Глава 4
Дэн
Она опаздывала! Впрочем, как всегда.
Хоть бы раз явилась вовремя. Так нет, хотя бы на пять минут, но задержится. «Женщине положено опаздывать!» – жеманно отвечала она на упреки Дэна и шлепала его по руке.
Кто бы знал, как ему это не нравилось. Это, а еще много чего…
Но Дэн все равно ее любил.
Подошла официантка. Кокетливо улыбаясь, предложила еще кофе. Дэн отказался от него и попросил принести воды.
Когда девушка удалилась, он повернулся к окну и стал смотреть на собаку, что сидела, грустно моргая, под фонарем. Судя по гладким бокам и ошейнику, животина потерялась. Дэну стало жаль ее. Но не настолько, чтобы взять к себе. Хотя когда-то он именно так и поступил бы. Ребенком он тащил в дом кошек, собак, ежей, раненых птиц, а повзрослев, привел бездомную девушку…
Ему было двадцать три. Он уже больше года жил в Москве, работая со своим бывшим тренером Митяем. Тот как афганец, уйдя в отставку, получил сертификат на приобретение жилья. Думал дом себе купить с участком, да чтоб дом в два этажа, а участок в тридцать соток, но выделенной государством суммы на такие роскошества не хватило бы. Хотел Митяй умерить аппетиты, но тут его боевой товарищ в столицу позвал. Сказал: помощник надежный в одном деле нужен. Дело это денежное, и если Митяй поднапряжется, то за год заработает себе на вожделенные хоромы.
Поехал Митяй. А Дэн за ним увязался. В деревне для него занятий не было, а дед вроде сам справлялся.
Оказалось, держит однополчанин Митяя спортзал, в котором нелегальные бои проводят. А так как доход этот бизнес ощутимый приносит, то решил он расшириться. Но один побоялся не справиться, вот на подмогу проверенного боевого товарища и позвал.
Митяй за дело взялся рьяно. И Дэна пристроил. Парень то ставки принимал, то выпивку разносил, то ринг от крови отмывал. Хотя мог бы на нем кулаками махать – ему хозяин предлагал неоднократно. Но Дэн твердо решил: никаких больше боев, и довольствовался ролью мальчика на побегушках.
Жили они с Митяем сначала в зале, потом тренер квартиру купил. Маленькую, жалкую, зато в Москве. Понял он, что не хочет в деревне барствовать, лучше в столице остаться и заняться делом. До старости-то еще далеко!
Дэну тоже в Москве нравилось. Тем более он стал букмекером и теперь занимался только принятием ставок и выдачей выигрышей. И перспективы имелись. Когда босс откроет третий бойцовский клуб, в первом, самом маленьком, освободится место главного, поскольку Митяй станет во втором управлять. И тому и другому это было обещано. Оставалось подождать год-другой.
Как-то Дэн, уходя из зала последним, заметил у мусорного бака человека. Он рылся в нем, но как-то брезгливо. Брал двумя пальцами пакет, рассматривал на свет, затем аккуратно возвращал на место.
– Вы что-то нечаянно выбросили? – обратился Дэн к человеку.
Тот, вздрогнув, обернулся, и Дэн увидел девичье лицо…
О, что это было за лицо! Огромные глаза с длиннющими ресницами. Носик пуговкой. Румяные щеки. Пухлый рот. Дэну девушка напомнила повзрослевшую Аленку с обертки шоколада. У нее даже платок на голове имелся. А из-под него короткая волнистая челка торчала.
Дэн так загляделся на лицо красавицы, что не сразу заметил, как она грязна. Руки черные, одежда в пятнах, явно с чужого плеча, на ногах рваные валенки размера сорок пятого. «Аленка» несколько секунд стояла, испуганно глядя на Дэна, потом сорвалась с места, чтобы убежать, но Дэн остановил.
– Не бойся меня, – сказал он, схватив девушку за руку. – Не обижу…
– Пусти, – прошептала она и попыталась вырваться.
– Ты есть хочешь?
Она закивала головой.
– Пойдем, покормлю тебя.
Но девушка вцепилась в бак, не желая идти в зал.
– Да что с тобой такое?
– Ты меня изнасиловать хочешь. А может, и убить! Нет, не пойду. Я лучше с голоду умру.
– Хорошо, сиди тут, я еду вынесу. Но ты же грязная вся. Неужели хотя бы руки помыть не хочешь?
– Хочу, – грустно сказала девушка.
– Как тебя зовут?
– Аленка.
– Брось.
