Шли дни мерканского плена Мириэль. Арелато давал ей все больше свободы. Фея могла разгуливать по замку — одна, без сопровождающего. Заходить во все помещения, куда был открыт доступ послушникам и младшим магистрам.

Сам Арелато проводил все больше времени с Мири. Он продолжал учить ее кордильскому наречию — с переменным успехом. Языковым талантом он не блистал. А еще он взялся обучать Мириэль магии. И тут преуспевал намного больше.

Все феи обладали магическим даром. Некоторые осваивали искусство человеческой магии легко, быстро, успешно. Но никогда не добивались в нем высот. Другие оставались равнодушны к магии. Феи не придавали ей такого значения, как люди. Достигнув определенного уровня, они утрачивали к ней интерес. Поэтому в Ремидее не было выдающихся магичек-фей.

Но сейчас, в самом начале обучения Мириэль горела любопытством и энтузиазмом. Ее горячее стремление помогало налаживать отношения между ней и Арелато.

Сам похититель вел себя как можно мягче и деликатнее с ней. Конечно, он не мог воздерживаться от близости с ней, тем более когда тело Мириэль неизменно отзывалось и с готовностью принимало его. А разум сдавался постепенно. Раз за разом сопротивление слабело, хоть и не ушло совсем.

Было два обстоятельства, которые тревожили фею сильнее всего. Первое — у нее появилась месячная кровь… В отличие от человеческих девочек, юные феи не имели такого цикла. Он открывался у них только после избрания и заканчивался с рождением первого и единственного ребенка. Феи вынашивали лишь один плод за свою бессмертную жизнь.

Появление месячной крови означало, что Мириэль стала способной к зачатию. И ее это вовсе не радовало. Рождение дитя от желанного избранника — совсем иное, чем от похитителя, принудившего ее угрозами.

В тот день, когда она обнаружила кровь, Мириэль особо яростно воспротивилась домогательствам Арелато. Тот даже потратил силы, чтобы заглянуть в ее мысли. И рассмеялся.

— Это все, что тебя беспокоит, девочка моя? Я не причиню тебе хлопот несвоевременным рождением дитя. Маги способны уберечь женщину от внезапной беременности. Мы сделаем это, когда ты будешь готова. И когда найдем средство покончить с осадой Дорамон, чтобы наш ребенок был в безопасности. Я тебя успокоил? Теперь позволишь мне перейти к нашему маленькому удовольствию?

Его рука уже скользила по телу феи, пробираясь в заветные уголки, пока он уговаривал ее обманчиво-просительным тоном. Мириэль успела раскусить эту игру своего избранника. Он всегда подкрадывался к ней мягко, с лаской… Был нежным и заботливым, если она поддавалась сразу и позволяла делать с собой все, чего он жаждал.

Но если она не верила его приторной мягкости, пыталась дать отпор, увернуться от ласк — бархатные объятия оборачивались стальными тисками. Арелато ни на миг не давал ей забыть, кто диктует условия. У Мири не было шансов противиться его воле — магия и вязь были на его стороне.

Магия сковывала ее, словно кандалы, извне. А вязь опутывала изнутри, создавала жгучее притяжение между ней и мужчиной. Иногда Мири словно видела наяву пылающие нити, которые шли от сердца к сердцу…

Человек, к которому они тянулись, ощущался как самый родной и близкий на белом свете. Не было никого дороже, ничье присутствие не разливало такой сладкой тяжести в груди…

Вот оно как было, оказывается. Не полет и парение, как Мири думала, глядя на своих родителей. Наоборот, она будто врастала в землю, ее вдавливало гранитной глыбой. Нити вязи свинцовой паутиной оплетали душу и сердце. Мириэль не могла долго и упорно сопротивляться мужчине, который оказался в этой паутине вместе с ней.

Мириэль, успокоившись обещаниями Арелато предохраняться, ненадолго расслабилась. А потом до нее дошло: это что же, терпеть кровотечения до окончания осады? Которого не предвиделось.

Ну а как человеческие женщины живут, — ответила она себе со вздохом. Придется приспосабливаться. Тем более теперь в ее распоряжении была магия… Вот только как ею воспользоваться для этой цели? Как плохо, что рядом нет Шел… Не Оршаву же просить о помощи! Других женщин ордена Мириэль и подавно постеснялась бы спрашивать.

Второй проблемой были атаки Дорамон. То есть не сами атаки. Визиты Арелато после них. Чем-то они отличались от других дней, когда он занимался с ней любовью… Он будто становился моложе, а она — старше, взрослее… и печальнее. Словно юность перетекала от нее к нему.

