Руки тряслись. Да так сильно, что, пока пил, полстакана расплескал.

– Девушка, еще минералки! – крикнул он официантке. Та кивнула и унеслась к барной стойке.

В этот неприметный ресторанчик он не зашел бы, так как предпочитал проверенные если не им, то хотя бы знакомыми заведения, если бы не нуждался в воде, виски и супе. Пить он хотел, потому что много говорил на допросе, алкоголя, чтобы снять стресс, а горячего требовал его пустой, да еще ноющий после ночных возлияний без закуски желудок.

Принесли второй стакан воды. Его Васко выпил целиком. Руки уже не тряслись, а чуть подрагивали. После ста граммов виски и этот тремор пройдет.

Васко снял с себя полупальто, повесил на спинку стула. В заведении имелся гардероб, но он не пожелал там раздеваться, поскольку озяб. Теперь ему стало тепло. Сидел Васко возле колонны, на которой висело зеркало. Он бросил взгляд на свое отражение и внутренне содрогнулся. Вид ужасный. И это исправить не сможет даже чудо-сыворотка.

Васко пересел, чтобы не видеть свою помятую рожу.

– Ваш виски, – услышал он голос официантки. – И отдельно лед, как просили.

– Что там с моим харчо? – спросил Васко, добавив в «Джек Дениэлс», а скорее, его контрафактный аналог, два кубика льда.

– Через пять минут будет готово.

Васко кивнул. Пока он будет расправляться с виски, суп приготовится и настоится.

Зазвонил телефон. Васко потянулся было к карману, в котором он лежал, но передумал вытаскивать сотовый. Пусть звонит, в ближайшие двадцать минут его ни для кого нет.

Алкоголь подействовал быстро. Васко почувствовал приятное тепло в желудке. Оно разливалось по телу, неся с собой покой.

Телефон, замолчав, вновь затренькал через несколько секунд. Васко сунул руку в карман и, не вынимая аппарата, отключил у него звук.

Когда принесли суп, стакан опустел. Васко заказал второй.

«А неплохое местечко, – подумал он. – Оно бы понравилось Коко…»

Коко…

Мысли о ней не оставляли Васко.

Виктория… Его королева.

Сколько лет он любил ее? Элена бы сказала, – почти полвека. Но она ошибалась…

Да, Васко питал к Коко чувства долгое время. Сначала любил, надеясь. Потом – упрямясь. После – оправдываясь перед самим собой. Легче было сказать: у меня не получилось создать семью, потому что я любил всю жизнь одну-единственную…

Пожалуй, он так бы и умер с этими мыслями, если бы не один человек, внезапно появившийся в его жизни. Он все расставил по местам. И Васко понял, что не любит больше Коко. Причем настолько охладел к ней, что ему все равно, жива она или мертва…

Коко, естественно, об этом не узнала. Как и Элена. Обе продолжали думать, что для Васко не существует никого, кроме его королевы.

Отбросив мысли о Коко, он принялся за харчо. Суп оказался на удивление вкусным, наваристым. В тарелке лежал кусок баранины на косточке. Васко оставил ее на «десерт». Он всегда съедал сначала жижу, потом картофель, крупу, капусту, в зависимости от того, какой суп, а под конец – мясо.

Поев и расплатившись, Васко покинул ресторан. Почти у входа он поймал такси и поехал к себе в студию. Прошли времена, когда под нее была оборудована одна из комнат его квартиры. Чудом он умудрился купить небольшое помещение и разместить в нем мастерскую. Тогда просто все удачно совпало: он получил хороший гонорар, и тут же ему подвернулась жилплощадь по бросовой цене.

До студии он доехал за полчаса. Через неплотно закрытые жалюзи пробивался свет, значит, его ассистент (он называл его учеником) занят делом.

– Леша, у нас клиент? – крикнул Васко, войдя в помещение.

– Да, – откликнулся парень. – Но мы почти закончили…

– Я могу войти?