– Правда. Лена по паспорту. Но папа Аленкой называл всегда…
– А где он?
– Умер.
– И больше у тебя никого?
– Мать. Но она меня из дома выгнала, когда мужика нового привела. Побоялась, что уведу.
– Пьет?
Алена тяжело вздохнула.
Она все же дала себя уговорить зайти в помещение. Пока Дэн грел воду для чая и резал бутерброды, девушка была в душе. Вышла оттуда чистая, с мокрыми волосами, вот только в том же тряпье.
– У меня нормальная одежда была, – сказала она. – Но с меня ее сняли.
– Кто? – испугался Дэн, решил, что девушку изнасиловали.
– Бомжи. Приютили меня, потом напились и раздели. То, что сейчас на мне, нашла в подвале и на помойке.
– Я не понимаю, почему ты по подвалам с бомжами шарахалась? У тебя что, нет знакомых?
– Я на вокзале ночевала сначала. Потом меня приметили и прогнали. А знакомых нет. Я не москвичка. Приехала из Ярославля на электричках. Думала, тут как-то устроюсь. Хоть посудомойкой, хоть уборщицей.
– И что же?
– У меня паспорт украли. Никто без него не берет.
Она еще долго рассказывала Дэну о своей несчастливой жизни. И он, слушая историю Аленки, думал, что ему в принципе не так уж и не везло. По крайней мере, всегда рядом были люди, готовые помочь.
– Значит, так, – сказал он, когда девушка наелась и напилась. – Тут я тебя оставить не могу, но пущу в подвал. Принесу туда маты, подушку, плед. Переночуешь в тепле и безопасности. Утром приеду, покормлю тебя, и будем решать, что делать.
На следующий день он чуть свет уже был в зале. Привез Аленке не только еду, но и одежду. Пусть она была мужской и большой для нее, но чистой. Магазины утром закрыты были, он не смог ничего купить, поэтому одолжил девушке свои штаны, толстовку, куртку, а кроссовки у Митяя позаимствовал, у него нога только до сорокового размера выросла, Данила же сорок четвертый носил.
– Надо в Ярик тебе ехать, – решил Дэн. – Восстанавливать паспорт.
– Как же я в таком виде? – и подтянула штаны, держащиеся на тесемке.
– Одежду я тебе куплю сегодня. Денег на билет дам. Завтра можно отправляться.
– Я не хочу туда возвращаться! – чуть не плача, выкрикнула Алена. – Мать меня на порог не пустит. Родственников нет! А знакомые что? Долго у себя меня продержат? Кому посторонние нужны?
– Тебе необходим документ, удостоверяющий личность. Получишь – вернешься.
– Ты прав… Но можно я не завтра поеду? Тут так хорошо, тепло. Хочется немного в себя прийти…
– Конечно, оставайся, только веди себя тихо. Я тебе журналов вечером принесу, будет чем заняться. А пока поспи.
– Да, – пробормотала она, свернувшись калачиком на мате. – Я так давно нормально не спала…
Дэн хотел оставить Алену дня на три, а получилось – на две недели.
Поначалу они проводили вместе от силы два часа. Он забегал к ней утром, а в самом конце дня, когда в зале никого не оставалось, открывал подвал, давая девушке возможность принять душ, постирать, посмотреть телевизор. Но как-то Дэн поймал себя на мысли, что чувствует себя не благодетелем, а тюремщиком. Загоняет ее в подвал и держит там, как пленницу. Неправильно это! Но и оставить ее в самом здании он не мог. Вдруг кто явится в неурочный час? Ключи от зала есть у многих. И решил тогда Дэн ночи с Аленой проводить! Митяю врал, что познакомился с девушкой с квартирой и у нее ночует, а сам на работе оставался.
То, что он любит Аленку, Дэн понял, когда впервые поцеловал. А случилось это на четвертый день их знакомства. Он уже и одел Лену, и денег ей дал, и ничего не мешало ей ехать в родной город.
– Завтра я провожу тебя на вокзал, – сказал он, доведя ее до двери в подвал. «Прогулка» закончилась, пора было возвращаться в «камеру».
– Хорошо… – покорно проговорила она.
– Но я буду тебя ждать.
– Не будешь.
– Хочешь сказать, я обманываю?
– Нет. Сейчас ты думаешь так. Но пройдет время, и ты меня забудешь.
– Ты же не на годы уезжаешь!
– Все равно… – едва слышно выдохнула она.
Он не знал, что еще сказать, чтобы убедить ее. Поэтому поцеловал.