Она спросила его об этом. Арелато хмурился, слушая.

— Странно. Взрослее и печальнее? У тебя точно ничего не болит?

Он постоянно беспокоился, не болит ли у нее что-нибудь. На это Мири могла ответить, что болит душа. Причем все чаще. Вязь вступала в свои права, а разум феи все еще не мог принять и смириться, что Арелато — ее избранный. Марк…

— Почему тебя называют Марк? — спросила Мириэль однажды за завтраком на террасе Нильгари. — Это твое имя, а Арелато — фамилия?

Они сидели почти у края террасы. Небо было пасмурным, падали хлопья снега и растворялись в потоках водопада. Ни одна снежинка не попала на террасу. И мороз не тревожил мужчину и фею, сидящих за столиком. Магическая завеса изолировала не только грохот Нильгари, но и зимнюю непогоду. На террасе всегда оставалось сухо и тепло, что бы ни творилось в природе.

— Арелато — мое имя, — улыбнулся он. — Марк — прозвище. Означает — боевой молот. У моего народа принято давать прозвище человеку, когда он созреет и проявит свою натуру.

— И почему тебя так прозвали? Я бы назвала удавкой! Вроде бы мягкая, но смертельная.

Он засмеялся.

— Повезло мне, что тебя не было в совете старейшин, когда меня нарекали прозвищем! Иначе быть мне удавкой!

— Да, промазали твои старейшины! Я твою натуру вижу получше них!

Такие подколы и подначивания были неизменной частью их совместных завтраков у Нильгари. Арелато не пропускал ни одного: каждое утро Мефало приходила за Мириэль и вела ее на террасу. А порой он сам отводил фею — если ночевал в ее спальне.

Когда он в первый раз вознамерился остаться у нее на ночь, Мири так яростно возмущалась, разве что огонь не изрыгала. Арелато обошелся с ее возмущением так же, как всегда, — утопил в страсти, задавил ласками.

Пришлось ей всю ночь сносить мужское тело под боком. Хоть кровать была просторной — даже слишком для такой маленькой спальни, — похититель ухитрился вытеснить Мириэль на самый край. Так и норовил прижаться потеснее да покрепче. Отодвигаться было некуда — если только на пол плюхнуться.

Мири так и попыталась — встать с кровати и лечь на полу. Не тут-то было. Арелато вскочил, поднял ее на руки. Мири брыкалась и визжала, но он уложил ее рядом с собой и укутался вместе с ней в одно одеяло. В таком положении и заснули, хотя фея не верила, что сомкнет глаза с мужчиной в одной постели.

Так они и проводили время за уроками, разговорами, постельными забавами… Мириэль привыкала и смирялась со своим новым положением. Она даже перестала попрекать Арелато обманом — якобы он испытывал научный интерес к феям. Впрочем, похититель то и дело возвращался к теме фей.

— Давай проверим, все ли я усвоил о феях, — предложил Арелато за завтраком. — Огненные — упрямые, несгибаемые, нахальные девицы. Рядом с ними мужчина никогда не узнает покоя. Оршаве надо было наметить тихую фею воды, которая была бы со мной уступчивой и ласковой. С ней я бы знал намного меньше хлопот, чем с тобой.

— Ага, — охотно подтвердила Мири. — Водные дурочки не имеют ни гордости, ни собственного мнения! Все-то у них, как избранник пожелает!

— Да уж, — вздохнул Марк. — Промахнулся так промахнулся. А что ты говорила о земных? Для них главное — не избрание, а работа?

Мириэль кивнула, совершенно проигнорировав его вздохи о «промахе». Ее это не задело и не обидело — она и сама предпочла бы, чтобы вместо нее похитили водную глупышку. Эти с любыми обстоятельствами смирятся.

— Водные только и думают, что о мужи… э-э… об избрании. Вся голова им забита, все разговоры только, как, кого да когда они изберут, да как вместе жить будут. Брр! — скорчила лицо фея. — А земным важно соприкасаться с материалами земли, раскрывать их тайны, обрабатывать их. Для этого они покидают Элезеум. А те, кто родился в мире людей, с детства готовятся к работе с каким-нибудь материалом. Идут подмастерьями в цеха — ювелирные, строительные, гончарные, в ученики к скульпторам или резчикам.

— Я думал, в Ремидее женщин не берут в цеха.

Мириэль передернула плечами. Сколько раз она радовалась, что родилась феей, а не ремидейской женщиной. Слишком много ограничений было для них. Феи пользовались куда большей свободой и почетом.

— Так и есть. Женщинам дорога в ремесла закрыта. Но не феям земли. За ними в цеху и мусор убирать почетно.

