Часть пятая

Она влетела в кабинет сына и швырнула ему на стол журнал.

– Что это, черт возьми? – рявкнула Элена, нависнув над Оскаром.

– Если меня не обманывают глаза, последний номер нашего «мэгазина». – Он иногда вворачивал в разговор английские словечки. Например, вместо «круто» говорил «кул», а выражение «плохой парень» заменял на «бэд гай». На взгляд матери, это была дурная привычка, и от нее стоило избавляться.

Элена ткнула пальцем в фото на обложке.

– Я про это!

– Тебе не нравится? – Оскар взял в руки какие-то документы и сделал вид, что их изучает. Элена выхватила их и швырнула за спину.

– Это не то, что было утверждено, – по слогам проговорила она.

– Я изменил решение в последний момент. Имею право, как главный редактор.

– Кто тебя надоумил?

– Неужели ты считаешь, что я могу только под чью-то дудку плясать?

– Кто? – повторила Элена.

– Никто! – повысил голос Оскар. – Это моя идея. И когда она пришла мне в голову, я не побежал к тебе за одобрением, потому что решил – с меня хватит. Ты постоянно твердишь, что журнал МОЙ, а сама контролируешь весь процесс. Думаешь, я не знаю, что у тебя в редакции пара шпионов? Ты наделила меня номинальной властью, тогда как реально всем управляешь ты.

Конечно, он был прав. Она являлась кардиналом Мазарини, позволяющим Людовику восседать на троне и верить в то, что он все решает. Вот только она поступала так не во благо государства, а исключительно из желания сделать своего короля счастливым.

– Сын, ты дурак, – сказала Элена устало. – Уж извини, что я это говорю. Переворот нужно совершать обдуманно, а не повинуясь порыву.

Оскар хотел что-то возразить, но Элена рубанула воздух ладонью, веля замолчать.

– Но раз ты на него решился, будь готов к наказанию.

– Ты поставишь меня в угол? Лишишь сладкого?

– Я ничего не буду делать. Абсолютно. Ты принял решение, ты мужик, ты король, ты пуп земли. Значит, и ответишь сам. Но не передо мной. Я всего лишь твоя мать, желающая тебе счастья…

Сын настороженно посмотрел на Элену. Он не понимал, к чему она ведет, но чувствовал – она опять ткнет его, как котенка, в лужу на полу.

– Это! – Она снова уперла палец в фото на обложке. – Следственный материал! – Кончик ее ногтя упирался в лоб Коко, именно ее фото Оскар поместил на обложку. То самое, посмертное. – Опубликовав его, ты нарушил тайну этого самого следствия. Это преступление. Ты, как глава журнала, ответственный за него.

– Думаешь, мне грозят большие неприятности?

– Не только лично тебе, но и журналу. Не удивлюсь, если все экземпляры изымут из продажи, а тираж обязуют уничтожить. Потом редакцию оштрафуют, а возможно, и закроют.

Оскар побледнел. Испугался! Элена этого добивалась. Она не думала, что их накажут так строго, хотя по головке, конечно, не погладят, но сгущала краски намеренно.

– Но я же только фото опубликовал, – начал оправдываться Оскар. – Никакой информации…

– Зачем ты это сделал?

– Я решил, что это очень круто!

– Что – это?

– Опубликовать такое фото. Во-первых, оно шикарно. Во-вторых, скандально. В-третьих, даст толчок.

– Чему? – уже стонала Элена. Ее сын идиот!

– Развитию в ином направлении. Я хочу…

– Нет, – рявкнула она, не дав сыну договорить. – Ничего мы менять не будем.

– Но это мой журнал!

– Твой. Как и машина, что я тебе купила. Но это не значит, что я позволю тебе ее разбить. Если ты придешь ко мне и скажешь: мама, завтра разгоню ее и ударю об стену дома, я отберу у тебя ключи. С журналом ты хочешь сделать то же самое.

– А вот и нет! Напротив, я хочу его тюнинговать. Но сначала мы должны привлечь внимание к себе. Обложка – главный магнитик. Но только ее недостаточно. Видишь, что я написал в комментарии к фото?

– Стилист – неизвестен. Декоратор – неизвестен. Фотограф – неизвестен. Ты об этом?

– Тайна фото будет раскрыта в следующем номере.

– Выходит, ты обманешь читателей. По причине, которую я уже назвала.

– Не верю, что нас накажут так строго, как ты описала.

– Позвони кому-нибудь из полицейских, ведущих дело. Спроси у них.

– Может, лучше ты?

– Нет, друг мой. Решение твое, ответственность тоже. Разруливай ситуацию сам.

Конечно, она все сделает, чтоб помочь сыну. Но зачем ему об этом знать? Пусть помучается. Глядишь, впредь умнее будет.

