33

Лондон, 2017

Сегодня Клара в последний раз дала показания; на выходе из здания суда она обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на огромное строение из белого кирпича, надеясь никогда сюда больше не возвращаться, и испытала несказанное облегчение. Наступил сентябрь, было еще тепло, дул легкий ветерок, с деревьев, растущих вдоль магистрали, переполненной автобусами, слетали первые листья на испещренные солнечными зайчиками тротуары. Она достала мобильный и, увидев два пропущенных звонка Люка, замерла на полпути.

С момента выписки из больницы Люк жил в «Ивах», приходил в себя после перенесенных испытаний. Она лишь раз ездила в Саффолк, чтобы навестить его. Они бродили по полю за домом его родителей, наконец-то получив возможность поговорить с глазу на глаз, впервые с того времени, как Люк был найден в квартире Ханны. Во время прогулки Клара украдкой рассматривала Люка; она заметила, насколько сильно он изменился после пережитого. Дело было не только в еще не затянувшихся шрамах на руках; она обратила внимание, что в его глазах, когда-то полных самодовольного благодушия, появилась нерешительность, несвойственная Люку. Куда-то исчезла легкая улыбка, вечно витавшая на его губах. Она прекрасно понимала, что его рука, которой он раскачивал в такт шагам, рано или поздно непроизвольно потянется к ее руке.

Люк рассказал, как однажды вечером познакомился с Ханной в пабе.

– Мы оказались рядом около барной стойки. У нее был немного потерянный вид, я ей улыбнулся, завел разговор о том, о сем и она рассказала, что ее бросил парень. Я купил ей выпивку.

– Ясно, – сказала Клара, не отводя глаз от горизонта, пока они устало шли через луг, заросший первоцветом. Она для себя решила не допускать взаимных упреков во время его рассказа, но сейчас ее сердце переполнили боль и горечь и она нервно сглотнула, пытаясь успокоиться.

Люк изумленно посмотрел на нее.

– Клара, ничего такого, клянусь! Но… это сложно, было в ней что-то… не могу точно описать, у меня возникло ощущение, что я откуда-то ее всегда знал. С ней было интересно, мы говорили про музыку, искусство и другие вещи; оказалось, что мы посещали одни и те же фестивали и концерты, любили одинаковые фильмы, она даже была на той же выставке, что и я, с разницей в неделю. Слова, слетавшие с ее губ, ее рассуждения, попадали в самую точку, меня к ней тянуло. Беседа текла легко, Ханна мне показалась невероятно интересной, живой и общительной. Ты знаешь, что я люблю знакомиться с людьми, говорить с ними, мы с ней нашли общий язык, вот и все.

Клара сухо кивнула.

– Что произошло дальше?

– Мы попрощались, и я забыл о ней. Я счел это не более, чем приятным вечером. Я и не рассчитывал на продолжение. Но примерно через месяц после той встречи, когда я выходил из офиса, рядом со мной притормозил фургон, за рулем сидела Ханна. Ханна окликнула меня по имени, она, казалось, не ожидала меня увидеть, поинтересовалась, куда я иду и, узнав, что я направляюсь домой, предложила подбросить, поскольку ехала в мою сторону, на восток.

– И ты забрался в фургон, – сказала Клара.

Он посмотрел на нее.

– Поверь, начиная с того момента, я жалел об этом ежеминутно каждый день. Я оказался чертовым дураком. Это был минутный порыв, все произошло спонтанно. – Он пожал плечами. – Я подумал, черт, а почему бы и нет?

– Господи, Люк!

– Знаю, знаю. У нее на пассажирском сиденье я с большим удивлением заметил бутылку виски, который мне очень нравится, об этой марке виски немногие знают, но она моя любимая. Как бы там ни было, когда я упомянул, что обожаю этот виски, она предложила сделать глоток… позади был длинный день и я пару раз приложился к бутылке, пока мы болтали… Следующее, что помню – я очнулся в кромешной темноте на парковке в какой-то чертовой глуши.

– В Даунсе.

