На следующий день у Люка снова не было никаких тестов, и никто даже не потрудился проверить у него показатели жизнедеятельности. Он помог Конни, одной из уборщиц, донести два матраса от лифта до комнат в западном крыле, получил один жалкий жетон за свои хлопоты (все уборщики были скупы, когда дело доходило до жетонов), и на обратном пути до своей комнаты встретил Морин, которая стояла возле ледогенератора и пила воду из бутылки. Он спросил, не нужна ли ей помощь.

– Нет, спасибо. – Затем она понизила голос. – Хендрикс и Зик разговаривали снаружи возле флагштока. Я их видела. Они проводят тесты?

– Нет. Уже два дня.

– Так я и думала. Сегодня пятница. Возможно, есть время до субботы или до воскресенья, но я бы не особенно рассчитывала на это. – Его ужаснула помесь беспокойства и сочувствия, которую он увидел на её измождённом лице.

Ночью.

Он не произнёс слово вслух, а только проартикулировал губами, прикрыв рот рукой и почёсывая щёку. Она кивнула.

– Морин… они знают, что у вас… – Он не смог закончить, но это было ни к чему.

– Они думают, это радикулит. – Её голос было едва слышно. – Хендрикс может подозревать, но ему всё равно. Как и всем им, пока я могу работать. Теперь иди, Люк. Я приберусь у тебя во время обеда. Загляни под матрас перед сном. Удачи. – Она помедлила. – Жаль я не могу обнять тебя, милок.

Люк почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Он поспешил удалиться, прежде чем она успела заметить это.

Пообедал он плотно, хотя и не был особенно голодным. И собирался также плотно поужинать. У него было чувство, что если всё сработает, ему понадобится все силы, какие у него есть.

Вечером за ужином к ним присоединилась Фрида, которая вроде как произвела впечатление на Люка. После этого они вышли на игровую площадку. Люк отказался покидать с ней мяч, сказав, что ему нужно присмотреть за Эйвери на батуте.

Красное неоновое слово возникло в сознании Люка, когда он наблюдал, как Эйвестер подпрыгивает вверх и вниз, лениво делая прыжки в сед и плюхаясь на живот.

Люк помотал головой.

– Но мне нужно, чтобы ты спал в своей комнате. Хочу выспаться хотя бы раз.

Эйвери соскользнул с батута и серьёзно посмотрел на Люка:

– Не обманывай меня, потому что думаешь, что кто-нибудь увидит меня грустным и спросит, почему. Я не грустный. – И его губы растянулись в неискренней улыбке.

Начали возвращаться точки, напоминая об иммерсионном баке. Люк подумал, что это из-за усилий, потребовавшихся для передачи мыслей.

Эйвери ещё мгновение смотрел на него, затем побежал к баскетбольному кольцу.

– Хочешь поиграть в КОНЯ, Фрида?

Она посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась.

– Малыш, я сделаю тебя в два счёта.

– Дай мне фору в две буквы, а там посмотрим.

Они всё ещё играли, когда начало смеркаться. Люк пересёк игровую площадку и обернувшись, взглянул на Эйвери, которого Гарри Кросс однажды назвал «мелким корешем Люка»; Эйвери бросил мяч по кольцу и промахнулся. Он подумал, что вечером Эйвери придёт к нему, чтобы хотя бы забрать зубную щётку, но этого не случилось.