Ответ был утвердительным, и Васко толкнул дверь непосредственно студии. Спросил он, можно ли войти, не просто так. В последнее время стало модным сниматься обнаженными и дарить фотографии в стиле ню мужьям или любовникам на незначительные праздники типа Дня всех влюбленных. Бывало, что мужчины снимались голыми для своих дам. Реже они же, но для кавалеров – геи обычно пользовались услугами «своих». Васко обнаженку снимать не любил. Поэтому поручал ее ученику. Но первое время процесс контролировал и замечал, как некоторые стесняются. Вроде и решились обнажиться, а как дошло до дела, зажались. Скованность мешала женщинам правильно себя подавать. Только привыкнув к фотографу, они расслаблялись. Как говорил Леша, ловили волну. Но не всем удавалось. Была пара клиенток, так и не справившихся со смущением и ушедших без фотографий. Не дай бог сейчас на площадке такая. Умчится, как испуганная лань, завидев постороннего мужчину, и не видать им гонорара.

Но на сей раз перед объективом фотокамеры была женщина одетая. Причем полностью. На ногах высокие сапоги с оторочкой. Тело погребено под мехами. А на голове – совершенно невозможная шляпа из голубой норки.

– Последний кадр, милая, – обратился к ней Леша. – Сделай его красивым…

Женщина послала в камеру воздушный поцелуй. Леша сделал вид, что он в восторге.

Закончив съемку, парень проводил клиентку до двери и велел приходить завтра. Вместе они выберут удачные кадры, он их отредактирует, а нужные отпечатает.

– Что это за меховой стог? – спросил Васко у ученика, когда за женщиной закрылась дверь.

– Хороша, да? – улыбнулся тот. – Ни за что раздеваться не захотела.

– Может, у нее под овчиной, чернобуркой и норкой копыта, хвост и рога?

– Все гораздо проще: женщина получила страховку, ухнула ее всю на те вещи, о которых мечтала в годы своей молодости, но не могла купить. Фото сделала на память. А еще – чтобы отослать родственникам и подружкам юности в провинцию. Дабы завидовали.

Васко усмехнулся и покачал головой.

– Тебе Оскар звонил, – сказал Леша, усевшись за компьютер.

– Сюда?

– Ну да. Ты по сотовому не отвечаешь.

– Точно! – Васко хлопнул себя по лбу. Звук отключил и забыл.

Достав телефон, он обнаружил пять неотвеченных вызовов, три – от Оскара. Стал набирать ему, но у сына Элены телефон оказался отключенным. Наверное, тот, как всегда, забыл поставить ночью на зарядку.

– Ох уж эти современные аппараты, – проворчал Васко. – Так быстро разряжаются…

У него самого был респектабельный «Верту» трехлетней давности. И солидный, и энергоемкий. А что функций мало – так и хорошо, не запутаешься. Когда Васко нахваливал свой аппарат, Оскар смеялся и обзывал его старичком. По его мнению, равнодушие к техническим новинкам больше выдает возраст, чем седина или морщины.

– Посмотри, как наша мадам получилась, – окликнул Васко Леша.

Тот подошел к столу, за которым он сидел, и глянул на монитор.

– Она так вспотела в своих мехах, что лицо свекольное, – заметил он.

– Ничего, сделаю цветокоррекцию. Зато как кокетливо мадам смотрит из-под полей. Можно отличный портрет сделать…

Что Васко нравилось в Леше, так это его увлеченность. Он любил то, чем занимается. И видел красоту там, где другой не заметит. Он напоминал ему себя в молодости, поэтому Васко и взял в ученики именно Лешу.

Их знакомство состоялось год назад в агентстве Элены. Васко забежал поздороваться с подругой и узнать, нет ли для него работы. В коридоре столкнулся с парнем дикого вида: голова выбрита по бокам и на затылке, а на макушке длинные волосы, заплетенные в косу, спускающуюся до лопаток, в носу несколько сережек, в ухе дыра, в которую палец можно засунуть, а руки все в цветных тату. Васко неплохо относился к людям неформального вида, сам выделиться любил, но во всем же нужна мера. Достаточно косы. Или тоннеля в ухе. Или татуировок. Молодые же люди так увлекались всем и сразу, что становились похожими на инопланетных монстров.

