Глава 10
ОТДАЧА
Арелато все-таки стал для Мири учителем. Три дня он проводил с ней по несколько часов. И даже удерживался не завалить ее в постель в первые же минуты. А вот уходить без этого — не уходил.
Поначалу Мири пробовала сопротивляться. Убедилась, что толку нет, а похититель получает еще больше удовольствия. И на последний день она сдалась. Позволила ему делать с собой все, чего он хотел.
Если она рассчитывала этим его разочаровать — разочаровалась сама. Ему она нравилась любой — сопротивляющейся и покорной. Вот только бесчувственной Мири оставаться не могла.
Прикосновения Арелато, его близость неизменно действовали на нее, горячили и будоражили кровь. Как бы она ни вела себя, в конце все равно плавилась в его объятиях, сливалась с ним в дивном экстазе, сдавалась и подчинялась… до следующего раза.
А на четвертую ночь Дорамон напомнили о себе.
Мириэль уже спала, когда сотрясение стен и пола разбудили ее. Выругавшись, девушка перебралась на пол, завернулась в одеяло и благополучно уснула.
Прошло еще несколько часов, и она сквозь сон почувствовала, как чужие руки вынимают ее из мехового кокона, поднимают с пола и укладывают на кровать. А потом шарят по ее телу, трогают везде, залезая под ночную рубашку…
Мири не хотелось открывать глаз. Она и так знала, кто это делает. Она знала его прикосновения. Да и ни один другой мужчина не сумел бы ее коснуться так…
— Мириэль… — жарко прошептал Арелато ей в ухо. — Девочка моя… Хочешь притвориться, что спишь… Так и быть, притворяйся, пока можешь.
Раздался треск ткани. Он разорвал ее ночную рубаху грубым движением без всякой магии. Она не сдержалась и открыла глаза.
Его лицо нависало над ней. И Мири поняла, что сейчас ей стоило бы напугаться и бежать со всех ног. Глаза Арелато были безумны, затягивали в бездну… И это была не бездна страсти и экстаза, которую фея успела хорошо изведать с ним. Демоническая бездна, где обитала смерть…
Черный взгляд парализовал Мириэль. Арелато в этот раз даже не пришлось сковывать ее магией — она и без того не трепыхалась, не пыталась вырваться. Как зачарованная, не могла отвести от него глаз.
Он накрыл ее собой, раздвигая колени. Вошел почти без горячих прелюдий, не стараясь разогреть… Мири вскрикнула от неожиданного и резкого вторжения.
Казалось, из Арелато изливалась тьма. Она обволакивала Мири снаружи и затапливала внутри. Фея словно погрузилась в туман — давящий, удушливый.
Экстаз пришел своим чередом, Мириэль закричала и забилась, содрогаясь в разрядке такой же внезапной, каким было начало их соития. Но в этот раз она не воспарила. Наоборот — тело налилось тяжестью. Будто раскаленный свинец растекался по ее лону и дальше, глубже, по всем клеточкам и сосудам. Что Арелато сделал с ней?
А потом она встретила его взгляд — потрясенный и… просветлевший.
— Что ты сделала со мной, Мири?! — спросил он в изумлении.
Дни после избрания пролетели для Марка как в наркотической эйфории. Чего он так долго и мучительно ждал, наконец свершилось. Мириэль принадлежала ему безраздельно, была в полной его власти.
Он распоряжался и управлял ее телом, ее переживаниями и ощущениями, преодолевая стыд и сопротивление девушки. В этом он находил особое удовольствие — помимо обладания, наблюдать, как она мечется между влечением и запретом, который сама себе поставила. Как инстинкт раз за разом одерживает победу, а разум безуспешно пытается взять реванш.
Он не мог сосредоточиться на делах ордена, полностью ушел в Мириэль. Когда ее не было рядом — все помыслы обращались к ней. Как бы скорее увидеть, прикоснуться… Ее голос и запах, вкус ее кожи, изумрудные глаза, рыжеватые волосы не покидали его сознания. Он вожделел встречи с ней… и со страхом ждал прихода Дорамон.
Роххи он отослал на следующий день после избрания. Вручил мешочек серебра и велел Пеширро вернуть девушку туда, откуда забрал. Бедняжка не могла издать ни звука, чтобы не сглазить нежданное спасение. Она была уверена, что умрет в заточении, в объятиях мужчины, приносившего ей боль.
Теперь эту боль должна принимать Мириэль. Марк не представлял, как сможет делать это с ней. А ведь дороги назад не было совсем. Пусть теперь ему казалось немыслимо использовать для отдачи девушку, завладевшую его мыслями, телом, душой. Никто, кроме нее, не мог быть на этом месте. Фея была единственной для избранника.
Так что Марк уже не сможет повернуть вспять. Оставалось только ждать прихода Дорамон.
Они явились быстрее, чем он ждал. Раз за разом их сила возрастала. Каждый натиск становился сильнее и дольше. Алмазный доспех по-прежнему был сильнее. Ранду держали оборону. Но каждая атака изматывала Марка все больше. Возможно, когда-нибудь Дорамон одержат верх только потому, что он будет не в состоянии облачиться в доспех… Если не случится чуда.
Эта битва испила его досуха. Когда Дорамон отступили, он освободился от доспеха и едва не упал, пошатнувшись. Старшие магистры окружили его, заботливо поддерживая.
Оршава направила его в спальню феи. Но Марк приказал всем разойтись. Он хотел прийти к Мириэль один. Без толпы помощников. Груз отдачи придавливал его к земле. Он придерживался за стену, чтобы не свалиться с ног. Тягостные образы мира игнов разрывали голову изнутри.
Мириэль безмятежно спала на полу, завернувшись в одеяло. Фею не тревожила магическая драка. Она не могла пострадать в ней и спокойно уснула на полу, чтобы трясущаяся кровать не мешала.