– Я буду тебя ждать, – повторил он, с трудом оторвавшись от ее губ. – Теперь ты мне веришь?
Она кивнула и, засмущавшись, уткнулась в его грудь носом.
Дэн обнял девушку, прижал к себе, погладил по волосам. Другую бы он уже раздевал, потому что возбудился. И не слушал бы возражений – девочки всегда ломаются, но сами хотят того же, что и парни. А к этой, любимой, относился с трепетом.
– Хочу побыть с тобой еще день, – услышал он. – Пожалуйста…
И он согласился. Тоже не хотел расставаться.
Прошла неделя. Началась вторая. Дэн стал оставаться в зале на ночь. И вскоре от поцелуев они перешли к ласкам более горячим и интимным, пока не занялись любовью. О да… именно ею, а не сексом. У Данилы душа парила, когда он проникал в Алену, и в этом было главное удовольствие.
– Вот пройдет большой бой, я возьму отгулы и поеду с тобой, – сказал Дэн Аленке накануне финального поединка каратистов.
– Здорово! – она захлопала в ладоши. – А давай завтра устроим романтический ужин при свечах?
– Давай, – улыбнулся Дэн.
– С шампанским? – Она знала, что Дэн его не любит. Он говорил ей, что от этого напитка его сразу клонит в сон.
– С чем захочешь.
Аленка кинулась на Дэна обниматься. Ее было так легко и приятно радовать!
Романтический вечер удался. Они пили шампанское, ели обожаемые обоими персики, слизывали с губ друг друга сок, занимались любовью, танцевали обнаженными под «Энигму». Уснули совершенно обессиленными.
…Пробудился Дэн от удара. Кто-то с силой пнул его под ребра. Парень вскочил, но тут же получил еще и по лицу. Самое странное, что бил его Митяй.
– Эй, ты чего? – вскричал Дэн, вставая в стойку. – С дуба рухнул?
– Сейчас ты у меня рухнешь, гаденыш! – Митяй снова выбросил кулак, но Данила смог увернуться. – Ты кого сюда водил?
– Никого.
– Да? То есть бабки ты украл?
– Какие еще…?
И не договорил, рухнул на пол, сраженный ударом в челюсть.
Очнулся Дэн от того, что ему на лицо лили воду. Закашлявшись, он перевернулся на живот.
– Вставай, – услышал он голос Митяя. – Одевайся.
Дэн натянул на себя штаны и кофту. Пока делал это, оглядывался. Алены нигде не видно. Как и ее одежды. Услышала, что отпирается дверь, и спряталась? Вот умница!
Когда Дэн оделся, Митяй, уже более-менее спокойный, поманил его за собой. Они зашли в кабинет управляющего. Тренер молча ткнул пальцем в распахнутый сейф. В нем еще вчера лежали деньги, Дэн сам их туда убрал, приняв ставки. А сейчас… сейф был пуст!
– Нас ограбили?
– Сейф не взломан. Входная дверь – тоже. Сигнализация не сработала. Деньги украл свой. Но так как я знаю тебя, предположу, что кто-то из твоих дружков, которых ты, оказывается, сюда водишь, каким-то чудом выведал у тебя код и утащил бабки.
– Я не вожу сюда дружков, – запротестовал Дэн.
– Кого тогда?
– Девушку одну… Но я всегда с ней. Одну не оставляю…
– И где она сейчас?
– Спряталась, наверное.
– Какой ты дурачок еще, – покачал головой Митяй. – Ну, пойдем ее искать, коль так.
Естественно, Алены в здании не оказалось. Как и ее новых вещей (старье так и валялось в углу подвала). Зато в мусорном ведре обнаружился пустой пузырек из-под клофелина.
– Ты где эту бабу нашел? – ужаснулся Митяй.
– У мусорного бака, – честно признался Дэн.
– Молись, чтобы девчонку нашли, а деньги вернули, иначе долг на тебя повесят.
– Я верну все до копейки! Буду даром работать…
– Биться ты будешь даром, – вздохнул Митяй. – Тебя сразу на ринг выгонят. Потому что только на нем ты сможешь быстро заработать и отдать. Но будем надеяться на лучшее, рассказывай, что знаешь о своей клофелинщице.
Дэн выложил все без утайки. Алену, подключив криминальные связи, начали искать.
И, как это ни странно, отыскали довольно быстро, и двух суток не прошло.
Ее на самом деле звали Леной-Аленой…
На этом правда заканчивалась!
