере, вы поклялись, что никогда не купите автомобиль означенной марки. Ну хорошо, а Chevrolet? Осторожнее с ключами зажигания: они уже отправили на тот свет несколько человек. Тогда, может, Toyota? Только не забудьте пригнуться, когда вам в лицо полетит подушка безопасности – у них бывают и бракованные.

В Европе, Соединенных Штатах, да и, в общем, практически во всем мире коррупция – бич не только автомобильной промышленности. Взять хотя бы скандалы в банковской сфере в США и ЕС – тот же Goldman Sachs, который предположительно повлиял на рыночную стоимость переработанного алюминия, дабы прикарманить пять миллиардов долларов: для этого банк без всякого смысла перевозил металл с одного склада на другой. В самом Goldman Sachs заявили, что их действия не противоречат законодательству. В том-то и вся беда.

Или вот авиакомпания высадила пассажира из самолета, потому что он отказался пересаживаться с места, которое забронировал. Другая авиакомпания отменила несколько рейсов: дескать, взлетные полосы не могли принять их самолеты, – но потом всё-таки призналась, что рейсы были отменены «из коммерческих соображений». Что же это за коммерция такая?

Понимаете, что к чему?

Дело ведь не в том, что некоторые корпорации и судебные системы гораздо охотнее отправляют за решетку простых рабочих, нежели «белых воротничков», а в том, что в наше время во многих корпорациях коррупция стала легальной. И не только в корпорациях. Порой университетские преподаватели вступают в сговор с фармацевтическими компаниями, которые назначают несусветные цены на жизненно важные лекарства. А экономисты смотрят сквозь пальцы на рынки, которые потворствуют этому безобразию. Целые рынки! Фармацевтические компании пользуются монополиями, то бишь патентами, выданными правительством, неспособным повлиять на ценообразование.

А всё почему? Верховный суд США фактически легализовал взятки. Теперь фирмы могут сколько душе угодно спонсировать избирательные кампании в обмен на протекцию, которая принесет им миллиарды. А люди гибнут из-за того, что не в состоянии купить лекарства, которые могли бы быть доступными и при этом приносить прибыль, – и всё для того, чтобы инвесторы озолотились. Какое общество мирится с подобным? То самое, в котором мы живем.

Теперь понимаете, что к чему? Это не скандал: это синдром. И если мы не примем меры, дальше будет только хуже.

Итак, встречайте: КСО 2.0

Поднажмем на КСО!

Почему мы фокусируемся на условиях проблем, вместо того чтобы обратить внимание на их коренные причины? Так, например, медики тратят куда больше усилий на то, чтобы вылечить болезни, нежели на то, чтобы их в принципе предотвращать. Джонас Солк – примечательное исключение: вместо того чтобы лечить полиомиелит, он разработал вакцину от него.

0.0, 1.0, 2.0

Примерно то же можно сказать и о понятии «корпоративной социальной ответственности», или КСО. Корпорация, которая считает себя ответственной, уделяет внимание условиям возникновения социальных и экологических проблем. Но решение разобраться в причинах этих проблем было бы куда более ответственным с ее стороны. Хорошо, что некоторые компании пытаются усовершенствовать переработку отходов, – но было бы куда лучше, если бы они производили меньше отходов. Впрочем, в «зеленом пиаре» (когда компания притворяется, будто бы ее волнуют вопросы экологии) нет ничего хорошего. Это не что иное, как КСБ, или корпоративная социальная безответственность.

В наше время существует масса примеров КСБ: тут и банки, которые без спроса открывают клиентам счет, и взяточничество в виде крупных частных инвестиций в общественные избирательные кампании.

Давайте обозначим (а) безответственные действия как КСБ 0.0, (б) ответственное внимание к условиям проблем как КСО 1.0, (в) серьезные попытки устранить причину этих проблем – как КСО 2.0. КСО 1.0 для нас ценна тем, что старается преодолеть негативные последствия проблемы, однако же КСО 2.0 помогает предотвратить урон. Чем больше примеров настоящей КСО – тем лучше.

Отсутствие равновесия как коренная причина проблем

На мой взгляд, отсутствие равновесия в обществе – коренная причина многих наших серьезных проблем, в том числе глобального потепления и разрыва в доходах. В книге «Как восстановить равновесие в обществе» я пишу о том, что, на мой взгляд, началось всё в 1989 году с падения Берлинской стены.

В те годы западные аналитики писали о победе капитализма над коммунизмом. Они заблуждались. Равновесие одержало верх над неравновесием. В здоровом обществе коллективное влияние правительства в государственном секторе находится в равновесии с коммерческими интересами бизнеса в частном секторе и общими проблемами граждан в смешанном секторе (гражданском обществе). В коммунистических странах Восточной Европы наблюдался серьезный перекос в государственном секторе, в то время как в демократических странах Запада все три сектора уравновешивали друг друга.

Однако же ошибочное представление о том, что в 1989 году капитализм якобы одержал победу над коммунизмом, нарушило равновесие во многих демократических странах: теперь там наблюдается смещение в сторону частного сектора.

Было бы наивно утверждать, что деловые круги не имеют к этому никакого отношения. И я в данном случае имею в виду даже не лобби в США и не КСБ; активное использование горючих природных ископаемых усугубило глобальное потепление, а ненасытность фондовых рынков спровоцировала чрезмерное потребление – при том, что и доходы, и социальная защищенность многих работников существенно понизились. К сожалению, слишком часто биржевая стоимость ценных бумаг оказывается единственной ценностью.

Какое же решение предлагает бизнес?

В деловых кругах зачастую в качестве решения предлагают «преобразовать капитализм». Капитализму пытаются подобрать новое определение – «социально ответственный капитализм» (то есть не наносящий ущерба окружающей среде), «осознанный капитализм», «инклюзивный капитализм» (то есть чуждый дискриминации), «демократический капитализм» (не путать с капиталистической демократией!). Я вовсе не ставлю под сомнение тот факт, что можно одновременно и творить, и наживать добро – например, строить усовершенствованные ветряные мельницы. К сожалению, в настоящее время многие компании наживают добро тем, что творят зло – или вообще никак не влияют на жизнь общества. Чудес не бывает: едва ли в настоящих условиях возможна деятельность, от которой выигрывали бы поголовно все.

Безусловно, капитализм нуждается в преобразованиях, но и обществу они необходимы: чтобы восстановить равновесие, вернув капитализм на его законное место, а именно в сферу торговли и рыночных отношений, и вывести его из общественного пространства.

Ответственные ответы

Что же в таком случае делать ответственным компаниям? Помимо КСО 2.0, они могут обращать внимание на недостойное поведение других фирм – например, поддерживать законодательную деятельность для пресечения подобного поведения. Частному сектору необходимо на равных сотрудничать с остальными секторами общества.

Хватит с нас традиционного бизнеса, особенно в виде КСБ 0.0. Да и КСО 1.0 уже устарела: настало время КСО 2.0, в рамках которой все мы, граждане и соседи, независимо от того, занимаемся ли мы коммерческой деятельностью или нет, примем на себя ответственность за наше общее будущее.