7
– Боже, какой чудесный день, а? – сказала Глэдис, ведя Люка по шлакоблочному коридору, мимо его комнаты. Коридор перешёл в другое крыло – больше дверей, больше комнат, – но они свернули налево, в закуток, который оказался лифтовым холлом.
Люк, обычно любивший поддержать беседу, не сказал ни слова. Он был почти уверен, что именно так в подобной ситуации поступил бы Ники.
– Если бы не букашки… ох! – Она отмахнулась от невидимых насекомых и рассмеялась. – Будешь мазаться с ног до головы, по крайней мере, до июля.
– Когда появятся стрекозы.
– Да! Точно! – Она залилась смехом.
– Куда мы идём?
– Увидишь. – Она приподняла брови, как бы говоря: не порти сюрприз.
Двери лифта открылись и из него вышли двое мужчин в синих рубашках и брюках. Один – ДЖО, другой – ХАДАД. У обоих в руках были «аЙпады».
– Привет, мальчики, – весело сказала Глэдис.
– Здорова, девочка, – сказал Хадад. – Как дела?
– Хорошо, – прочирикала Глэдис.
– А у тебя, Люк? – спросил Джо. – Привыкаешь?
Люк не ответил.
– Молчанка, да? – усмехнулся Хадад. – Ну ладно, пока можно. А вот позже – вряд ли. Штука в том Люк, что как ты относишься к нам, так и мы к тебе.
– Всё в твоих руках, – добавил Джо. – Это мудрые слова. Увидимся позже, Глэдис?
– А то. С тебя выпивка.
– Как скажешь.
Мужчины ушли, а Глэдис завела Люка в лифт. Внутри не было ни цифр, ни кнопок. Она сказала: «Б», затем достала из кармана брюк карточку и поводила ею перед сенсором. Двери закрылись. Лифт опустился вниз, но не глубоко.
– «Б», – откуда-то сверху донёсся мягкий женский голос. – Этаж «Б».
Глэдис снова поводила карточкой. Двери открылись в широкий холл, освещённый полупрозрачными панелями в подвесном потолке. Играла ненавязчивая музыка – как в супермаркете, подумал Люк. Пара человек занимались своими делами, кто-то катил в их сторону тележки с оборудованием, а один нёс проволочную корзинку, в которой, возможно, находились образцы крови. Все двери были помечены цифрами, перед которыми стояла буква «Б».
Большое дело, сказал Ники. Целый комплекс. Должно быть, так оно и было, потому что если есть уровень «Б», то должен быть и уровень «В». Может, даже «Г» и «Д». Очень похоже на правительственное учреждение, подумал Люк, но как можно было держать в секрете настолько крупный комплекс? Это не только незаконно и неконституционно, но и связано с похищением детей.
Они миновали открытую дверь и Люк увидел что-то похожее на бытовку. Там стояли столы и торговые автоматы (но без предупреждения ПОЖАЛУЙСТА, ПЕЙТЕ В МЕРУ). За одним из столов сидели трое человек: мужчина и две женщины. Они были одеты в обычную одежду, джинсы и рубашки, и пили кофе. Одна из женщин, блондинка, показалась Люку знакомой. Сначала он не понял, почему, но потом вспомнил голос, произносящий: «Конечно, как скажешь». Это было последнее, что он запомнил перед тем, как очнулся здесь.
– Вы, – сказал он и указал на неё пальцем. – Это были вы.
Женщина ничего не сказала, и даже не повела бровью. Но она взглянула на него. И продолжала смотреть, пока Глэдис не закрыла дверь.
– Это была она, – сказала Люк. – Я знаю.
– Мы почти пришли, – сказала Глэдис. – Это не займёт много времени, а потом ты сможешь вернуться в свою комнату. Думаю, тебе захочется отдохнуть. Первые дни бывают изнуряющими.
– Вы меня слышали? Это она была в моей комнате. Она чем-то брызнула мне в лицо.
Никакого ответа, только снова улыбка, от которой Люку каждый раз становилось не по себе.
Они дошли до двери с номером «Б-31».
– Веди себя хорошо и получишь пять жетонов, – сказал она. Она сунула руку в другой карман и достала несколько металлических кружков, похожих на четвертаки, только с чеканными треугольниками с обеих сторон. – Видишь? Они у меня с собой.
Она постучала в дверь, которую открыл мужчина в синем – ТОНИ. Это был высокий блондин, красивый, если не считать одного слегка прищуренного глаза. Люк подумал, что он похож на злодея и фильмов о Джеймсе Бонде, – возможно, на обходительного лыжного инструктора, который оказался убийцей.
– Привет, красотка. – Он чмокнул Глэдис в щёку. – А вот и Люк. Привет, Люк. – Он протянул свою руку. Люк, подражая Ники Уилхолму, не стал пожимать её. Тони засмеялся, будто в ответ на весьма удачную шутку. – Прошу, прошу.
