Когда родился Иисус, пришли в Иерусалим волхвы с востока. Волхвами назывались люди ученые, обладавшие большими знаниями, в особенности в области астрономии. В Вавилоне и Персии они пользовались особым уважением, бывали жрецами и советниками царей. Говоря, что пришли в Иерусалим волхвы с востока (Мф. 2, 1), евангелист не поясняет, откуда именно они пришли. Иустин Мученик, Епифаний и Тертуллиан полагали, что волхвы пришли из Аравии, Иоанн Златоуст и Василий Великий — из Персии, а Блаженный Августин — из Халдеи. Вероятнее всего, они пришли из страны, составлявшей прежде Вавилонское царство, так как там, во время семидесятилетнего плена евреев, предки волхвов, явившихся в Иерусалим, имели возможность узнать от ученых евреев, что они ждут Избавителя, Великого Царя, Который покорит весь мир; там же жил пророк Даниил, и из откровения ему о седьминах волхвы могли знать приблизительно и время пришествия этого Царя; там же, наконец, должно было сохраниться предание и о пророчестве волхва Валаама (времен Моисея), сказавшего: Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля (Чис. 24, 17; см. также: Ис. 11, 10–16; 60, 6).

Волхвы увидели звезду на востоке и пришли в Иерусалим. Какая же это была звезда? И зачем они пошли в Иерусалим?

Игнатий Богоносец, Ориген и Евсевий полагали, что это была особенная, нарочно созданная для этого случая звезда; Иоанн Златоуст и Феофилакт считали ее разумной силой, явившейся в образе звезды. Астроном Кеплер доказывал, что виденная волхвами звезда была не что иное, как совпадение как бы в одной точке двух планет, Юпитера и Сатурна: мнение это он основал на том, что 17 декабря 1603 года произошло подобное же совпадение этих планет, а в следующую весну к ним присоединилась третья планета Марс и что, по астрономическим вычислениям, совпадение Юпитера с Сатурном должно было происходить и в 747 году от основания Рима, а в следующем 748 году к ним должен был присоединиться Марс.

Такое чисто астрономическое объяснение необыкновенной звезды, явившейся волхвам, нисколько не подрывает чудесного значения самого путешествия волхвов в Иудею и поклонения их Младенцу Иисусу. Сам Иоанн Златоуст дает такое объяснение цели путешествия волхвов, которое может вполне примирить противоположные мнения о самой звезде. В «Беседах на Евангелие от Матфея» он говорит: «Волхвы знают, что Новорожденный будет Царем не у них, а у другого народа, в стране отдаленной. Для чего же предпринимают такое путешествие, подвергаясь в этом деле великим опасностям? Они должны были знать, что когда придут в город, имеющий царя, и станут всенародно объявлять, что есть другой царь, кроме теперь там царствующего, то подвергнут себя тысяче смертей. Для чего и поклоняться Лежащему в пеленах? Персиянину, варвару, не имеющему ничего общего с народом иудейским, решиться выйти из своей земли, оставить отечество, родных и дом и подвергнуться чужому владычеству! Перейти такой далекий путь, только поклониться, всех взволновать и тотчас уйти! И какие они нашли признаки царского сана, когда увидели хижину, ясли, Младенца в пеленах и бедную Мать? Кому принесли дары? И для чего? Разве было установлено и принято в обычай так изъявлять почтение всякому рождающемуся царю? Разве они обходили всю вселенную и о ком узнавали, что он из низкого и бедного состояния сделается царем, тому поклонялись прежде восшествия на царский престол? Видишь ли, сколько открывается несообразностей, если судить о сем по ходу дел человеческих?» Отвечая на эти вопросы, Иоанн Златоуст говорит далее: «Так как иудеи, непрестанно слыша пророков, возвещавших о пришествии Христовом, не обращали на то особенного внимания, то Господь внушил варварам прийти из отдаленной страны расспрашивать о Царе, родившемся у иудеев, и они от персов первых узнают то, чему не хотели научиться у пророков».