И тут Оскар удивил.

– Хорошо, я все решу сам, – сказал он. – Но если я смогу это сделать, ты перестанешь мне указывать, как поступать.

– Я никогда на тебя не давила. Только давала советы.

– Мам, я не такой дурачок, каким ты меня считаешь. Я знаю, что проживаю жизнь по тому сценарию, который для меня написала ты. Не упрекаю. Ты стараешься для моего блага. Но есть то, что я с трудом тебе прощаю.

– То, что я тебя увезла из Риги?

– Нет. Это ты правильно сделала. Там бы я спился, скорее всего.

– Тогда не понимаю…

– Ты лишила меня отца.

– Да я с ним и жила столько лет только из-за тебя! – возмутилась Элена. – Мы развелись, когда ты уже вырос. И я напоминаю, ты остался с Робертом в Прибалтике…

– Я не о нем, – перебил ее Оскар. – А о НАСТОЯЩЕМ своем отце. Биологическом. Только не говори, что Роберт и есть он.

– Конечно, кто же еще?

– Васко. Ты забеременела от него.

– Что за вздор?

– Мама, мы сделали анализ ДНК.

– Мы? Он тоже знает?..

– Да. Вот уже полгода мы общаемся как отец и сын.

Элена ушам своим не верила. Она-то думала, что эта тайна умрет вместе с ней. А вот поди ж ты… Она уже давно раскрыта!

– Помнишь, Васко на операцию лег в прошлом году? Она еще не очень хорошо прошла, и он потерял много крови? – Элена кивнула. Тогда они очень за старого друга переживали. Боялись, что не выкарабкается. – Я пришел навестить его. Сижу в палате, и тут врач заходит. Говорит, какие-то перебои с кровью. Вливать нечего. И глянув на меня, спрашивает у Васко: «У сына вашего какая группа?» Я ответил, что четвертая. У Васко такая же оказалась. А ведь это редкая группа. Такая только у семи процентов населения Земли. Я сдал кровь. Ее Васко перелили. И знаешь, именно после этого он на поправку пошел. А когда выписался, у нас разговор состоялся. Серьезный. Васко, оказывается, у доктора спрашивал, почему он решил, что я его сын. Тот ответил, что между вами явное сходство. И задумался Васко. Произвел подсчеты нехитрые. И понял, я вполне могу оказаться его отпрыском. Я также этого не исключал. И знаешь, почему? Меня как-то сразу к нему потянуло, тогда как с Робертом у меня не было близости. Я думал, это потому, что я слишком тебя люблю. На другого родителя этого чувства просто не хватает. Но Васко… ты прости меня… его я люблю не меньше тебя. И злюсь на тебя за то, что ты скрывала от меня правду. Хорошо, что мы узнали ее. Пусть и поздно, потеряв столько времени. А если б она не открылась нам?

– Так и было задумано.

…С Робертом Элена переспала в тот же день, когда узнала, что Васко влюблен в другую. Он давно ее добивался. И подруги не понимали, как можно отказывать такому красавцу. А ей нужен был только ее улыбчивый маленький хорват. Но когда он променял ее на другую, Элена, чтобы забыться или доказать что-то самой себе, отдалась Роберту. О чем пожалела, когда протрезвела, и решила больше такого не повторять. Он ей звонил после, приглашал на свидания, но она находила причины для отказа. И они, в принципе, были объективными. Ей правда было не до него…

И даже не до себя.

Поэтому она как-то не заметила, что месячные не пришли вовремя.

Спустя три с половиной месяца Роберт приехал попрощаться – он уезжал к себе на родину. Увидев Элену, он сразу понял, что она в положении.

– Почему ты скрывала это от меня? – поразился он.

Потому что ребенок не от тебя, а от Васко, хотела ответить ему Элена, но лишь пожала плечами.

– Ты думала, раз у нас было всего раз, я не захочу брать на себя ответственность?

На сей раз она кивнула.

– Дурочка, – с мягким упреком проговорил он. – Я по уши в тебя влюблен. И давно мечтаю о семье. Выйдешь за меня замуж?

Она и вышла.

Когда на свет появился Оскар, Элена испугалась. Он совсем не походил на мужа. А еще уродился в папу темненьким, тогда как Роберт был таким же светлым, как и Элена. Спасла положение, как ни странно, свекровь. Посмотрев на ножки новорожденного, она воскликнула: «Да у него твои пальцы! Смотри, второй больше первого!»

Первое время Элена не могла забыть о том, что Оскар – сын Васко. Искала в нем сходство с биологическим отцом. Находя, ужасалась, поскольку ее муж был его прямой противоположностью. Но к тому моменту, когда сын пошел в школу, Элена даже саму себя убедила в том, что Оскар стопроцентный Робертович.