Лена родилась и прожила до шестнадцати лет в ближайшем Подмосковье. Отец ее был жив, но из семьи он ушел давным-давно. Мать не пила и хахалей не водила, была добропорядочной женщиной строгих правил. Дочке под ее крылом было нестерпимо скучно, и она постоянно сбегала из дома. Пока была несовершеннолетней, ее возвращали. Отмывшись, отъевшись, пролечившись (цепляла многое: от банальной простуды до гонореи), Алена снова покидала родное гнездо.
Паспорт у нее не крали, она его оставила в залог, когда занимала крупную сумму.
Промотав ее, девушка связалась с каким-то гопником. Заманивала одиноких прохожих мужского пола в подворотни, где их поджидал ее дружок. Иногда направлялась с ними домой и тогда опаивала их клофелином. Парня вскоре прирезали, Алена осталась одна, но ненадолго. Благодаря своей внешности она легко знакомилась с парнями, а актерский талант помогал ей с ними сблизиться. С одним она была сексуальной пустышкой, с другим – своей в доску, с третьим – рассудительной и мудрой. Она притворялась такой, какой ее хотели видеть. Ей бы побольше ума и терпения, могла бы многого добиться. Но Алена была беспутной, жадной до денег и удовольствий дурой. Поэтому в свои двадцать четыре (не девятнадцать, как она говорила) Аленка не имела даже своего угла. Моталась по мужикам, ни у одного надолго не задерживаясь.
Последний, с кем Лена провела несколько дней, ее чуть не убил. Это у него остались ее вещи. Выбежала за порог в одних трусах и лифчике. Она, в принципе, сама собиралась от него слинять. Но – прихватив из квартиры деньги и золото. Чтобы сделать это беспрепятственно, Лена добавила в водку любовника клофелин. Но то ли у него был очень крепкий организм, то ли она слишком мало капнула, но мужик отрубился не сразу. Сначала чуть не удушил Аленку, поняв, что она его опоила. Пришлось, чудом вырвавшись, бежать вон из квартиры, слушая его вопли о том, что он вызывает полицию.
Так Аленка оказалась на улице без одежды и денег, в белье и с пузырьком клофелина, засунутым в лифчик. Полуобнаженной и босой она добежала до мусорного бака. Увидела, что на его ограждении висит старое, но крепкое шерстяное пальто. Накинула на себя. Стала искать обувь. Но, как назло, ничего, кроме дырявых валенок, не обнаружила. Пришлось в них ноги сунуть и давать деру.
…А через трое суток Дэн увидел Аленку возле бака их спортзала. Она рылась в нем, надеясь отыскать замену стоптанным валенкам.
Девушка «прочитала» Дэна быстро. И поняла, что с ним ей нужно быть беззащитной, доброй, наивной и бесконечно несчастной. То, что на момент знакомства она была в рванье, сыграло на имидж как нельзя лучше. Дэн пожалел ее, как когда-то жалел бездомных котят и кутят, и притащил, условно говоря, в дом.
Она не собиралась надолго задерживаться. Отогреться, откормиться, отмыться, приодеться, и только. Но потом подумала, что неплохо еще и отсидеться, поэтому и задержалась. Манипулировать Дэном было легко, ведь он не на шутку влюбился. Но вскоре Лене надоело вести жизнь затворницы. Без алкоголя, легких наркотиков и приключений она заскучала. И когда Данила сообщил ей о своем намерении отправиться с ней в Ярославль, решила: пора валить. Вот только не с пустыми руками же!
Когда она открыла сейф, код от которого знала, так как подглядывала за Дэном, когда он набирал его, то чуть не завизжала от восторга. Она не рассчитывала на удачу в несколько сотен тысяч рублей. На эти деньги можно и паспорт выкупить, и приодеться, и уехать куда-нибудь на курорт. Не важно, что зима на носу, все равно у Черного моря приятнее тратить шальные деньги.
Но не успела она осуществить свои планы. Поймали ее и… наказали. Вновь отобрали паспорт и отправили в бордель отрабатывать то, что успела потратить. Дэн пытался помочь девушке, но ему сказали, что с ней по-божески обошлись. Могли бы и покалечить. Больше он об Аленке не слышал.
… Когда Дэн стряхнул с себя безрадостные воспоминания, собаки за окном уже не было. «Буду думать, что она нашлась!» – сказал себе Данила, отвернувшись от окна.
Сделал он это как раз вовремя, потому что та, кого он ждал вот уже двадцать минут, улыбаясь, шла к его столику.