Секунду Марк смотрел на нее, такую хрупкую внешне и неуязвимую внутри. Склонился над ней, осторожно развернул одеяло, подхватил на руки и уложил на кровать. Мириэль вздохнула во сне, но не проснулась сразу.
Марк припал к ее телу, жадно вбирая целительную близость. Он еще не слился с ней, не высвободил отдачу… Но прикосновения к фее порождали в нем странные ощущения, где тяжесть отдачи перетекала в сладость близости.
Мириэль окончательно проснулась — он это знал. Но не открывала глаз, не хотела встречаться с ним взглядом и начинать привычную борьбу. Он прошептал:
— Хочешь притвориться, что спишь, девочка моя… Так и быть, притворяйся, пока можешь.
А затем рванул ворот ночной рубахи. Фея никогда не спала нагишом — то ли подозревала, что он мог приходить ночью и смотреть на нее во сне. То ли просто привыкла так в своей семье.
Треск ткани вырвал девушку из полусна. Она открыла глаза… Марк будто увидел в них отражение себя, обезумевшего после отдачи. Сколько раз он видел себя в глазах других пленниц. В них плескался ужас.
У Мириэль — только непонимание. Желание оттолкнуть его, прогнать. Но она была так же беспомощна перед ним, как человеческие девушки.
Марк навалился на нее и тут же овладел без ласки и разогрева. Он больше не мог терпеть ни секунды — не сейчас, встретившись с изумрудным взглядом. Тело Мириэль впустило его, как желанного гостя, хотя он ворвался как захватчик, и хозяйка жаждала вытолкнуть его за порог. Но тело не слушалось ее, подчиняясь своим законам.
Ему даже не пришлось ничего делать. Темный поток отдачи хлынул сам. Магическим зрением Марк увидел облако тьмы, окутавшее Мириэль. Сердце сжалось — что с ней станет? Каково ей сейчас?
А в следующий миг он забыл обо всем. В него самого хлынул свет, заполняя то пространство, где только что клубился мрак отдачи. Марк ощутил неслыханную легкость. Его словно подняло над землей.
Ангел Господень коснулся крылом — вспомнил он присказку бабушки. Как давно это было… Его детство, которое напрочь затерялось в других воспоминаниях — более свежих и насущных.
Как будто Мириэль очистила его не только от темной магии игнов, но и от груза дел, хлопот, тревог Великого Магистра Ранду. Он снова стал беззаботным мальчуганом, полным любопытства, предвкушения, восторга. Ни одно преступное деяние еще не отяготило его. Не было смертей и наказаний, которые он совершил за прожитые триста лет. Он был чист и свободен.
— Что ты сделала со мной, Мири? — спросил он изумленно и восторженно. И тут же встревоженно: — Как ты, девочка моя? Что ты чувствуешь сейчас?
— С каких пор тебя это волнует? — сердито спросила она.
Марк успокоено вздохнул. Она не кричала от боли, не истекала кровью — чего стоило ожидать от простой девушки, если бы он слил отдачу так быстро. Раньше Марк всегда растягивал процесс — не потому, что получал удовольствие, затягивая мучения несчастных. Просто чем дольше, чем постепеннее происходил перенос отдачи, тем безопаснее для них.
Но сейчас все случилось за секунды. Чернота отдачи хлынула из него, стоило только слиться с Мири. Темное облако клубилось вокруг ее головы. Но Мири его не замечала, и оно, казалось, никак не отражалось на ее самочувствии. Такая же упрямая непреклонная фея, не желающая признавать все, что происходило между ними.
Она и правда неуязвима даже перед магией игнов? Или он чего-то не замечает? Марк просканировал тело Мири. Все органы работали идеально. Ни малейших следов повреждений ткани. Здорова и невредима. На всякий случай он переспросил:
— Нигде не болит? Может, есть неприятные ощущения? Скажи мне сразу.
Она фыркнула:
— Кто-то упрекал меня, что я как мамочка с ребенком. Кто теперь тут мамочка?
Марк улыбнулся.
— Что ж, ты действительно в полном порядке. Не представляешь, как я рад.
Он вскочил, подхватил Мири и закружил вокруг себя. Она завизжала:
— Эй! Что это еще? Ну-ка, прекрати!
Марку хотелось летать от восторга и воодушевления. Боже, так бывает! Он совсем забыл… Таким юным и беззаботным он не чувствовал себя уже сотню лет. Пожалуй, и не одну…
Он прижал Мириэль к себе, начал целовать.
— Девочка моя… Ты даже не представляешь, что подарила мне. Я обожаю тебя, моя драгоценная. Иди сюда. Я был слишком скор. Ты ничего не успела получить. Но сейчас мы наверстаем упущенное.
На этот раз фея даже не пыталась возмущаться. Марк целовал, ласкал и гладил ее тело везде. Пальцы, ладони, губы, язык не оставили без внимания ни один дюйм нежной кожи. Он чувствовал себя сильным и свободным, словно и не было изнуряющего боя меньше часа назад.
Мириэль все-таки начала уворачиваться от ласк, но Марк прекрасно чувствовал, что это только игра. Она продолжала разыгрывать недотрогу — не перед ним, перед собой. Упрямо хранила верность Дейлу хотя бы в мыслях.
Юноша еще не ушел из ее памяти, хотя телом безраздельно владел Марк. И даже не ревновал, понимая, что дело за временем. Они связаны навек, и Мириэль ничего не сможет поделать. Ей придется смиряться и принимать его. Пусть не сразу, шаг за шагом. Но рано или поздно это случится. Она наконец склонится к нему душой, а не только телом. Примет блаженство их близости. Она полюбит его.