Похоже, приглашение было адресовано только ему; Глэдис слегка подтолкнула его и закрыла дверь. То, что Люк увидел посреди комнаты, встревожило его. Это было похоже на кресло дантиста. Если не считать ремней на подлокотниках.
– Садись и будь молодцом, – сказал Тони. Не умницей, подумал, Люк, но почти.
Тони подошёл к шкафу, открыл нижний ящик и порылся в нём, что-то насвистывая. Когда он обернулся, в одной руке у него было то, что выглядело как маленький паяльник. Похоже, он был удивлён тем, что Люк продолжал стоять возле двери. Тони ухмыльнулся.
– Садись, говорю.
– Что вы собираетесь с этим делать? Татуировку? – Он подумал о евреях, которым набивали номера на руках, когда они попадали в лагеря Аушвиц и Берген-Бельзен. Это была совершенно нелепая мысль, но…
Тони удивился, а затем рассмеялся.
– Боже, нет. Просто собираюсь проколоть тебе мочку уха. Что-то вроде пирсинга. Ничего особенного, через это проходят все наши гости.
– Я не гость, – сказал Люк, подавшись назад. – Я – узник. И вы ничего не засунете мне в ухо.
– Придётся, – сказал Тони, всё ещё ухмыляясь. Всё ещё выглядя, как лыжный инструктор, обучающий детей на склоне для начинающих, перед тем как попытаться убить Джеймса Бонда отравленным дротиком. – Слушай, это всего лишь маленький укол. Так что не усложняй. Сядь в кресло, на всё уйдёт не больше десяти секунд. На выходе Глэдис выдаст тебе жетоны. А будешь упираться – я всё равно поставлю чип, но жетонов уже не получишь. Ну, что скажешь?
– Я не сяду в это кресло. – Люка всего трясло, но его голос звучал довольно твёрдо.
Тони вздохнул. Он осторожно положил устройство для чипирования на шкаф, подошёл к Люку и упёр руки в бока. Теперь он выглядел серьёзным, почти огорчённым. – Ты уверен?
– Да.
У его ушах зазвенело от пощёчины ещё до того, как он успел понять, что рука Тони оторвалась от левого бока. Люк отступил назад и уставился на здоровяка широко раскрытыми, ошалелыми глазами. Однажды, когда ему было четыре-пять лет, отец (легонько) отшлёпал его за игру со спичками, но раньше его никогда не били по лицу. Его щека горела, но он всё ещё не мог поверить в это.
– Это гораздо больнее прокола уха, – сказал Тони. Его ухмылка исчезла. – Добавки? Буду только рад. Дети всегда думают, что весь мир вращается вокруг них. Господи.
Только сейчас Люк заметил небольшой синяк на подбородке Тони, и небольшую ссадину на левой щеке. Он вспомнил свежий синяк на лице Ники Уилхолма. Он хотел бы набраться мужества, чтобы сделать то же самое, но не мог. По правде говоря, он не умел драться. И если бы попытался, то Тони размазал бы его по всей комнате.
– Теперь готов сесть в кресло?
Люк сел.
– Будешь вести себя хорошо или придётся застегнуть ремни?
– Буду.
Тони был прав: проколоть ухо было не так больно, как получить пощёчину, возможно, потому что он был к этому готов, а, может, потому что это выглядело, как медицинская процедура, а не рукоприкладство. Когда всё было сделано, Тони подошёл к стерилизатору и достал иглу для инъекций.
– Второй раунд, молодчик.
– Что это? – спросил Люк.
– Не твоё дело.
– Если это войдёт в меня, то это моё дело.
Тони вздохнул.
– С ремнями или без ремней? Выбор за тобой.
Он вспомнил слова Джорджа: не лезь на рожон.
– Без ремней.
– Молодец. Просто сделаю маленький укол и готово.
Но это был не просто маленький укол. Не агония, но чертовски больно. Рука Люка стала горячей до самого запястья, будто поражённая лихорадкой, а затем всё прошло.
Тони наложил пластырь, затем повернул кресло так, чтобы оно смотрело на белую стену.
– Теперь закрой глаза.
Люк закрыл.
– Что-нибудь слышишь?
– Например?
– Не задавай вопросы, а отвечай. Слышишь что-нибудь?
– Перестаньте говорить и дайте прислушаться.
Тони замолчал. Люк слушал.
– Кто-то ходит в холле. И кто-то смеётся. Кажется, это Глэдис.
– Что-нибудь ещё?
– Нет.
– Ладно. Теперь я хочу, чтобы ты досчитал до двенадцати, а потом открыл глаза.
Люк сделал, что ему было велено.
– Что ты видишь?
– Стену.
– Что-нибудь ещё?
Люк подумал, что Тони наверняка говорит о точках. «Если увидишь, скажи об этом», сказал ему Джордж. «Если ничего не увидишь, так и говори. Но не лги. Они узнают».
– Ничего.
– Уверен?
– Да.
Тони хлопнул его по спине, от чего Люк вздрогнул.
– Молодец, мы закончили. Дам тебе немного льда для уха. Удачного дня.