Но когда она вернулась в Москву и встретилась с Васко, то первое, что подумала, узнав о его одиночестве: ТАК ТЕБЕ И НАДО! Ты предал меня. И вот тебе от самой судьбы наказание. Ты страдаешь от того, что у тебя нет детей. Вот и страдай. Потому что о том, что у тебя есть сын, ты никогда не узнаешь…

– Мам, а может, вы поженитесь? – услышала Элена голос Оскара. Задумавшись, она позабыла, что находится в его кабинете.

– Кто это – мы?

– Ты и Васко.

– О боже! Что за глупости приходят тебе в голову?

– Но вы же когда-то любили друг друга.

– Нет, сынок, это я его любила. А он мечтал лишь о Коко.

– Но теперь ее нет.

– Даже если бы у меня остались чувства к Васко, я не вышла бы сейчас за него.

– А он бы на тебе женился. Он мне сам говорил.

– Понятное дело! Кто еще обеспечит его старость?

– Он понял, что ты женщина его жизни!

– Какое своевременное прозрение, – фыркнула Элена. – Все, закончим с этими глупостями.

– Давайте хотя бы вместе поужинаем и все обсудим?

– Что – все? Вы узнали правду, наслаждайтесь. Я только испорчу вашу семейную идиллию…

И покинула кабинет сына, не слушая реплик, бросаемых Оскаром ей вслед.

Элена шагала по коридору и прислушивалась к себе. Что она чувствует? Спокойствие. «Тайна века» раскрыта, а ей… плевать? Да, сначала она опешила. Расстроилась. Немного испугалась. А теперь какую-то даже легкость стала испытывать. Будто камень с души…

Вспомнились слова Оскара о женитьбе. И вызвали у Элены улыбку. Мальчику давно перевалило за тридцать, а он мечтает, чтоб папа с мамой воссоединились. Или эту мысль вложил в его голову Васко? Устал один мыкаться, хочет под женское крыло. Вот только под Элениным уже есть птенчик. Хватит с нее.

Она вообще не хотела замуж. Даже гражданского брака избегала. А вот гостевой бы ее устроил. Да такой допустим только между равноправными партнерами. Попадись Элене взрослый, энергичный, состоявшийся мужчина со схожими интересами и, что немаловажно, живущими отдельно детьми, она бы его не упустила. Но те ее ровесники, что не превратились в замшелых пней, либо были прочно закованы в брачные узы, либо гонялись за юными девчонками, либо ударялись в философию или религию, что, по мнению Элены, говорило о пониженном либидо, а импотента она рядом с собой видеть не желала категорически.

Тот, с кем она имела последние серьезные отношения, был всем хорош. Пятидесятитрехлетний бездетный вдовец. Спортивный корреспондент. Большой умница. Легкий на подъем. Ироничный. Сексуальный. Очень по-мужски выглядящий. Они весьма гармонично смотрелись вместе (хотя он все же был помладше) и время проводили интересно. Виделись один-два раза в неделю. Вместе ездили на отдых. Элена уже решила, что вот оно, ее позднее счастье, как все рухнуло.

Ее избранник однажды за ужином сообщил ей о том, что женится.

– Это шутка такая, да? – криво улыбнулась Элена.

– Нет. Я серьезно. Но это никак не помешает нашим отношениям, не беспокойся.

– Как это? Не помешает?

– Разве что ко мне не сможем ездить, но мы и так проводили почти все время у тебя. Я так же буду оставаться на ночь, потому что всегда смогу наврать про командировку. И отдыхать мы сможем вместе. И ходить в рестораны, как сейчас, так как у меня бывают деловые встречи и с женщинами, а ты не любительница прилюдных нежностей, и мы не засветимся…

– Ты не говорил, что у тебя есть невеста.

– Она появилась недавно. После того как мы познакомились. Пока с ней все было вилами по воде писано, я помалкивал. Теперь, когда заявление в ЗАГС подано, я сообщаю.

Элена стала молча собираться. Отложила вилку, убрала с колен салфетку, взяла сумочку.

– Ты зла на меня? – Он схватил ее за руку, удерживая за столом. – Но почему? Я думал, ты, именно ты, все поймешь. Ведь ты такая умная, адекватная, понимающая. Ты потрясающая. Но… Очень взрослая.

– Ты хотел сказать, старуха?

– Нет. Мне нравятся и твой возраст, и твоя внешность, и твой характер. Но ты не можешь родить. А мне нужен наследник. Поверь, если б ты могла подарить мне его, я на других даже не смотрел бы.

Он еще что-то говорил, но она не слушала. Потом сказала, что идет в туалет, а сама ушла из ресторана. Она не желала становиться любовницей. И уж тем более – «молодого» мужа и отца.