Впоследствии оказалось, что парень работает в журнале Оскара графическим дизайнером. Увлекается фотографией. Делает отличные снимки природы. А вот с людьми работать не умеет, иначе его бы взяли в штат еще и фотографом. Васко, посмотрев работы парня, оценил их высоко. А так как на тот момент остался без ассистента, предложил Леше попробовать себя в этом качестве. Тот с радостью согласился.

– А тут у тебя что? – спросил Васко, увидев, что один из пластмассовых контейнеров, в которые они кладут распечатанные фотографии, полон. – Вроде всем клиентам все раздали.

– Это я свои снимки распечатал.

– Можно взглянуть?

– Конечно. Мне важно твое мнение.

Васко вынул фотографии и стал просматривать. На всех была изображена одна и та же девушка. Весьма симпатичная, но уж очень ярко накрашенная. Леша снял ее со стеклянным шаром размером с мяч. Ракурсы были разными, и на снимках он был то больше, то меньше, то закрывал часть лица модели, то отражал его, то забивал в кадре, то возвеличивал, а на одном обожествлял – походил на нимб.

– Отличные работы, Леша, – похвалил ассистента Васко.

– Я назвал эту серию фотографий «Космос».

– Голова – планета, а шар – ее спутник?

– Земля и луна.

– Хорошая идея. Но ты ошибся с выбором модели. Надо было взять девушку иного типа: блондинку, а лучше русую, с прозрачными глазами, тонкой кожей, через которую просвечивают вены, и не красить ее так ярко.

– У меня не было выбора, – усмехнулся Леша. – Модель – моя девушка. Эту сессию я сделал для нее.

– Какое-то лицо знакомое. Мы с ней когда-то работали?

– Нет. Но ты можешь ее знать, Сью – подруга Алисы Карповой, главной звезды агентства Элены.

– Точно, я видел их вместе.

– Она нас и познакомила. Я, правда, сомневался, что у меня есть с ней шанс, уж очень Сью шикарна, но мы поладили…

Васко удивился, услышав эти слова. Девушку можно было назвать какой угодно, но не шикарной. Или современная молодежь вкладывает в это прилагательное какое-то другое понятие? Искажает его смысл по незнанию? Коко была шикарной: роскошной, изысканной, изящной, модной, светской. Элена ею и остается. А Алиса стремится к тому, чтобы стать, но, на взгляд Васко, пока не дотягивает до уровня своих покровительниц.

Васко собрался вернуть фотографии в ящик, но тут увидел, что вынул из него не все. Несколько штук были меньшего формата, и он их не заметил.

– Да, я хотел спросить, когда ты сделал эти кадры? – спросил Леша, увидев в руках Васко те самые снимки.

– Я?

– Ну да.

– Это не я, – сипло прошептал Васко, пересмотрев все четыре снимка.

– Это же твоя подруга. Коко, кажется. И стиль твой.

Тут дверь в студию распахнулась, и на пороге возник Оскар. Взгляд его тут же устремился на фотографии Коко, которые Васко все еще держал в руках.

– Эти снимки сделал ты? – спросил он хрипло.

– Да вы сговорились, что ли? – возмутился Васко. – Нет, это не я фотографировал Коко. Хотя это, бесспорно, странно, поскольку последние годы, сложившиеся в десятилетия, она только мне доверяла это делать.

– Тогда откуда они у тебя?

– Я нашел их тут… – Он указал на ящик. – А что, ты тоже их видел?

Он кивнул.

– Знаешь, что это?

– Да, конечно, это портреты моей подруги Виктории, – терпеливо ответил ему Васко. Оскар определенно сегодня не в себе.

– Это ее посмертные портреты!

Васко с ужасом посмотрел сначала на Оскара, затем на них и растерянно спросил:

– И как эти фотографии могли попасть к нам в студию?

– Значит, их сделал кто-то из вас двоих. Вот только кто: ты или твой ученик?