— Значит, их цель в жизни — работать с природными материалами, а не создавать семью с избранным?

— Именно так. Конечно, чаще всего они семьи создают. Избирают кого-нибудь, кто страстно увлечен своим делом — тем же, что она. Никогда земная не выберет мужчину, который не разделяет ее увлечения.

— Так твоя мать выбрала твоего отца.

Мириэль кивнула. На глаза навернулись слезы. Мама, папа… как там они? Столько времени не знать, где дочь, переживать о ней…

Арелато накрыл ее руку ладонью.

— Не плачь, моя девочка. Мы что-нибудь придумаем. Твои родители узнают, что с тобой все хорошо. Быть может, я поторгуюсь с Ветарией. Однажды она сумела подослать шпионку в Коф, сможет и вновь.

Мири взяла себя в руки. Не хватало еще раскисать перед ним. Лучше попросить Даршелу. Она ведь теперь Ун-Чу-Лай. Девушки пару раз уже переговаривались с помощью магии, так надо в следующий раз сказать о своих родителях. Может, Шел тоже сможет упросить своего нового Великого Магистра передать весточку в Ремидею. Или кого помладше чином.

— Расскажи о воздушных феях, Мири, — вернулся к разговору Арелато. — В книге мага Эртана написано, что у них не бывает избранников. Они никогда не создают семей со смертными мужчинами. Это верно?

— Конечно, — пожала плечами Мириэль. — Это ж воздушные. Они не избирают мужчин и не имеют детей. И вообще редко покидают Элезеум. Рождается их довольно много — водных и воздушных фей больше всего. Но воздушные быстро уходят в Элезеум еще девчонками-подростками. Его тайны привлекают их куда сильнее, чем смертный мир. Хотя иногда они задерживаются, чтобы наблюдать, изучать, как устроена человеческая жизнь. Только любопытство может притягивать воздушных фей к людям. Они хотят все знать и понимать. А семья и отношения им не нужны.

В Кофе у Мири были две воздушные подружки. Таких любопытниц еще поискать. Тысяча вопросов в минуту, все-то им надо знать. Из городских библиотек не вылезали. Им достаточно было посмотреть на страницу несколько секунд — они тут же запоминали прочитанное и могли пересказать наизусть. Такой у них был талант.

Еще к ним с матерью несколько раз приходила воздушная фея — взрослая, покинувшая Элезеум и странствующая по Ремидее. Она тоже заезжала в Коф посидеть в библиотеках. Мири запомнила чувство прохладной отстраненности, которое появилось у нее рядом с той феей.

От ее маленьких воздушных подружек такого чувства не было. Но все равно, Мири подчас улавливала едва ощутимый холодок, который словно бы источали эти девочки. Казалось, где-то внутри воздушных фей открыта форточка, вот и тянет из нее сквознячком.

Мири спрашивала мать, почему воздушные такие. Сама девочка ощущала себя, будто бы она горит изнутри. Этим горением хотелось поделиться со всеми, кто ее окружал. Было тепло и с водными и с земными — по-своему с каждой. Тепло водных было мягким, расслабляющим. А с мамой и ей подобными — уютно и уверенно, словно твердая почва под ногами. Почему же воздушные единственные из всех фей отдавали прохладцей? И почему они единственные не избирали мужчин и не создавали с ними семьи?

«У них иное предназначение, — отвечала дочери Диарад. — Какое — не могу тебе сказать. Ты постигнешь это в Элезеуме. Лишь Светлая Иринел сможет тебе рассказать про воздушных и объяснить их предназначение. Да и наше тоже. Зачем нам нужно выходить из Элезеума в смертный мир, избирать мужчин и рожать от них детей».

Мириэль не была такой любопытницей, как воздушные. Но ответ матери заинтриговал ее. Светлая Иринел, прекрасная и мудрая королева фей… Лишь она знала ответы на самые главные вопросы. Лишь ей были открыты самые заветные секреты бытия фей.

Мири могла бы встретиться с королевой уже через несколько месяцев. Но Арелато изменил ее планы. Теперь тайны останутся нераскрытыми.

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он смотрел понимающе… едва ли не сочувственно. Все прочитал у нее в голове, как обычно.

— Прости меня, Мири. Я знаю, что ты сердита на меня. И тебе есть за что. Но я обещаю тебе — ты еще увидишь Элезеум и его королеву. Задашь ей все вопросы. О твоих холодных воздушных подружках. О предназначении фей. И почему огненные часто рождают мальчиков. Мы с тобой поедем в Ремидею вместе. Как только разделаемся с Дорамон.