Высокая, статная, но не худая. Одета по-спортивному. Длинные мелированные волосы забраны в хвост, а густая челка доходит до глаз, закрывая веки. Из-под нее выглядывают озорные глаза зеленого цвета. На носу россыпь мелких веснушек. Верхняя губа чуть приподнята, отчего лицо выглядит немного удивленным.
Женщине на вид лет тридцать пять – тридцать семь, на самом же деле – пятьдесят.
– Привет, милый! – поздоровалась она с Дэном, наклонившись и чмокнув в щеку. В нос ему ударил аромат классических духов «Мисс Диор». Это он подарил ей их, решив, что те, которыми она пользовалась до этого, слишком вульгарны.
– Здравствуй, Нина. Ты, как всегда, опоздала.
– А ты, как всегда, ткнул меня в это носом.
Она щелчком подозвала официантку.
– Пятьдесят граммов клюквенной «Финляндии».
– К сожалению, у нас в баре ее нет… – начала было оправдываться официантка, но Нина не дала ей договорить:
– Так сбегайте в магазин, он через дорогу, купите и налейте мне пятьдесят граммов клюквенной «Финляндии». Не слышали разве, что желание клиента – закон?
– Мама, перестань, – одернул ее Дэн. И обратился к девушке: – Клюквенного морса принесите, пожалуйста. И меню.
– Сколько раз я тебя просила не называть меня мамой, – капризно протянула Нина. – И я не хочу просто морса. Закажи мне еще водки, пусть и обычной.
– Ты слишком часто пьешь.
– Неправда! Я замерзла, хочу согреться…
Он протянул руку и накрыл ею ладонь матери.
– Горячая. Так что не ври. Ты просто желаешь выпить.
– Перестань разговаривать со мной, как с алкоголичкой, – возмутилась Нина. – Если ты трезвенник, то это не значит, что все должны стать такими же.
– Все не должны, а вот язвенники – да. Забыла про свою болезнь?
– Ты разве дашь, – проворчала та.
– Мам, ну, правда, не надо тебе…
– Да знаю! Но мне так скучно, сил нет. Эта диета дурацкая. Сидя на ней, я не только тощей стану, но еще и разговаривать начну с английским акцентом.
– Не понял?
– Овсянка, сэр, у меня и на завтрак, и на обед. А ужинать мне ею уже не хочется. Так что не нуди, малыш, дай маме оторваться. Она потом таблеточку выпьет, и все будет хорошо.
И Дэн, как всегда, уступил ей. Потому что любил.
…Нина вернулась в жизнь Дэна неожиданно. В детстве он мечтал об этом. На каждый день рождения загадывал одно и то же желание. «Хочу, чтоб мама была со мной!» – шептал он перед тем, как задуть свечи. Но годы шли, а мама не возвращалась. Устав ждать, Данила выкинул из головы все мысли о ней. И став взрослым, не попытался отыскать блудную родительницу. Дед его в этом поддерживал. Но как-то позвонил внуку и спросил:
– Ты с матерью своей познакомиться не хочешь?
– Нет, – ответил Дэн, не задумываясь.
– Вот и я так думаю, не надо…
– Дед, а с чего ты вдруг спросить решил?
– Да письмо она мне прислала.
– Мама?
– Твоя мама, моя дочь. Нинка.
– И что в письме?
– Слезы, сопли… сказки.
– Это как?
– Ну, как? Прощения просит, раскаивается во всем…
– Это, я так понимаю, слезы и сопли. А что за сказки?
– Не сбегала она от нас. Отправилась на поиски счастья, чтоб им поделиться с тобой и со мной.
– Как поэтично! Только, судя по всему, поиски затянулись, а скорее зашли в тупик, и с пустыми руками, без счастья то есть, возвращаться ей было стыдно?
– Может, и нашла, раз написала. Телефон свой оставила. Просила звонить. Я не стал. А ты, если хочешь, свяжись с ней. Продиктовать тебе номер?
Данила медлил с ответом.
– Нет так нет, – принял за него решение дед. – Пока, малой.
– Подожди, – поспешно выпалил Дэн. – Дай все же номер.
Дед продиктовал его, внук записал.
Бумажку с заветными цифрами Дэн кинул на подоконник и несколько дней старательно делал вид, что не замечает ее. Но как-то вечером решительно взял и, пока не передумал, набрал мамин номер.
Они говорили недолго. Нина оказалась не из тех, кто любит общаться по телефону. Назначив Дэну встречу на завтра, она отсоединилась.
…Он ждал ее у памятника Маяковскому. Волновался страшно. Пока утром брился, весь изрезался, и теперь щека кровила. Дэн то и дело тер ее, делая еще хуже. Нина опаздывала. И это еще больше нервировало Данилу. А что, если не придет?