Необычайную звезду видели, конечно, все волхвы востока. Если такое небесное явление должно было, по их учению, означать рождение Великого Царя и если хождение на поклонение таким, хотя бы и иноземным, царям входило в их обычай, то, казалось бы, всем им и надлежало отправиться в совместное торжественное путешествие. Однако неоспоримое предание называет только трех волхвов, пришедших в Иерусалим; где же остальные, почему они не последовали примеру трех, если такие путешествия были обычны? Дело в том, что такого обычая среди волхвов не существовало, поэтому, если трое из них пошли на поклонение иноземному Царю, то не по обычаю, а по другим причинам.

Допустим, что волхвы могли принять совпадение Юпитера и Сатурна за необычайную звезду, что, привыкнув считать особенные небесные явления предзнаменованиями чрезвычайных событий на земле, они вспомнили о звезде Иакова, об ожидании евреями Великого Царя, о седьминах Даниила и потому предположили, что именно теперь и родился Царь Иудейский; все-таки остается необъяснимым: зачем же, с какой целью из всех волхвов только тремя предпринято такое необычайное, далекое, опасное и не оправдываемое человеческим разумом путешествие? Зачем?

Отвечая на этот вопрос, мы должны признать чудесное значение этого путешествия: Богу угодно было призвать к поклонению Христу первыми, в лице пастухов, — не зараженных фарисейским лжеучением евреев и, в лице волхвов, — ученых язычников как лиц, наиболее способных уверовать во Христа, Сына Божия.

Руководимые Богом волхвы так были уверены, что Христос, Царь Иудейский, действительно родился, что не спрашивают, прийдя в Иерусалим, родился ли Царь Иудейский, а стараются только узнать, где родившийся Царь Иудейский. А такая уверенность не могла явиться от одного только созерцания невиданной раньше звезды и от знакомства с некоторыми пророчествами да преданиями иудейскими, если бы не была вдохновлена свыше.

Ирод, родом идумеянин, был незаконным царем евреев и потому испугался, что родившийся настоящий законный Царь свергнет его с престола. Но почему встревожился Иерусалим, то есть жители его, иудеи, когда им надо было радоваться рождению Христа, предвозвещенного пророками Избавителя? Иннокентий, архиепископ Херсонский, находил, что евреи того времени, — не все, конечно, но громадное большинство, — больше любили себя, чем Христа: они думали, что Ирод, встревоженный вестью о рождении Христа, будет преследовать всех, кто решится поклониться Христу, да и совесть у многих была нечиста: многие пользовались милостями Ирода, подслуживались ему и под его покровительством жили за счет угнетенного народа — как было предстать Христу с такой совестью? Вот почему евреи, оберегая лишь самих себя, боялись даже громко говорить о Христе и не пошли на поклонение Ему, хотя Вифлеем был так близок от Иерусалима.

Кровожадный Ирод, привыкший за время своего царствования беспощадно казнить всех, даже воображаемых только врагов своих, узнав от волхвов о рождении Царя Иудейского, тотчас же решил избавиться от соперника обычным для него средством — убийством, но он не знал, куда послать убийц. Не сомневаясь в том, что родившийся Царь Иудейский есть ожидаемый евреями Мессия-Христос и что место Его рождения должно было быть предсказано пророками, он созывает первосвященников и ученых евреев (книжников) и прямо задает им вопрос: Где должно родиться Христу? (Мф. 2, 4).

Предсказание пророка Михея о месте рождения Мессии было хорошо известно книжникам, и они тотчас же указали Ироду на Вифлеем.

Пророчество Михея приведено здесь евангелистом не буквально, но совершенно сходно с подлинником по смыслу. Вот слова Михея: И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных (Мих. 5, 2). В этом пророчестве, кроме указания на Вифлеем как место происхождения Мессии, важны и другие указания: пророк не говорит, что Владыка будет жить в Вифлееме, а что Он только произойдет из этого города и что действительное происхождение Его из начала, от дней вечных, то есть происхождению Его, как и Бога, нет начала.

Вифлеем значит «дом хлеба», а Ефрафа — «плодоносное поле». Как то, так и другое названия даны были по причине особенного плодородия почвы той местности.