– Точно. – Он замолчал, и Клара заметила, как тяжело дышит Люк от страха и напряжения. – Мои запястья и лодыжки были связаны. Ханна показала нож. Приказала выходить из машины, а когда я отказался, порезала меня, предупредив, что будет намного хуже, если я не послушаюсь ее. Меня еще немного мутило и я не понимал, что происходит… она вытащила меня из фургона и, расслабив на ногах веревку, чтобы я мог кое-как дотащиться до другой машины, припаркованной в паре футов от нас, велела сесть в нее, после чего мы снова поехали.

– Вы вернулись в Лондон? – Клара нахмурилась. – Зачем она так поступила?

– Думаю, чтобы сбить полицию с толку.

Клара попыталась представить, каково это было – оказаться в той машине в состоянии полного шока. Словно прочтя ее мысли, Люк сказал:

– Я до смерти испугался. Это было как во сне, знаешь, я проснулся и подумал, что все происходящее – шутка, розыгрыш. А потом Ханна опять меня порезала и до меня внезапно дошло, как сильно я влип и что она абсолютно не в своем уме. По пути в Лондон я то терял сознание, то приходил в себя, а Ханна молола всякую чепуху про отца и Эмили. Я понял, что это она посылала мне сообщения и фотографии; чем больше Ханна говорила, тем безумнее она мне казалась, стало окончательно ясно, в какое дерьмо я вляпался. Но я не терял надежды. – Он горько рассмеялся. – Понимаешь, я же высокий, с хорошей физической подготовкой. Я думал улучить момент, когда она потеряет бдительность, и улизнуть, ведь со мной просто не может произойти ничего плохого. Я думал, что в итоге все будет о’кей. Мы вернулись в Лондон и припарковали машину рядом с домом, она принялась колоть меня ножом и остановилась, только когда я стал истекать кровью, засунула мне кляп в рот, чтобы я не кричал, и велела вылезать из машины. Стоило мне увидеть, как она открывает дверь черного входа, я решил, что черта с два она меня туда затащит.

– И что потом? – спросила Клара.

– Она сказала, что Эмили внутри. Моя сестра якобы ждала меня там. Полный бред, но я был в невменяемом состоянии, весь обдолбанный, поэтому, наверное, и поверил ей отчасти. – Он покачал головой, вспоминая. – Я был убежден, что смогу как-нибудь вырубить ее, думал, о’кей, пойду с Ханной и разузнаю, действительно ли ей известно что-нибудь про Эмили. Я двадцать лет гадал, где моя сестра, а тут появляется эта чокнутая и заявляет, что ей что-то известно. Мне казалось, я смогу сбежать позже, в конце концов – что может против меня эта тощая баба? Не знаю, мне было любопытно… и откуда только взялось столько самоуверенности.

– Так ты вошел в дом?

Он кивнул.

– Со связанными лодыжками я был не в состоянии ударить ногой, мог лишь идти мелкими шажками, так что, да, я оказался внутри. – Он провел рукой по лицу. – Чертов идиот, вот кто я.

Люк рассказал, как Ханна втолкнула его в комнату, погруженную в кромешную темноту, он свалился на пол и она заперла дверь на ключ. Дойдя до этого момента, Люк едва сдерживал слезы.

– Она не возвращалась два дня, и мне ничего не оставалось, как лежать там и ждать. Без еды и воды, мочась под себя. – Он со злостью смахнул слезы, его щеки побагровели при воспоминании об этом. – Она почти не давала мне есть и пить, я оставался связанным, так что даже в туалет пойти не мог без ее помощи.

– Ох, Люк.

– Меня все еще преследуют кошмары, – сказал он. – Постоянно. Мое пробуждение в машине, потом этот нож, чертова комната. Я мысленно возвращаюсь туда каждый день. – Он внезапно умолк и расплакался. – Не думаю, что этому когда-нибудь придет конец. Не думаю, Клара.

Клара обвила Люка руками, и они долго стояли, обнявшись, она держала его, пока он не перестал плакать, ей стоило больших усилий не поддаться чувствам, ощутив тепло его тела и такой родной запах кожи.