– Привет, – услышал он звонкий женский голос.
Дэн обернулся на него и увидел женщину, которую узнал по старым фотографиям. Его мать не сильно изменилась за годы отсутствия. Даже не поправилась, хотя обычно женщины крупной комплекции с возрастом становятся грузными. Все снимки, виденные Дэном, были черно-белыми, и на них не разберешь, какого цвета волосы Нины. Ему казались темными. Но сейчас перед ним стояла русая женщина. Природный свой цвет она оживила светлыми прядями и выглядела с ними моложе своего возраста. Впрочем, дело было не только в волосах. У нее и кожа была гладкой. А в глазах искорки.
– А ты красавчик, – заметила Нина, окинув взглядом Дэна.
– Тут, кроме меня, еще четверо парней стоят. Почему ты решила, что я – твой сын?
– Ну, во-первых, остальные все страшненькие, а мой родился очаровашкой.
– А во-вторых?
– Ты копия своего отца.
– И кем же он был?
– Я все тебе расскажу за фужером вина. Пойдем, посидим где-нибудь.
Она была под легким хмельком. Как потом оказалось, это было привычное Нинино состояние. Она пила часто, но понемногу, как сама говорила, для блеска глаз.
Они зашли в первое попавшееся заведение, сели за столик. Нина сделала заказ на свое усмотрение. Она вела себя непринужденно. Как будто пришла в кафе не с сыном, которого бросила четверть века назад, а с давним своим ухажером.
– Расскажи, как поживаешь? – обратилась к Дэну мать.
– Нормально.
– Это не ответ. Чем занимаешься?
– Работаю, – пожал плечами он. Дэн в отличие от матери чувствовал себя крайне неловко, поэтому и отвечал так односложно.
– Так, отменяем вино. – Нина позвала официантку и велела принести клюквенной водки.
– Я не пью, – покачал головой Дэн.
– Совсем?
– Крайне редко.
– Вот сегодня тот крайне редкий случай, когда надо выпить. А то ты как чурбан сидишь. Так кем работаешь?
– Водителем.
– Для шоферюги ты слишком дорого одет.
– Я вожу очень большого человека, у меня неплохая зарплата.
Принесли водку и лимон. Нина отправила официантку на кухню, узнать, когда будут готовы салаты, и сама разлила алкоголь по стопкам.
– За встречу! – провозгласила она и, чокнувшись с Дэном, залпом выпила.
Сын только отхлебнул водку и убрал стопку в сторону.
– Я жду твоего рассказа… мама.
– Называй меня Ниной, хорошо? – Когда Дэн согласно кивнул, она начала рассказ: – Твоего отца я встретила в столовой кондитерской фабрики, на которой работала. Мы с девочками пришли на обед, сидим, едим, болтаем, я глаза от тарелки поднимаю и… Вот веришь, просто слепну! Идет от двери к раздаче мужчина невероятной красоты. Таких я только в кино видела. Высоченный блондин с дымчатыми глазами. А одет как! Костюм по фигуре и галстук с искрой. Он тоже на меня внимание обратил. Улыбнулся слегка, взгляд мой поймав. Но есть в другой зал ушел. Я уже думала, не увижу его больше, ведь ясно, что командировочный. Но нет, оказалось, приехал он на полгода. Фабрика новое оборудование закупила, и Андрей, так его звали, главный инженер по его установке и наладке.
Принесли салаты. Нина подвинула к себе «Цезарь» и стала с аппетитом его поглощать, похрустывая сухариками.
– Неделю мы с Андреем переглядывались в столовой, пока не познакомились, – продолжила она. – И буквально через два часа после этого оказались в постели.
Дэн едва не подавился кусочком помидора, который пережевывал в тот момент. Таких откровений он не ожидал!
– Посчитал меня распущенной? – усмехнулась Нина. – Что ж… Ты прав, наверное. Я монашкой никогда не была. И если мне мужчина нравился, я не мурыжила его в угоду приличиям. Но в постель сразу не прыгала. Стадия флирта мне тоже интересна. Но Андрея я возжелала сразу, как увидела. Так бы прямо в столовой ему отдалась…
– Я тебя умоляю, давай без интимных подробностей.
– Хорошо, – покладисто согласилась мать. – Чтобы не травмировать твою слабую детскую психику, скажу, что у нас начался роман. Длился он все то время, что Андрей находился в нашем городе.
– А потом он уехал?
– Да.
– Бросив тебя беременную.