Ирод узнал от книжников место рождения Христа, но ему хотелось узнать еще и время Его рождения. Полагая, что звезда явилась волхвам в самый момент Его рождения, он призвал к себе волхвов тайно и выведал, очевидно хитростью, время явления звезды. Осторожный и подозрительный Ирод воображал, что евреи дорожат родившимся Христом и не дадут убить Его, а потому и облекает таинственностью свои объяснения с волхвами, хотя последствия доказали, что он ошибался, подозревая в евреях такую любовь к Мессии.

Узнав таким образом место и время рождения Христа, Ирод хотел иметь подробные о Нем сведения, дабы не ошибиться при исполнении своего коварного замысла; и вот, для достижения этой цели он прикидывается благочестивым, желающим воздать Новорожденному надлежащие почести: он просит волхвов тщательно разведать о Младенце и все подробности сообщить ему.

Волхвы, по-видимому, поверили мнимой искренности Ирода, так как отправились в Вифлеем, не скрывая цели своего путешествия. По всей вероятности, они отправились в путь вечером, так как в таких жарких странах, как Палестина, не принято было путешествовать днем. Когда вышли они из Иерусалима и посмотрели на звездное небо, то увидели опять звезду, явившуюся им на родине до путешествия их в Иерусалим. Следовательно, звезда, явившаяся им на востоке, не указывала им путь в Иерусалим, да и надобности в этом не было, так как они знали, что долженствовавший родиться в то время Царь Иудейский должен был родиться не иначе, как в царстве Иудейском, и потому они пошли прямо в столицу этого царства. Явившаяся волхвам на родине их звезда перестала быть видимой, когда они отправились в путь, и вновь показалась, когда они вышли из Иерусалима в Вифлеем.

Увидев звезду опять, волхвы обрадовались, так как видели в этом явлении явное подтверждение их мнения о последовавшем уже рождении Царя Иудейского. Но радость их несомненно перешла в благоговейное удивление, когда глазам их представилось чудо, когда они увидели в Вифлееме иную звезду над тем домом, в котором находился Младенец Христос.

Волхвы шли в Вифлеем потому, что книжники иудейские указали им на этот город как на место рождения Христа, Царя Иудейского, поэтому они не нуждались в особом указании пути в Вифлеем, отстоящий от Иерусалима на 9-10 верст, тем более что дорога туда проходила по глубокой долине. Но волхвы несомненно нуждались в указании, в каком именно доме из всех домов Вифлеема находился Младенец Христос. Из повествования евангелиста не видно, чтобы волхвы обращались с этим вопросом к кому-либо из жителей Вифлеема, да и едва ли вифлеемляне могли ответить на вопрос: где родившийся Царь Иудейский? (Мф. 2, 2). Таким образом, без особого указания свыше волхвы не могли достигнуть своей цели, и вот, совершается чудо: они видят звезду над домом, где был Младенец. Если бы звезда остановилась в своем движении на недосягаемой высоте своего пути, то нельзя было бы понять, не только, над каким домом или городом но даже, над какой областью она остановилась, а потому если по остановке звезды волхвы могли безошибочно определить дом, где находился Младенец, то следует признать, что звезда эта стояла над самым домом настолько низко, что уже никаких сомнений не могло быть. Эта звезда, засиявшая над самой кровлей дома, была, конечно, не обыкновенная звезда, не совпадение Юпитера, Сатурна и Марса, которое волхвы увидели, выйдя из Иерусалима в Вифлеем, а особое чудесное явление.

Родился Иисус Христос в пещере, а поклонялись Ему волхвы в доме, в котором после того поселилось Святое Семейство.

Убедившись чудесным явлением особой звезды над кровлей дома, что в этом именно, а не каком-либо ином доме находится Царь Иудейский, волхвы не поколебались в этом убеждении чрезвычайно бедной обстановкой, которая окружала Его: они тотчас же пали пред Ним ниц и, по обычаю Востока, подали дары в знак особого почтения. В выборе даров усматривается особое значение: золотом платили дань царям, ладаном курили при богослужениях, а смирной намазывали тела умерших для замедления разложения, поэтому следует считать, что волхвы принесли Иисусу золото — как Царю, ладан — как Богу, смирну — как Человеку.