– Ты же могла умереть, – сказал Люк. – Ханна забрала мои ключи. Я понятия не имел, что она отправится в квартиру в поисках фотографий Эмили. Даже не представляю, откуда ей было известно, что они там.

– Зачем они ей понадобились? – спросила Клара.

Люк пожал плечами.

– Подозреваю, чтобы ты не догадалась, что она не Эмили. Или… не знаю, похоже, она помешалась на Эмили, может, хотела уничтожить их – кто разберет, что творится в ее голове. Ханна вернулась ни с чем, сказала, если я не помогу найти их, она спалит квартиру. Я ответил, что они лежат в шкафу с файлами. Но она якобы там смотрела, но ничего не обнаружила. – Он покачал головой. – И тогда она снова поехала туда и подожгла квартиру. – Он поморщился. – Этой ночью Ханна пришла, вся пропахшая дымом и с ликованием сообщила об устроенном пожаре, я очень испугался, что ты умерла.

– Фотографии провалились за ящик, – сказала Клара. – Я случайно их нашла. – Она внимательно посмотрела на него. – Но вот чего я никак не могу понять: почему ты мне их никогда не показывал?

– Я вынес фотографии из дома после ухода Эмили, спасая от мамы, которая спрятала их все, до последней. Я хотел сохранить снимки для себя. Правда, с тех пор не доставал, не мог их видеть. Исчезновение Эмили – самое ужасное, что произошло в моей жизни. Мне было очень больно смотреть на фотографии, и я убрал их с глаз долой.

Поднялся легкий ветер, они брели по полю, пока не дошли до ступенек через ограду и ненадолго присели; там, за оградой, уже начинались луга. Розовые и золотистые полосы прорезали пасмурное небо, день клонился к закату. Царили абсолютный покой и тишина, ноздри щекотал запах земли и травы, кожу согревали последние лучи солнца. Ей будет не хватать этого места.

– Как поживают твои родители? – спросила Клара.

Люк не ответил, продолжая смотреть на небо, но потом все-таки произнес:

– Папа переехал. Ничего удивительного: мама не хочет иметь с ним ничего общего после того, как объявились все эти бывшие студентки.

Клара кивнула.

– Мне жаль, – сказала она.

Люк опять помолчал.

– Моей маме пришлось столько вытерпеть по вине отца, врать и прикрывать его столько лет. Я ненавижу отца за то, что он втянул ее в эту историю.

– Знаю, – тихо сказала Клара. Странным образом ее мысли вернулись к той ночи в отвратительной квартире Ханны, когда Ханна обвинила Роуз в убийстве ее матери. Клара видела реакцию Роуз, на какое-то мгновение у нее появилось виноватое выражение лица, однако оно быстро исчезло. Клара посмотрела на Люка и отогнала эту мысль прочь.

Внезапно он взял ее за руку.

– Клара, я тебя люблю, – сказал Люк с отчаянием. – Очень. Пожалуйста, не оставляй меня, я без тебя не справлюсь.

– Скажи на милость, Люк, зачем я тебе, – сказала Клара, – когда меня одной никогда не хватало? Ты спал с Сади за моей спиной.

– Но мне кроме тебя никого не нужно! – воскликнул он. – Не знаю, как тебе объяснить… Клара, я всегда про себя знал, что я – самовлюбленный идиот, что я не умею себя правильно вести и делаю людям больно. А потом я встретил тебя – такую добрую, порядочную, честную, – и мне захотелось быть таким же. Я подумал, что смогу стать лучше рядом с тобой. Сади – глупая ошибка, я и изменил-то всего один раз. Пожалуйста, Клара, дай мне еще один шанс.

– Как это всего один раз? – сказала Клара.

– Мы лишь однажды переспали, клянусь, Клара. Я понимаю, это мало что меняет, но это дурацкая, ужасная ошибка, о которой я тут же пожалел.

Клара задумалась.

– Я тебе не верю, – ответила она просто. – Мак мне сказал, что вы встречались какое-то время.

