С утра пальцы были построены по команде. Большой палец (никакой он не был большой – наоборот, маленький и толстый, просто всегда командовал) объявил: «Настали трудные времена! Пришло время сжаться в единый кулак! Мы идем драться!» – «Да-да, – забормотали пальцы, – все как один!», послушно согнулись в поясе и прижались друг к другу. И только Мизинец не пошевелился – он удивлено спросил: «А с кем мы идём драться? На нас, что, напали?» «Как с кем? С этими, как его – с фашистами! Немедленно согнуться!» – скомандовал Большой. «Не согнусь», – тихо произнес Мизинец. «Ты, что, – пятая колонна? – грозно пошутил Большой палец. Он любил грозно пошутить. – А ну согнуться в строй!» – «Не согнусь», – ещё тише ответил Мизинец. Так они и стояли напротив друг друга, а между ними плотно сжались, согнувшись, остальные три пальца. И вдруг до них донеслось: «Привет! Вы, что, не идёте нас бить? Тогда и вам привет!» – «Какой ещё привет?» – произнес оторопевший Большой палец. Мизинец тоже оторопел, хотя ничего не произнёс. А остальные пальцы даже ничего не услышали – когда ты согнут и сжат, ты ничего не слышишь и ничего не соображаешь. «Но вы же нам показываете привет! Когда мы приветствуем друг друга, мы всегда так складываем пальцы! Алоха!»

А «алоха» – это и есть «привет». Не по-фашистски, нет. По-гавайски.