Днём Стиви Уиппл затеял игру в вышибалы. Большинство детей участвовали, но Люк отказался. Он взял из шкафа шахматную доску (в память о Ники) и воспроизвёл матч, который многие считают лучшим в истории: Яков Эстрин против Ганса Берлингера, Копенгаген, 1965 год. Классический, сорок два хода. Он ходил вперёд-назад, чёрной-белой, чёрной-белой – почти машинально, пока обдумывал записку Морин.

Ему была невыносима сама мысль, что Морин стучит, но Люк понимал её мотивы. Здесь были и другие люди, сохранившие хоть какие-то остатки порядочности, но работа в таком месте разрушала их моральный компас. Зная это или нет, но они были обречены. Морин, вероятно, тоже. Сейчас важно было только одно: действительно ли она знает, как ему выбраться отсюда. Для этого она должна передать ему информацию, не вызывая подозрений у миссис Сигсби и этого мужика, Стакхауса (по имени Тревор). А ещё отсюда вытекал вопрос: можно ли ей доверять? Люк думал, что можно. Не потому, что он помог ей в трудную минуту, но потому, что в записке читалось отчаяние, чувства женщины, решившей поставить все свои фишки на один оборот колеса. К тому же, какой у него был выбор?

Эйвери тоже играл в вышибалы, бегая внутри круга, и кто-то попал ему мячом прямо по лицу. Он сел и начал плакать. Стиви Уиппл помог ему подняться и осмотрел нос.

– Крови нет, всё в порядке. Можешь пока пойти посидеть с Люком.

– В смысле, выйти из игры, – сказал хныча Эйвери. – Я в порядке. Могу продолж…

– Эйвери! – позвал Люк. Он показал пару жетонов. – Хочешь крекеров с арахисовым маслом и колы?

Эйвери побежал к нему, забыв об ушибленном лице.

– Конечно!

Они зашли в столовую. Эйвери опустил жетон в автомат, и когда наклонился, чтобы достать упаковку из лотка, Люк наклонился вместе с ним и прошептал ему в ухо:

– Хочешь помочь мне выбраться отсюда?

Эйвери протянул ему упаковку «Набс».

– Хочешь? – А в сознании Люка вспыхнуло и погасло: «Как?»

– Возьму один, остальное тебе, – сказал Люк и в ответ послал три слова: «Скажу сегодня ночью».

Два параллельных разговора: один – вслух, второй – мысленный. И так же он будет общаться с Морин.

Он надеялся.