– Он не знал. Я тоже. До Андрея у меня уже были мужчины, от двоих из них я сделала аборты. Потом не предохранялась, так как мне сказали, что вряд ли смогу иметь детей. Через полтора месяца после отъезда Андрея я выяснила, что беременна.
– Ты сообщила ему об этом?
– Он был женат. Имел двоих детей. И сразу сказал мне, что не собирается разводиться. У нашего счастья были временны́е границы. Но я решила, что пусть полгода, но мои.
– Ты сразу решилась рожать?
– Нет, на аборт записалась. Но передумала делать. Решила, что ребенок, наверное, подарок небес. Ведь я залетела вопреки всему. Вот только, когда ты родился, прости уж, я особой радости не испытала. Никогда о детях не мечтала. Однако допускала, что рожу их, когда замуж выйду. Но становиться матерью-одиночкой я никак не собиралась…
– Поэтому ты меня бросила.
– Я тебя временно оставила на попечение деда, – сердито поправила его Нина.
– Да. На двадцать пять лет.
– Ты так мне напоминал Андрея, что у меня душа рвалась. Я решила поехать в Москву, найти его и рассказать о тебе. Думала, он признает сына, захочет видеть его, помогать. А там, глядишь, и поймет, что я – та самая, которая ему нужна. С женой он не был счастлив…
– И что же, нашла?
– Да. И он так мне обрадовался! Мы в гостиницу сразу поехали и провели там всю ночь (жене он наврал, что уехал в срочную командировку). Андрей не мог от меня оторваться. Он всегда говорил, что я олицетворяю его идеал. И похожа на молодую Нонну Мордюкову, которая ему безумно нравилась.
– Ты совершенно на нее не похожа, разве что телом.
– Это сейчас. Я тогда в темный цвет волосы красила и без челки была. Пришлось подстричь, чтобы вот это закрыть… – Она убрала волосы со лба, и Дэн увидел глубокие морщины. С ними Нина сразу стала выглядеть на свои года. – Андрей помог мне устроиться на работу, снять квартиру. И мы снова стали встречаться.
– Постой, так ты ему сказала обо мне или нет?
– Понимаешь… – она замялась. – Я не хотела сразу вываливать на Андрея такую новость. Надо же человека подготовить сначала…
– Сказала или нет? – настойчиво повторил свой вопрос Данила.
– У Андрея была женщина до меня, вернее, после. То есть в тот промежуток времени, что мы не виделись. И она забеременела…
– Да мой папаша просто бык-производитель!
– Она говорила, что поставила спираль, но, оказалось, обманывала. Хотела ребенка, а Андрея посчитала хорошим спермодонором… Это не мои слова и не ее – его. Он попросил ее сделать аборт, но женщина отказалась. После этого он ее оставил. Сказал, что у него уже есть двое детей, и другие ему не нужны.
– Жестоко.
– Справедливо! Ведь он сразу это обговаривал, до того, как сблизиться.
– Так что ж не предохранялся?
– Первое время – всегда. Потом, когда начинал доверять женщине, переставал. Сам знаешь, секс в презервативе не остер…
– То есть ты его оправдываешь? – разозлился Дэн. – Хотя о чем я? Он по крайней мере своих законных отпрысков не бросал. В отличие от тебя.
Он ждал, что Нина расплачется. Но у нее даже глаза не увлажнились. Она спокойно встретила гневный взгляд сына, затем взяла с тарелки лист салата и принялась его жевать. Руки ее не дрожали, тогда как у Дэна ходили ходуном.
– Ты из меня монстра не делай, – вновь заговорила она. – Я тебя не на помойке оставила. И не в детском доме. С дедом.
– Ребенку мать нужна.
– Наверное. Но я как-то обходилась без нее.
– Твоя умерла, это другое.
– Это тебе дед сказал? – усмехнулась Нина. – Так вот наврал он тебе. Жива она. Бросила меня, совсем крохотную, только родившуюся, даже к груди ни разу не поднеся.
– Так твоя мать тоже кукушка? Это что, наследственное? – Он обхватил голову руками. – А я всегда считал, что те, кого матери бросают, становятся отличными родителями.
– То, что я тебя оставила на попечении своего отца, не делает меня плохой.
– Ты правда так думаешь?