Окончив все, для чего было предпринято путешествие, волхвы намеревались возвратиться домой через Иерусалим и исполнить данное Ироду обещание, но отошли в страну свою иным путем, вероятно южным побережьем Мертвого моря, и поступили так по особому откровению во сне. Откровение во сне, в какой бы форме оно ни было, привело их к убеждению, что Ирод затевает что-то недоброе, и потому, не желая содействовать ему в его кровожадных замыслах, они решили не встречаться с ним.

Ирод разгневался, когда волхвы не вернулись в Иерусалим. Выведав от волхвов, что звезда явилась им на их родине около года назад, он пришел к заключению, что Младенец теперь если и старше года, то во всяком случае моложе двух лет; место рождения Его известно. Чтобы обеспечить себя от притязаний нового Царя, надо убить в Вифлееме и его окрестностях всех младенцев двух лет и моложе; в числе их наверное и будет Христос. Так думал и решил Ирод. По случаю переписи Вифлеем и его окрестности были переполнены потомками царя Давида; туда поспешили Иродовы убийцы, и под мечами их пало (по преданию) около 14 000 младенцев.

Евангелист умалчивает о том, как долго прожило Святое Семейство в Египте и какие там произошли события — он и не имел намерения описывать все события жизни Иисуса Христа, а хотел только своим повествованием доказать евреям, что распятый ими Иисус есть действительно Мессия, Которого они, вопреки ясным пророчествам, не признали. Однако и евангелист Матфей дает некоторые указания, по которым можно судить о времени возвращения из Египта, следовательно, и о продолжительности пребывания там Иосифа с Младенцем Иисусом и Матерью Его: он указывает на смерть Ирода как на событие, устранившее необходимость дальнейшего пребывания их в Египте.

Ирод умер в начале апреля 750 года от основания Рима. Смерть его была ужасна. По словам Иосифа Флавия, Господь Бог наказывал его за все его беззакония. Медленный жар мучил и пожирал его внутри. Его внутренность была полна язв, многие наружные части тела были изъедены червями; он едва мог дышать, и его дыхание было так зловонно, что нельзя было приблизиться к нему. И, вдобавок ко всему этому, страшный голод мучил его, такой голод, которого не было возможности утолить. Предвидя свой близкий конец, Ирод знал, что никто не пожалеет его, никто не будет оплакивать его кончину, поэтому он собрал к себе в Иерихон знатнейших евреев и дал приказ умертвить их в минуту своей смерти для того, чтобы (как объяснил он сам цель этого нового злодеяния) смерть его была оплакана; приказ этот не был, однако, исполнен. Но за пять дней до своей смерти Ирод казнил сына своего Антипатра (см. «Иудейские древности», кн. 17).

По смерти Ирода Иосиф получил во сне повеление идти с Младенцем и Матерью Его в землю Израилеву. Иосиф повиновался: Встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву (Мф. 2, 21). Из этих слов евангелиста следует заключить, что выход из Египта последовал немедленно после явления Ангела Иосифу во сне, то есть в тот же день. Если считать, что Иисус Христос родился в 748 году, то ко времени смерти Ирода Ему было около двух лет от рождения, то есть Он был тогда еще Младенцем; Младенцем называет Его и Ангел, передающий Иосифу во сне повеление Божие возвратиться в землю Израилеву, поэтому, следует признать, что выход Святого Семейства из Египта последовал тогда, когда Иисус был еще в младенческом возрасте, то есть вскоре после смерти Ирода.

Дойдя до земли Израилевой, Иосиф намеревался поселиться в Иудее, то есть в Вифлееме, откуда, по пророчеству Михея, должен был выйти Христос, но он узнал, что в Иудее царствует жестокий и кровожадный Архелай, сын Ирода, и потому недоумевал, как тут поступить; получив же во сне откровение, пошел в Галилею, где царствовал менее кровожадный сын Ирода, Антипа, и поселился в городе Назарете, в котором и прежде жил.