Люк несчастно опустил голову.

– Но это ложь. Не знаю, зачем ему понадобилось так говорить. Это было всего один раз, правда, я Маку так и сказал.

Но Клара отдернула руку.

– А Эми, Джейд, Эллен… как ты с ними поступил?

Его глаза округлились.

– Признаю, с Эми я вел себя отвратительно. Я до смерти боялся подвести своих родителей, когда они еще так переживали по поводу Эмили. Но Эми была чокнутой. Она обманщица, Клара, она чертова лгунья! Я поцеловал ее однажды, поскольку был пьян, у нас тогда с Джейд не все ладилось в отношениях. Эми этого было мало, ей хотелось, чтобы я остался на ночь, а когда я отказался, она просто… не знаю, начала мстить. Она все от начала и до конца придумала. – Он умоляюще посмотрел на Клару. – Ради бога, Клара, я говорю правду.

Клара с грустью взглянула на него.

– В том-то все и дело: я не понимаю, можно ли тебе верить, я не хочу жить, бесконечно сомневаясь в твоих словах. Это выше моих сил.

Наступила тоскливая тишина. Потом заговорил Люк.

– Думаешь, я как он? – спросил он тихо. – Из-за того, что случилось с Сади. Считаешь, я ничем не отличаюсь от своего отца?

– Мне не кажется, что твой отец имеет отношение к твоим ошибкам, Люк, – ответила она. – Но я уверена, что ты в состоянии сделать выводы и измениться. Надеюсь, ты сможешь.

Они еще немного посидели, потом встали и пошли дальше; к тому времени, как Люк и Клара решили возвращаться в «Ивы», им обоим было совершенно ясно, что между ними все кончено.

Они остановились около ее машины и посмотрели друг на друга.

– Мне нужно тебе что-то сообщить, – сказал Люк. – Я получил письмо от сестры.

Клара открыла рот, не в силах произнести ни слова от изумления.

– Ты серьезно? – сказала наконец она. – Господи! Ты уверен, что это действительно от нее?

Он кивнул и впервые за все время по-настоящему улыбнулся.

– Эмили прислала фотографию. У нее ребенок, девочка двенадцати лет. Эмили видела новости про суд и, поскольку теперь вся правда выплыла наружу, она хочет встретиться со мной и Томом.

– А с родителями?

Люк опустил глаза и покачал головой.

Значит, Ханна все-таки наврала про Эмили.

Солнце опустилось еще ниже, в небе теперь виднелся лишь пульсирующий красный шар, летний вечер пах высушенной травой, повсюду слышалось пение сверчков. Клара жадно впитывала в себя окружающую красоту, понимая, что никогда сюда больше не вернется.

– Я рада за тебя, Люк, – тихо произнесла Клара. – Честное слово. Мне приятно осознавать, что в итоге случилось нечто хорошее.

Они обнялись на прощание, Клара заметила, что Люк старался держаться молодцом, ему стоило огромных усилий отпустить ее. Она в последний раз взглянула на «Ивы», села в машину и уехала.

Прошло пять месяцев и теперь, стоя перед зданием суда, Клара положила телефон обратно в сумочку. Будущее открывалось перед ней и впервые за долгое время она поверила, что все будет хорошо. Ее жизнь изменилась. Она нашла новую, более высокооплачиваемую работу, вместе с друзьями сняла дом в Гринвиче, неподалеку от Зои. И между делом, когда выпадало свободное время после работы и по выходным дням, она начала набрасывать идеи для своей книги, которую всегда хотела написать. В конце месяца Кларе исполнится тридцать, и она ощущала себя так, словно начала жизнь с чистого листа. Ей нравилось это чувство.

Движение на улице как-то незаметно спало, и она увидела на другой стороне улицы знакомую фигуру человека, стоявшего около своей машины и говорившего по телефону. Мак. Он поднял глаза и улыбнулся, она помахала в ответ и пошла ему навстречу, туда, где он ее ждал, и при виде друга сердце Клары забилось сильнее.