– Я хотела как лучше. И для тебя, и для себя. Останься я в деревне, несчастны были бы оба. – Она махнула стопку водки. Уже третью. Но оставалась все в том же, чуть хмельном, состоянии. – Андрей был старше меня. И его дети уже учились в старших классах. Я думала подождать пару лет, а потом поставить вопрос ребром. Но старший сын сразу после школы вляпался в историю, отец его отмазывал. Потом у дочки проблемы со здоровьем начались… В общем, затянулось дело. Вместо двух пять лет прошло. И когда проблемы позади остались, сказал он мне: «Я сделал для детей все, что мог. Наконец я заживу для себя… и тебя! Как здорово, что нам для счастья не нужен кто-то третий…»
– Ты ради мужика отказалась от ребенка. Да, отличная мать! Только я что-то обручального кольца у тебя на пальце не вижу. Неужели принесенная жертва не умилостивила бога?
– С женой он не развелся, как и говорил. Но был со мной. До самой своей смерти.
– То есть твой Андрей умер не так давно?
– Восемь лет назад.
– Но объявиться ты решила только сейчас. Что-то не сходится…
– Я очень переживала кончину Андрея. Ходила к психологу даже. И в приемной доктора я познакомилась мужчиной, тоже недавно потерявшим любимую. Это нас сблизило…
– В общем, ты нашла себе другого мужика и решила устроить жизнь с ним. Сын-подросток явно помешал бы личному счастью. Тут мне все ясно. Один вопрос: этот тоже умер?
– Нет, мы расстались недавно.
– После чего ты почувствовала себя одинокой и вспомнила об отце и сыне.
– Я не забывала о вас ни на минуту.
– Так что ж ты ни разу не приехала нас навестить? – заорал Дэн, чем напугал посетителей кафе. – Не позвонила, не написала письма, не прислала поздравительной открытки на мой день рождения?
– Не могли бы вы потише, – обратилась к нему подбежавшая официантка.
– Да пошла ты! – рыкнул на нее Данила. Затем, вынув из кармана купюру и бросив на стол, вылетел из кафе.
Мать догнала его на улице, схватила за руку.
– Что ты хочешь, чтоб я сделала? – воскликнула она. – На колени упала? Посыпала себе голову пеплом? Сердце вырвала?
– Просто исчезни из моей жизни. У тебя это хорошо получается.
– Если тебе на самом деле этого хочется, я так и сделаю. Но не принимай решение сгоряча, подумай… – Она отпустила его руку. – Мой номер у тебя есть, захочешь встретиться еще раз, позвони. – И развернувшись, торопливо зашагала к метро.
Он не стал провожать ее взглядом. Поймал машину и поехал домой, будучи уверенным, что не позвонит.
Однако не прошло и недели, как Дэн набрал номер Нины. Он понял, что любит ее вопреки всему.
…Она смотрела на сына вопросительно, и он понял, что, задумавшись, пропустил какую-то ее реплику.
– Ты что-то сказала?
– Да. Я задала тебе вопрос. – Взгляд изменился, стал значительным. – Ты сделал то, что должен был?
– Да. Со второй попытки.
– Почему сорвалась первая?
– Я ввалился в квартиру, когда в ней уже находился другой человек.
– Кто?
– Алиса. Она так аккуратно надорвала ленту на двери, что я этого не заметил и вошел.
– Как же ты выкрутился?
– Пришлось нагромоздить кучу вранья. Эта девушка, как прокурор, закидала меня коварными вопросами. Но я вроде выкрутился. Даже придумал убедительную историю о том, как мы познакомились. Вот только девушка решила, что я состоял с Коко в интимных отношениях.
– Это логичный вывод. Его и полицейские сделают. И будут тебя пытать на допросе, так ли это.
– Меня уже допрашивали, если ты помнишь. Майор Сергеев, явившийся ко мне домой.
– Он опрашивал, – поправила его Нина. – И не тебя конкретно, а всех соседей. Вскоре за тебя персонально возьмутся. Так что ключ от квартиры Виктории лучше отдай мне, а то вдруг обыск будет.
– Я его выбросил.
– Да, так лучше.
– А она мне понравилась, – задумчиво сказал Дэн.
– Кто?
– Алиса. Она совсем не такая, как на фотографиях. На них она богиня, в жизни человек… Просто очень красивый.
– Не о том думаешь, – посуровела Нина. – Забыл, что поставлено на карту?
– Помню, помню… – со вздохом проговорил Дэн.
– А теперь давай поедим спокойно. И поговорим о чем-то приятном.
Дэн и сам понимал, что нужно немного отвлечься, поэтому начал рассказывать Нине забавную историю из Интернета. Она слушала, кивала и улыбалась. А Дэн думал: и почему именно с ней, женщиной, которая его предала, ему так легко и спокойно? Лучше, чем с кем бы то ни было…