С тех пор прошло два года. За это время она сменила троих любовников. Все были младше ее сына и обходились ей в «овальную» сумму. Это словосочетание употреблял Оскар. Она от него переняла. То есть круглой сумму не назовешь, но и не сказать, что она мала. В общем, содержание любовников влетало в копеечку, но не пробивало бреши в бюджете.

Элена зашла в свою приемную. Хотела попросить у секретарши кофе, но той на месте не оказалось. Самой готовить его не хотелось, и Элена взяла из холодильника воды. С ней проследовала в свой кабинет.

Сев за стол, она покосилась на мобильный телефон – светятся ли на экране значки непринятых вызовов? Но нет, он непроницаемо черен.

Значит, Миша не звонил. А она хотела бы этого.

Вчера между ними кое-что произошло.

…Майор явился для разговора к ней домой. Элена встретила его во всеоружии: с подтянутым после маски лицом и свежим макияжем на нем, с тщательно уложенными в небрежные вихры волосами, одетая по-домашнему уютно, но элегантно. Вообще-то она всегда выглядела хорошо. Даже если никого не ждала. Но не красилась так тщательно и с прической не заморачивалась – могла волосы забрать резинкой. Но вот чего себе не позволяла никогда, это ходить по дому в чем придется. Халаты и пижамы Элены стоили не дешевле выходных платьев. Для встречи с Михаилом она выбрала свой лучший домашний наряд: японское кимоно нежно-голубого цвета. Оно отлично сидело на фигуре, подчеркивая ее стройность, и оттеняло глаза.

Она проводила его в комнату, усадила на диван, предложила кофе. Он отказался. Сказал, за день уже литра три выпил.

– А может, вина? Или вам нельзя при исполнении?

– В принципе, я на службу уже не вернусь. После сразу домой, так что…

Элена принесла бутылку вина, которую на всякий случай заранее охладила. К ней фрукты.

Они выпили. Побеседовали. Сергеев задавал вопросы, на которые она уже давала ответы. Наконец не выдержал, признался:

– Я не как со свидетелем с вами встретиться хотел, а как с женщиной.

– Тогда уместнее перейти на «ты».

– Наверное… Только я… Как говорил персонаж «Нашей Раши» – че-то очкую. Извините, если это слово резануло ваш слух…

– Это все из-за того, что я гораздо старше?

– Нет. Просто вы… Ты! – Он стал подыскивать подходящее слово, и наконец его осенило: – Леди.

– Как говорила Коко – леди-бледи, – рассмеялась Элена. – И коль ты, Миша, проявил ко мне интерес как к женщине, значит, я уже вне подозрений?

– Вне, – подтвердил он. – Та дама, что на тебя похожа, живет в подъезде. Я с ней уже имел беседу.

– Правда, нас можно спутать?

– Спутать – нет. Но вы похожи. Только я бы принял тебя за ее младшую сестру.

– Ей что, восемьдесят?

– Ей пятьдесят один.

– Опять льстишь, – отмахнулась Элена.

– Вот это я делать не умею. Как есть, так и говорю.

А потом он подался вперед и поцеловал ее…

Все! Больше ничего между ними не было. Михаил как-то сразу застеснялся, быстро допил вино и сбежал.

Но Элена почему-то не сомневалась, он еще вернется.

Она налила себе воды, хотела выпить, когда вдруг распахнулась дверь.

– Элена Александровна, это я! – выпалила нарисовавшаяся на пороге секретарша. – Черт, постучать забыла, извините…

– Чего уж теперь, – проворчала Элена. – Кофе мне сделай, пожалуйста.

– Да, обязательно. Только сначала вот на это посмотрите… – Она прошла к ее столу и выложила на него стопку свежей прессы.

– Ты же знаешь, я не читаю газет. Тем более бульварных.

Но секретарша настойчиво подвинула стопку к Элене. Пожав плечами, та взяла первую газету, развернула ее и…

Обомлела.

На первой странице фотография Коко. ТА САМАЯ!

– Это что же такое?.. – растерянно пробормотала она.

– Смотрите дальше…

Она перелистнула страницу и наткнулась взглядом на портрет Сью.

Опять же ТОТ САМЫЙ.

– Эта фотка только в двух газетах, – доложила секретарша. – А та, которую поместил на обложку ваш сын, во всех. Элена Александровна, это трендец! Уж извините за мой французский. «Модистка» теперь в одном ряду с бульварной прессой.

– Да, ты права, это трендец, – проговорила Элена и взяла телефон, чтобы позвонить Сергееву. Если он еще не знает, что кто-то из их отдела слил информацию желтым изданиям, она ему сейчас об этом сообщит.